Станислав Ростоцкий, снимавший кино сердцем

Сегодня, когда видишь на телеэкране возвышенное, светлое, обрамлённое сединой лицо Станислава Ростоцкого в записи тридцатилетней давности – где-нибудь на вечере в телестудии Останкино, размышляющего вслух пред живыми и пытливыми очами последних поколений советских интеллигентов, уже понимаешь, что его деятельность была поручением и посланием. Согласимся с американским режиссёром Р. Мамуляном, однажды сказавшим Ростоцкому: «Сташек, спасибо тебе за то, что ты прошептал мне на ухо такой нежный фильм».

В 1978 г. в журнале «Искусство кино» Ростоцкий отчасти сформулировал своё творческое кредо: «Все знают: повседневная будничная наша жизнь рождает каждый день примеры величия человеческого духа, могущества человеческих свершений, а отражение этого могущества на экране всё задерживается. <...> Нам нужен живой человек на экране, а не ходячее сборище прописных истин и благочестивого поведения. <...> Нужно открывать новые пласты жизни и не просто останавливаться в изумлении перед гигантскими плотинами и мощными стройками, а никогда не забывать, что всё это появляется и существует только благодаря человеческим рукам, только благодаря тому, что кто-то подчиняет свою жизнь исполнению долга, кто-то, не жалея себя, отдаёт себя людям, получая в ответ благодарность следующих за ним поколений».

Ростоцкий, при кажущейся внешней мягкости, был человеком крепчайшего внутреннего стержня, снимать что-то противное его убеждениям ни за что не стал бы. Он потом говорил к тому же: «Но тогда были такие гонорары, что я мог написать сценарий научно-популярного фильма “Квадратно-гнездовая сеялка СШ-6” или “Головное сооружение туркменского канала” и купить автомобиль. Кроме того, у меня была ещё военная пенсия, так что с голоду бы не умер». 

Станислав Ростоцкий на съёмках

Фильмы Станислава Ростоцкого были и остаются частью той кроветворной системы, что сделала нас единым народом. Мастер снял 15 полнометражных лент, и почти каждая из них становилась в фокус общественных чувств, задевала практически каждого советского человека, поскольку и в постановке социальных проблем Ростоцкий видел не безликие массы, а живые души. Трижды его картины признавались читателями журнала «Советский экран» лучшими по итогам года.

Режиссёрское призвание сказалось очень рано: уже в тринадцать лет в киногруппе Дворца пионеров Стасик Ростоцкий поставил «Тома Сойера». И, будучи школьником, снимался в незавершённом фильме Сергея Эйзенштейна «Бежин луг» (1936). Но тогда бы никто не взялся пророчить, что мальчик вырастет в крупнейшего кинорежиссёра, лауреата Государственных и Ленинской премий (1970, 1975, 1980), народного артиста СССР (1974), который объездит с фильмами 56 стран, что его картины будут дважды выдвигаться на знаменитую американскую премию «Оскар» среди лучших лент мира. 

Не преувеличивая эту награду, согласимся, что она обращает (во времена Ростоцкого – в большей мере) внимание мировой общественности на отмеченные ею произведения и труды. В ряду советских игровых картин, награждённых «Оскаром», таких как «Война и мир» (в 1968), «Дерсу Узала» (в 1976), «Москва слезам не верит» (в 1981), «Утомлённые солнцем» (в 1995), по праву могли бы стоять и два прошедших в финал фильма Ростоцкого – «...А зори здесь тихие» (в 1973) и «Белый Бим Чёрное ухо» (в 1979). 

***

Даже странно, что его дипломный фильм «Пути-дороги» (1952) был запрещён цензурой. А ведь Ростоцкий окончил во ВГИКе мастерскую Эйзенштейна и Козинцева! 
И вторая лента, хотя и понравилась Н. Хрущёву, попала под запрет – «Земля и люди» (1955), по сатирическим рассказам Гавриила Троепольского. 

Фильм «Дело было в Пенькове» (1958, по прозе Сергея Антонова) не был дебютным, однако это первая картина Ростоцкого, ставшая всенародно любимой. И Вячеслав Тихонов, уже известный по «Молодой гвардии» Сергея Герасимова (1948), посадский выходец с врождённым аристократическим лицом, сыгравший здесь тракториста Матвея, доверительно поющего под гармошку, с этим фильмом укоренился в сердцах советских зрителей. Чтобы уже никогда их не покидать. Потом он запомнится в «Майских звёздах» (1959) и «На семи ветрах» (1962), однако более всего памятны зрителям его главные роли в двух других шедеврах Ростоцкого – «Доживём до понедельника» (1968), а также «Белый Бим Чёрное ухо» (1977). Эти режиссёрско-актёрские узы отразятся потом в фильме Ростоцкого о Тихонове «Профессия – киноактёр» (1979), своеобразном благодарном приношении дару друга, помогавшему режиссёру воплощать в жизнь его кинематографический язык, его идеи. Ростоцкий считал Тихонова своим талисманом и старался снимать везде где мог.

