Планета дракона

Брат, есть причина, по которой я пишу тебе на почту, не предупредив. Я не думаю, что это важно, и я очень надеюсь, что однажды ты не станешь обращать внимание на это письмо, когда будешь проверять свой почтовый ящик. Я знаю, что нынче моя психика сбилась с колеи, и я стал рабом своего настроения. А ты далеко. В моем воображении ты, кажется, утопаешь в своих проблемах. Я с детства восхищаюсь твоим настроем к жизни – ты не теряешь себя ни в какой ситуации. Возможно, такие заботы вовсе и не беспокоят тебя, и вечером ты будешь радостно бродить по берегу Мраморного моря. Может быть, ты обнимаешь какую-то девицу за талию, шепчешь ей на ухо приятные слова, и она с трепетом кладет голову на твое плечо. Да, я восхищаюсь тобою, говорил это тысячи раз. Ну и ладно.

Это событие произошло в прошлую субботу. Я был дома. Вдруг мне стало тоскливо. В прошлый раз я рассказывал тебе о птице, которая застыла и повисла в воздухе, помнишь? Она, может, и осознает свое положение, но ничего не может сделать. Это похоже на сонный паралич. Тебя когда-нибудь настигал сонный паралич? Меня – множество раз. Вот та ситуация: твой разум осознает все четче, чем обычно, ты даже слышишь ритмичное тиканье настенных часов и понимаешь, что все это происходит во сне. Ты начинаешь чувствовать, будто кровеносные сосуды, соединяющие твой мозг и части тела, полностью перерезаны – ты собираешь все силы и пытаешься проснуться. Ты знаешь, ты понимаешь, стоит тебе пошевелить пальцем или кончиком реснички, и все: проснешься. Я чувствовал себя так, будто абсолютная пустота под ногами, вижу яму, а пошевелиться нет ни желания, ни веры. Поэтому я был в сильной растерянности. Я чувствовал, что бетонные стены все больше сжимаются, а легкие и разум не получают воздуха. Нацепил уличную одежду и в спешке вышел из дома. Выйдя во двор, подумал, куда пойду под этим солнцем с неостывшим летним жаром. Потом подумал о канале в Чиланзар – Актепа. Я вышел на главную улицу. Сел в такси и сказал: «Едем в Катартал». Случилось внезапно это все. Я думал о книжных магазинах. Сентябрь. Нельзя сказать, что отсутствовали мысли про покупку легкой одежды. Не имело значение, куда я пойду, главное, что я должен был выйти из этой ситуации и проснуться. 

Выходя из машины перед гипермаркетом, мой разум был пуст, как пустынные песчаные дюны. Более-менее пришел в себя. Мне снова стало казаться, что я человек, что я маленькая часть этой толпы, которая была одета в легкую одежду и была в масках. Казалось, что успокаиваюсь, и беспокойство начало рассеиваться. Сначала я походил в книжном магазине, после переключился на одежду. В итоге, разочарованный, вышел. Сел на одну из скамеек вдоль узкой дороги. Зажег сигарету. Меня начало тошнить из-за шума. Я отвернулся от людей. Зажег снова. Потом появился он –Джамшид. Может, имя совсем другое, по крайней мере, так он представился.

Вдруг он сказал: «Брат, можно прикурить?» На скамейке была желтая зажигалка, я ее подставил. Он прикрыл от ветра зажигалку ладонью, я зажег, она загорелась. Вдыхая дым, он пробормотал что-то. Наверное, поблагодарил, подумал я и сказал: «Ничего». 

– Ой, я с вами тоже начал говорить по-русски? 

– Все в порядке, – сказал я и посмотрел на его лицо. Смуглый молодой человек с выбритой бородой и короткими волосами. Скорее всего, такого же возраста, как и я.

– Здесь приходится говорить по-русски со всеми, – сказал он, оправдываясь, и сел рядом со мной. Он поднес сигарету к губам и сделал глубокую затяжку. Он всматривался на машины, заполнившие обе стороны дороги и проносящиеся мимо. Дым клубился изо рта и носа и стремился ввысь. – Там на верхних этажах оптового все дорого, да если бы оно стоило того. 
Я кивнул: 
– Да, дорого, но девушки классные. 
Его глаза загорелись: 
– Ух, и не говорите… Расхитительницы сердец!
Я тут же бросил оставшийся в руке бычок в бетонную канаву, которая была под ногами, а потом закурил еще одну. Он огляделся и хотел найти доказательство тому, что только что сказал, но, как назло, красавиц не было видно. 
– О, посмотрите на ту. Безумие, да?! Посмотрите на фигуру ее. Просто кайф!
Я посмотрел. Нет, не совсем, она не настолько красива, как он описывает. Более того, вовсе не привлекательная. Я кивнул, будто бы согласился. Он был рад, что разговор перешел на женщин и продолжил рассказывать, что спешит увидеть женщину в одном из девятиэтажных домов на другой стороне дороги. Я продолжал кивать. Он отчаянно искал слова, чтобы описать красоту той девушки, показывал руками ее талию, постоянно вращал ладонь в воздухе. Непрестанно жужжат машины, шуршат огромные клены и звучит знакомая симфония. В конце своей речи он сказал, что женщинам нельзя доверять. 
– Возможно, – сказал я. – Главное – ваша вера в себя. 

