Приговор приведён в исполнение: 85 лет назад был ликвидирован укро-нацистский главарь Евгений Коновалец

Сама ликвидация была проведена асом советской разведки Павлом Судоплатовым настолько виртуозно, что о подробностях мир узнал лишь спустя 57 лет, после публикации мемуаров ветерана…

После позорного завершения краткого существования так называемой Украинской народной республики под ударами Красной Армии весной 1920 года её недобитые сторонники удрали из окончательно ставшей Советской республикой Украины кто куда. Правда, некоторое время её «головной отаман» Симон Петлюра, отдавший в апреле 20-го согласно секретному договору с Пилсудским всю ещё подконтрольную его Директории территорию «неньки» полякам, ещё пытался имитировать продолжение борьбы «за незалежность», организуя бандитские налёты на Украину с территории Польши. 
Но вскоре в Варшаве попросили прекратить эту кипучую деятельность. Официально – в связи с решительным протестом советской стороны из-за вопиющего нарушения Польшей Рижского мирного договора, предусматривавшего, в том числе и запрет на действия по поощрению таких нападений на страны-подписанты. Неофициально – потому что, получив от Петлюры всё, что им было нужно, те самые вожделенные «восточные кресы», поляки больше не собирались играть прежнюю роль союзников «незалежной» Украины. Они сразу заявили себя тем, кем они собирались стать на западно-украинских землях изначально – безраздельными хозяевами над украинским «быдлом», как это было до Богдана Хмельницкого, а на Правобережной Украине – вплоть до ликвидации Речи Посполитой в конце XVIII века. 
А для хозяев, мнивших себя потомками «гоноровой шляхты», были абсолютно лишними вооружённые петлюровцы, считавшие себя потомками украинских казаков. Так что все эти «потомки» очень скоро были интернированы, а сам Петлюра со своей опереточной Директорией в изгнании отправился кочевать по Европе, осев, в конце концов, в Париже. Где его в 1926 году и ликвидировал мстивший за своих убитых в ходе петлюровских погромов в годы Гражданской войны Самуил Шварцбард, оправданный французским судом ввиду явной справедливости заслуженного возмездия этому извергу. 

Впрочем, пресловутое «украинское правительство в изгнании» хоть и формально признавалось большинством украинских нацистов-эмигрантов, но практически никакой реальной власти над ними не имело. Радикал-националистические акции проводили боевики, имевшие собственные структуры. Такие, как Украинская военная организация (УВО), возникшая на основе сбежавших от Красной армии «Сечевых стрельцов», возглавляемая бывшим офицером Австро-Венгерской армии Евгением Коновальцем.
Неудивительно, что именно на базе УВО (хотя формально и сохранившей отдельную структуру) в 1929 году на сборище в Вене и была организована Организация украинских националистов – печально известная ОУН. Кстати, в качестве одного из соучредителей этой бандитской шайки была организация с красноречивым названием «Союз украинских фашистов». 

Осколок бывшей Австро-Венгерской империи, сама Австрия, была слишком бедна, чтобы в достаточной мере финансировать недешёвые проекты украинских нацистов. Да, в общем, Вена и не имела вплоть до своего аншлюса Гитлером в 1938 году сколь-нибудь важных интересов в сопредельных странах для того, чтобы добиваться дестабилизации там с помощью украинских нацистов. 
А потому подельники Коновальца очень скоро свили себе гнёздышко под крышей немецкой разведки, агенты которой не забывали об имперских амбициях поверженного в ходе Первой мировой войны Второго Рейха даже в годы бессильной Веймарской республики, а уж когда последнюю после прихода к власти гитлеровцев сменил Третий Рейх – и подавно.
Можно заметить, что почти до середины 30-х годов советские спецслужбы не обращали слишком пристального внимания на ОУН. Конечно, держали под необходимым контролем деятельность её эмиссаров на Украине, но и только. 
Хотя бы потому, что с каждым годом число противников Советской власти радикально уменьшалось. Самым ярким доказательством этого является практически полное отсутствие бандеровского подполья после Великой Отечественной войны в тех областях УССР, которые входили в неё изначально, сразу после победы в Гражданской войне. И лишь на Западной Украине, где новая власть из-за войны с фашистами не успела толком навести порядок, приходилось бороться с бандеровщиной.

