Восхождение Василя Быкова

Военными повестями белорусского прозаика Василя Быкова зачитывался весь Советский Союз, которые переводились на все языки мира (на русский автор переводил их сам). Не утратили они актуальности и теперь, как не растворяется «ни во что» великая литература. Бог в своих загашниках сохраняет всё, даже если человечество входит, как это происходит сегодня, в фазу нового одичания, варваризации, утраты духовности, раскультуривания.

О том, что всё в судьбе этого человека было непросто, свидетельствует и такой факт начала биографии: война застала молодого В. Быкова на Украине, где он принимал участие в создании оборонительных рубежей. Во время отступления на восток, в Белгороде, он отстал от своей колонны и был арестован и даже чуть не расстрелян, будучи принятым за вражеского шпиона.

Символично, что скончался Василь Быков 20 лет назад – 22 июня 2003 г. С декабря 2002-го Герой Социалистического Труда, народный писатель Беларуси жил в Чехии (а до этого в Финляндии и ФРГ), перенес операцию по удалению раковой опухоли желудка и в период послеоперационной реабилитации скончался в реанимационном отделении онкологического госпиталя в Боровлянах, под Минском (на Родину писатель, конфликтовавший с новой белорусской властью, вернулся за месяц до своей кончины). Похоронен на Восточном кладбище в Минске, в честь писателя названы улицы в Белостоке, Гродно, а также поселке Ждановичи.

Памятный знак на могиле народного писателя Беларуси В. Быкова

Василь Владимирович Быков родился в 1924 г. в деревне Бычки Ушацкого района Витебской области. В 1942-м парню исполнилось восемнадцать, понятно, что это было временем призыва в Красную Армию. К тому моменту Василь успел поучиться на скульптурном отделении Витебского художественного училища и окончить, в связи с идущей войной, Саратовское пехотное училище. В звании младшего лейтенанта, присвоенном ему осенью 1943-го, В. Быков отправился на передовую. И прошел за полтора года бои за Кривой Рог, Александрию, Знаменку. Молодой командир воевал на Втором и Третьем Украинских фронтах, прошел по территории Румынии, Болгарии, Югославии, Австрии, был дважды ранен. В частности, во время проведения Кировоградской наступательной операции получил ранение в живот и в ногу (по ошибке был записан как погибший; родители получили похоронку). Молодой офицер был награжден орденом Красной Звезды, после войны получил орден Отечественной войны I степени. 

Василь Быков в Румынии, 1944 г.

Творческий человек, первые свои сочинения Быков опубликовал уже в 1947-м, 23-летним. Но свою литературную биографию писатель отсчитывал с рассказов, созданных в 1951 г.
Разумеется, тематическую, содержательную, эмоциональную и духовную основу произведений молодого фронтовика составили произведения, связанные с самыми яркими событиями его жизни – он запечатлевал будни, думы, судьбы солдат Великой Отечественной войны.

Как это знакомо по творчеству молодых русских офицеров – М. Лермонтова, Л. Толстого и других! Как это близко нам по произведениям советских фронтовиков, сопоколенников В. Быкова – прозаиков К. Воробьева, Е. Носова, В. Астафьева, поэтов А. Тарковского, А. Межирова, П. Шубина, Д. Самойлова, Ю. Левитанского, многих-многих других, в том числе и сложивших свои молодые головы в битве за свободу Отечества. 

Правдивому В. Быкову пришлось непросто в атмосфере требований цензуры к лакировке. Писателя изрядно критиковали в прессе, даже упрекали в «осквернении советского лада». Тем не менее, его честная фронтовая проза – видимо, провиденциальным образом – пробивалась к читателям. Известность В. Быкову принесла повесть «Третья ракета», вышедшая в 1962 г. В 1960-е годы были опубликованы его повести «Альпийская баллада», «Мертвым не больно», а в 1970-е – «Сотников», «Обелиск», «Пойти и не вернуться», «Дожить до рассвета» (удостоенная Государственной премии СССР за 1973 г.). В сущности, именно этот прозаический быковский «пул» ввел писателя в ряд выдающихся мастеров военной прозы ХХ в. Начиная с повести «Дожить до рассвета» Быков сам переводил свои произведения на русский язык, они стали органической и очень существенной частью русской литературы, русского литературного процесса. Быковские притчеобразные, носящие нравственно-философский характер повести знаменовали в литературе новый этап художественного осмысления трагических событий войны.

Творческий и личностный авторитет позволил В. Быкову с 1972 по 1978 гг. руководить Гродненским отделением Союза писателей БССР. В 1980-м писатель был удостоен звания Народного писателя Беларуси, а в 1986-м – Ленинской премии за повесть «Знак беды».