Один чешский режиссёр сказал о фильме С. Ростоцкого «Майские звёзды»: «Эта картина снята очень просто – сердцем». Высказывание можно отнести ко всему творчеству одного из наших самых любимых советских кинорежиссёров, за четыре десятилетия работы оставившего нам ряд кинолент, занявших неотменимое место не только в сознании, но и, что немаловажно, в сердцах миллионов наших соотечественников. 

Кто-то назвал «Доживём до понедельника» (главная премия Московского кинофестиваля 1969 г., Государственная премия СССР за 1970 г.) бриллиантом советской кинематографии. Ростоцкий считал фильм своим лучшим, именно в профессиональном смысле. Лента была снята по тем временам в рекордно короткий срок – за четыре месяца. 

Кадр из фильма «Доживём до понедельника»

Интересно, что чуть ли не впервые «интеллигентное» кино вовлекло в проблематику жизни души широчайшее население СССР, вызвав всесоюзную общественную дискуссию. Верно подмечено: фраза «Счастье – это когда тебя понимают» стала не просто крылатой, а на долгие годы вперёд – обязательной темой для школьных сочинений. «Отстаивание достоинства любого человека, будь это любимый всеми учитель или никем не замечаемый ученик, негромкий пафос беззаветного и самоотречённого служения делу – всё это превращает картину в ключевую не только в биографии постановщика, но и в истории отечественного кино...» – писала критика. Это был дипломный дебют сценариста Георгия Полонского, коего отметим в работе к чудесному фильму этой же проблематики «Ключ без права передачи» (1976, реж. Динара Асанова). 

Дожить благополучно от четверга до понедельника оказалось нелегко – многое произошло, переменилось за немногие дни, – писал тогда А. Шаров в журнале «Искусство кино». – Честно дожить от девятого «В» класса до старости, пройти через испытания жизни, не растрачивая и не предавая «своего», будет ещё труднее.
Добавим: если ты не видел этого фильма, как и других лучших лент Ростоцкого, то ты не совсем наш человек.

***

Кино Ростоцкого неотделимо от хорошей литературы, которая, собственно, и вызывала эти картины к жизни. Прозаик и драматург Борис Васильев написал столь пронзительную повесть о войне «...А зори здесь тихие», что во многом подготовил духовный трамплин режиссёру С. Ростоцкому, снявшему в 1972 г. одну из вершинных советских лент о Великой Отечественной войне. Критик точен: «Писатель и вслед за ним Ростоцкий нашли в этой бескрайней теме свою точку опоры: не мужчина, а женщина с ружьём. А раз женщина – значит, другие планы, другие мечты, другие желания. Убивают здесь не просто молоденьких девушек – убивают будущих матерей, и в их лице – сам род человеческий. И именно в противопоставлении фашистской угрозы с воспоминаниями о мирном времени и мыслями о том, как была бы жизнь хороша, не случись вдруг войны, – тот код, обеспечивший фильму мировое признание и вечную память потомков...
Внешне локальная ситуация, как в капле воды, отразила испытания и утраты советского народа, отразила и несгибаемую мощь народного характера. Возникала какая-то особенно сердечная связь между экраном и залом, от дней войны была протянута ниточка к сегодняшнему нашему мироощущению, к мыслям о святости материнства, о вечной цепочке продолжения рода. Так в фильме “...А зори здесь тихие” открылись главные качества художественного мира Ростоцкого – проникновенная человечность, ощущение трепетности жизни, которую необходимо защитить от жестокости и равнодушия. Утверждение преобразующей силы человека, его способности отстоять духовную культуру – вот сквозная тема лучших работ Ростоцкого, она определяет и характер его режиссуры, присущий ей лиризм и вместе с тем публицистичность».

Кадр из фильма «...А зори здесь тихие»

Картину «...А зори здесь тихие» менее чем за год в СССР посмотрело более 135 миллионов человек. Фильм очень полюбили в Китае, как и повесть Васильева, которую там изучают в рамках школьной программы. Недавно там снят многосерийный римейк. Впрочем, римейки, увы, с творческим и духовным понижением, появились и у нас.

