Нина Кезикова: «Напишу после войны»

Начиная с 1 января 1942 года Нина вела дневник, в котором рассказывала о наиболее важных событиях в своей жизни. Последнюю запись девушка оставила 26 июля, когда Краснодон был уже оккупирован. 

В марте 1925 года в посёлке Успенка Ворошиловградской области родилась Нина Георгиевна Кезикова. Происходила она из обычной рабочей семьи. И поначалу её жизнь была такой же «обычной», как и подавляющего большинства советских граждан того времени. Родители много работали, однако семья жила бедно. И Нина с детства старалась им помогать. Девчонка училась в поселковой школе и, несмотря на многочисленные трудности, была одной из лучших учениц. 
Когда Нине было десять лет вся семья перебралась в посёлок Краснодон. И девчонка продолжила учёбу в местной школе № 22. Училась она по-прежнему хорошо, спустя некоторое время стала старостой класса и пионервожатой. В конце 1940 года Нина вступила в комсомол. Девушка хорошо пела, играла на гитаре и занималась в театральном кружке. Ей нравилось выступать на школьных концертах, однако связывать свою жизнь с творчеством и сценой она не хотела. У Нины была более приземлённая цель – поступить в текстильный техникум после окончания восьми классов. 
Восьмой класс она окончила летом 1941 года. А через несколько дней после выпускного началась Великая Отечественная война. Планы о будущем пришлось резко пересмотреть. И Нина не стала поступать в техникум. Вместо этого девушка стала трудиться в госпитале, открытом в Краснодоне. Туда доставляли раненых красноармейцев с фронта, которым требовался уход. Бывало и так, что Нина сутками находилась в госпитале, потому что было очень много работы. 
Несмотря на сложный график, Нина вместе с друзьями и подружками организовывали концерты для военнослужащих. Они выезжали в прифронтовую зону, где располагались части, и выступали перед солдатами. 

Вообще, что город Краснодон, что близлежащие посёлки и деревушки в первый год войны жили относительно спокойно. И 1 января 1942 года Нина начала вести дневник. 
Вот отрывок из первой записи: «Встала в 8 ч. Сегодня ёлка для младших классов, а вечером бал-маскарад. Хотела идти убирать ёлку, но встала поздно и поэтому не пошла. Как долго тянется день! Скорей бы вечер, а там в клуб! Танцы, музыка, пенье, ой, как весело. Целый день ходила, как недобитая… Я сидела с Валей Л. Потом зашёл Сашка, тот военный, который мне нравится. Он всё крутился, а потом взял стул и говорит: "Я пойду ближе к девочкам сяду". Ой, как я в него влюбилась! Ещё ни в кого я так не влюблялась, как в него! Но это ненадолго, я скоро его забуду, у меня на сердце один Коля, хотя я его и не так люблю, но он влечёт меня к себе».
В то время краснодонская молодёжь жила своей обычной жизнью. И хотя Ворошиловградская область и была прифронтовой, о войне старались не думать. В дневнике Нина написала, что после Нового года в «школу эти дни не ходила, были сильные морозы». И от безделья она переложила песню «Раскинулось море широко» на военный лад. Там есть такое четверостишье:

И сам Маннергейм англо-финский подлец
Два дня уж сидит без обеда. 
Предчувствует маршал свой близкий конец
И помощи просит у шведа. 

Так или иначе, но жизнь шла своим чередом. Нина старалась хорошо учиться, продолжала заниматься в музыкальном кружке, много читала. Первая военная тревога прозвучала в начале марта 1942 года. И всё население Краснодона испугалось. Тревожные мысли начали постепенно становиться всё более навязчивыми. К тому же, четвёртого числа посёлок покинули дислоцировавшиеся там солдаты. И никто не знал, куда они ушли: то ли на фронт, то ли был приказ на отступление. 
С каждым днём жизнь становилась всё тревожнее. Враг всё ближе подходил к Краснодонскому району. И Нина решила, что если получится, то уйдёт на фронт медсестрой. 
Вскоре ситуация на фронте стабилизировалась. Красная армия даже смогла перейти в контрнаступление. И Нина оставила такую запись в дневнике: «Международное положение хорошее. Наши всё время продвигаются вперёд. Ура! Ура! Победа за нами».
Однако радость оказалась преждевременной… 

