Трудное освобождение Донбасса

Трудное освобождение Донбасса

8 сентября 1943 года Красной Армией был освобождён город Сталино – ныне Донецк. Спустя две недели наши войска, преследуя отступающих гитлеровцев, вышли уже на значительном участке берега к Днепру. 

Формальными временными рамками Донбасской наступательной операции считается 13 августа – 22 сентября 1943 года. Хотя это и не совсем так – битва за освобождение Донбасса продолжалась куда дольше, начавшись ещё в феврале 43-го, с попытки Юго-Западного фронта, возглавляемого тогда генералом Ватутиным, разгромить немцев в этом важном регионе с выходом наших войск к Днепру.
Тогда, после разгрома 300-тысячной группировки фельдмаршала Паулюса под Сталинградом, и в Генштабе, и на местах эти планы казались вполне осуществимыми. Красной Армии тогда даже удалось освободить на несколько дней Харьков.
К сожалению, гитлеровцы на тот момент сохранили не только значительные военно-технические ресурсы для продолжения серьёзных оборонительных операций, но и питали надежду взять реванш за Сталинградское поражение. Безусловно, фактор «котлобоязни» уже начал действовать в головах гитлеровских военачальников, но ещё недостаточно сильно, чтобы стремительно отступать к Днепру в случае некоторых наступательных успехов наших войск.
Сыграло свою роль и то, что наступавшие подразделения Ватутина, продвинувшиеся по фронту на немалое расстояние, растянули линии снабжения, к тому же для сохранения темпов наступления пришлось ввести в бой почти все резервы. Чем и воспользовались немцы, проведя стремительные и опасные контратаки, преимущественно своими танковыми корпусами, «подрезая» передовые советские дивизии, которым зачастую приходилось огромными усилиями пробиваться назад к основным силам. К счастью, никакого подобия «харьковской катастрофы» весны 1942 года с окружением и разгромом наших войск под Харьковом не повторилось. На этот раз речь могла идти отнюдь не о котле или даже просто поражении, но лишь о неудаче нашего наступления, когда частям РККА просто пришлось, что называется, возвратиться на исходные позиции.
К сожалению, цена за такую «разведку боем» получилось немалая. Вот только некоторые примеры понесённых тогда нашими войсками потерь: «В 35-й гвардейской стрелковой дивизии из окружения прорвались около 500 человек с пятью орудиями, а в 41-й и 58-й гвардейских стрелковых дивизиях артиллерия была уничтожена полностью. 25-й танковый корпус осуществлял выход к своим войскам отдельными группами. Из 156 имевшихся к 19 февраля в нём танков не осталось ни одного.
В 1-й гвардейской армии 38-я гвардейская стрелковая дивизия насчитывала всего три орудия. Были убиты командир и начальник штаба дивизии, а 52-я стрелковая дивизия за неделю потеряла 1645 человек, 24 орудия и 22 миномета. К 3 марта 1943 г. в ней имелось 1427 человек и два 76-мм орудия. В 195-й стрелковой дивизии осталось только одно орудие дивизионной артиллерии…» 

Так или иначе, но откатившись на 100-150 километров, фронт советско-германского противостояния на этом участке вновь замер в напряжённом ожидании, затянувшемся на добрые полгода.
«Первый ход» сделали немцы, начав свою операцию «Цитадель» с намерением окружить и уничтожить ударные соединения Центрального и Воронежского фронтов на Курской дуге. Гитлер бросил в «Курско-Орловскую мясорубку» 80% своих танков и значительную часть остальных сил. Конечно, далеко не все они были разгромлены, но сильно потрёпаны и обескровлены. Наш Генштаб, естественно, не стал ожидать восполнения противником понесённых им потерь и израсходованных боеприпасов. Сразу после того, как выдохлось немецкое наступление на Курской дуге, началось наступление наших войск.
Вначале основные бои шли больше к северу от Донбасса, когда в июле-августе были освобождены Орёл, Белгород, Харьков и ряд других советских городов. Донбасская наступательная операция началась за 10 дней до освобождения первой столицы Советской Украины (Харьков освободили 23 августа). Первыми наступление начали войска расположенного севернее Юго-Западного фронта под командованием генерала Малиновского, будущего министра обороны СССР.
Наиболее удачно прорыв удалось осуществить войскам правого крыла фронта, где на участке в 22 км командованием было сосредоточено 80% наличной артиллерии и авиации. Южнее, на центральных участках зоны ответственности армий Малиновского успех был значительно скромнее – враг за полгода позиционной войны сумел выстроить мощные оборонительные сооружения по реке Миус. Но, по большому счёту, сооружения эти оказались невостребованными в полной мере. Красной Армии не потребовалось штурмовать в лоб эти почти неприступные укрепления на всём их протяжении, достаточно было прорвать их в одном месте, нанеся «рассекающий удар» к югу. 
А спустя 5 дней, 18 августа, встречный и такой же «рассекающий» удар нанесли войска уже Южного фронта под командование генерала Толбухина. Тем более что их успеху поспособствовала помощь соседей с севера – бойцов генерала Малиновского, уже оттянувших на себе значительную долю войск, имевшихся в распоряжении фельдмаршала Манштейна, командовавшего группой армий «Юг».
К тому же южный фланг немецкой группировки составляло побережье Азовского моря. Там в условиях значительного превосходства (приблизительно на треть) советской авиации наша Азовская флотилия (под командованием будущего Главкома ВМФ СССР адмирала Горшкова) практически беспрепятственно топила немецкие малотоннажные корабли вроде бронекатеров и десантных барж. 
Наши десанты, высаженные близ Таганрога и Мариуполя, максимально мотивировали немцев отступать к Днепру, который они планировали превратить в неприступный «Восточный вал». 
30 августа был освобождён Таганрог, 3 сентября – Дебальцево, 4 сентября – Горловка. 5 сентября 3-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Д.Д. Лелюшенко, пройдя с боями почти полторы сотни километров, изгнала гитлеровцев из Артёмовска.