На съёмках фильма «...А зори здесь тихие»

Ростоцкий в одной из творческих дискуссий заметил: «Мир разделён на людей, которые средствами нашего искусства пытаются доказать, что человек никогда не перестанет быть зверем, и на людей, утверждающих величие человека и его духа... Нельзя называть художником человека, который внушает людям отвращение к жизни, даже допуская возможность того, что при этом создаётся художественное произведение. В конце ХХ века очень легко доказать человеку, что жить не стоит, и очень трудно убедить его в обратном».

А. Мартынов. Кадр из фильма «...А зори здесь тихие»                                  О. Остроумова в роли Жени  Комельковой

Весьма трогательный, порой невыносимый для впечатлительных зрителей фильм по повести воронежца Г. Троепольского «Белый Бим Чёрное ухо» предвосхитил многие нынешние кинопроизведения о взаимоотношениях человека и приручённых им питомцев. Белый Бим Ростоцкого – это Хатико середины 1970-х. 

Кадр из фильма «Белый Бим Чёрное ухо»

Была у С. Ростоцкого ещё и экранизация лермонтовских новелл «Бэла», «Максим Максимыч» и «Тамань» в фильме «Герой нашего времени» (1965–1966) с чудесным Владимиром Ивашовым в главной роли (озвучивал В. Тихонов из-за простуды исполнителя). Запомнившееся всем соло на виолончели исполнил М. Ростропович.
Не забудем и «Эскадрон гусар летучих» (1980), в котором Ростоцкий вернул нам незаслуженно полузабытого русского поэта-воина Дениса Давыдова, героя Отечественной войны 1812 г. (в главной роли Андрей Ростоцкий). Музыку к фильму написал Александр Журбин. В своей последней работе «Из жизни Фёдора Кузькина» (1989, по прозе Бориса Можаева) Ростоцкий словно по закольцовке возвращается к «земле и людям», так сказать, к Пенькову, но на другом витке осмысления. Что-то в этой теме проясняют слова режиссёра: «Надо любить землю, на которой ты родился, и людей, которые на ней живут; и быть верным и этой земле, и этим людям в дни любых невзгод и в дни великих праздников». 

***

С. Ростоцкий почти всегда работал с композитором Кириллом Молчановым, практически неизменно с ним. Лирический молчановский мелодизм абсолютно совпадал с человеческим и творческим посылом Ростоцкого. 

Из фильма «Доживём до понедельника» больше помнят лейтмотивную щемящую «Журавлиную песню» («Может быть, пора угомониться», стихи сценариста Г. Полонского). Но почему-то мало вспоминают подлинный шедевр на стихи Николая Заболоцкого «Иволга» («В этой роще берёзовой»), прозвучавший в исполнении В. Тихонова. Тихонов же спел и молчановский вальс на стихи Алекандра Галича в фильме «На семи ветрах». Памятно его пение под гармошечку и в «Пенькове»: «От людей на деревне не спрятаться» (стихи Николая Доризо). До сих пор широко поётся в народе песня из этой картины «Огней так много золотых», созданная теми же авторами. 

Эти песни, шагнувшие с экрана из полюбившихся картин Ростоцкого, стали нашей самодостаточной культурной, если не сказать ментальной ценностью.

***

Напомним биографию режиссёра. Станислав Иосифович Ростоцкий родился в Рыбинске Ярославской губернии, 21 апреля 1922 г. Отец, Иосиф Болеславович, был врачом, впоследствии стал известным деятелем здравоохранения. Мать, Лидия Карловна, была домашней хозяйкой. 

В 1940 г., уже москвич, «мальчишка с Первой Миусской улицы, из двора, где жила конвойная команда Бутырской тюрьмы», окончил школу и поступил в Институт философии и литературы. После призыва 1940 г. числился нестроевым из-за болезни позвоночника, однако в феврале 1942 г. всё же был призван в армию. Служил сначала в 46-й запасной стрелковой бригаде, у станции Сурок в Марийской АССР, а с сентября 1943 г. воевал рядовым в 6-м гвардейском кавалерийском корпусе, с боями прошёл от Вязьмы и Смоленска до Ровно.

Он был сохранён нам, чтобы говорить от имени своего поколения. Ведь из советских юношей рождения 1922 г. в живых после войны осталось лишь три процента. 
11 февраля 1944 г. в бою под украинским городом Дубно в Ровенской области Ростоцкий был раздавлен вражеским танком. Лечился в госпиталях Ровно и Москвы. В августе 1944 г. из гвардии рядового превратился на всю жизнь в инвалида войны второй группы. Режиссёр А. Орлов, снявшийся у Ростоцкого в «Герое нашего времени», писал: «Ростоцкий был обласкан властью, но говорил, что награды в мирное время – полная ерунда по сравнению с самой скромной солдатской медалью».