Писатель В. Быков и его читатели

В контексте нынешних событий на Украине злободневно звучат слова В. Быкова из его публицистического полотна «Колокола Хатыни»: «Немцы очень скоро поняли, что этот небольшой и миролюбивый народ выселить с его территории не удастся ни при каких обстоятельствах, как не удастся и онемечить, и оккупанты взяли чудовищный курс на его ликвидацию. Сознавая ежеминутную опасность, грозившую фашистам из лесов и деревень лесной стороны, они в своем страхе дошли до исступления и готовы были убивать каждого. И если они не убили всех, то лишь потому, что не в состоянии были сделать это физически. Ведь чтобы убить всех, прежде надо было их победить. А это оказалось сверх возможностей гитлеровцев, и они убивали, мстя за свои неудачи на фронте и в боях с партизанами, убивали тех, кто помогал или только мог помочь партизанам. Три года непрерывно погибали люди, и это была тяжкая плата народа за свою независимость, которая обошлась Белоруссии в два миллиона двести тридцать тысяч человеческих жизней. Погиб каждый четвертый. [...] За три года войны они сумели стереть с лица белорусской земли 209 городов и городских поселков, 9200 деревень».

Нам важно не забыть и эти слова писателя: «На белорусской земле в огне партизанской войны закалялась великая дружба братских советских народов. В одном партизанском строю плечом к плечу сражались с врагом белорусы и русские, украинцы и евреи, азербайджанцы и грузины, литовцы и таджики. Нередко случалось, что, оказавшись свидетелями невиданной самоотверженности народа, на его сторону переходили люди из стана врага, представители народов Европы, обманом втянутых в войну. Так, именно в Белоруссии приняли свое прекрасное и роковое для себя решение двадцать итальянских солдат, отказавшихся стрелять в мирных жителей и за это расстрелянных фашистами. На нашей земле совершали свои подвиги легендарной храбрости чех Ян Налепка и немецкий антифашист Фриц Шменкель. Сотни словаков, венгров, румын, пригнанных фашистами на нашу землю с оружием в руках, обратили это оружие против своих угнетателей».

Некоторые произведения писателя, такие как повести «Третья ракета» (1962), «Дожить до рассвета», были экранизированы.

Нельзя не остановиться на самой выдающейся быковской экранизации, получившей всемирный резонанс – осуществленной режиссером Ларисой Шепитько, уроженкой Артемовска Донецкой области, выученицы школ Львова и Киева, которую некоторые называли «русской березкой Украины». Впечатлительный А. Довженко сказал ей, своей ученице во ВГИКе: «Я в вашем лице увидел всю красоту своей Родины». Символично: фильм «Белорусский вокзал», снятый А. Смирновым в 1970 г., руководство «Мосфильма» первоначально планировало поручить Л. Шепитько. Однако жалеть о замене не приходится: с одной стороны, Смирнов снял всенародно чтимый, памятный фильм, а с другой – Лариса сохранила в себе потенциал «военной» темы для своего шедевра мирового уровня, «Восхождение» (1977), снятого ею по пронзительной и глубокой повести В. Быкова «Сотников». Сценарий был написан самой Шепитько вместе с Ю. Клепиковым. 

Путь на Голгофу. Кадр из фильма «Восхождение»

Фильм оказался грандиозным по воздействию как на отечественного зрителя, так и на зарубежного. Универсальность и смелость художественного языка, наповал разившего тогдашних блюстителей безбожной идеологии, все-таки превозмогла цензурные препоны. Черно-белая лента, выглядевшая почти как документальное кино о войне, ставила высочайшую нравственную проблематику, опираясь и сюжетно и визуально на библейскую первооснову (сцены с зимней, русской Голгофой и шествием на нее Христа, несущего Крест), на евангелическую тему предательства и верности, воплощенную прекрасным актерским треугольником – Б. Плотников (в роли Сотникова, озвучен Александром Демьяненко), В. Гостюхин (бывший партизан Рыбак), А. Солоницын (гестаповский следователь Портнов). Тут в актив пошло все: и музыка А. Шнитке (потом он напишет музыку к не доснятому Шепитько фильму «Прощание» по повести В. Распутина), и работа художника Ю. Ракши (памятного также по фильму 1975-го года «Дерсу Узала» японца Акиро Куросавы), и операторские находки В. Чухнова и его помощника П. Лебешева.

На фильм «Восхождение» вылился премиальный дождь из престижных международных наград (начиная с «Золотого медведя» в Западном Берлине в 1977 г.), создатели фильма проехали с ним по многим странам, а актеры, в нем снявшиеся, сразу оказались широко востребованы в отечественном кино. 