*** 

Всю весну шли ожесточённые бои за Донбасс. Жители Краснодонского района сначала шёпотом, а потом уже и во весь голос говорили о предстоящей оккупации. Но надежда на то, что ситуация на фронте изменится всё же оставалась. Летом Нина вместе с одноклассниками несколько раз уезжала в соседние колхозы на работу. 
11 июля Нина написала: «Положение угрожающее. Немцы пошли в наступление на нашем фронте. Колхозы эвакуируются, и поэтому мы ушли домой. Всё время пришлось идти. По дороге мы видели войска, которые двигались в тыл. Мы спешили домой, чтобы успеть к эвакуации. Дома положение тоже скверное. Предложено эвакуироваться пешком, но разве пешком далеко уйдёшь? Никто с места не двигается. Я буду ждать военных частей, может, примут в часть? Ой, как страшно! Кругом гудит. Немецкие самолёты летают группами. Бомбят эшелоны. Немцы идут всё вперёд.
Но ничего, настанет час, и мы пойдём вперёд, уничтожая фашистов! Враг будет разбит. Победа будет за нами»
.
18 числа появилась новая запись. Нина сообщила, что немцы уже совсем рядом с Краснодоном, в паре десятков километров. Соответственно, эвакуироваться уже было физически невозможно. Это подтвердили и те люди, которые попытались вырваться. Те, кто выжил, вернулись обратно, сообщив о бомбардировках. Людям оставалось только ждать и готовиться ко встрече с оккупантами. 
Немцы оккупировали город Краснодон и близлежащие посёлки 19 июля. Нина написала: «Целый день шли моточасти. Ой, какая сила, просто страшно смотреть».

На следующий день появилась новая запись: «Идут обозы, пехота и разная смесь. Видела немцев. Ой, такие противные… Понемногу начинают забирать кое-что: где телёнка, где гусёнка, а также и поросёнка не пройдут. Требуют молока, яиц. Где возьмёшь этого, если нет курей… Ну, ничего, как-нибудь переживём». 
Затем на несколько дней Нина исчезла. И только 26 июля в дневнике появилась запись, последняя: «Кажется наши приближаются. Говорят, что наши войска сейчас в Кантемировке. Неужели правда? Как я рада! Наши! Только подумать. Скорей, скорей сюда! Мы ждём вас! О своих делах писать не буду. Все напишу после войны»
И действительно, Нина сдержала слово. Больше в её дневнике записей не появлялось. Кезикова не стала рассказывать о том, что радость людей оказалась преждевременной. Отбить Донбасс сходу у Красной армии не получилось. 
Началась тяжёлая оккупационная жизнь. Нина не пошла на сотрудничество с немцами, поскольку узнала – в Краснодонском районе появилась подпольное движение сопротивления. И вскоре примкнула к «Молодой гвардии». А компанию ей составили подруги. 
Вначале Нина, как и многие другие молодогвардейцы, занималась опасной, но очень важной работой – распространяла агитационные листовки. В них подпольщики рассказывали людям о положении фронта и призывали не сотрудничать с оккупантами. Кроме этого, Нина ещё проводила работу с населением, подговаривая людей саботировать распоряжения немцев. Когда же нацисты начали составлять списки молодых людей для отправки в Германию, Кезикова участвовала в диверсионных операциях, чтобы не допустить этого. Кроме этого, девушка ещё собирала оружие, боеприпасы и медикаменты. 

Принимала Нина участие в диверсии, посвящённой 25-й годовщине Великого Октября. Кезикова вместе с другими юными партизанками шила красный флаг, который молодогвардейцы затем вывесили на шахте №1. Та диверсия произвела на измученных людей мощный психологический эффект. У жителей Краснодона вновь появилась надежда на лучшее. Они поняли, что есть некая сила, бросившая вызов оккупантам. Естественно, немцы и их пособники – предатели, ставшие полицейскими, пытались отыскать смельчаков. Однако по горячим следам взять партизан тогда не удалось. 
В постоянных заботах пролетела осень и первый зимний месяц. Ребята знали, что в противостоянии произошёл перелом. Немецкое наступление захлебнулось под Сталинградом. И теперь инициатива находилась в руках Красной армии, которая постепенно начала освобождать оккупированные врагом территории. 
Молодогвардейцы захотели встретить освободителей, устроив диверсию в здании полиции. Однако об этом стало известно оккупантам. И началась охота за молодогвардейцами. В начале января были арестованы первые подпольщики. Руководители партизанских групп устроили собрание, на котором посоветовали всем бойцам как можно скорее покинуть свои дома. Однако практически все остались. Осталась и Нина. 
12 января Нину арестовали и доставили в город Краснодон. На протяжении нескольких дней её избивали, допрашивали и пытали, выясняя имена других подпольщиков. Но девушка молчала. И ночью 16 числа её вместе с ещё несколькими молодогвардейцами сбросили в шурф шахты №5. «Написать после войны» девушке было не суждено… 

14 февраля 1943 года Краснодон и весь район были освобождены советскими солдатами. Тела молодогвардейцев подняли и перезахоронили в братской могиле. Посмертно Нина Георгиевна Кезикова была награждена медалью «Партизану Отечественной войны» 1-й степени. А её дневник хранится в музее, посвящённом «Молодой гвардии» в Краснодоне. 

 

5
1
Средняя оценка: 2.808
Проголосовало: 125