Круг настоящих теней

Юлия Джули. Почему вы до сих пор не в нашем кругу, не в кругу настоящих людей?
Ученый. А что это за круг?
Юлия Джули. О, это артисты, писатели, придворные. Бывает у нас даже один министр. Мы элегантны, лишены предрассудков и понимаем все. Вы знамениты?
Ученый. Нет.
Юлия Джули. Какая жалость! У нас это не принято.

Евгений Шварц. Тень

После того как творческие круги продемонстрировали душевную хлипкость и готовность предать Родину — едва ли не половина представителей СРИ (самопровозглашенной российской интеллигенции) только этими чертами своей натуры и руководствовалась — у многих возникает вопрос: а они кто, все эти певцы, актеры, продюсеры, литераторы и прочая? Почему у них спрашивают, каким будет, в частности, исход СВО и будущее России в целом? Есть ли у них хотя бы подобие образования и опыта, позволяющие делать столь глобальные прогнозы?

Политолог Борис Якеменко считает, что певец Валерий Меладзе и актер Артур Смольянинов (иноагенты) способны только рекламировать стиральный порошок: «Меладзе — это не какой-то народный кумир, или Смольянинов. Это не какие-то люди, слова которых способны изменить ситуацию, или которые способны повести тысячи или десятки тысяч [людей]. В лучшем случае, они способны в рекламе попросить покупать стиральный порошок или взять кредит. Это все, на что они способны. Я понимаю, если бы это были какие-то крупные ученые или серьезные общественные деятели, имеющие громадные заслуги перед государством. Если бы они заявляли, это бы значило и говорило о многом. Но это все ничтожество, которых слушают и смотрят предельно малое количество людей, которые ни на кого не влияют. Их послушали и забыли, ими просто убивается время».

Пока эту братию обличают, проклинают, требуют покарать, дела против них возбуждают, все эти Смольяниновы, Назаровы, Гребенщиковы, Слепаковы, Монеточки, Меладзе (иноагенты) продолжают возбуждать хайп и поддерживать рейтинг. Это главная ценность их жизни — рейтинг. А нормальные люди с ними разговаривают как с подобными себе, как если бы у представителей полусвета имелись убеждения (пусть скрытые), порядочность, честность и система ценностей, на которых строятся убеждения. 

Но у богемы ничего такого нет и не было никогда. Богема презирает личные убеждения — для нее куда удобнее руководствоваться корпоративной моралью. В рамках общей, не индивидуальной морали и осуждение, и поддержка осуществляются автоматически, согласно неписаным правилам. Никакого личного выбора тусовка своим винтикам не предоставляет, зато и ответственность за свои (якобы свои) взгляды рядовым членам тусовки нести не требуется. Они вшиты в программу абстрактной группы «всех», которые «это знают», «тоже так считают», «думают то же самое» и «видят как мы». Кто именно «все»? Тусовка. Или дух тусовки, если хотите.

Это даже не конформизм, а самое настоящее зомбирование. Пока тусовка у кормушки, критиковать ее светочей вроде Быкова-Гребенщикова-Макаревича-Серебренникова-Сорокина-Богомолова можно было только от зависти и невежества — у них всё есть, их все любят, а любой критик светоча всего-навсего нищеброд и неуч. И к тому же выступает против тусовки, а значит, против всех.

Моральным принципам тусовки, замечу, не мешает есть с рук у того, кого они презирают — у российского государства, российского зрителя и читателя. Брать деньги от ненавистной «Этой Страны» и «быдла» в их понимании — не беспринципность, а доблесть. Попутно можно по маленькой играть в фашизм и европейский образ мыслей (который, в общем-то, тоже фашизм, но не всегда по национальному признаку, а порой, скажем, по признаку сексуальной ориентации и гендерфлюидности).