Стоит ли удивляться, что военная тема зазвучала в фильмах Ростоцкого причастно. И лирично, от одинокого сердца. Действительно, героика поступков людей во время войны для Ростоцкого связана не с масштабными фронтовыми действиями, как нередко, скажем, у Бондарчука или Озерова, а с «тихими», чаще внутренними событиями. Тут он родствен Хуциеву и Тодоровскому-старшему. Эпика, изнутри подсвечивающая лирику.

Ростоцкий подбирал для своих фильмов великолепных артистов. В ленте «На семи ветрах» (1962) у него, кроме В. Тихонова, сыграли Пилявская, Лучко, Чурсина, Крамаров, Ромашин, Л. Быков... Ярко дебютировала Л. Лужина, студентка С. Герасимова. Она вспоминала: «Ранение у Станислава Иосифовича было тяжёлым, началась гангрена, поэтому выше колена ногу ему пришлось ампутировать. Всю жизнь он ходил с протезом, но, если вы об этом не знали, никогда бы не догадались: он танцевал, плавал на лодке, даже по горам лазил. Мне о его увечье стало известно совершенно случайно. <...> Сейчас протезы делают удобные, эластичные, а тогда они были дубовыми, топорными, ходить на них было очень больно. Как Ростоцкий терпел, не представляю! И, несмотря на постоянную боль, всегда был улыбчивым, доброжелательным, располагающим к себе».

Станислав Ростоцкий на съёмках

Он в самом деле ходил легко и быстро, лихо водил машину, гонял на лодке с подвесным мотором, далеко забрасывал спиннинг и виртуозно пользовался обыкновенной удочкой. Считал себя рыбаком, а свою работу в кино в шутку называл хобби. Коллеги отмечали, что у него всегда было прекрасное настроение, он улыбался в любую погоду, умел поговорить с незнакомым человеком о самом главном и работать, даже если на улице шёл затяжной дождь и все были раздражены.

Ростоцкий был и членом правления Киностудии им. Горького. Преподавал во ВГИКе, писал статьи о кинематографистах, председательствовал в жюри на пяти Московских международных кинофестивалях (1975, 1977, 1979, 1981, 1983), по всему миру встречался с кинозрителями, коллегами, выдающимися кинодеятелями.

Последние тринадцать лет Ростоцкий не снимал, студия имени Горького была разрушена и разграблена. В одном интервью он поделился впечатлениями о новых временах отечественного кино: «Когда всё это начиналось, я уже знал, чем всё кончится. <...> Я снимал в Чехословакии, тогда это ещё была не капстрана, но законы были почти те же, снимал в Норвегии. А кроме того, я много раз бывал в Америке, у меня там много друзей… тот же Милош Форман. Поэтому я знал, что контроль рубля – это гораздо хуже, чем тот, идеологический контроль. Там можно было обмануть, применить эзопов язык, чтобы тебя поняли зрители. Наконец, там можно было уговорить, потому что далеко не все начальники были идиотами. <...> Не случайно, например, много прекрасных картин было снято при Ермаше. Его всё время обвиняют в травле Тарковского, а я знаю, сколько он принял на свою шею, чтобы Тарковский всё-таки был, чтобы его картины увидели зрители. Знаете, что сказал мне сам Тарковский, когда мы с ним встретились за границей? Он мне сказал: “Станислав, я только теперь понял, что здесь я бы не снял ни одной своей картины, мне бы просто не дали их снять”. <...> Посмотрите, что в результате: в Грузии кино не снимают, в Армении кино не снимают, в Молдавии кино не снимают, в Киргизии кино не снимают...»

Станислав Ростоцкий ушёл из жизни поздним вечером 10 августа 2001 г. Он был за рулём собственного автомобиля на дороге из Высоцка, где жил последние полтора десятилетия. Он ехал почётным гостем на IX кинофестиваль «Окно в Европу». Недалеко от Выборга почувствовал резкую боль в груди (обширный инфаркт) и остановил машину. 
Почти через год в горах на съёмках погиб единственный сын Ростоцкого, 45-летний Андрей, быстро ставший популярным актёром и режиссёром, обладавший схожим с отцом позитивным обликом и посылом, а также «ростоцкой» безпечностью, даже безрассудством.

Семья. А. Ростоцкий, Н. Меньшикова, С. Ростоцкий

Актриса Нина Меньшикова, прожившая в браке с С. Ростоцким полвека и снявшаяся в фильме мужа единственный раз («Доживём до понедельника»), скончалась в 2007 г. от инсульта. Все трое покоятся рядом на Ваганьковском кладбище (участок № 12А).
В средней школе Высоцка, которая теперь носит имя С. Ростоцкого, открыт посвящённый мастеру музей, опекаемый вдовой Андрея Марианной – киноведом, преподавателем ВГИКа.