Максим Горецкий. Философско-экзистенциальный аспект повести «Две души»

Максим Горецкий – родоначальник белорусской художественной прозы. Повесть «Две души» (1915 года) – философско-экзистенциальный аспект.

Максим Горецкий – четвёртый классик белорусской литературы, тексты которого только в 1957 году стали доступны широкому читателю.
Он родился в 1893 году, то есть только на три года позже всем известных классиков Якуба Коласа и Янке Купале, в деревне Малая Богатьковщина Мстиславского уезда, на Могилёвщине, в небогатой крестьянской семье, окончил школу учительских классов и продолжил образование в Горецком землемерно-агрономическом училище, где обучение было бесплатным. Здесь он начал писать небольшие заметки для газеты «Наша нива». В январе 1912 года его первый рассказ «В бане» был опубликован там же под псевдонимом Максим Белорус, за ним последовали другие. Первый сборник прозы Максима Горецкого «Рунь» был опубликован в 1914 году – в это время его автор работал землемером на Виленщине.
Началась первая мировая война, он записался добровольцем в армию – вольно определяющимся с правом служить на год меньше, – участвовал в боях на территории Восточной Пруссии, был тяжело ранен и направлен в военное училище. Затем служил в Иркутске, Гжатске, в 1916–1917 годах – снова на фронте, в районе Пинских болот.
В окопах он находил время вести фронтовые наблюдения, которые позднее были опубликованы как документально-художественное произведение «На империалистической войне». В них автор протестует против безнравственности взаимного уничтожения. По своему антивоенному пафосу, отрицанию бессмысленной бойни миллионов простых людей, не имеющих друг к другу никакой вражды, записки Горецкого «На империалистической войне» стоят на уровне лучших произведений мировой литературы о Первой мировой войне. 

В 1917 году Максим Горецкий тяжело заболел, был эвакуирован в Смоленск, где работал в газете «Известия Смоленского Совета», откуда переехал в Минск работать в газете «Звезда». 
Когда была объявлена Литовско-Белорусская республика, редакция переехала в столицу новой республики Вильно. Во время оккупации польскими войсками Горецкий не прекращал литературной деятельности: преподавал в белорусской гимназии, читал лекции на белорусских учительских курсах, стал редактором газеты «Наша думка». Много писал статей, рассказов, работал над книгой «История белорусской литературы». Разнообразие, а также интенсивность его культурологической работы не может не поражать!
В 1923 году был арестован польскими властями, а в октябре переехал в Минск, где сразу начал преподавать на рабфаке БГУ, участвовал в общественной и литературной жизни. Чтобы познакомиться с жизнью белорусов-переселенцев, ездил по железной дороге в Сибирь и на дальний Восток, впечатления от этих поездок легли в основу цикла «Сибирские сценки». В дальнейшем работал в Белорусской сельхозакадемии в Горках (1926–1928) учёным-специалистом Института Белорусской культуры.
В июле 1930 года был арестован за участие в работе организации «Союз освобождения Белоруссии», которая не существовала на самом деле, и на пять лет был сослан в Вятку с запретом заниматься преподавательской деятельностью. Тем не менее литературного труд он не оставил – пишет роман «Виленские коммунары» и обрабатывает материалы к большому художественно-документальному произведению об истории жизни нескольких поколений одной семьи.
Когда наметились в жизни ссыльного Максима Горецкого изменения к лучшему, он переехал с семьёй в Калужскую область и начал работать учителем. Но в 1937 году был опять арестован и расстрелян в Вязьме в 1938 году.

Максим Горецкий расстался с жизнью в сорок пять лет, когда его литературный талант был в самом расцвете и было много замыслов в самых разных жанрах. То, что усилиями его родных чудом сохранилось из написанного им рукописного наследия, показывает, какой значительный вклад внёс он в белорусскую литературу.
Отвечая на анкетный вопрос о профессии, Максим Иванович писал, что считает себя литератором, педагогом и научным работником. Он был автором не только рассказов, повестей, пьес, неоконченной «Комаровской хроники», но также «Истории белорусской литературы», которая только при жизни автора переиздавалась четыре раза и долгое время была единственным учебником, в котором прослеживался путь белорусской литературы от древних времён до современности… Только в 1992 году она была издана в пятый раз. 
Придавая большое значение делу взаимосвязей литератур, способствовал ознакомлению соседей с белорусской художественной деятельностью, издал на польском языке брошюру «Краткая запись истории литературы», а также статьи на русском языке в журнале «Октябрь» и на украинском языке в журнале «Красный путь». 
Многосторонность его интересов раскрывает, какой талантливой личностью он был. Но прежде всего это самобытный писатель. Максим Горецкий вошёл в литературу сразу как изощрённый мастер слова: его первые произведения стоят и сейчас как образцы новеллистического жанра. У него не было периода ученичества и подражательности. 

