«Горе побежденным!»: как в Беловежье самостийные республиканские элиты похоронили великую страну

К 30-летию уничтожения СССР

Обычно вина за подписание Беловежских соглашений о ликвидации СССР возлагается на участников той злополучной встречи. Но ведь сговор стал лишь конечной точкой процесса распада великой страны, начавшегося с «парада суверенитетов» и достигшего пика после так называемого «августовского путча».

Вот и в 30-ю годовщину этой недоброй даты внимание большинства СМИ было приковано к интервью «Российской газете» одного из политиков, подписавших Беловежские соглашения – тогда Председателя Верховного Совета Белорусской ССР Станислава Шушкевича. Уже в заголовке был особенно выделен тот момент, что собравшиеся в Пуще лидеры пили коньяк. Пусть и якобы немного – всего 100 грамм на всех.

На счет этих самых «всего 100 граммов» есть и другие мнения. Например, исходящие от Петра Кравченко («Кравченко П. К. Беларусь на распутье, или правда о беловежском соглашении. Записки дипломата и политика, М., 2006 г.»), бывшего секретаря Минского горкома партии, принимавшего участие в Беловежских переговорах в качестве министра иностранных дел Республики Беларусь. 
Кравченко прямо писал о том, как приехавший накануне подписания в правительственную резиденцию «Вискули» Ельцин после ужина с обильными возлияниями чуть не упал с лестницы, ведущей на второй этаж, но был вовремя подхвачен менее «нагрузившимся» Шушкевичем. За что последний на следующий день получил от Бориса Николаевича в подарок часы «за поддержку президента России в трудную минуту».
Но при всем заслуженном неуважении к политическому деятелю, получившему впоследствии прозвище «царь Борис Пьяный», сводить подписание Беловежского соглашения о ликвидации Союза Советских Социалистических Республик к этому обстоятельству, было бы неправильно. 
Увы, вся логика политических процессов, начавшихся в СССР с началом инициированной Горбачевым «перестройки», вела именно к такому печальному для большинства простых граждан великой страны итогу. Поскольку в ходе этой «перестройки» так называемые «элиты» отдельных союзных республик все больше чувствовали свою безнаказанность. А потому, «закусив удила», все наглее требовали от союзного Центра все большей независимости. В то время как жалкие увещевания Горбачева сотоварищи «ну нельзя же так!» по эффективности живо напоминали сюжет Крыловской басни о коте Ваське, «который слушает да ест», не обращая внимания на нотации повара. 
Прошедший по СССР в 1990 году «парад суверенитетов», когда каждая союзная республика объявила приоритет своих республиканских законов над общесоюзными уже сам по себе был несовместим с нормальным существованием Советского Союза, как целостного и управляемого государства. 

***

Особенно трагическим в этом смысле было принятие такой же Декларации и Верховным Советом РСФСР, после чего в Москве фактически стало функционировать два центра власти, объективно не совместимые друг с другом в рамках задекларированного «приоритета» со стороны каждого из них.
Другое дело, что пока в казне Союза еще водились немалые средства, многие «суверенные и независимые» были не прочь получать оттуда серьезные дотации, а потому старались умерять свои «самостийные» аппетиты. Да к тому же, больше по старой памяти, немножко побаивались все еще существовавших общесоюзных правоохранительных и «силовых» органов – Прокуратуры, армии, МВД, КГБ. А вдруг в Москве одумаются и решат «власть употребить»?
Увы, попытка, предпринятая 19 августа 1991 года, стала такой же «беззубой», как и практически все предшествующие действия «лучшего немца 1990 года» и Лауреата Нобелевской премии в президентском кресле. Введенные в Москву армейские части бессмысленно топтались, не получая приказов, в то время как члены ГКЧП с трясущимися руками давали пресс-конференции, не предпринимая никаких должных в подобной ситуации неотложных шагов. Пока не оказались под арестом в камерах «Матросской тишины».

После этого срочно привезенный из Крыма Горбачев, объявленный «жертвой путчистов», превратился даже не в «хромую утку», как в США называют президентов, решивших, незадолго до истечения полномочий, не баллотироваться повторно. Михаил Сергеевич после августовских событий был в принципе лишен реальной власти и оставался нужен Ельцину лишь для легитимизации мер по демонтажу союзных структур. 
Сначала без каких бы то ни было положенных изменений в советскую Конституцию было поставлено под контроль Ельцина, а позже и фактически упразднено, правительство СССР. В сентябре фактически был распущен и Съезд народных депутатов страны. 
Что особенно важно (и о чем не любят вспоминать якобы «патриоты» с резко антикоммунистическими взглядами): после запрета КПСС в Советском Союзе просто не осталось единой влиятельной политической силы, способной интегрировать все более расходящиеся интересы и «аппетиты» республиканских элит. Которые в силу этого просто не имели никаких объективных оснований придерживаться курса на сохранение СССР и дальше.
Уже 18 октября 1991 года в Кремле был заключён Договор об Экономическом сообществе, преамбула которого начиналась словами: «Независимые государства, являющиеся и бывшие субъектами Союза Советских Социалистических Республик, безотносительно к их нынешнему статусу…» 
Реальная власть в Москве принадлежала Борису Николаевичу сотоварищи, пусть это и прикрывалось, как «фиговым листком» – наличием Госсовета, возглавляемого Горбачевым и включавшим в себя лидеров союзных республик. Но последним такой расклад нравился тоже все меньше. Действительно, почему они должны были терпеть ситуацию, когда формально такой же республиканский лидер, как и они сами, без всяких формальных демократических процедур захватил власть в огромной стране?
Вновь активизировались разговоры о подписании «нового союзного договора». Что уже само по себе являлось признанием то ли «неполноценности», то ли вообще «незаконности» существования Союза. 

