Покушение на Брежнева: история, оставившая много вопросов

22 января 1969 года младший лейтенант Виктор Ильин открыл огонь по кортежу машин, направлявшемуся в Кремль через Боровицкие ворота…

Стрелял Ильин из двух пистолетов Макарова во вторую машину кортежа, в которой, как ожидал преступник, должен был находиться Генеральный Секретарь ЦК КПСС. Леонид Ильич Брежнев на самом деле находился в четвёртом автомобиле. Говорят, ошибке способствовало некоторое внешнее сходство с генсеком космонавта Георгия Берегового, вместе с несколькими своими товарищами по освоению околоземного пространства ехавшего в машине номер 2. 
Имена пассажиров обстрелянной машины были широко известны – Алексей Леонов, впервые вышедший в открытый космос, первая женщина-космонавт планеты Валентина Терешкова, её муж и третий по счёту космонавт страны Андриян Николаев. Так что, если бы Береговой вовремя не сориентировался, перехватив руль у смертельно раненного Ильиным водителя Ильи Жаркова, все эти легендарные герои космоса могли бы серьёзно пострадать.
Несмотря на выпущенные убийцей 11 пуль, погиб в результате покушения лишь Илья Жарков, после безупречной 45-летней службы последний раз вышедший на работу перед пенсией. Лёгкое ранение осколками стекла получил Береговой, Николаеву пуля поцарапала спину.
Сам Ильин, по одним данным, был схвачен сотрудниками КГБ, по другим – его сбил своим мотоциклом охранник кортежа. В любом случае, это предотвратило, возможно, ещё большие жертвы, поскольку в пистолетах террориста оставалось ещё 5 патронов, не считая двух снаряжённых 8-зарядных магазинов в карманах.
Сообщение ТАСС об этом покушении было опубликовано в советских СМИ 24 января, как говорится, по горячим следам.

Там, сообщалось, что была обстреляна автомашина, в которой ехали космонавты, и что получил ранение водитель. То есть были приведены только факты. Об очевидной цели преступника не упоминалось.
Но благодаря и «сарафанному радио», и зарубежным «радиоголосам» истинные мотивы – покушение на Брежнева – быстро стали достоянием общественности. Правда, большинство обывателей судачили о том, что преступника после следствия расстреляли (а не отправили на принудительное лечение в психбольницу). В этом «Голос Америки» и прочие «свободные» «голоса» не спешили разубеждать свою аудиторию в СССР. Казнь покушавшегося на лидера страны гораздо больше подошла бы «тоталитарному режиму».