Остановимся на особенности почерка писателя Максима Горецкого. Начиная с первых своих рассказов, автор сосредоточен на окружающей жизни, на многочисленных конкретных деталях, то есть отдаёт предпочтение реалистическому письму, что заметно отличает его от Купалы и Коласа, творчество которых основано на методах романтизма и эпично по сути. Он окончил Горецкую сельхозакадемию, то есть в отличие от них получил высшее образование, и даже не по литературе, что и обеспечило ему широкий кругозор, а также литературную эрудицию, знакомство с современной ему панорамой издаваемого в мире. Но главное, что питало и вдохновляло писателя, это многообразное знание жизни, народного творчества и родной язык, но не только – он также писал статьи на русском и на польском языках, потому что жизнь его бросала из Белоруссии в эти страны. И потому именно он – наряду с Максимом Богдановичем – способствовал интеграции литературы белорусской в мировую.
Первый сборник прозы писателя был издан в 1914 году в типографии Мартин Кухты, имя которого запечатлено Максимом Богдановичем в предсмертном стихотворении:

В долiне светлай, дзе я умираю,
У белым доме, ля сiняй бухты
Я не самотны, я книгу маю
З друкарнi пана Марцiна Кухты.

Имя издателя объединяет Горецкого и Богдановича, которые после долгого игнорирования и забвения уверенно дополнили список канонических классиков белорусской литературы.
В рассказах Горецкого читателя привлекал (и продолжает привлекать) духовный мир человека, который вырос на земле, был воспитан на традициях ещё дедовских, пытается понять, что из этого опыта помогает утверждению в людях благородного и стойкого к испытаниям жизни, а что идёт от забитости и предрассудков. В ряде рассказов писателя исследуется, как калечит людей жажда богатства и ощущение власти над другими. 
В творчестве Максима Горецкого описание деталей существования белорусского крестьянства в дореволюционную пору переплетаются с темой народной интеллигенции, темой поисков смысла жизни. Ему присуще также обострённое чувство хода истории – явления, связанного с людскими судьбами в разные времена, тех событий, которые ведут к коренной ломке представлений о мире, понятий добра, справедливости и совести. Он начинал изучать историю человеческой души со своего времени, постепенно углубляясь в те времена, свидетелями которых были его старшие родственники, снова возвращаясь в настоящее, чтобы отразить события, проходившие перед его глазами.
В качестве иллюстрации последних тезисов остановимся подробнее на одном из его значимых и одном из самых известных его произведений – повести «Две души». Спектакль, поставленный по этому тексту Горецкого в главном театре современной Белоруссии в 2016 году, произвёл на публику впечатление взрыва – как на общественность, так и на простого театрального зрителя республики. Он стал главным событием культурной жизни столицы не на один год – рецензии на него надолго заполонили периодическую печать статьями, пытающимися проанализировать невиданный успех спектакля, поставленного по этой философской по сути своей повести.

