Петручио

От редакции

Этому явлению в нашей литературе критики пока не присвоили «лейбл» типа: «Окопная правда». А может, и не надо подыскивать «новый лейбл»? Продолжить под прежним, тем более что все — от Президента до рядового — говорят о недобитом фашизме, необходимом продолжении — добитии? Так что заглянем в новую книгу Алексея Шорохова. Есть окопы, есть правда… Значит — на полку к книгам Евгения Носова, Юрия Бондарева, Василя Быкова. 

​

​На самом деле его звали Петрович. Ротный шутник в минуту каких-то неведомых итальянских воспоминаний, каковых у него не было и быть не могло, обозвал Петровича «Петручио». И всё. Пропал человек. Ну, или заново народился. Почему, откуда? «Не знаю, — говорил впоследствии шутник, — навеяло…» Приклеилось, конечно, не сразу. Больше того скажу, он сам и постарался, чтобы приклеилось.
Первым делом Петручио (в первой молодости — Петрович) покрасил автомат.
Дело, в общем, несложное. У нас все красили — автомобильной краской из баллончиков. Держалось недолго, но глаз радовало.
В ходу были два цвета: жёлтый «сахара» и зелёный «олива». Ну, и разные смешения с коричневым. Ротный шутник по поводу коричневого тоже высказывался. Но людям это не нравилось. Высказывания. Людям нравились сочетания цветов.
Получалось очень тактикульно. Здесь важно тактикульность не путать с тактильностью. Потому что тактильно — это когда щупаешь пальчиками (ротный шутник по этому поводу… ну, да не важно).
А вот тактикульно — это когда человека сразу можно отправлять на выставку «Армия-2023». Ну или в крайнем случае — рекламировать склад спецодежды.
Что, в общем, правильно. Потому что во все времена военный человек должен был выглядеть так, чтобы невоенные люди завидовали. А антивоенные в обморок падали.
То есть красиво.
Но всё это — не про Петровича (то есть того, который ещё не превратился в Петручио). Петрович с высоты своих пятидесяти плюс только посмеивался над молодёжью.
А тут как «сказився»^[1]. Лучше и не скажешь. Тем более что обуяло его на территории исторической Новороссии, где малороссийское наречие уже третий век мешалось с российским.
Вернулся он как-то под вечер с баллончиком и покрасил. Все только переглянулись.
— Зелёнка скоро попрёт, — пояснил он. — Камуфлироваться надо…
За недолгую весеннюю ночь свежеокрашенный АК-47 высох, но не он удивил народ поутру.
Выяснилось, что это был только первый шаг к падению Петровича.
Вместе с потёртым, пошкрябаным, когда-то надёжно воронёным автоматом преобразился и его хозяин.
Взамен благородной окопной недельной небритости у Петручио наметились язвительные усики, как у Пуаро.
В темноте располаги накануне мы их не разглядели, а тут нате вам.
Но и это не всё.
Немного помявшись, новообретённый ветреник показал нам серебряный перстень с летучей мышью.
— У морпехов выменял…
Почему у морпехов оказался перстень с эмблемой разведки никто и не спрашивал, преображение одутловатого, налитого житейским опытом закоренелого отца семейства в легкомысленного мальчишку-первохода было ошеломляющим.
— По ходу, дело за пень задело! — сказал ротный шутник. И оказался прав.
 
***
 
Звали её не по-русски и не по-украински, а как-то удивительно интернационально: то ли Регина, то ли Снежана, то ли Диана. Но была она не армянка и не цыганка, а коренная — херсонская.
Был, наверное, и муж…
— А!.. — махала она рукой, и было непонятно: то ли он с хохлами ушёл, то ли, как у многих русских баб, просто ушёл…
Но вдовой она не была ни с какой стороны. Немного за или только-только сорок. Яркая, губы по моде, брови накрашены. Сзади и спереди всё утянуто, но если вывалится, то вывалится, не обвиснет. Одним словом, хохлушка. Но при этом — современная хохлушка, то есть — сделанная.
Сделавшая себя вопреки молодости и геронтологии.
Как они спелись, Бог ведает. Работала она в салоне (сиречь парикмахерской), который по военному времени большую часть недели стоял закрытым, но иногда подзабытым рекламным заревом заливал центральную площадь городка, и тогда к нему по привычке тянулись женщины, скорее поболтать. Хотя тоже верно, что и подкраситься и прихорошиться. У них это как-то нерушимо спаяно.
Вот оттуда и появились усики Пуаро.
Даже боюсь представить, до каких бы ещё усиков дошло дело, но не дошло. Петручио не долго ходил в салон, нашла она ему место и поукромнее, и поуютней. Благо пустых домов в курортном херсонском городке во время войны было предостаточно, потому как совсем не простые трудяги с окрестных полей строили себе здесь прибрежные особнячки и таунхаусы.
Местная влада перед нашим наступлением швидко-швидко тикала с насиженных кущ, опережая незалежнии збройние силы^[2], захищавшие её.
В одном из таких покинутых особняков и нашли их на следующее утро после стрельбы.
 