***

Впрочем, в Беловежье о новом «союзном договоре» вообще не упоминалось. Первый пункт заключенных там соглашений прямо гласил: «Мы, Республика Беларусь, Российская Федерация (РСФСР), Украина как государства — учредители Союза ССР, подписавшие Союзный Договор 1922 года, далее именуемые Высокими Договаривающимися Сторонами, констатируем, что Союз ССР, как субъект международного права и геополитическая реальность, прекращает свое существование». 
Интересно, что один из «творцов» Беловежских соглашений, соратник Ельцина Сергей Шахрай, позже писал в своих мемуарах: «Договор 1922 года (о создании СССР), как договор, как соглашение сторон, подписанное главами государств и потом ратифицированное их парламентами, никогда не был подписан, не был заключен. На первом Съезде Советов в 1922 году было зафиксировано, что Договор одобрить в основном и направить на доработку в республики. 
На втором Съезде уже принимался под таким же названием совсем другой текст, и опять не республиками, а голосованием на Съезде… Это никак договором в чистом смысле слова назвать нельзя. 
И даже если предположить, что Договор все-таки был, то в 1936 году с принятием Конституции он утратил силу. Но так сложилось исторически, что было это понятие – Договор 1922 года, и поэтому парламенты Украины и Республики Беларусь приняли решение о денонсировании этого документа. Для юридической чистоты, как говорится».

Уже одного этого отрывка достаточно, чтобы понять всю не только антиконституционность, но и просто юридическую бессмысленность соглашения о «роспуске СССР» на основании отмены Союзного Договора 1922 года. Что, кстати, цинично признал еще один из участников Беловежского сговора, экс-президент Украины Леонид Кравчук, заявивший в интервью радио «Свобода» к 20-летию тех событий: «Мы впервые смогли государственный переворот такого масштаба осуществить мирно. Это уникальное явление во всей мировой истории. Придет время, и люди поймут, насколько это было не просто, но насколько это было важно и имело исторические последствия для России, Украины и для всего мира в целом».

Можно без труда заметить, что пресловутый «исторический оптимизм» и уверенность в том, что «история нас оправдает» преимущественно излучают лишь те деятели, которые развалили в декабре 1991 г. великую страну. Что Кравчук, что тот же Шушкевич.  
Но тот же Кравчук в одном из недавних интервью, дал понять, что был накануне Беловежья не против сохранения Союза в виде пусть и Конфедерации, но все же не столь «аморфного» образования, как наличное СНГ. Да вот только Горбачев не согласился с идеей возглавлять обновленный Союз лидерами республик по очереди. 
Здесь видится тонкий намек: дескать, я не такой уж «главный виновник» распада страны, как меня изображают, есть и «виновнее». 

***

Сводить трагедию Беловежских соглашений к трем главным участникам было бы действительно не совсем правильным. В этой современной тенденции больше видится не стремление к справедливости, а желание явных «соучастников» этого деяния свалить с себя долю ответственности.
Что из себя представляла подписанная в Беловежской пуще «бумажка», оригинал которой был вскоре потерян? Так, обычная «политическая декларация», могущая при удачном раскладе стать основой «обвинительного заключения» в уголовном деле по заговору в целях уничтожения СССР.
Но ведь спустя несколько дней эти Соглашения были без малейших проблем ратифицированы законодательными органами трех республик! Причем, в Минске против голосовал всего 1 депутат, а в Москве – семеро. Из 195-ти присутствовавших депутатов Верховного Совета! И кроме этих семи депутатов-коммунистов остальные 18 из соответствующей фракции документ поддержали! Даже в Верховном Совете Украины на фоне эйфории от обретенной 1 декабря на референдуме «омрияной незалежности», противников Беловежья среди депутатов нашлось целых 10…
Правда, Съезд народных депутатов России, имевший полномочия рассматривать такие вопросы, Беловежские соглашения так и не ратифицировал, пока народных избранников не расстреляли из танковых орудий Таманской дивизии в октябре 1993 года. 

Но при этом возникает вопрос: какой была бы позиция всего депутатского корпуса РФ, если бы первое голосования по ратификации проводилось еще в декабре 91-го, а не в апреле 1992-го? Когда уже не только население, но и большинство вменяемых политиков с ужасом осознало, в какую пропасть загоняют страну либеральные реформы Гайдара сотоварищи – с десятикратным ростом цен на продукты и товары, массовым закрытием предприятий и прочими «прелестями» «невидимой руки рынка».
Так что не только на Ельцине, Кравчуке и Шушкевиче (а также допустившем преступное бездействие Горбачеве) лежит вина за Беловежские соглашения, поставившие крест на существовании –не просто СССР, – но великого государства, прираставшего территориями и влиянием на протяжении доброй тысячи лет; отбросившие его в развитии до уровня 17 века. И теперь вынужденного пожинать плоды той страшной ошибки, которую, вполне по Талейрану, можно назвать «хуже преступления»…