Дахау: между прошлым и настоящим

22 марта 1933 года в Германии был открыт первый концентрационный лагерь, ставший одним из самых знаковых символов преступлений нацизма. Увы, закрыть одиозное учреждение намного проще, чем избавить человечество от многих применявшихся там бесчеловечных методов…

Организация концлагеря в Дахау стала одним из самых зримых проявлений торжества установившейся в Германии нацисткой диктатуры, которая к тому времени уже не опиралась на хоть какие-то формально-законные основания.
В самом деле, так называемый «Закон в целях устранения бедствий народа и государства», дававший правительству Гитлера чрезвычайные полномочия, был принят Рейхстагом двумя днями позже. На тот момент в стране действовал Указ президента Гинденбурга, запретивший Компартию и ряд общественных организаций, но всё же создания столь масштабных и доселе неизвестных в Германии карательных учреждений не предусматривавший.
Нацистам было у кого учиться. Австрийцы во время Первой мировой войны создавали для русинов Галичины концлагеря уничтожения. Но первые концлагеря в истории появились в Южной Африке – англичане сгоняли туда членов семей воевавших за независимость своих небольших республик буров, потомков голландских переселенцев. 

Концлагеря в Третьем Рейхе появились задолго до окончательного судебного вердикта о виновности немецких коммунистов в состоявшемся 24 февраля 1933 года поджоге Рейхстага, что стало формальным поводом для введения в Германии чрезвычайного положения. 
Судебный процесс над несколькими руководителями КПГ и Коминтерна в Лейпциге завершился лишь в декабре грандиозным фиаско гитлеровской горе-Фемиды. Виновным признал себя лишь маловменяемый голландский коммунист Ван дер Люббе, ставший орудием грандиозной нацисткой провокации, остальных арестованных пришлось оправдать и отпустить. 
Впрочем, Гитлер принял такой вердикт довольно спокойно. Ведь главные цели пресловутого поджога, основную роль в котором играли заранее подготовившиеся эсесовцы, уже была достигнута. Коммунисты и значительная часть активных социал-демократов уже отправилась в Дахау и прочие подобные концлагеря, а в условиях развязанного террора частью запуганное, частью оболваненное население дружно отдало фашистам в ноябре 1933 года 92% голосов. 
Что поделать, развязанный немецкими нацистами террор – очень убедительный аргумент для населения молчать и не протестовать. Заканчивается, правда, это молчание всегда одинаково. Хорошо об этом сказал один из самых известных узников Дахау пастор Нимеллер: «Когда нацисты хватали коммунистов, я молчал: я же не был коммунистом. Когда они сажали социал-демократов, я молчал: я же не был социал-демократом. Когда они хватали членов профсоюза, я молчал: я же не был членом профсоюза. Когда они пришли за мной – заступиться за меня было уже некому…»

Формально концлагерь в Дахау не являлся классическим «лагерем уничтожения», как, например, развёрнутые нацистами с началом Великой Отечественной войны лагеря смерти в Польше, образца, например, Треблинки. То есть, теоретически, у попавших в Дахау заключённых был шанс выйти на свободу. Другое дело, что шанс этот был, мягко говоря, минимальным. Особенно, у политических заключенных. И то, что их не расстреливали сразу по прибытии, как загнанных в эшелоны и сводимых в Треблинку евреев, ситуацию изменяло мало.
Убивать ведь можно не только выстрелом, тот же результат не менее успешно достигается принуждением к тяжёлой работе, без должного отдыха и в полуголодном состоянии, постоянных издевательствах лагерных охранников и привилегированной верхушки заключённых, обычно из уголовников. Даже ночной сон узников проходил на кроватях столь коротких, что спать там можно было разве что свернувшись калачиком. В Дахау ни постельного белья, ни матрасов не предусматривалось.
По официальным данным, общее количество заключённых в Дахау составляло около 188 тысяч человек, из которых погибло около 28 тысяч. Однако эти цифры вызывают большие сомнения. 
Во-первых, потому, что даже и поныне самые дотошные исследователи преступлений Холокоста из Израиля не могут сообщить точную цифру его жертв. Как это ни удивительно, но в Третьем Рейхе, славившимся любовью к чёткому порядку во всём, с учётом и живых, и погибших узников дела обстояли из рук вон плохо. 
Может быть, именно потому, что люди уже при аресте списывались со счетов, да, в общем, и не считались преступным режимом людьми в собственном смысле слова. А раз так, то зачем вести их строгий учёт, раз им всё равно уготована судьба стать источником кожи, жира и волос для изготавливаемых в лагерных мастерских дамских сумочек, мыла и матрасов? 