Вот краткое изложение её сюжета: в конце девятнадцатого века Белорусский помещик средней руки пан Абдиралович, возвращался с женой и грудным сыном из гостей через лес, и его экипаж расстреляли бродяги. Но целясь в него, ненароком подстрелили его жену, чудом не задев грудничка. Он был в отчаянии и по возвращении срочно отыскал среди своих людей кормилицу для маленького Игналика. У Маланьи был собственный сын-грудничок Василёк, отец которого недавно погиб или пропал на войне. Это как бы введение, зачин. Практически повесть начинается с описания, как тяжело раненый на мировой войне Игнат Абдиралович возвращается из московского госпиталя в родные места. Возвращение это было долгим и непростым, фактически на его описании и строится сюжет повести. Но главное не описание событий, а внутренний монолог героя. Во многом это повествование глазами Игната: автор подробно описывает его размышления о людях и событиях, происходящих вокруг него. Случайно судьба сталкивает его с Василием, тоже раненым на войне. Отношения у них вполне братские, хотя и душевно не близкие. Но Василий приводит Игната к их как бы общей матери Маланье, которая признаётся только сейчас, что подменила малышей в раннем их детстве: Игналик на самом деле её родной сын, а Василёк – сын пана. Однако отец его почти не уделял ребёнку внимания, а просто делал то, что положено, во всяком случае, духовной близости у отца с сыном не было никогда. Поэтому новость, рассказанная кормилицей, ничего особенно нового не вносит в сознание неподлинного панского сына. И стремится он не к встрече с отцом, а в родные места.
Точным, прекрасным языком написанный внутренний монолог, наряду с подробным социальным анализом, и абсолютно гениальный сюжет были написаны классиком по свежим следам художественно переосмысленных событий – в 1919 году.

Поставил этот яркий спектакль по повести М. Горецкого главный режиссёр Белорусского академического театра Николай Пинигин. Но в связи с тем, что повесть не пьеса, возникла необходимость включить в театральную постановку ещё и видеоряд, иначе было не передать батальных картин и других массовых действий повести. Режиссёр видеоконтента Сергей Тарасюк пишет, что название повести «Две души» только на первый взгляд указывает на непростую историю двух главных героев, которые вместе выросли – Игната и Василя… Жизнь амбивалентна, всё на свете имеет две стороны, так она устроена: плюс – минус, чёрное – белое, доброе – злое. Произведение Горецкого состоит из целого переплетения метафор. До этого таких серьёзных конструкций не было в белорусской литературе. В повести главное – это попытка создать напряжённо-экзистенциальный генезис социальных конфликтов и проследить человеческую судьбу на их фоне.
Задача не только не устаревшая, но и актуальная в настоящее время, именно поэтому спектакль «Две души» вызвал такую бурную и противоречивую реакцию современного зрителя, не утихающую до сих пор.
Не будем рассматривать трудности перенесения этого глубиннофилософского произведения на сцену, не в этом наша задача, можно только отметить, что были привлечены средства кинематографа, наличие экрана над сценой в зрительном зале театра и многое другое. Вот где можно сказать без натяжки, что цель оправдывает средства. Ведь роман построен почти из одних описаний мыслей и чувств героя, проживающего на пути к дому самые интенсивные и противоречивые события начала двадцатого века. Автор исследует одну из актуальных до сих пор политически-психологических задач: что в человеке сильнее – социальное или национальное? И ещё: однозначного ответа повесть, как и спектакль, не даёт и дать не может, этот вопрос решается в душе каждого читателя (и зрителя) отдельно. Но он явно назрел именно сейчас – шумные дискуссии это доказывают.
Добавлю, что по мнение некоторых экспертов спектакль принёс в общественную жизнь Минска шумные антибольшевистские настроения, вернее, он их уловил и зафиксировал: «Кто мы?» и «Куда мы идём?» – вопросы эти в настоящее время актуальны как никогда. И не только для жителей Белоруссии… 

Вернёмся к моменту написания и публикации повести Горецкого – она была заслонена произведениями А.Н. Толстого «Хождение по мукам» и М. Шолохова «Тихий дон», в произведениях которых война выступала как предыстория революционных событий в России и прихода главных героев к активному участию в них.
Именно поэтому повесть Горецкого философская по сути своей, потому что не призывала к участию в действии, но точно фиксировала попытки внутреннего осознания происходящего, не примыкая ни к одной из сторон и оставаясь на обочине общественного устройства.
Творчество М. Горецкого долгое время было неизвестно читателям даже в Белоруссии: с 1930 года, когда он был безосновательно репрессирован и не издавался, вплоть до 1960 года, когда вышел небольшой сборник «Избранное». В 1973-м году был подготовлен двухтомник избранных произведений, а в 1984–1986 годах было издано четырёхтомное собрание сочинений, но даже туда вошло не всё, созданное писателем. 
Однако вернёмся к сюжету повести Максима Горецкого: вернувшись в Беларусь, Абдиралович узнаёт, что их родовое имение (маёнтак) разграбили мужики, отец его уехал и где-то спрятался, а сам Игнат оказывается в гуще событий. А за кого ему быть? За панов или за мужиков? И сам он кто – пан или мужик? Абдиро ещё не имеет точных ответов на эти вопросы, однако твёрдо знает, в чём правды нет: в остервенении, убийствах, в мучении людей. 
Свою эволюцию переживает и Василь: природная совестливость и доброта не позволяют ему принять зверства своих идейных соратников…
Рукопись «Двух душ» обрывается на сцене похорон кровавого чекиста, убитого рукой такого же кровавого агента белых. А Игнат горюет от невозможности хотя бы как-то противостоять этому цунами кровавых зверств, который носится по Беларуси туда-сюда.

