Клавдия Ковалёва: «Если папа будет жив, то пусть отомстит…»

16 января 1943 года фашисты сбросили Клаву в шурф шахты № 5. Но девушка погибла не сразу. Ей хватило сил отползти в сторону. И там, в темноте, среди ржавых вагонеток, остановилось сердце юной партизанки. 

Клавдия Петровна Ковалёва, родившаяся 15 апреля 1925 года, происходила из обычной рабочей семьи. Её малой родиной являлось небольшое село Новоалександровка, что на Донбассе. В 1933 году девчонка пошла в первый класс местной школы. 
Когда Клаве было десять лет, всё семейство Ковалёвых переехало в посёлок Сорокино (с 1938 года город Краснодон). И девочка продолжила учёбу в местной начальной школе. А затем – в доме знаний № 1 имени Горького. Но вскоре в посёлке, к которому были присоединены близлежащие хутора, открылась новая школа № 4 имени Ворошилова. И Клава перешла туда. Она хорошо училась, получая в качестве поощрения ценные для того непростого времени подарки – книги и ткань. Успевала девушка заниматься ещё в струнном оркестре, петь и танцевать. Посещала Ковалёва и драматический кружок, часто исполняя роли в школьных театральных постановках. 
Летом 1941 года Клава успешно окончила восьмой класс. И, конечно, думала о будущем. Девушка, в отличие от большинства своих одноклассников, не мечтала связать судьбу с небом. Дело в том, что в конце 1930-х годов в Советском Союзе начался настоящий авиационный бум. Подвиги Чкалова и других пилотов восхищали и будоражили умы. Причём не только парней, но и девушек. Клаву, конечно, прельщала небесная романтика, но становиться лётчиком она не хотела. Хорошо подумав, посоветовавшись с родителями, девушка решила пойти в девятый класс. И определиться с выбором профессии потом. 

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. И 1 сентября Клава начала учёбу в своей старой школе № 1 имени Горького. Дело в том, что здание четвёртой школы было отдано под нужды военного госпиталя, куда привозили раненых солдат с фронта. И вскоре Клава вместе с одноклассниками сразу после занятий спешили туда. Ребята помогали медицинскому персоналу ухаживать за солдатами, писали по их просьбе письма домой. 
В первый фронтовой год и взрослые, и подростки много работали. Ситуация складывалась тревожная, опасная. Враг наступал, а Красная армия никак не могла его остановить. И работа лучше всего позволяла отвлечься от тяжёлых мыслей. В конце концов у Клавы перестало получаться совмещать работу и учёбу. И она, не доучившись в девятом классе, устроилась телефонисткой в пожарной охране № 1 города Краснодона. К работе Клава привыкла быстро. И вскоре уже начала трудиться, совмещая две должности – телефонистки и диспетчера. Спустя некоторое время её, в качестве награды, приняли в комсомол. 
Однажды немецкая авиация совершила бомбардировку железнодорожных станция Верхнедуванной и Изварино. Начался сильный пожар. И из Краснодона туда отправились бойцы, чтобы потушить его. Вместе с ними поехала и Клава. Она таскала вёдра с водой, помогала разбирать завалы и оказывала первую помощь раненым людям. 
В середине лета стало понятно, что Краснодон не избежит страшной участи и будет оккупирован. Через город проходили отступающие части Красной армии. И солдаты, и офицеры советовали местным жителям как можно скорее покинуть Краснодон. Однако их мало кто слушал. Эвакуировались только те, кто был прикреплён к какому-либо предприятию или колхозу. И то, уехали люди, без которых невозможно было бы наладить работу на новом месте. Остальные остались в Краснодоне. Люди продолжали верить в чудо. И на какой-то момент показалось, что оно наступило. Красной армии удалось остановить наступление. Но… затем фашисты ударили вновь. Красноармейцы начали отступать. 
Предприятие, где работал отец Клавы Пётр Васильевич решено было эвакуировать в середине июля. И он вместе с дочерью покинул Краснодон. Но было уже поздно. Линия фронта находилась в непосредственной близости от района. И фашистские самолёты часто совершали налёты на колонны с эвакуировавшимися людьми. Уйти удалось лишь немногим. Петру Васильевичу и Клаве не повезло. Когда колонна, в которой они находились, начала переправляться через Дон, появились вражеские самолёты. Последовала череда мощных взрывов. В суматохе Клава потеряла отца. Почти две недели девушка добиралась до Краснодона, боясь нарваться на вражеских солдат. А когда вернулась, узнала, что город уже оккупирован. Более того, мать с отцом, который выжил, и братьями решили вернуться в Новоалександровку.

