Как операцией «Уран» Красная Армия подвела под монастырь армию Паулюса

19 ноября 1942 года советские войска начали операцию по окружению вражеской группировки в Сталинграде. Однако успеху нашего молниеносного наступления способствовала очень кропотливая контрразведывательная работа, в том числе в рамках операции «Монастырь»…

Уже к началу осени 42-го года советскому командованию в целом стало ясно – гитлеровское наступление на юге страны выдыхается. Слишком уж амбициозны были планы Гитлера на этом направлении: захватить Кавказ, выйти к Волге и Астрахани, при успехе взять Баку, а в перспективе и перейти Волгу с развитием наступления до Урала. После чего фюрер не без основания мог бы ожидать обещанного вступления в войну на стороне Германии Японии, чьё правительство обещало подумать над этим лишь при условии реальных успехов немцев на Волге.
Однако расширение оккупированных гитлеровскими армиями районов привело и к увеличению длины фронта с Красной Армией более чем до 2 тысяч километров. Что сделало проблематичным сохранение немцами сколь-нибудь плотных порядков по всей линии фронта и, соответственно, увеличило для пока имевшего оперативную инициативу врага риск опасных для него контрударов РККА.
Но именно это и произошло, начавшись со знаменитой операции «Уран» по окружению осаждавшей Сталинград 6-й армии Паулюса и приданных ей подразделений. Дата 19 ноября спустя пару лет вошла в историю и ещё по одной причине – с 1944 года в этот день стали отмечать День артиллерии (позже День ракетных войск и артиллерии). 
И это, конечно, не простое совпадение. Именно под Сталинградом советская артиллерия, пожалуй, впервые столь показательно продемонстрировала, что заслуженно носит звание «бога войны». Мощнейшая, пусть и всего 80-минутная артподготовка из 13 тысяч орудий и миномётов позволила в считанные часы взломать оборону вражеских дивизий.
После этого, уже 23 ноября идущие навстречу друг другу советские войска соединились у города Калач, тем самым замкнув кольцо окружения вокруг группировки тогда ещё только генерала Паулюса. 

Стоит заметить, что ударившие с севера бойцы Юго-Западного фронта генерала Ватутина до встречи со своими боевыми соратниками прошли около 120 км, путь идущих им навстречу воинов Сталинградского фронта генерала Ерёменко составил около 100 км. То есть, средняя скорость продвижения, причём с боями, составила 30-40 км в сутки!
Противостоящий противник – две румынские армии, 3-я на севере и 4-я на юге, общей численностью почти в полтораста тысяч практически перестали существовать как боевые подразделения – часть румын были уничтожены в бою, часть взята в плен, остальные просто разбежались.
Кое-кто в этой связи нередко намекает, что если бы Красной Армии в Сталинградской битве на первом её этапе противостояли не союзники Гитлера, румыны, итальянцы и венгры, а только немцы, итог операции «Уран» мог бы стать совсем другим. Но и в успешном для генерала Манштейна и трагического для советского Крымского фронта наступлении в мае 1942 года те же румыны составляли изрядную долю вражеской группировки, что ничуть не помешало Манштейну успешно завершить операцию «Охота на дроф».
Венгров тоже не получится обвинить в недостаточной мотивированности в годы Великой Отечественной войны. Недаром венгерские части даже в 45-м стали массового сдаваться в плен РККА лишь ближе к концу апреля, когда до водружения Знамени Победы над Рейхстагом оставались считанные дни.

Так что не стоит винить в поражении миллионной гитлеровской группировки лишь сравнительно небольшую долю немецких солдат в её составе – около 250 тысяч. В конце концов, в рядах наступавших подразделений РККА тоже были отнюдь не только ветераны, получившие огромный боевой опыт с июня 41-го. Хватало и недавно мобилизованных, да и национальный состав был тоже представлен отнюдь не только русскими, украинцами и белорусами, хватало выходцев и из других советских республик.
Значительное преимущество у Красной Армии над противником в ходе операции «Уран» было только в танках – в 2,5 раза. В артиллерии – всего в полтора раза, а численность живой силы, как и число самолётов, были примерно сопоставимы. Притом, что учебники по тактике требуют для успешного наступления накопить минимум трёхкратное преимущество в живой силе и технике.
Но советские военачальники сумели переиграть немецких генералов именно умелым маневром. Было обеспечено сосредоточение ударных кулаков на острие наступления, что создало локальное превосходство над немцами  в 2,8–3 раза. А тактика «огневого вала», когда огонь нашей артиллерии опережал наступающие цепи пехоты всего на несколько сот метров, просто не давая врагу высунуться из окопов, оказалась более чем успешной – недаром дата 19 ноября была избрана в качестве профессионального праздника советских артиллеристов. 