Вся эта извращенная схема поведения растет из советской привычки носить фигу в кармане по отношению к советской власти, «Софье Власьевне», но при этом усердно делать карьеру в государственных театрах, появляться на советском телевидении и эстраде, сниматься в советском кино, издаваться в советских издательствах. Отказываться от того, что давало государство своим ненавистникам, никто из «протестунов» и не собирался. Не собирались они и благодарить страну, подарившую им бесплатное образование, карьерный рост и высокие доходы. Теперь эти страдальцы собирают средства на убийство русских людей и рассказывают, как кормили весь Советский Союз шепеляво-попсовыми хитами.

Раздвоение моральных норм никуда не исчезает — ни в сознании старшего поколения тусовщиков, ни в сознании младшего. И те, и другие исправно изумляются, когда их концерты после оскорбительных выходок в адрес российской армии, российской политики, российского народа «внезапно» отменяют, их увольняют из театров, их спектакли исчезают с афиш… Как любят говорить члены тусовки, «таких людей (то бишь их всех) это не должно касаться!» — то есть они должны быть неприкосновенны, выше критики и даже выше закона.

Вот почему то Иосиф Пригожин выдает, что Чулпан Хаматову надо простить, поскольку она гениальная актриса (видимо, это связано с тем, что Хаматова от невостребованности решила завязать с актерством, однако по-прежнему намерена ездить по городам и весям, рассказывая, как спасала детишек посредством «своего» фонда, обильно финансируемого… Хаматова не будет говорить кем). То Юлия Меньшова советует не относиться серьезно к мерзостям, которые выдает Смольянинов: он актер, у него такое специфическое сознание, не коррелирующее с масштабом таланта (о сомнительном таланте Смольянинова умолчим).

Подобное стремление защитить коллегу по тусовке указывает на общий недостаток: у богемы нет убеждений, их ей заменяют разные занятия. Главное из которых — привлекать к себе внимание, веселя публику или раздражая. А люди, у которых нет убеждений, нет системы ценностей — это не люди, а тени. Плотность, жизнеподобие им обеспечивает частота упоминаний. Как только таблоиды перестают интересоваться, какую еще гадость сказал или сделал актер, пару раз появившийся в сериалах, певец/певичка, некоторое время вышибавший/вышибавшая деньгу из скучающих посетителей клубов — бывшая знаменитость исчезает, растворяется в нетях.

Возможно, устраивая оскорбительные для России «акции», они рассчитывали на внезапный всплеск не только интереса, но и согласия публики со своей позицией? А получилось что получилось. «“Мне сосед кричит, что я предатель Родины!” — поёт русофоб из сериала “Кухня”. “Абзац” пообщался с жильцами дома, в котором живёт безработный артист. Выходки знаменитости соседи однозначно оценивают негативно. И действительно называют его предателем. Получается, что много лет Назаров жил среди патриотов, а сам оказался...» — тем самым и оказался. Предателем Родины. И не стоит надеяться, что тут же из воздуха возникнут кавычки и слушатели обнаружат в очередной оскорбительной песенке глубинный смысл. Публика изменилась. Она не собирается уважать тех, кто бежит из воюющей страны, чтобы в Европе, Дубае и Израиле собирать деньги на ВСУ.

Предатели получают то, что заслужили — и звание, и судьбу. Они исчезают из культурного пространства, превращаясь в тени прошлого. Видимо, поэтому они так любят называть себя настоящими людьми — намекая, что те, кто не разделяет их корпоративной морали, люди ненастоящие. Хотя на деле их тусовка уже не более чем театр теней. Если выключить подсветку и отдернуть простыню, на которую падает тень от такого вот «настоящего человека», обнаруживается неприглядная истина: это лишь плоская фигурка, управляемая извне.

Некоторые предлагают никогда больше в прессе беглых русофобов не упоминать, забыть их, словно безумного Герострата (увы, еще в античные времена эксперимент провалился). Не нужно искусственных мер. Чем дальше мы уходим в новую эпоху, где России больше не требуется притворяться восторженной поклонницей любой глупости или гадости, подсунутой Западом, тем менее нам интересны адепты западной «неоспоримой правоты», «всем известных» сомнительных правд и «всем видной» несуществующей реальности. Не пройдет и года, как память об адептах западной правоты поблекнет.

Художник: В. Калинин.