Гуру

Стоит открыть в соцсетях очередной ролик Веллера, и название давнего рассказа само собой приходит на ум. Все к тому располагает: и менторский тон Учителя, и восторженная истерика паствы, где самый слабый комплимент – «глоток воздуха в тайге после грозы».
Потому говорить о М.В. – занятие безнадежное: дураков не убавим в России, а на умных тоску наведем. Но приходится: служба такая – работать вопиющим в пустыне.

ВЕЛЛЕР КАК СОЛЖЕНИЦЫН

«Солженицын и ума был не слишком
большого, и образованности очень
ограниченной, и самомнения непомерного».
Михаил Веллер

Российская история циклична: все у нас уже случалось. В том числе и явление Учителя.
Аналогия с бородатым неполживцем поначалу выглядит притянутой за уши. Волна и камень, лед и пламень. Почвенник и западник. Православный и энергоэволюционист. Но сотри случайные черты, – и ты увидишь…
Оба фантастически безграмотны. Солженицын считал, что Наполеон не дошел до Москвы – завяз в полесских болотах и одновременно в ильменских. Ага, как раз по соседству. Имел хронические нелады с родной грамматикой: «девчёнки», «ножёвка». Веллер именует Лимонова Владимиром Савенко. Нелады с грамматикой также налицо: «светопредставление». 
Оба задавались извечным русским вопросом: как-нам-обустроить. Рецепт обустройства России Солженицын изложил в известном эссе, рецепт обустройства Америки – в Гарвардской речи. Веллер его дублировал: «Великий последний шанс» – рецепт обустройства России, «Остров для белых» – рецепт обустройства Америки.
При этом оба не говорили ничего, кроме общих мест. Солженицын: процветание России зависит не от столицы, а от провинции; не фиг кормить нахлебников вроде Эфиопии и Кубы; поп-масс-культура – навозная жижа. Веллер: грядет закат Европы (для справки: Untergang des Abendlandes безостановочно грядет и грядет с 1918-го); не фиг кормить нахлебников – всяко-разных мигрантов; современная культура деструктивна. Желчный Шаламов писал: «Солженицын – вот как пассажир автобуса, который на всех остановках по требованию кричит во весь голос: “Водитель! Я требую! Остановите вагон!”» Узнаете брата Мишу?
Оба тщательно отрихтовали свою биографию. Солженицын скрывал работу на НКВД. Веллер, наоборот, дополняет житие живописными подробностями: как в советской своей юности дерзко рассылал по редакциям порнуху. Да нарисовали бы пареньку в пять минут статью 228-ю УК РСФСР, тем бы дело и кончилось.
И, наконец, главная черта сходства: печать мессианства на челе. К писателям приставлены разные музы: к кому-то Евтерпа, к кому-то Клио. К этой сладкой парочке – Маня Величкина.

РЕДАКТИРОВАНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ?

«Каждая буква должна быть единственно
возможной в тексте».
Михаил Веллер

Мало кому известный факт: начинал Веллер как плагиатор. В его втором сборнике «Разбиватель сердец» (1988) был опубликован рассказ «Ворожея», который на 99,5 процента совпадал с советской короткометражкой «Карты не врут» (киножурнал «Фитиль» № 25, 1964).
Ладно, что о том? – преданья старины глубокой, срок давности истек. Нынче Михаил Иосифович – признанный мастер короткой, и не очень, прозы, умнее и компетентнее всех на свете редакторов и критиков вместе взятых. Настолько умнее, что ставит на титульные листы рукописей штамп «Редактированию не подлежит».
Ну-ну. Открываем избу-читальню.
«Прочеркивая и колотя глинозем, рвала короткое пространство конница» («Все уладится»). А теперь послушайте старого металлурга. Клятвенно заверяю: глинозем, он же оксид алюминия, на полях Гражданской не водился – его опытную партию изготовили в августе 1932-го на Волховском алюминиевом заводе.
«Фрукт пах затхлью и клеем» («Все уладится»). Пах затхлью, помилуй Бог! Фоностилистика тут и не ночевала. Попробуйте-ка без запинки выплюнуть этот шершавый комок из взрывных, фрикативных и латеральных…
«Рядом расположились мамаша со старушкой и младенцем в коляске» («Недорогие удовольствия»). Вместительная была коляска – не иначе, шарабан.
Из всякой безвыходной ситуации есть как минимум два выхода. Можно повысить квалификацию, но старого пса не научишь новым фокусам. Стало быть, без вариантов – продадим карася за порося, школярские навыки за высший пилотаж:
«”Затвор лязгнул. Последний снаряд. Танк в ста метрах. Жара. Мокрый наглазник панорамы. Пересверк траков. Бензин, порох, масло, кровь, пот, пыль, степная трава”. Хрен кто сегодня может так работать, деточки. Идите сюда, плюньте мне на ботинок» («Мое дело»).
Это всегда пожалуйста, Михаил Иосифович. Благо есть за что. Телеграфная череда назывных и нераспространенных. Эка невидаль. Пильняк. Лимонов. Козлов (Владимир). Рябов. Древний еврейский анекдот: «Хаим все. – Ой!» Сколько угодно. Погонными километрами. Оптом и в розницу.
Не забудьте вытереть ботинок.