Начал подумывать на этом закончить – надоела такая пустая болтовня. Более того, я не мог понять, как люди часами треплют языком об одних и тех же темах (политика, женщины, одежда, еда) и проводят жизнь перед сериалами. То есть я не мог это переварить. Интересно, может ли человек быть настолько беззаботным и беспечным. Жизнь всегда умудряется нас отвлекать и, кажись, со мной случилось тоже самое. У жизни свой подход ко всему. На мой взгляд, Джамшид был инструментом жизни, пытающимся отвлечь меня. 
– Например, вы верите в себя? – сказал он, не желая заканчивать разговор. 
– У меня нет проблем с женщинами. 
– Нет, я имею в виду в общем смысле. 
Вот это называется шах и мат, братец. Что я мог сказать ему? Несмотря на то, что я тот еще лжец, я никогда не смогу ответить на такой вопрос. Даже приврать не получится, какой толк кидать душу на растерзания собакам? Но и не лучшая идея рассказывать какому-то встречному на улице о своём воображении, в котором ты застыл и повис в воздухе – на эти страхи  даже мои близкие реагируют так, будто услышали шутку, бредни. Может быть, именно поэтому я спрятался в свой панцирь и реагирую на события из этого панциря. 
– Может быть, вы правы. В каком-то смысле я не верю в себя. 
– Это правда, все мы в каком-то смысле не верим в себя. Это, наверное, тоже во благо. Вот, например, я, – он взял коробку и зажигалку с сиденья и спросил жестом разрешение закурить, я кивнул, он прижал сигарету к губам. – Я боюсь жениться. Честно говоря, это так. Как вы думаете, сколько мне лет? 
– Наверное, восемьдесят пятого года? 
– Восемьдесят второго. 
– Тридцать... 
– Тридцать восемь лет, – он зажег сигарету. 
– Сам Бог наверняка защищает от какой-то беды. 

Посмеялся. Он кивнул и будто бы сказал: может быть, и так. 
– У меня есть приятель, у него был один хороший вопрос, рассказать какой? 
– Расскажите. 
– Кто счастливее – последний человек или последняя горилла? 
– Этот вопрос следует задать немного по-другому. Скажем, кто более несчастен. Если бы вопрос был таков, я бы определенно остановился на последнем человеке. Осознание того, что ты последний, вызывает ужас. 
–А по-моему, горилла была бы более несчастна. Потому что надежда движет человеком, надежда создает иллюзии, надежда вселяет веру. Последний человек отправился бы на поиски кого-то, будто он первый человек. Даже когда он будет проживать последние минуты своей жизни, он умрет, надеясь, что кто-то да найдет его.

Брат, не зря говорят, что никогда не поймешь, какой человек внутри. Казалось бы, да, судя по внешнему виду – бабник, которого мир не видал, но когда разговоришься – вполне хороший философ. Еще, глядите-ка, как он одет: в костюм и белую рубашку. 

– Если я не отнимаю ваше время, я бы рассказал вам про то, что пережил тот друг. Правду говоря, я никому о нем не рассказывал, люди меня выставляют глупым дурачком. Вы совсем другое дело, я вижу, вы понимаете меня, как самого себя, к тому же мы совершенно незнакомы, я расскажу и уйду. Только если рассказ вас не утомит. Говорить? 
Я кивнул. Он начал рассказ о своем друге. Вот та странная история, передаю тебе ее полностью, все, что я услышал.

