Хан Абулхаир и война мифов вокруг него

При хане Абулхаире часть казахов впервые стали российскими подданными. Но это обстоятельство не даёт покоя тем, кто мечтает, очернив историю российско-казахского сотрудничества, сделать Россию и Казахстан врагами… Именно поэтому, в отличие от отца и предшественника Абулхаира, хана Тауке, описываемого в большинстве источников в исключительно положительном смысле, оценки личность и политики его сына зачастую носят диаметрально противоположный характер.
Современные казахские историки сходятся разве что в факте избрания этого далёкого потомка Чингисхана в 1718 году ханом Младшего жуза, кочевья которого находились на территории современного Западного Казахстана.
Дальше начинаются сплошные разночтения. Весьма распространено ироническое отношение к хану Абулхаиру, например: «Беспомощность и растерянность, которую показали в годы великого бедствия (джунгарского нашествия в начале 20-х годов XVIII века) Абулхаир хан и султаны, серьёзно подорвали их авторитет в глазах народа. Роль военной элиты, батыров и биев, которые показали себя на войне, стала более решающей в обществе, что не могло не раздражать представителей белой кости. Абулхаир и до этой войны не имел влияния и реальной власти, ограничиваясь только Младшим жузом, а после войны многие роды и вовсе не признавали его власти».
Но встречаются и панегирики: «Абулхаир хан – спаситель Казахского народа,  <…> выдающаяся личность за всю историю казахской государственности, величайшая фигура ХVІІІ века, полководец, политик, дипломат».
Интересно в этих опусах – от кого именно хан спасал казахский народ. Оказывается – от России. По версии подобных авторов, правители России, а также их союзники больше всего напоминают кровавых маньяков, видящих смысл жизни исключительно в как можно более жестоком и массовом изничтожении миролюбивого казахского народа. Вот, например: «После того как Пётр І пришёл к власти, в этой борьбе приняли участие и калмыки, правителю которых Аюке русский царь пожаловал ханское звание и вооружил его подданных. Единственной их обязанностью было нападать на казахов и уничтожать их. <…> С конца ХVІІ – начала ХVІІІ вв. начинается ожесточённая и кровопролитная, длившаяся 150 лет казахско-казачья война. С этого момента вся история взаимоотношения казахов с яицкими казаками заполнена взаимными набегами, враждой, захватом пленных и угоном скота. Борьба шла не на жизнь, а на смерть, с переменным успехом, и в этой борьбе не было ни победителей, ни побеждённых, никто не хотел уступать».
Интересно, что по итогам этой самой «многовековой борьбы» численность казахов отчего-то увеличилась в несколько раз. При том что всего за 4 года «великого бедствия» – геноцида, устроенного джунгарами, голода среди беженцев и т.д., от миллиона казахов в живых осталось не больше половины.
Но подобные «мелочи» «творцов истинной истории» не останавливают. В своих исторических экзерсисах львиную долю внимания они уделяют мелким стычкам воинов хана Абулхаира с яицкими казаками и калмыками, по странному совпадению, происходивших именно в годы того самого джунгарского нашествия, когда каждый год гибли сотни тысяч казахов. А их «спаситель», согласно этому историческому бреду, в это же время якобы посвящал себя мелким пограничным конфликтам на северной границе казахской территории.
Может быть, за таким горе-историческим подходом откровенно антироссийских авторов стоит тот не слишком афишируемый в казахской историографии факт, согласно которому армии Казахского ханства, как минимум, до конца 20-х годов XVIII века было нечем особенно гордиться. В том числе, и хану Абулхаиру, и избранным на общеказахский трон (но так и не признанным многими родами) хану Таипу, чьё 30-тысячное войско в Аягозской битве потерпело поражение от одной тысячи джунгар.

Впрочем, надо отдать должное хану Младшего жуза – с 1726 года он со своими соратниками смог переломить неблагоприятное течение войны и нанёс джунгарам несколько чувствительных поражений. 
Правда, с ожидаемой (была обещана ему старейшинами) наградой – престолом хана всего Казахского ханства, Абулхаира обманули, найдя претендента с более престижной родословной. Тем самым знать обрекла своё государство на ещё несколько десятилетий раздела на отдельные жузы. Ни хан Абулхаир, ни большинство его подданных из Младшего жуза такой обиды не простили и сохранили свою фактическую независимость.
Эта обида – ещё один популярный повод для спекуляций на тему «почему хан Абулхаир привёл свой народ в российское подданство». Одно из наиболее негативных для него объяснений гласит: «Обиженный на другие жузы из-за неизбрания его всеказахским ханом после успешной Анракайской битвы, Абулхаир повёл свою политику, выпрашивая у России в обмен на подданство передачи ханства по наследству своим детям. Он уговорил многих султанов и биев обратиться к России создать военный союз для совместной борьбы против Джунгарии. Съезд биев Младшего жуза в 1730 году одобрил это предложение и поручил Абулхаир хану начать переговоры с царскими властями. Но Абулхаир жестоко обманул биев. В грамоте, посланной императрице Анне Иоанновне, он просил её не о военном союзе, а о принятии казахов всех трёх жузов в российское подданство. Царское правительство тут же воспользовалось этим предложением и решило таким образом подчинить Казахское ханство своей власти». 