Важную роль в успехе начала операции по окружению Сталинградской группировки гитлеровцев сыграла и блестяще подготовленная контрразведывательная работа по дезинформации немецкого командования. 
Если вспомнить предшествующий период боевых действий, можно с грустью констатировать наличие крупных просчётов с нашей стороны в этом вопросе, что часто приводило РККА к очень серьёзным и масштабным поражениям. Например, значительные потери после прорыва нашего фронта под Вязьмой осенью 1941 года, когда немцы начали наступление там, где их не ждали, а накопление вражеских войск советская разведка проморгала. Или весной 42-го года, когда Юго-Западный фронт, по настоянию члена Военного Совета Хрущёва, всерьёз готовился начать освобождение Харькова, а вслед за ним и всей левобережной Украины, не подозревая о том, что Гитлер ещё раньше принял решение сделать центром своей кампании 1942 года именно южное направление, накапливая там войска, в то время, как наши ожидали нового наступления немцев на Москву. Итогом этого просчёта стало и тяжёлое поражение РККА под Харьковом, и дальнейшее продвижение немцев на Кавказ, и подход армии Паулюса к Сталинграду, устранять который и пришлось в ходе операции «Уран». 
Но при подготовке операции «Уран» в контрразведывательном плане гитлеровцев удалось переиграть вчистую. Соответствующая работа велась на самых разных уровнях, причём сбой на любом из них грозил для нас тяжёлыми последствиями.
Первоначально об операции «Уран», разработанной в середине сентября, знали только Сталин, Жуков, начальник Генштаба Василевский, командующий артиллерией Воронов и командующий авиацией Новиков. Даже командующие фронтами были ознакомлены с планом наступления лишь после 7 ноября, когда он был официально утверждён Ставкой. Командиры всех других уровней знали только о конкретных поставленных перед ними первоочередных задачах, но не об общей задаче предстоящего генерального наступления.
Командование РККА смогло также скрытно накопить на правом берегу Дона значительные силы готовых к атаке войск, и вражеская разведка не смогла их вовремя обнаружить. При таком скоплении войск даже слабо корректируемый артобстрел или авианалёт могли бы привести к очень большим потерям. 
Мосты через Дон для подхода ещё больших по численности подкреплений сапёры сооружали с небольшим погружением в воду, чтобы их не могли обнаружить немецкие самолёты-разведчики. 
Дезинформации врага помогла и организованная для многих ещё оставшихся в городе сталинградцев эвакуация на левый берег Волги. Во-первых, это убеждало врага, что мы собираемся сдать город, во-вторых, маскировало скрытную массовую переброску войск на правый берег в идущих туда якобы пустых судах для эвакуации мирного населения. 

Но, пожалуй, вершиной дезинформации стали мероприятия в рамках операции «Монастырь». Наш разведчик Александр Демьянов, выходец из среды дореволюционных аристократов, перешёл к немцам и стал выдавать себя за связного подпольной монархической организации в СССР, готовой помогать нацистам в свержении ненавистной им Советской власти. При этом немалая часть фигурантов операции, которые действительно были ярыми противниками социалистического государства, использовалась нашей контрразведкой «втёмную». Располагалась эта подпольная организация в приюте при монастыре. Отсюда и название контрразведывательных мероприятий, разработанных под руководством знаменитого Павла Судоплатова, в то время начальника 4-го Управления НКВД, отвечавшего за работу на оккупированных территориях.
После многочисленных жестоких проверок (вплоть до имитации расстрела) немцы поверили Демьянову и после курса обучения шпионажу переправили его обратно за линию фронта. Генерал Судоплатов устроил своего сотрудника на место одного из младших офицеров связи при Генштабе, что дало неисчерпаемую возможность предоставлять Абверу дезинформацию самого высокого уровня.

Именно так немцам в середине осени 42-го и было передано сообщение о том, что советское командование планирует сконцентрировать максимум усилий на ликвидации Ржевского выступа, оставшегося за гитлеровцами после триумфальной победы Красной Армии под Москвой. Для чего под Ржев вполне реально был направлен командующим Жуков, имевший прозвище, в том числе и у врагов, «генерал-наступление». Якобы дополнительные войска на это направление перебрасывались в основном на быстро идущих эшелонах, где вместо техники под брезентом находились искусно сделанные макеты.
В итоге столь мощного советского контрнаступления под Сталинградом гитлеровцы просто не ожидали. Они потерпели сокрушительное поражение, допустив полное окружение в два кольца, внутреннее и внешнее, 300-тысячной группировки Паулюса. 
Прорвать это двойное кольцо врагу так и не удалось, и воинство фюрера, грезившего продолжить наступление за Волгой, оказалось уже в феврале 1943 года частью уничтоженным, частью взятым в плен в образовавшемся котле. Памятуя о названии блестящей операции советской контрразведки, так и хочется сказать, что немцев успешно подвели под монастырь.