Начало освобождения Праги: как едва не началась третья мировая война

Так называемое «пражское народное восстание» было в первую очередь инспирированной Лондоном попыткой нарушить Ялтинские договорённости между странами антигитлеровской коалиции и спровоцировать начало новой войны с СССР уже в союзе с недобитыми гитлеровцами.

В общедоступной советской истории, книгах и фильмах о войне, победный май 45-го года изображается преимущественно в оптимистических красках. Да, Красная Армия вела тяжёлые бои, но её бойцы неуклонно продвигались всё дальше на запад, пока совместно с англо-американскими союзниками не сломили сопротивление фашистского зверя уже полностью. 
Максимум, что узнавали из общедоступных источников советские граждане, – это лишь отдельные эпизоды, в которых наши тогдашние союзники выглядели, мягко говоря, не в самом хорошем свете. Как, например, при попытке подписать капитуляцию немцев в Реймсе ещё 7 мая, при участии всего лишь дежурного советского военпреда в невысоком генеральском звании. Или в ходе сепаратных переговоров о мире с частью нацисткой верхушки в Берне, столь блестяще описанных в повести и телесериале «17 мгновений весны».
Между тем, международное положение в тот период было куда сложнее –трения между СССР, Великобританией и США представляли собой лишь вершину айсберга. Временами ситуация буквально висела на волоске, угрожая развалом антигитлеровской коалиции и даже созданием коалиции новой, уже против нашей страны.
Дальновидный британский премьер Черчилль уже в мае поручил своему Генштабу разработку оперативного плана под красноречивым названием «Немыслимое». Он предусматривал сценарий разрыва отношений с Советским Союзом, предъявления ему ультиматума по немедленному выводу войск из большей части Восточной Европы, а в случае отказа, начало военных действий против Красной Армии. 
Черчилль не очень и скрывал свою антипатию к СССР даже в период формально союзнических отношений с Москвой. Например, ещё с самого начала переговоров об открытии «второго фронта» в Европе он настаивал на высадке союзников на Балканах. Чтобы, как минимум, поставить под свой контроль этот важнейший регион, а по максимуму, иметь удобный плацдарм для флангового удара по Красной Армии с юга, после освобождения ею Европы от гитлеровской оккупации. 

Варшавское восстание летом 1944 года, инициированное британскими марионетками из так называемого «правительства Польши в изгнании», свившего себе гнёздышко в Лондоне, ставило перед собой цель прежде всего застолбить польские земли в качестве западного вассала, не дав работать там уже созданному дружественному СССР правительству. 
Закончилось, правда, это всё очень большим конфузом для англичан и кровавой баней для поверивших их посулам варшавян. Ослабленные тяжёлыми боями войска маршала Рокоссовского не смогли вовремя форсировать Вислу, а отряды антисоветской Армии Крайовой в Варшаве не были серьёзным противником даже для тыловых охранных немецких подразделений в городе. 

Именно сценарий Варшавского восстания и попытались провернуть из Лондона в мае 1945 года в Праге. Конечно, на полное повторение британско-польской авантюры чехи не согласились бы. Слишком они были трусливы – начиная с 1938 года лишь один-единственный капитан Павлик осмелился сделать со своей ротой хотя бы несколько выстрелов по занимавшим Судетскую область Чехословакии немецким частям. Когда через несколько месяцев Гитлер решил аннексировать всю страну, вооружённого сопротивления уже никто не оказывал.
Ну а Остравско-Моравский промышленный район Чехии, исправно снабжавший Третий Рейх огромным количеством качественного, в том числе и тяжёлого, вооружения почти до падения Берлина – это истинное лицо так называемого чешского сопротивления. 

К маю 1945 года положение с Прагой тоже было отнюдь не таким, как с Варшавой годом раньше. Берлинский гарнизон капитулировал ещё 2 мая, хотя бои в столичном немецком регионе ещё продолжались. 
В Чехии находилась ещё вполне боеспособная группа армий «Центр» под командованием генерала Шернера – свыше 900 тысяч человек. Однако гарнизон Праги был раз в 20 меньше, да и настроение всего этого воинства было, что называется, «чемоданное». В смысле надежды побыстрее сдаться наступающим с запада американским войскам. Что, правда, не означало того, что немецкие солдаты и офицеры разучились держать оружие – порядок и дисциплина среди них всё ещё сохранялись на достаточно высоком уровне.