Фильм оказался настолько силен и пронзителен, настолько неожидан в своем ракурсе подачи военной, партизанской темы, обильно присутствовавшей в нашем искусстве, что практически, как и сама повесть В. Быкова, перевернул сознание соотечественников. 

Главный герой, плененный советский офицер Сотников, говорит допрашивающему его и склоняющему к сотрудничеству предателю, следователю гестапо Портнову: «Я не предам. Есть вещи поважнее собственной шкуры...» Показательна ответная реплика Портнова: «Где они? Ну что это? Из чего состоит?.. Это чушь! Мы же конечны. Со смертью для нас заканчивается все. Весь мир. Мы сами. Не стоит… Ради чего? Пример для потомков? Но героической смерти у вас тоже не будет. Вы не умрете, вы сдохнете как предатель. Не выдашь ты – выдаст другой, а спишем все на тебя, ясно?» В условиях безбожной парадигмы предлагаемая перспектива в самом деле безысходна: остаться в памяти людей, при любом исходе, предателем Родины. Однако Портнов не видит Божиего суда и хочет Сотникова утянуть за собой в бездну. Не видным выход мог быть и миллионам советских людей, существовавших в безбожном миропонимании. 

Однако духовный подвиг авторов этой истории состоит в том, что в безбожной реальности художник (сначала писатель, а затем режиссер) заводит речь о Божьем суде – как о самой реальной реальности. 

И отметим: если для советского читателя и кинозрителя, как ни крути, воспитанного на высоких художественных образцах и традициях, эти повесть и фильм были хоть и образно непросты, то для нынешних поколений, привыкших жевать телесериальную мякину, развлекательные шоу, пошлость и мерзость современных телеэкранов, этот фильм, пожалуй, усвоению уже и не подлежит. 

А ведь следует напоминать про этот шедевр – жемчужину из сокровищницы отечественного кинематографа. Стоящий в ряду с такими заслуженно любимыми всем советским народом полотнами, как «Судьба человека», «Летят журавли», «Баллада о солдате», «Иваново детство», «Отец солдата», «Верность», «А зори здесь тихие», «Они сражались за Родину», «Проверка на дорогах», «Двадцать дней без войны» и многих, многих, многих других.

Шепитько четыре года добивалась разрешения на экранизацию повести В. Быкова. Вспоминают, что съемки «Восхождения» проходили в сорокаградусные морозы во владимирском древнем Муроме и его окрестностях, которые не только для режиссера и актеров, но и для всей съемочной группы превратились в Белоруссию зимы 1942 г. 
В. Гостюхин рассказывал, что после съемок обессилевшую Ларису ему приходилось относить в гостиницу на своих плечах. Эту «религиозную притчу с мистическим оттенком», как окрестило фильм идеологическое руководство, спасло личное вмешательство 1-го секретаря ЦК Компартии Белоруссии Петра Машерова, человека трагической судьбы, которого и здесь помянем принципиальным добрым словом. Эта личность тоже служит примером того, как можно оставаться человеком – даже и в нечеловеческих обстоятельствах, и какова бывает за это личная расплата (история с автокатастрофой, в которой погиб Машеров, остается до сих пор темной).

Советские чиновники, пожалуй, не ошиблись в идеологической оценке фильма «Восхождение». Но не предвидели коммерческого успеха фильма на Западе. Картина принесла немалый доход Советскому Союзу: она была закуплена для проката почти в сорока странах мира, показывали ее на всех континентах с ошеломляющим успехом, ей рукоплескали Париж и Нью-Йорк. На Западе вокруг работы Шепитько развернулись философские и научные дискуссии о сущности человека, о законах его поведения, о его предназначении и духовных возможностях, о высшем смысле и истинных ценностях. «Я уходила с просмотров с мокрыми плечами, потому что люди устраивали массовые рыдания», – вспоминала Л. Шепитько.

Кадр из фильма «Восхождение»

Нравственный императив был руководящим как для самого автора повести «Сотников», так и для его главного героя, идущего за Родину и «други своя» на оккупантский нацистский эшафот: «Все сделалось четким и категоричным. И это дало возможность строго определить выбор. Если что-либо еще и заботило его в жизни, так это последние обязанности по отношению к людям, волею судьбы или случая оказавшимся теперь рядом. Он понял, что не вправе погибнуть прежде, чем определит свои с ними отношения, ибо эти отношения, видно, станут последним проявлением его "я" перед тем, как оно навсегда исчезнет».