Противоречия между хозяевами земли и землепашцами, которые её обрабатывали, мало значимы для современности, да и причины наступления Октябрьской революции они до конца не объясняют. Но не вышел спектакль про поиск белорусами себя и поиск человека в себе – поиск, которым озабочен в своём творчестве Максим Горецкий. Кровь, происхождение – условность. Любовь не условность. И Родина, любовь к которой мы несём в себе, тоже не условность. И при всей сложности жизненных судеб добро и зло не относительные понятия. Эти однозначные идеи повести Горецкого, на взгляд критика, всё-таки не нашли полноценного воплощения в современной постановке театра в Минске по повести «Две души».
Известный белорусский критик Леон Борщевский уже писал пару лет назад «про триумфальное возвращение» в публичное пространство философской повести Максима Горецкого «Две души», впервые изданной в Вильнюсе сто лет назад. Автору удалось показать трагизм эпохи – повесть производит впечатление своим экзистенциальным взглядом на происходящее с её героями. В повести Горецкого создано напряжённое экзистенциальное поле, при помощи которого автор исследует генезис социальных конфликтов и пытается проследить на их фоне человеческую судьбу.
Очевидно, что во время первоначальной публикации повести, если бы она была прочитана не только в Беларуси, «младописьменной» стране, а в Европе, где писателей-ровесников, названных в дальнейшем «потерянным поколением», волновали те же вопросы и проблемы, М. Горецкий точно попадал бы в ряд самых современных на тот момент писателей в мировой литературе.

Появление, то есть второе явление такого значительного писателя, как Максим Горецкий, в шестидесятые годы вызвало углублённую рефлексию в белорусских писателях. Остановимся на размышлениях Михася Стрельцова, который назвал свою статью «Человек из Малой Богатьковщины». Автор статьи утверждает: «Сегодня у нас есть проза Максима Горецкого: имя его становится рядом с именами его выдающихся старших современников и заявляет своё право на классическую рубрику». Далее он напоминает, что писатель по высшему образованию был землемером и учителем, и сравнивает его творчество с творчеством М. Пришвина, формула которого «творческое поведение» подходит и к Горецкого, у которого своё отношение к жизни и к искусству. В его творчестве через авторское «я» выразительно видится доведённая до высокой степени достоверности культура взаимоотношений с людьми, умение слушать и спрашивать, принимать участие в радости и беде тех, о ком он пишет, с некоторым педагогическим подходом и к собеседнику и к себе. 
Далее Михась Стрельцов пишет: «Несомненно, что честь одного из родоначальников новой белорусской прозы Горецкий по праву должен разделить с Колосом. Более молодой его современник, он – подчеркнём это снова – не мог не учитывать творческий опыт своего уже известного современника, не мог, отталкиваясь от этого опыта, осознать меру своих творческих возможностей».
Горецкий – прирождённый рассказчик (имеется ввиду не рассказ как жанр, а именно манеру рассказывать, вести повествование). 
Горецкий – писатель гармоничный (после прочтения нескольких страниц его прозы обычное, будничное вокруг нас преобразуется и начинает жить новой, полной глубокого смысла жизнью).
Полноценное прочтение и осмысление всего, написанного Максимом Горецким, ещё впереди. Только тогда станет понятным его подлинное место не только в белорусской, но и в мировой литературе.