На беду всей этой публики, Чехословакия по итогам достигнутых на Ялтинской встрече лидеров стран-союзников была определена в сферу советского влияния. Но все те, кто ненавидел Страну Советов (и местные «западники», и гитлеровские оккупанты, и готовые предать союзника западные элиты), решили сделать последнюю попытку переиграть партию. Сделать так, чтобы как минимум Чехия (если не вся Чехословакия) оказалась под западным влиянием.
Надежды эти, увы, были отнюдь не беспочвенными. Хотя с запада Чехию подпирала американская, а не английская армия, но ей командовал убеждённый антисоветчик генерал Патон. Убеждений своих Паттон и не скрывал, искренне недоумевая, почему он должен демонстрировать советским союзникам какое-то дружелюбие. Особенно, когда противник в лице гитлеровцев «открыл ему зелёную улицу», сдаваясь в огромных количествах практически без сопротивления. 
На этом и попытался сыграть Черчилль, уговаривая американских союзников зайти (о занятии с боями речи даже не велось) в Чехию. Тем более что это могло быть подано в виде благой цели – спасения самоотверженных пражских повстанцев, героически сражающихся с немцами. 

Призыв к восстанию, прозвучавший по пражскому радио 5 мая, содержал надежду не на приход «русских братьев», как это показывали в советских фильмах, а на более расплывчатые «союзные армии». Видеть среди них Красную Армию в руководстве восстанием были рады далеко не все.
Конечно, среди Чешского национального совета были и местные коммунисты, ориентировавшиеся на СССР. Но куда больше там было сторонников эмигрантского правительства в Лондоне, в том числе и откровенных коллаборационистов, сотрудничавших с оккупантами в качестве полицейских, сотрудников местных администраций, военизированных формирований и т.д.
Подобная публика на освобождаемых советских территориях считала за счастье, если её сразу не вешали за преступления перед собственным народом после скоротечного суда, а отправляли в тюрьму. В Праге же большинство таких коллаборационистов тут же объявили себя повстанцами, всерьёз надеясь захватить власть в столице страны и заставить считаться с собой как с реальной политической силой.

Неудивительно, что в качестве союзников эта компашка в первые же дни привлекла мало чем отличающихся от них по своей предательской сути власовцев (из «1-й дивизии» под командованием полковника Буняченко). Те поначалу не отказались – в конце войны сотрудничавшие с фашистами «крысы» всех мастей очень часто предпочитали «бежать с тонущего корабля». 
Многим это, кстати, даже удалось, как, например, немалой части карателей, украинских националистов в составе «шацманшафт-батальонов», зверски уничтоживших население Хатыни и многих других белорусских деревень. Когда гитлеровские хозяева перевели этих извергов во Францию, те к концу войны перебежали на сторону партизан, а потом растворились, кто в Иностранном Легионе, кто в других подобных местах. 
Так что иуды Власова-Буняченко, однажды уже предавшие свой народ, вступив в гитлеровский «Комитет освобождения народов России», решили предать уже немцев, обратив оружие против их пражского гарнизона.
Эта «иудо-идиллия» продолжалась, правда, недолго – всего пару дней. Пока и лондонские агенты во главе пражского восстания, и власовцы окончательно не поняли, что их надежды на приход в Чехию американских войск иллюзорны.
Действительно, хотя закусивший удила в своём махровом антисоветизме генерал Паттон готов был пойти на эту авантюру, но и его непосредственный начальник, генерал Омар Бредли, и командующий союзными силами в Европе генерал Дуайт Эйзенхауэр были куда более осторожны. Да и ставший президентом США после смерти Рузвельта Гарри Трумэн тоже не собирался всецело поддерживать авантюру Черчиля.
В конце концов, американские деловые круги смотрели на войну, прежде всего, с коммерческой точки зрения. Их больше интересовало экономическое закабаление мира (включая и европейских союзников) с помощью превращения доллара в мировую валюту с последующим доминированием в рамках уже чисто неоколониалистической системы. В эту систему Британская колониальная империя уже не вписывалась, так что усиливать своих английских партнёров ростом влияния в Восточной Европе с риском немедленной войны с СССР в Вашингтоне не очень-то и хотели.
Посему приказа выдвигаться к Праге американские вояки генерала Паттона так и не получили. Тем самым они вынудили ожидавших их в Чехии гитлеровцев, власовцев и прочих предателей самим срочно выдвигаться к месту дислокации американцев, пока это ещё было возможно.
Но поскольку Германия ещё официально не капитулировала, а армия генерала Шернера по-прежнему продолжала сохранять управляемость и достаточную боеспособность, бои в Праге и по всей Чехии продолжались. Но об этом – в следующей статье.

Художники: Е. Козанов, А. Орловский.