*** 

Несколько дней Клава провела в Краснодоне, прячась у друзей. А потом вернулась в Новоалександровку. К тому времени она уже знала о том, что по всему Краснодонскому району образовались подпольные ячейки сопротивления, которые решили бороться с оккупационным режимом. Но в августе они действовали разрозненно, им не хватало организации. Дело изменилось в сентябре. Ребята сплотились, объединив усилия для борьбы с захватчиками. Так появилась подпольная организация «Молодая гвардия». И к ней, конечно, примкнула Клава. 
Поскольку штаб подпольщиков находился в Краснодоне, Клава часто уходила в город. И проводила там по нескольку дней. Возвращалась она не с пустыми руками, а с агитационными листовками. 
Надежда Михайловна Крютченкова, двоюродная сестра Клавы, вспоминала: «В Новоалександровке стали говорить о подпольщиках, появились листовки. Я догадывалась, что Клава имеет отношение к этим листовкам, и однажды спросила её: "Не страшно тебе?" Клава обняла меня крепко за плечи и сказала: "Не волнуйся, милая моя сестричка, за меня не волнуйся. Наши скоро придут"».
В штабе Клава много общалась с Василием Пирожок и Иваном Земнуховым. По воспоминаниям родителей, Клава и Ваня нравились друг другу, но свои чувства они скрывали, понимая, что сейчас не до романтических отношений. При этом они всегда помогали друг другу, поддерживали. Вместе ребята несколько раз отправлялись в село Первомайское, где занимались распространением агитационных литовок. Довелось Клаве принять участие и в настоящей диверсионной операции. Вместе с ещё несколькими молодогвардейцами она сожгла биржу труда и, тем самым, спасла несколько сотен краснодонских парней и девушек. Дело в том, что немцы отправляли на принудительные работы в Германию молодых людей. И все понимали, что это билет в один конец. А документы тех, кто должен был уехать, хранились на бирже. 

В начале января 1943 года в Краснодоне началась охота на молодогвардейцев. В войне произошёл перелом, теперь уже через город проходили отступающие части врагов, в основном, румынские. Партизаны, ожидавшие приход Красной армии, решили атаковать здание полиции, арсенал у подпольщиков был собран солидный. Но они не успели. Полицейские ударили первыми. 
Клава была арестована в первых числах января. Мать Ефросинья Александровна вспоминала о том трагическом дне: «Клаву арестовали в начале января в Новоалександровке. В тот день, помню, она места себе не находила. Видно, знала уже, что Ваню и других ребят посадили в полицию. "Мама, – говорит, – сил нет, как душа болит. Давай достанем моё платье, туфли. Пойду к Наде схожу, повеселюсь…" А одежда у нас была на огороде закопана. Делать нечего, беру лопату, иду на огород. Она за мной… Принарядилась моя доченька, ушла к Наде Крютченковой, двоюродной сестре, она через дорогу жила. И часу не минуло, вваливаются полицаи: "Где дочка?" И как только у меня язык повернулся сказать где… Надя потом вспоминала: они приходят, а Клава как раз поёт песню про Катюшу. Голос у неё был – заслушаешься. Так и увели её по снегу, по морозу – в туфельках».
Несколько дней Клаву допрашивали, избивали, пытали. Полицейские хотели, чтобы она назвала имена ребят-подпольщиков. Но девушка молчала. 15 января ей удалось незаметно передать родителям прощальное письмо, которое заканчивалось фразой: «Если папа будет жив, то пусть отомстит…» 
А 16 января Клаву и ещё нескольких молодогвардейцев привезли к шурфу шахты № 5. И там казнили. По каким-то причинам девушку не расстреляли, а живой сбросили вниз. Несмотря на страшные травмы, она ещё была жива. И сумела отползти на несколько метров в сторону от трупов своих боевых товарищей… 
Краснодон был освобождён 14 февраля 1943 года. И вскоре вскрылась ужасная правда о судьбе молодогвардейцев. Тела ребят были подняты и похоронены в братской могиле на центральной площади города. Там покоятся и останки Клавдии Ковалёвой. 
Посмертно подпольщица была награждена медалью «Партизану Отечественной войны» 1-й степени.