Конец НЭПа в СССР стал запретом не торговли, а спекуляции

11 октября 1931 года нередко фигурирует как день полного запрета частной торговли в Советском Союзе. Хотя на самом деле это не так – и в плане конкретной даты, и в плане пресловутого полного запрета.

Обычно ссылаются на Постановление Совета Народных Комиссаров СССР от 11 октября 1931 г. N 848 «Об организации и составе комитета цен при совете труда и обороны», где говорилось:

«Для разрешения вопросов, относящихся к установлению отпускных, оптовых и розничных цен на продукты промышленности и сельского хозяйства, обеспечения проведения на практике установленных цен в государственно-кооперативном торговом аппарате в соответствии с задачами развертывания советской торговли и ликвидации остатков спекуляции со стороны частных торговцев, Совет народных комиссаров Союза ССР постановляет:
1. Образовать при Совете труда и обороны Комитет цен.
2. Утвердить следующий состав комитета: т. т. В. Молотов (председатель), Г. Гринько, И. Зеленский, М. Калманович, В. Куйбышев, А. Микоян, С. Орджоникидзе, П. Постышев, А. Розенгольц, Я. Рудзутак, В. Шверник и Я. Яковлев».

Этот документ имел большое значение – он заложил основы социалистической торговли и хозяйственной системы в целом. Отныне цены на розничные товары для населения должны были регулироваться государством, а не зависеть от аппетитов тех или иных монополистов и настроений биржевых спекулянтов.
Однако ставить знак равенства между государственным регулированием цен и запретом на частную торговлю совершенно неправомерно. 
Сошлёмся на статью «Persona non grata: частник в советской торговле на рубеже 1920–1930-х гг.» Елены Дмитриевны Твердюковой, доктора исторических наук, профессора кафедры новейшей истории России Санкт-Петербургского госуниверситета. Любопытно, что в этой обстоятельной статье дата 11 октября 1931 года не фигурирует вообще! Зато Твердюкова приводит немало важных решений властей СССР по вопросам частной торговли. 
Так, она упоминает о Постановлении ЦИК и СНК СССР 20 мая 1932 г., запрещавшем иметь в собственности магазины и лавки, но тут же приводит официальную статистику тех лет. Согласно этой статистике, «в 10 крупнейших промышленных центрах страны на 1 июля 1932 г. было зарегистрировано свыше полутора тысяч частных торговцев товарами широкого потребления, в том числе 151 – в Москве. Финансовые органы располагали следующими сведениями о средних размерах оборотов, доходов и платежей торговцев в столице в 1932 г.: сумма годового оборота при торговле из палаток и лавок – 37 600 руб.; сумма годового дохода с рук, с земли – 5 400 руб., из палаток и лавок 9 400 руб.; суммы налогов при этом составляли соответственно 906 и 17 417 руб.».

Еще были Постановление ЦИК и СНК СССР от 22 августа 1932 г. о борьбе со спекуляцией, циркуляр Наркомата финансов СССР от 2 апреля 1933 г., предписывавший финансовым органам перестроить работу. Спекулятивная торговля объявлялась уголовно-наказуемой. Однако речь шла о санкциях именно против спекулятивной и нелегальной торговли! Таковой объявлялась всякая торговля, производимая без выборки установленного регистрационного удостоверения. А когда такое удостоверение у частника было, торговля разрешалась.
В статье Елены Дмитриевны приводится инструкция Наркомата финансов от 10 июня 1934 г. НКФ СССР «О выдаче частным лицам разрешений на мелкую торговлю и занятие пищевыми промыслами»: «Всем финансовым органам предлагалось выдавать частным лицам разрешения только на следующие виды торговли с рук и лотков: мелкая галантерея (пояса, подтяжки, застежки, пряжки, пуговицы, шнурки, стельки, булавки, наперстки, бусы, расчески и др.); замазка, сода, синька, вакса и гуталин; мелкие железоскобяные изделия для хозяйственно-бытовых нужд (вешалки для платья, винты, замки, ключи, ножи, вилки, ложки); мелкие щепные изделия (лопаты, метлы, ложки); кустарная глиняная и деревянная посуда; игрушки; фрукты и ягоды, орехи и семечки; прохладительные напитки и сладости; изделия из молочных продуктов (сырки, варенец, простокваша), а также старая одежда и обувь».
При этом кустари, работавшие без применения наемного труда, были вправе продавать продукцию на рынках без обложения налогом.

