Приказ: о подвиге забыть!

В 1941–1942 гг. ледокол «Анастас Микоян» совершил беспримерный переход из Чёрного моря в Берингово. За 13 месяцев корабль прошёл 4 океана, 17 морей, 16 проливов, 30 000 морских миль, из них около 2000 миль – во льдах и почти половина маршрута в пределах вод, контролируемых врагом. До 1958 года на всех документах о беспримерном переходе стоял гриф «Совершенно секретно», все имевшие отношение к операции дали подписку о неразглашении. О подвиге предпочитали не вспоминать и после 1958 года. Только в 1973 году оставшиеся в живых участники похода получили жетоны «За дальний поход» – и всё. 

Ледокол 51 серии

– Входите! Прошу сюда, – человек во френче сделал приглашающий жест рукой, подошёл к стене и отдёрнул занавеску, скрывавшую карту.
«Да, давит фашист», – с тревогой подумал гость, кинув взгляд на цепочку цветных флажков, протянувшуюся от Балтики до Чёрного моря.
Хозяин кабинета провёл рукой вдоль северной кромки СССР:
– Государственный комитет обороны придаёт особое значение Северному морскому пути. Север – это уголь, никель, медь, лес, которые так необходимы сегодня фронту. Предстоит переброска грузов с Дальнего Востока, ведутся переговоры с американцами о военной помощи. Объёмы перевозок возрастут многократно. Ваша задача обеспечить бесперебойную работу Севморпути в новых условиях. Задача ясна?
– Ясна. Разрешите?
– Говорите.
– В составе Черноморского флота числится ледокол «Анастас Микоян»…
– Что он там делает? Как он туда попал?
– Ледокол строился на николаевской верфи, ввод в эксплуатацию намечался на декабрь 1941 года. Введён в строй срочным порядком, на нём установили орудия, и с сентября «Микоян» воюет в качестве вспомогательного крейсера. Но это ледокол! Наисовременнейший, 51-й серии! Таких всего четыре на всю страну! Его место в Арктике! Мне очень нужен этот ледокол. Прошу: дайте команду передать «Микоян» в распоряжение Главсевморпути!
– Хорошо. Подготовьте соответствующий запрос.

Особо важное задание

5 ноября 1941 г. командир стоявшего в Поти «Микояна» капитан 2 ранга Сергеев был вызван в штаб, где выслушал более чем странный в условиях войны приказ «крейсер разоружить».
«Что это? Ошибка? Или нечто большее?» – заметались в голове мысли.
– Садитесь, капитан, – начальник штаба указал рукой на стул. 
Сергеев сел.
– ГКО принял решение передать ледокол Главсевморпути. Вам предстоит выйти в Средиземное море, пройти Суэцкий канал, Красное море, Индийский океан, Тихий. Конечная точка маршрута – Анадырь. Турция держит нейтралитет и не пропускает через проливы военные корабли, поэтому в Чёрном море нет ни германских, ни итальянских судов. Но вооружённый «Микоян» она тоже не пропустит. Поэтому снять с корабля всё вооружение: артиллерию, пулемёты – и вместе с прислугой передать в распоряжение командира базы. Сдать всё стрелковое оружие, оставить только личное оружие офицерам. Личному составу сдать военную форму и получить на складе гражданскую, матросам сдать книжки краснофлотца, командирам – удостоверения личности, взамен каждый получит международный паспорт моряка. Из судовой библиотеки изъять всю военную литературу: уставы, наставления по военному делу и пр. Военное приветствие на корабле отменяется, обращаться друг к другу только по именам. Военно-морской флаг заменить на государственный. На корабле не должно остаться ничего из его прошлой военной жизни, Вы несёте за это личную ответственность. Отныне «Микоян» – мирный советский ледокол. Если турки не пропустят корабль – пойдёте под трибунал.
– А Средиземка? Там итальянцы хозяева.
– Сразу за проливами вас встретят англичане, они доведут вас до Суэца, там на «Микоян» поставят орудия, пулемёты. Запасаться углём, водой и провизией будете в портах, контролируемых британцами. С вами пойдут ещё три танкера. Ещё есть вопросы?
– Никак нет.
25 ноября 1941 года в 3:45 ледокол «Микоян» и три танкера, гружённые нефтью, под охраной эсминцев вышли в море. У берегов Турции эсминцы отсалютовали «Счастливого плавания!» и повернули домой. 29 ноября корабли прошли Босфор.

Турецкий берег

На палубу «Микояна» поднялся военно-морской атташе СССР в Турции Родионов:
– Плохие новости, капитан: конвоя не будет, британцы отказались дать сопровождение. 
Сергеев молчал.
– Но приказ остаётся прежним, – продолжил Родионов, – идти на Дальний Восток. В сложившейся обстановке считаю наиболее разумным группу разбить, каждое судно идёт своим маршрутом. 
– Пробьёмся, – мрачно ответил Сергеев.
– И ещё: в случае угрозы захвата судна врагом ледокол затопить взрывом, команде в плен не сдаваться – никто не должен знать, куда шёл «Микоян», это приказ.
В ночь на 30 ноября «Микоян», не предупредив портовые власти, тихо выбрал якоря.
– Самый малый вперёд, – скомандовал Сергеев.
Не зажигая судовые огни, «Микоян» заскользил от берега. Выйдя на фарватер, ледокол дал полный ход. Стамбул остался за кормой. За ночь прошли Мраморное море, Дарданеллы и вышли в Эгейское море. Хвалёный немецкий абвер обнаружил исчезновение ледокола только 6 декабря.
По Эгейскому морю шли ночами, не включая бортовые огни, днём прячась в бухтах многочисленных островов. Впереди лежал о. Родос, за которым прятаться уже было негде. До Кипра с британской базой в порту Фамагуста оставался один переход. И капитан решил пойти на прорыв.