Ситуация изменилась в 1933 году после теракта, совершённого боевиком ОУН Николаем Лемиком, в результате которого погиб сотрудник советского консульства во Львове Николай Майлов. Советской власти был брошен наглый вызов, и очень скоро наша разведка стала готовить на него достойный ответ.
Можно сразу сказать, ликвидация Евгения Коновальца хотя и была, пожалуй, самым знаковым проявлением такого ответа, но всё же являлась лишь верхушкой айсберга куда более глубокой и основательной работы советской разведки по противодействию организованным формам украинского фашизма.
Наиболее известны лишь самые яркие детали операции, в частности пресловутая коробка шоколадных конфет, подаренная Коновальцу Судоплатовым, в которой находилась бомба с часовым механизмом, сработавшая в полдень 23 мая 1938 года в Роттердаме и отправившая главаря «сечевиков» на свидание к Петлюре.
Но гораздо сложнее изготовления хитрого взрывного устройства, было заставить Коновальца взять его так, чтобы в нём не зародилось ни малейшего подозрения. 
А для этого Иностранному Отделу (ИНО) НКВД пришлось начать виртуозную разведывательную операцию, длившуюся много лет, в которой только основной исполнитель акции возмездия Павел Судоплатов участвовал с 1934 года. Но и его участие стало возможным лишь благодаря тому, что ещё в 20-х годах украинские чекисты завербовали «правую руку» Коновальца – командира его дивизии «Сечевых стрельцов» полковника Лебедя. Он и ввёл, в конце концов, в близкий круг главаря ОУН молодого советского разведчика.

Кстати, Судоплатов писал о том, что только им и Лебедем советская агентура среди беглых петлюровцев отнюдь не исчерпывалась. Упоминая в этой связи даже такие крупные фигуры, как их официальный представитель в Финляндии. 
И деятельность Павла Анатольевича не исчерпывалась только подготовкой к уничтожению главного ОУНовца. На протяжении четырёх лет разведчик глубоко внедрялся в зарубежные структуры украинских нацистов, побывав во многих европейских странах, от Парижа до Хельсинки, лично познакомился со многими ключевыми фигурами ОУН, учился в Лейпцигской спецшколе для нацистов, где гитлеровцы натаскивали и своих холуёв из других стран.
Как писал ветеран советской разведки в своих мемуарах, изданных в 1995 году, уже после распада СССР, к середине 30-х в зарубежных укро-нацистских организациях всё чётче стали выделяться два противоборствующих лагеря. «Старики», олицетворяемые тем же Коновальцем и его ближайшим окружением, и «молодёжь», самым известным представителем которой был Степан Бандера.
Не без удовлетворения Павел Анатольевич сообщает в своей книге о том, как к нему однажды обратились бандеровцы – дескать, стариков пора менять, присоединяйся к нам. Он, разумеется, возмутился, мотивировав это боязнью раскола среди «украинских патриотов». А сам сообщил о разговоре Коновальцу. После чего шеф ОУН резко занервничал и очень скоро один из видных бандеровцев Костарев вдруг без видимых причин расстался с жизнью, а его подельники на время притихли.

Стоит заметить, что решение о ликвидации самого Коновальца принималось в Москве на самом высшем уровне не просто так. Этому персонажу уже был вынесен советским судом официальный, хотя пока и заочный смертный приговор за зверскую расправу его «сечевиков» с восставшими в конце 1918 года рабочими завода «Арсенал» в Киеве. 
Хотя, конечно, как показывает история с убийством Петлюры и оправданием Шварцбарда даже французским судом, практически любого петлюровца можно было «ставить к стенке» даже без индивидуального судебного разбирательства. Просто по факту соучастия в бесчеловечных зверствах украинских нацистских извергов, виновных в преступлениях против человечности, пользуясь терминологией состоявшегося позже Нюрнбергского процесса. 
Но, как бы то ни было, приведение официального приговора в исполнение никак нельзя назвать политическим убийством, а тем более, терактом, как это пытаются сделать нынешние украинские нацисты и их зарубежные покровители. 
Версий же о заказчиках взрыва в Роттердаме, вплоть до 1995 года, бытовало целых три – назывались и поляки, и конкуренты Коновальца по ОУН. И лишь на третьем месте высказывались предположения о «советском следе», впрочем, без малейших реальных доказательств. 

Вообще, главная причина организации акта возмездия кровавому петлюровскому палачу заключалась не только в его прежних преступлениях на Украине. ОУН, находившаяся на коротком поводке у Абвера, готовилась развернуть широкую диверсионную и агитационную работу на украинской территории, как только Гитлер решит начать войну против СССР. А потому советским руководством и было решено обезглавить ОУН, рассчитывая вызвать в ней раскол и тем самым во многом парализовать её потенциальную антисоветскую активность. Можно сказать, что эти надежды полностью оправдались. После ликвидация Коновальца «межфракционная» борьба среди националистов резко активизировалась, в результате ОУН накануне Великой Отечественной войны раскололась на противоборствующие группировки «бандеровцев» и «мельниковцев». Впоследствии эта шваль стала столь самозабвенно воевать друг с другом за право считаться правильной ОУН (и за преимущественное гитлеровское финансирование, конечно), что сил и средств для борьбы с советскими партизанами у неё оставалось уже куда меньше, чем могло быть при сохранении статус-кво середины 30-х годов. 

Так или иначе, казнь петлюровского изверга, готовившегося продолжить политику геноцида неукраинцев в интересах теперь уже Гитлера, заслуженно вошла в анналы наиболее удачных спецопераций советской разведки. Не только из-за весьма полезных для борьбы с укро-нацизмом последствий, но и благодаря виртуозному исполнению акции.