– В общем, я и представить не мог, насколько родители могут быть ужасно жестокими. Иногда под предлогом заботы о ребенке его могут поместить или в отдельную комнату, или в кровать-клетку, что иногда даже кажется очень само собой разумеющимся. А мой приятель остался на острове, более того, один. Представьте, как это жестоко – оставить младенца на острове. Возможно, я стал задумываться об этом позже, может, его родители были вынуждены это сделать, потому что у них не было другого выхода, скажем, спасти жизнь моему другу. С другой стороны, место было выбрано прекрасно – солнце круглый год, желтые пляжи и голубой горизонт. Жить в таком райском месте мечта каждого. Мой приятель путешествовал по всему острову, пока ему не исполнился двадцать один год – я же говорил вам, что надежда заставляет человека двигаться вперед. По своей интуиции он начал делать лодку и отдался волнам океана. Он не рассказывал мне, что с ним происходило в океане, я знаю только то, что он вышел на другой стороне острова где-то через месяц и узнал страшную правду. Это небольшая планета, состоящая только из этого острова. И не было ни души на этой планете, кроме моего друга. Он был так этим разочарован, что вместо того, чтобы пойти на свое прежнее место, он зашел в одну из здешних пещер. Затем пошел дождь то ли из глины, то ли из пепла, причем шел он без остановок в течение одного сезона. А мой друг лежал со своей болью и не выходил из пещеры – подумайте сами, когда человек лежит с разбитыми вдребезги надеждами, будет ли он думать про то, сколько времени прошло?! Когда он открыл глаза, то не увидел ничего, даже проблесков чего-нибудь. Полагаясь на свою память, он пошел в сторону входа в пещеру и, наконец, в конце стены пещеры увидел на небе полную луну – больше нечего было видеть. Там он ждал восхода солнца. Ему казалось, что прошло уже несколько дней, но он не только не дождался рассвета, а даже луна не двинулось со своего места. Тогда он встал и попытался пойти в сторону океана, и вскоре осознал вторую страшную истину: он застрял в яме, а та полная луна вдали была на самом деле устьем ямы. Ужас, да? Пока мой друг смотрел на эту луну, он, наконец, решил взобраться наверх, несмотря ни на что. Не было никакой возможности взобраться по стенам ямы, поэтому мой друг подумал о том, чтобы копать подземный ход и так выбраться наружу. Кроме того, песок, пепел, что бы это ни было – оно очень легко копалось, если приложить немного усилий. Итак, он выкопал отверстие, куда мог помещаться, и продолжил заползать внутрь, на сколько мог, а между тем его руки затвердели и стали как лапы суслика. Потом он от отчаяния жевал землю, потому что было невозможно кинуть назад песок, который он откапывал. После этого он стал превращаться: руки стали короче, концы исчезли, тело стало длиннее, а кожа покрылась чешуей. Да, вы угадали, он превратился в змею. Постоянно, в надежде выбраться наверх, в надежде получить свободу, он продолжал жевать песок, казалось, что это никогда не кончится, а сам он за это время стал великаном. Вы, наверное, слышали, что если обычная змея уходит под землю на сорок лет, то она превращается в дракона. Сколько тысяч лет прожил мой друг?.. По мере того, как он рос, планета тоже увеличивалась – как яйцо, как натуральная клетка. Но у меня не получается поверить, что он сможет вылупиться из этого яйца. К настоящему времени он потерял всю свою человечность, кроме того, он и надежду потерял. Каждую секунду тело пронизывают тысячи сусликов. Бог знает, даже если он выбрался бы наверх, то, не выдержав солнечного зноя, упал бы обратно в свою яму…

Когда рассказ закончился, я встал, немного ошеломленный. Попрощался и начал сливаться с толпой. Я не ушел далеко, он догнал меня. 
– Извините, могу я сделать один звонок? – сказал он, показывая старый телефон Моторола, которого я не видел уже несколько десятков лет. – Заряд сел.
– Скажите мне номер, – сказал я, доставая свой смартфон. Дал ему, нажав на кнопку вызова. Он разговаривал со своей матерью. Он сказал, что опаздывает и что его телефон разрядился. Нажал на сброс звонка и вернул мой телефон. 
– Она беспокоится. Пожалуйста, если вам перезвонят, вы меня здесь не встретили. Можете сказать рядом с Чорсу. Смотрите-ка, мы так долго разговаривали, а даже не познакомились – меня зовут Джамшид, не думайте, что я бездельник, у меня есть бизнес, пусть и небольшой. Вот, – сказал он, протягивая красную визитную карточку, – если вам нужна будет металлочерепица, обращайтесь.
– Если я буду строить дом, то обязательно куплю крышу у вас, – сказал я, сунув бумажку в карман. 
– Если будет нужно кому-то из ваших знакомых, звоните, дешево сделаю. Еще раз можно сигарету?.. 
Я вынул коробку и зажигалку. Зажигая, снова начал говорить. 
–  Я конец истории не рассказал – вам хорошо бы знать: не знаю, выберется ли мой приятель или нет, но мы обычно называем его планету Земля. Ладно, давайте. Берегите себя.

Он исчез так же, как и появился. Я до сих пор не могу прийти в себя. Боюсь. Мало того, что я завис в воздухе, теперь огромный дракон ползает в яме под моими ногами, пытаясь вылупиться из своего яйца... Меня бросает в дрожь, когда я думаю, что тот самый дракон наконец-то смирится с своей судьбой и съест себя внутри своего яйца. Хуже того, я не понимаю, почему это все происходят в моей жизни, Джамшид, я даже сомневаюсь, что ты вообще существуешь, – это так похоже на новую игру моего разума.

Перевод с узбекского языка Ансора Матякубова.