С покушением на Брежнева в 1969 году далеко не всё понятно и поныне. В первую очередь, как оно, вообще, смогло увенчаться хотя бы частичным успехом? 
Простой советский гражданин мог иметь лишь охотничье ружьё или, в некоторых случаях, нарезной охотничий карабин. Пистолеты имели лишь ветераны войны и Советской Армии (если были ими награждены). Ну, конечно, криминалитет был вооружён.
Но ведь Виктор Ильин бандитом не был. Он служил в Советской Армии в звании младшего лейтенанта в одной из военных частей под Ленинградом, куда был призван после окончания геодезического техникума, в котором была военная кафедра.
Кстати, и он сам в немногочисленных интервью, уже после распада СССР, и авторы, пишущие об этой истории, сходятся в том, что решение стрелять в Брежнева будущий террорист принял отнюдь не внезапно. Он был недоволен политикой партии и Брежнева лично, восторгался примером убийцы Кеннеди Ли Харви Освальда, с симпатией отзывался о военных переворотах в ряде зарубежных стран.
Удивительно, что человек таких убеждений оказался на службе в армии, в офицерском звании, да ещё и с выполнением служебных обязанностей, связанных с контролем за оружием. Собственно, и двумя «Макаровыми» Ильин завладел благодаря тому, что был поставлен в наряд помощником дежурного по части, получив из-за вынужденной отлучки последнего ключи от оружейной комнаты. После чего он и дезертировал, отправившись в Москву на рейсовом самолёте. 
Командование части достаточно оперативно сообщило о ЧП соответствующим инстанциям. Равно, как и о том, что вооружённый дезертир направился в Москву – об этом он сам написал в оставленной записке. 
В качестве одной из причин его частичного успеха называют, например, несвоевременную отправку фотографии для розыска. Но даже без наличия фотографии милиция или органы госбезопасности должны были предупредить знакомых и родственников беглеца о необходимости сообщить, куда надо, в случае его появления, а также организовать наружное наблюдение за их квартирами. А ведь именно у московского родственника Ильин провёл день перед покушением, у него же позаимствовав милицейскую шинель с сержантскими погонами, дескать, чтобы ближе пройти к Кремлю и лучше посмотреть на космонавтов. 
К Боровицким воротам Кремля столицы его тоже спокойно пропустили. Объясняется это тем, что два отряда милиции из разных участков, не знавших лично друг друга, принимали его за сотрудника «соседей». А то, что он был одет в осеннюю шинель на морозе и толкался на Красной площади добрых три часа, никого почему-то не заинтересовало. В частности, офицеров КГБ, которые должны были осуществлять общий контроль, в том числе инструктировать милицию, мало искушенную в тонкостях охраны «первых лиц».

Ныне общедоступной является аудиозапись допроса Ильина, сразу после задержания проведённого лично Председателем КГБ Юрием Андроповым. Здесь, пожалуй, в первую очередь бросается в глаза интеллигентный тон Юрия Владимировича. Нетрудно догадаться, что истину следователи Комитета узнали достаточно быстро. Окончательный вердикт по делу террориста, оказавшегося психически больным человеком, выглядит вполне обоснованным – его до 1990 года поместили на принудительное лечение в психиатрическую больницу. О почти «курортных» условиях содержания в этой больнице сам Ильин честно рассказывал уже после выписки и распада СССР, когда от него как раз куда больше жаждали рассказов о всяких ужасах «карательной психиатрии»: «Мне должны были показать кузькину мать. Но её не последовало. Я был в полной изоляции в Казани. Там надзиратели, санитары, контролёры. Но мне повезло, они были прекрасные люди. Я для них был свой. Не испытывал никаких особых затруднений, проблем. Но главное то, что этот режим был создан Андроповым. В психиатрии, знаете, какие методы были? Практиковался электрошок. Но я не пил таблеток, не делал уколы, не получал электрошок. Это были прямые распоряжения Андропова. Я играл с врачами в шашки. Люди там оказались достойные. И потом в Ленинграде местные врачи занимались моей квартирой, пенсией. И когда я вышел из психбольницы, все хотели жареных фактов. И когда я сказал, что хочу сказать спасибо Андропову, на меня смотрели как на сумасшедшего. <…> И правильно, что меня в психушку отправили: по меркам любого нормального человека я совершил безумство. Просто акт самоубийства... Власть обошлась со мной более чем милостиво…»

И всё же вопросов в этой истории всё равно больше, чем ответов. Почему во время учёбы Ильина в геодезическом техникуме его экстремистские взгляды не обратили на себя внимания «компетентных органов»? Куда смотрел «особый отдел» военной части, в которой он служил? Как он мог не просто спокойно долететь до Москвы, но после этого наслаждаться отдыхом у родственника, три часа расхаживать по Красной площади без документов и в неуставной (осенней) форме?
Интересно также, почему после столь вопиющего «прокола», никто из руководства КГБ не лишился своей должности. 

Других покушений на Брежнева после этой истории больше не было. Хотя во время его зарубежных визитов «девятка» (Девятое управление КГБ, ведавшее охраной «первых лиц») дважды эффективно предотвращала покушение на советского лидера – во время его визита во Францию в 1977 году и в ФРГ годом позже.