В заключении профессор-историк Е.Д. Твердюкова пишет: «Лишь согласно Правилам регистрации кустарных и ремесленных промыслов от 26 марта 1936 г. запрещались любая частная торговля и торговое посредничество (кроме продажи чистильщиками обуви мелких обувных принадлежностей). Именно изданием этого нормативно-правового акта целесообразнее датировать время окончательного вытеснения частника из легального товарооборота».

И все же отметим, что частник так или иначе присутствовал в советском «легальном товарообороте», пусть не в качестве владельцев магазинов. С начала НЭПа в стране функционировали колхозные продуктовые рынки. 15 марта 1930 г. Центральный Комитет ВКП(б) в письме ко всем ЦК национальных компартий, краевым, областным, окружным и районным комитетам партии «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении» обязал местные парторганизации: «Воспретить закрытие рынков, восстановить базары и не стеснять продажу крестьянами, в том числе колхозниками, своих продуктов на рынке» 
Торговать на колхозных рынках разрешалось:
— производителям сельхозпродукции – отдельным колхозникам, колхозам и совхозам;
— городским жителям, вырастившим урожай на своих дачных шести сотках;
— организациям потребительской кооперации, принимающим на комиссию продукты у колхозов, совхозов и отдельных граждан;
— государственным организациям, предлагающим промышленные товары для удовлетворения спроса сельчан и предметы личного обихода;
— кустарям-умельцам, мастерившим глиняную посуду, деревянные игрушки, сувениры и разную домашнюю утварь.

Никто не закрывал ни городские вещевые рынки, ни комиссионные магазины, где оценка сдаваемых вещей проводилась государственными экспертами с оглядкой на государственные же цены, что исключало откровенную спекуляцию. Другое дело, что фарцовщики, которые спекуляцией занимались, преследовались по закону. 
Существовала также достаточно широкая сеть магазинов «Торгсин» (торговля с иностранцами), предлагавшая широкий ассортимент товаров, включая импорт. Рассчитываться за эти товары надо было либо валютой (государство закупало их за валюту), либо сдаваемыми золотом и драгоценностями. 
Перефразируя остроту Марка Твена насчет слухов о его смерти, можно сказать, что слухи о тотальной монополизации государством сферы торговли оказались сильно преувеличены. В 1940 году доля государства в розничном товарообороте составляла 62,7%. Остальное поделили между собой кооперативы (23%) и колхозные рынки (14,3%). В 1950 году ситуация почти не изменилась: государство занимало 63,9%, кооперативы получили 24,1%, а рынки – 12%.

В 1953 году в СССР было свыше 100 тыс. кооперативных предприятий, на которых работали около 2 млн. человек, производивших примерно 6% ВВП. Они производили 40% мебели, 70% металлической посуды, более трети всего трикотажа, почти все детские игрушки.
Так что Советское государство не было фанатичным ненавистником частного производства и частной торговли. Артелям, кустарям, кооперативам разрешалось и трудиться, и продавать свою продукцию. Исключалась лишь возможность эксплуатации труда.

И за чем действительно следила Советская власть, так это за соблюдением принципа социальной справедливости, изложенного в п. 2 ст. 23 «Всеобщей декларации прав человека» ООН: каждый человек, без какой-либо дискриминации, имеет право на равную оплату за равный труд.
Большая часть торговли в СССР с четко регламентированной правительством небольшой наценкой находилась в руках государства, но это же государство не ограничивало индивидуальную трудовую инициативу граждан, исключая, повторяем, эксплуатацию чужого труда и спекуляцию при сбыте произведенной продукции. 

Художник: И. Владимиров.