***
 
Говорить о том, что у Петручио очень скоро вслед за тактикульно покрашенным стволом появилась банка^[3]и куча других модных приблуд а ля крутой русский спецназ, думаю, не стоит.
Приоделся влюблённый тоже соответственно.
Можно было бы сказать, что вот вместо того, чтобы посылать деньги в семью…
Но, собственно говоря, поэтому мы особо и не смеялись.
Семьи у него не было. То есть что-то было, но это что-то — два выросших сына, живших своей жизнью, и жена.
Перед отъездом в СВО он нашёл у неё в телефоне переписку с её бывшим, до него, любовником. Возможно, кроме переписки ничего и не было. Даже скорее всего…
Но Петрович как-то разом понял, что теперь от семьи у него осталось именно «что-то».
…Я так понимаю, что на первомайские праздники возлюбленная пригласила его на какой-то сабантуй, местный, почти домашний.
Выход в город без оружия был у нас запрещён, поодиночке — тоже. В окрестностях лазили ДРГ^[4], время от времени звучали взрывы.
Но он пошёл. С автоматом, но пошёл.
Что творилось у Петручио в голове, в душе — теперь не узнать.
То ли поверил на берегу моря в новую жизнь, то ли от тоски к этой парикмахерше прислонился. Время от времени он потряхивал своей большой лохматой головой как при лёгкой контузии, ощупывал руками. Будто проверял реальность — всё ли на месте?
И ничего не говорил.
То, что это не пикник — он, в конце концов, понял. Не сразу, но понял.
Вот только когда? Уже тогда, когда набросились на него, или со временем — по натянутой тишине? По недружелюбным взглядам? Опущенным глазам? По сгустившейся за столом ненависти?
К автомату Петручио, конечно же, не подпустили. Хозяйка всё предусмотрела: оружие надо прислонить у дверей, нехорошо ведь, гости, все свои, пришли повеселиться. А ты — как медведь!
…Петрович и дрался, как медведь. Прикупил он себе накануне «нож Боуи», ну как нож Боуи — реплику, конечно. Но качественную, не китайскую, отечественную.
Вот этим-то ножом он и достал молодых нацистов.
Как сразу не заметил? Татуированы ведь ушлёпки были по самую шею. Наверно, в шарфиках каких типа арафаток^[5] сидели. Пёс его знает!
Мы-то их наутро уже холодными видели, во всей красе.
Самое главное, на что рассчитывали они? Автоматом завладеть? Так этого добра в прифронтовой полосе, да по схронам — валом!
Петрович им был нужен! Так я думаю. Не потому, что он чего-то там знал, а просто сам в руки плыл. С этой парикмахершей-то!
А так — пропал человек, и всё! С оружием ушёл. Спятисотился^[6] или в море утонул, кто его знает. Объявят в розыск, конечно…
И где он потом объявится, на каком канале покажут — пёс его знает!
…В общем, двоих он через стол ножом достал. В нём уже сидели две пули 5,45 — из его же автомата. Точнее, навылет прошли. Поэтому Петрович их в гневе и не заметил.
Остальные ушли в сторону (автомат повело вверх и вправо), и тот, кто выпустил очередь в Петровича, пока опускал ствол и прицеливал по новой, терял драгоценные секунды.
Они могли бы стать для врага последними. Но Петрович устремился к ней.
Я не знаю, ещё раз говорю — не знаю, что, как промелькнуло в его голове. Но, видимо, двойная измена была свыше его сил, его мыслей, его многолетней боевой выучки.
А Петрович воевал с 14-го года. Его противник, похоже, тоже.
Потому что, почувствовав прогревшийся ствол, овладев автоматом, старший группы уже спокойно и чётко всадил оставшиеся две трети магазина в Петровича и — почему-то — в парикмахершу.
Застрелил и ушёл. Растворился в нашей жизни. Теперь сидит, может быть, напротив — в кафетерии, пьёт кофе.
И сколько у него ещё таких парикмахерш?
Но его найдут ребята из военной контрразведки, которые приехали на место последнего боя Петровича на тонированных «крузаках» — врага обязательно найдут.
У них, у этих ребят, в семьях всё окей, никакой слабины. Всё, как по службе положено.
Другое дело мы, пехота…

Апрель 2023 года, Херсонская область

Примечания:

На обложке: рис. Ксении Черемных

[1] Спятил, с ума сошёл (малоросс.). 
[2] Власть… быстро-быстро… независимые вооружённые силы (малоросс.). 
[3] Глушитель (армейский жаргон). 
[4] Диверсионно-разведывательные группы. 
[5] Модные у наёмников арабские шейные платки. 
[6] Дезертировал (арм. жаргон). 

​