ВЕЛЛЕР ФОН МЮНХГАУЗЕН

«Бесконечная мера вашего невежества – даже 
не забавна…»
Михаил Веллер

Устные и печатные проповеди Веллера – сплошная езда в незнаемое. Настоятельно советую прятать их от детей: не дай Бог, примут за чистую монету, а на кой вам в семье второгодник?
Андрей Боголюбский, чтоб вы знали, – брат Александра Невского. Даром что помер за полвека до него. И родители были разные.
Царь-батюшка сослал Нестора Махно на лесоповал. Знать бы еще, как в коридорах каторжного отделения Бутырской тюрьмы сосны выросли.
Сергей Львович Пушкин происходил из рода Ганнибалов. И носил отчество Абрамович. Да уж. Хреново в Ленинградском университете литературу преподавали, – у меня бы такой студент летел дальше, чем видит.
Рембо был любовником Бодлера. Комментарий см. выше.
Киевский еврей Фридрих Горенштейн нежданно-негаданно оказался поволжским немцем. Хм. Хотя да, не худший вариант. Ведь мог бы и негром преклонных годов. Что ж, и на том спасибо.
Фраза «Wenn ich Kultur höre, entsichere ich meinen Browning» принадлежит гауляйтеру Вены Бальдуру фон Шираху. Драматург Ханс Йост на том свете плачет и пишет жалобу о защите авторских прав.
Именно поэтому wenn ich von Wellers enzyklopädischem Wissen höre, entsichere ich meinen Browning. Впрочем, наша публика ленива и нелюбопытна, – ей кто ни поп, тот и батька. 

ПАРАДОКСОВ ДРУГ

«Совсем не то обещал мне ярл, когда 
приглашал в викинг».
Михаил Веллер

При долгом наблюдении за Веллером неизбежен лютый когнитивный диссонанс – килотонн этак 20 в тротиловом эквиваленте.
Начнем с мелочей. Есть у М.В. эссе «Интим» с недвусмысленными декларациями: публичность бывшего интима оборачивается духовной кастрацией; уже тошнит от грязного нижнего белья, которое тащат на свет Божий проповедники вербально и сексуальной свободы. А теперь – барабанная дробь, публика утирает холодный пот – смер-ртельное сальто-мортале!
«Она потягивается, поднимая руки, большие тяжелые груди выпячиваются, и мы смотрим, как на них собираются в изюмины и твердеют крупные коричневые соски» («Самовар»).
«Таня склонилась над столиком так, что в вырезе блузки стали видны ее молочные белые груди во весь пятый размер до самых сосков» («Забытая погремушка»).
От подробностей воздержусь, чтобы Роскомнадзор не гневить.
Ладно, это и впрямь мелочи; дальше – больше. Михаил Иосифович, антикоммунист 750-й пробы, возглашает анафему «социалистическому концлагерю» не точию сугубо, но трегубо и многогубо. Однако от веллеровских социальных рецептов Пол Пот и Чикатило родными покажутся. Человек, всем эфирной валерьянки!
«Оборотни в погонах. Ну, в погонах так в погонах. Приколотить их гвоздями к плечам, чтоб лучше держались» («Бомж»).
«Запретить компартию, каленым железом выжечь всех леваков, сослать на каторгу марксистов всех мастей» («Остров для белых»).
В ГУЛАГе случались выжившие. В Веллерлаге таких не будет по определению.
И недавний случай. Намедни вышел в свет «Остров для белых», 700-страничная инвектива в адрес дивного нового мира. Особенно досталось заднеприводным: «Нормальному мужику омерзителен гомосексуализм!» Почти синхронно у Евгения Ройзмана приключились очередные разногласия с законом. Михаил Иосифович тут же морально поддержал приятеля. Даром что тот в последнее время активно заигрывает с меньшинствами: Фонд Ройзмана собирает деньги для Ресурсного центра ЛГБТ в Екатеринбурге.
Истина выше национальности, – таки да, реб Веллер? Или я что-то путаю?

ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ

«Человеку свойственно играть не в того, 
кто он есть на самом деле».
Михаил Веллер

Эрик Берн, мой любимый психоаналитик, считал, что каждый из нас одет в незримую футболку с двумя надписями: на груди – о желаемом, на спине – о действительном.
На груди у Веллера – гордый лозунг «Последний герой». Это амплуа сочинитель готов подтверждать денно и нощно.
«Когда не за что умирать – не для чего и жить» («Великий последний шанс»).
«Берите мечи, и да будут тверды руки ваши! Истинно говорю вам: отриньте сомнения и ступайте в бой твердо! Смерть никого не минует и примет Господь в свой час каждого, но счастливый удел – смерть за правое дело, за свою семью и свой народ, свою землю и свободу» («Остров для белых»).
А зохен вей, и танки наши быстры! Но в действительности, как известно, все выглядит иначе, чем на самом деле. Подвиги Веллеракла известны. То кружку в журналиста швырнет. То с безопасного расстояния плюнет на галстук оппоненту Арбитману и мелкой рысью скроется с места происшествия.
От него кровопролитиев ждали, а он кружку кинул. Реб Веллер, чтоб вы так жили, как я с вас смеялся.
А вот опять-таки недавние истории. Не такие громкие, но тоже показательные. Спросил украинский журналист у Михаила Иосифовича, где тот сейчас обретается – в России или нет. Ответ оказался невнятен и кокетлив: «Можно я не буду отвечать, вы не будете меня за это презирать?» 
Спич в поддержку Ройзмана был изготовлен из того же самого материала: «Сегодня я увидел самую морально тяжелую для меня вещь за все последние времена: Евгений Ройзман в наручниках. Мне очень стыдно, что Ройзман в наручниках, а я вот как-то вроде и ни при чем». Так в чем проблемы, Михаил Иосифович? Наверх вы, товарищи, все по местам, последний парад наступает… Или не наступает?
А про надпись на спине вы и без меня все поняли.

ГЛОТОК ТАЕЖНОГО ВОЗДУХА

Думаю, что лучшей кодой здесь будет цитата – все из того же рассказа «Гуру»:
«Старый стервец со вкусом пукнул и поковырялся в носу».
Добавить, право слово, нечего.