Бой в Эгейском море

Родос остался за кормой, когда «Микоян» настигли два итальянских катера, каждый из которых нёс по 2 торпеды. Один стал прямо по курсу ледокола. «Полный вперёд!» – скомандовал Сергеев, и итальянец еле успел увернуться. Развернувшись, он выпустил в борт ледоколу обе торпеды. «Право руля!» – ледокол развернулся на 90 градусов и торпеды прошли мимо: одна справа, другая слева по борту. 
Выпустил торпеду второй катер. «Полный назад!» – и торпеда прошла прямо перед носом судна. Следующая пошла в корму. «Самый полный вперёд!» – завыли паровые машины, три 4-лопастных гребных винта вздыбили волну и отбросили торпеду. 
Катера подошли к ледоколу и открыли по нему огонь из пушек и пулемётов – ледокол ответил «огнём» по орудийным расчётам итальянцев из гидромётов, бьющих водяной струёй на 50–60 м. Моряки, вооружившись топорами и баграми, готовились отбить попытку взять судно на абордаж, отдельная группа спустилась в трюм, чтобы по команде капитана взорвать судно. 
Один из снарядов попал в спасательный катер, загруженный бочками с горючим, горящее топливо хлынуло на палубу. Подбежавшие моряки скинули катер в море за несколько секунд до того, как тот взорвался, подняв в небо столб из огня, дыма и обломков. 
Итальянцы, сочтя взрыв катера за гибель ледокола, удалились, сочтя свою миссию выполненной.
3 декабря «Микоян» пришёл на Кипр, неся на себе более 500 пробоин.

Хайфа

4 декабря ледокол прибыл в Хайфу, где он за 17 дней 6 раз менял место стоянки. Как выяснилось, так союзники искали донную мину, которую сбросил итальянский самолёт за сутки до прибытия «Микояна». Мину «нашёл» 21 декабря британский танкер «Феникс».
Страшным взрывом судно разломило пополам, словно щепку, горящая нефть заполнила акваторию порта. Вспыхнул танкер «Хэппи-стар». Матросы стоявших в порту кораблей спешно покидали свои суда. Советские моряки, спустив катер, направили его прямо в пламя спасать матросов «Феникса», цепляя их баграми.
Через три дня, когда пожар утих, власти порта прислали Сергееву благодарственную грамоту, в которой выражали восхищение действиями советских моряков. Сергеев вместо грамоты попросил пушку, но британцы орудие не дали.
Пройдя канал, Сергеев вновь обратился к английским властям с требованием согласно договорённости вооружить судно. На следующий день британцы привезли 45мм пушку 1905 года. Сергеев выругался, но пушку взял, а моряки добыли у местных аборигенов брёвна, покрасили и утыкали ими ледокол: встретится враг – не ответим, так хоть напугаем.

Размышления над картой

Капитан уже который час сидел над картой: Япония объявила войну США и Великобритании, а Японское море оборонительной зоной. Формально СССР с Японией не воюет, но рассчитывать на благородство врага глупо. Значит, идти на Дальний Восток придётся не восточным маршрутом, а западным, не Индийским океаном, а Атлантическим. Самый короткий путь – через Панамский канал. Но именно там караулят свои жертвы подводники адмирала Деница. И Сергеев решил идти вдоль самой кромки Антарктиды, огибая Южную Америку с юга. Опасно, но ведь у него ледокол, кому как не «Микояну» ходить среди льдов!

Капитан вызвал штурмана:
– Хочешь в южные моря?
– Всю жизнь мечтал, товарищ капитан: попугаи, тропики…
– Ну, сбылась твоя мечта, – усмехнулся Сергеев, – идём на самый юг – в Антарктиду. Прокладывай курс.
12 апреля, выдержав 17-дневный 8-балльный шторм, моряки «Микояна» увидели Монтевидео. На борт поднялся представитель уругвайских властей:
– Вход вооружённых кораблей в порт запрещён!
– А где Вы видите оружие? – спросил Сергеев.
– А вот! – и чиновник указал на сооружённые из брёвен и брезента макеты орудийных башен.
Сергеев приказал расчехлить «орудия» и показать «пушки».

Прощальный салют

В последних числах апреля 1942 года «Микоян», пройдя Магеллановым проливом, вышел в Тихий океан. Сергеев стоял на мостике и дышал полной грудью: «Прошли!» Впереди был ещё долгий путь вдоль западного берега американского континента, бури, шторма, но главная опасность – получить в борт торпеду, быть расстрелянным вражеским судном или самолётом – осталась позади. 
9 августа 1942 года в 16:00 под звуки гудков, сирен и ревунов стоящих судов «Микоян» вошёл в бухту Провидения в Анадырском заливе Берингова моря. Здесь капитан Сергеев оставил судно – военный моряк, воевавший ещё в Испании и имевший 2 боевых ордена, был нужен на войне. 
Когда Сергеев сошёл по трапу на катер, матросы «Микояна» выбежали на палубу и, сорвав головные уборы, принялись кричать: «Слава нашему боевому командиру! Слава Сергееву!» А офицеры, достав свои пистолеты, дали прощальный салют, израсходовав весь боезапас ледокола «Микоян».