7 сентября начались бои уже непосредственно за Донецк. Противостояли советским войскам больше арьергардные немецкие части, оставленные командованием для прикрытия отступления основных сил. К концу августа даже Гитлер со своим фанатичным упрямством и эфемерными надеждами на скорый реванш (вплоть до нового наступления на Москву) согласился с доводами Манштейна о том, что промедление с отходом означает риск повторения Сталинградского котла.
8 сентября город, носивший тогда имя Верховного Главнокомандующего, был полностью освобождён от оккупантов. В честь этого славного события в Москве был дан праздничный салют – 20 залпов из 224 орудий. 

Не помогли фашистам вроде бы неприступные укрепления, по большей части, им самим пришлось их оставить. А главную роль сыграла в этом правильная стратегия, выбранная Ставкой ещё весной – ждать первого хода противника, чтобы, истощив его силы в бесплодных атаках, самим перейти в решительное контрнаступление.
Войска Красной Армии стали теснить врага после перелома на Курской дуге не только в центре советско-германского фронта. Наши подразделения стали наступать и к северу – на Смоленск, и на южном участке – на Донбассе, и даже на Кавказе и Кубани. Противник же, истощив большую часть ударных подразделений в июле, просто не мог заткнуть все дыры, образовывавшиеся в его теперь уже глухой обороне.
При этом наше преимущество над группировкой Манштейна было не так уж и велико – численность советских танков и самолётов превышала вражескую лишь на треть. В живой силе превосходство, правда, было двукратным, но для успешного наступления требуется троекратное преимущество. Особенно, для взлома глубоко эшелонированной (местами глубиной до 60 км) гитлеровской обороны.
Артиллерия РККА вчетверо превосходила немецкую, не говоря уже об отсутствии снарядного голода, что во многом и оказалось решающим фактором успеха. 
10 сентября был освобождён Мариуполь, а к 22 сентября Красная Армия, пройдя с боями от начала Донбасской операции свыше 300 км, полностью освободила левый берег Днепра на участке от Днепропетровска до Запорожья. До изгнания оккупантов из самих этих городов оставалось ещё больше трёх недель… 

В большинстве источников при оценке потерь противостоящих сторон обычно приводятся данные лишь относительно Красной Армии – 66 тысяч погибших и втрое больше раненных. Что касается гитлеровских потерь, то обычно говорят об «отсутствии данных». Тем не менее, их потери можно попытаться оценить на основании косвенных данных. Тогда было разгромлено 13 немецких дивизий. В своих мемуарах Манштейн пишет о том, что он рассматривал как огромную трудность эвакуацию 200 тысяч своих раненных солдат. Между тем, и в Великую Отечественную войну, и сейчас, при сносно работающей системе эвакуации выбывших бойцов в тыл, с их последующим лечением (и, в ряде случаев, последующим возвращением в строй) соотношение погибших и раненных (практически во всех армиях) составляет приблизительно 1:3. То есть, на двести тысяч раненных немецких солдат приходится около 66 тысяч убитых, что практически равно нашим безвозвратным потерям.
Стоит подчеркнуть, что потери наступающей стороны равные потерям стороны обороняющейся, с точки зрения тактики, является однозначным успехом, поскольку обычно такие потери превышают потери в обороне втрое.
Если учесть сотни километров, на которые были отброшены гитлеровские армии, освобождение городов не только Донбасса, но и значительной части юга Украинской ССР, то успех Донбасской наступательной операции августа-сентября 1943 года выглядит более чем значительным.