При этом, однако, существует ещё минимум две версии. Первая – Абулхаир вообще не просил императрицу Анну Иоанновну ни о подданстве, ни о военном союзе, а хотел всего лишь улучшить отношения с соседними башкирами – к тому времени российскими подданными. 
Вторая, так сказать, «лёгкая» версия предыдущей – якобы произошла досадная ошибка перевода ханского письма. 
А на самом деле, «ни о каком подданстве речь не шла. Просто в то время в России все обращения о помощи интерпретировались как принятие подданства. И первые грамоты, которые отправлялись казахским ханам, сразу же содержали термин “подданство”. На самом деле, казахские ханы подразумевали совсем другой тип отношений: военно-политический альянс по “принципу диалога” под патронатом более сильного союзника, из этого альянса каждый мог спокойно выйти, если его что-то не устраивало. Протекторат мыслился по тому типу отношений, который извечно существовал в Степи: “если хан меня не устраивает, я могу собраться и откочевать”». (Ибраев Г.М. Роль хана Абулхаира в событиях принятия казахов подданства России / Г.М. Ибраев, Г.М. Байхадамова. // Молодой учёный. 2018. № 18.1 (204.1). С. 13-15).
Остаётся лишь посочувствовать «излишней доверчивости» Анны Иоанновны к переводчикам, издавшей 16 февраля 1731 года Указ о принятии Младшего жуза в состав Российской империи. Но вот что интересно – когда российский посол генерал Текелев привёз этот документ к Абулхаиру, ни он, ни его соратники отчего-то не отправили его восвояси с объяснением «да мы же этого не просили (или же – просили, но не то)», а вместо этого принесли присягу на верность русской императрице.

Впрочем, даже самые радикальные казахские историки не могут игнорировать того непреложного факта, что присягу на верность российской императрице большинство родов Младшего, часть Среднего и даже Старшего жузов всё-таки принесли. Это, несмотря на якобы арест хана и российского посла и даже «неоднократные попытки убить» последнего.
Причиной смягчения гнева на милость такие авторы обычно называют позицию авторитетнейшего Богенбай-батура, признанного храбреца и талантливого полководца, благодаря которому не в последнюю очередь были достигнуты все наиболее важные победы над джунгарами. Хотя и тут многие не могут обойтись без «ложки дёгтя», утверждая, что батура к этой позиции якобы склонил русский посол. Конечно, не без намёка на подкуп – ибо, как это возможно, что народный герой и патриот может просто так убедительно агитировать соотечественников идти в подданство к своим «извечным врагам»?
При этом более реалистичные объяснения, что называется, лежащие на поверхности, не упоминаются вообще. Главное из таких объяснений – мелкие пограничные стычки с казаками (казахские нукеры тоже были не прочь поживиться при случае чужим имуществом) для степи – явление вполне рядовое, в отличие от «великого бедствия», которое даже для первобытнообщинной этики степных народов выглядело запредельной жестокостью. 
А ведь джунгарам казахские воины нанесли только тактическое поражение. Так что в любой момент можно было ожидать от Джунгарии попытки реванша. В такой ситуации без мощной поддержки было не обойтись. 
В связи с этим диссонанс между желанием казахской аристократии всего лишь «ограниченного военного союза» (мог быть разорванным после исчезновения причины его заключения) и согласием Петербурга рисковать жизнью своих солдат лишь ради новых подданных, а не эфемерных «временных союзников» (потенциальных противников в будущем) особой роли не играл. Обитателям казахской степи грозил новый геноцид, а потому помощь на любых условиях была жизненно необходимой. 

Ещё один антироссийский исторический миф – гибель хана Абылая в 1748 году явилась результатом «российских козней». Зачем России было убирать политика, приведшего ей целый народ? Так ведь «после смерти правителя Джунгарии Галдан Церена, джунгары, раздираемые междоусобицами, перестали быть опасными для казахов. Более того, Абулхаир сватал свою дочь за нового джунгарского правителя Цеван Дорджи и решил порвать с Россией, планируя откочевать на земли каракалпаков». 
Зачем влиятельному хану понадобилось породниться с правителем, ставшим неопасным, вместо того, чтобы отомстить его стране за действительно причинённые вековые обиды. На этот вопрос казахские историки ответа не дают. Тем не менее, версия, что якобы «организованные губернатором Оренбурга Неплюевым злоумышленные меры против Абулхаира в конце концов привели к смерти хана Младшего жуза: в 1748 году Абулхаир-хан был убит султаном Бараком», является в казахской историографии весьма популярной.
Правда, суд из казахских же биев, старейшин родов и знатоков местного права (созванный по просьбе самого султана Барака) подсудимого оправдал. Дескать, «Абулхаир вёл себя слишком нахально, сам первый на нас напал – а один из моих людей, когда меня там не было, его случайно убил». Хотя самому Бараку это не слишком помогло – уже в 1750 году он был отравлен на пиру, как подозревают, родными убитого им хана.
Но, всё равно – «виноват во всём Неплюев!» (как представитель «злобно-колонизаторской» России). 

Радует, пожалуй, только одно – несмотря на распространённость в Интернете вышеприведённых версий с безжалостным искажением реальной истории, школьников и студентов Казахстана пока ещё учат истории более привычной, канонической. Пока ещё…
А если исходить из истории реальной, а не искажённой в угоду антироссийской политики, то хан Абулхаир остался в памяти потомков пусть не таким удачливым правителем, как его отец – хан Тауке – но храбрым и умелым полководцем, авторитетным лидером соотечественников и мудрым политиком, спасшим свой народ от продолжения военных бедствий заключением союза с могучим и дружественным северным соседом.