А, например, только накануне освобождения Дахау 29 апреля 1949 года американцами было обнаружено 30 вагонов с трупами заключённых. При этом тела грузились штабелями, так что речь идёт минимум о десятках тысяч жертв, убитых только в самом конце войны. А сколько же их было раньше… 
Очень примечателен и эпизод, когда освободившие лагерь американские солдаты, насмотревшись на тамошние ужасы, в ярости расстреляли без лишних разговоров свыше полутысячи охранников-эсэсовцев, хоть те и сдались им без боя. И хотя формально это было нарушением Женевской конвенции об отношении к военнопленным, генерал Эйзенхауэр прекратил расследование инцидента, запретив наказывать его участников. Более того, из 4 десятков сумевших тогда скрыться, но позже пойманных охранников Дахау, лишь четверо не были приговорены к смерти американским судом.

Стоит заметить, что узники Дахау умерщвлялись не только благодаря голоду, непосильной работе и произволу охраны. В лагере активно проводились и так называемые медицинские эксперименты под руководством так называемых учёных. Самые известные из них – Зигмунд Рашер и Клаус Шиллинг. Рашер прославился преступными опытами над живыми людьми по заданию Люфтваффе, моделируя на заключённых условия предельно пониженного давления на больших высотах (до 21 км), в ходе одного из экспериментов из 200 человек сразу же погибло 80. Обнажённых узников помещали в ледяную воду, укладывали на снег и т.п., а потом испытывали различные методы их «оживления», чаще всего неудачные. 
По иронии судьбы доктор-убийца проштрафился перед собственными покровителями за обман с мнимыми достижениями по лечению бесплодия, и был брошен ими в тот же концлагерь Дахау. За день до освобождения он был ликвидирован бывшими подельниками – выстрелом в затылок. 
Клаус Шиллинг войну пережил, но ненадолго. Уже 28 мая 1946 года он был повешен по приговору суда за бесчеловечные эксперименты над заключёнными Дахау, которых этот убийца в белом халате умышленно заражал малярией.

Теперь на месте первого нацистского концлагеря музей, в который водят делегации туристов. Многие посетители потом пишут в своих дневниках о том, что очень хорошо понимают чувства американских солдат, расстрелявших охранявших лагерь эсэсовцев, и что и на их месте поступили бы также.
Увы, конкретный лагерь смерти закрыть и превратить в музей куда легче, чем сдать в музей применявшиеся там методы. На Украине, например, последние 9 лет после победы нацистского путча на Майдане только самый ленивый свидомый патриот не грезил о таких же концентрационных лагерях для подлежащих «освобождению» бандеровскими карателями жителей борющегося Донбасса. Пусть даже эти концлагеря стыдливо именовались «фильтрационными».
Да и ныне в Киеве постоянно возникают разговоры о необходимости создания подобных учреждений и для жителей российского Крыма. При этом ведутся подобные разговоры не только «диванными патриотами», но и вполне реальными политиками, вплоть до депутатов Рады.
А взять те же преступные медицинские эксперименты. Только самые наивные люди могут искренне считать, что с ними человечество покончило тогда, когда по приговору суда были казнены самые известные гитлеровские врачи-убийцы.
Но, если задуматься, деяния этих извергов покажутся детскими проделками по сравнению с масштабностью современных экспериментов на людях. В концлагерях этими «учёными» были угроблены десятки тысяч людей. А в ходе борьбы с якобы смертельно опасной эпидемией ковида объектами глобального опыта стали миллиарды! Насильно вакцинируемые, страдающие потом от прививочных осложнений, загоняемые в карантин, живо напоминающий домашний арест – то есть, по сути, тот же концлагерь «на удалёнке».

Между тем, итоговые результаты эффективности всей этой «ожесточённой борьбы» оказались пшиком. Так, по недавним данным Евростата, избыточная смертность от ковида в период с 2020 по 2022 год оказалась минимальной (4,4%) в Швеции. Стране, которая изначально отказалась от радикальных мер по борьбе, по сути, с обычным ОРВИ. Здесь не вводилось ни обязательных прививок под угрозой драконовских мер, ни даже реального запрета массовых мероприятий (разрешалось собираться до полусотни человек). 
Для сравнения, избыточная смертность в Германии составила 8,6%, Франции – 9,2%, Италии – 12,3%, Болгарии – 19,8%, почти впятеро выше шведских показателей!
А ведь за процентами благозвучно-нейтрального термина «избыточной смертности» (на фоне умирающих в ЕС ежегодно в среднем около 5 млн. жителей) стоят жизни сотен тысяч людей… И никто даже не заговаривает о необходимости наказания инициаторов этого чудовищного преступления – ещё бы, ведь среди них представители практически всех элит «золотого миллиарда»!
Увы, в который раз приходится горько убеждаться в верности древней поговорки – уроки истории учат лишь тому, что людям свойственно забывать уроки истории. Дахау, методы которого сданы в музей лишь чисто формально – яркий тому пример. 

Рисунок узника Дахау.