14 мая 1983 года ушел из жизни Федор Абрамов

Федор Абрамов был славен сосредоточенностью на проблемах и болях деревни, начиная с навлекшей на него первые неприятности статьи «Люди колхозной деревни в послевоенной литературе» (1954 год), где он призывал показывать «нелицеприятную правду». Но трудно сделаться мыслителем, будучи вынужденным десятилетиями доказывать, что колхозникам за их труд желательно платить зарплату. 
А вот что писал главный редактор легендарного «Нового мира» Твардовский Федору Абрамову о первой редакции его лучшего романа «Две зимы и три лета»: 

«Книга полна горчайшего недоумения, огненной боли за людей деревни и глубокой любви к ним». 

Но далее идет серьезное замечание: 

«Нельзя быть на мыслительном уровне своих героев, знать не знающих ни о чем, что лежит за околицей их деревни».

Однако в неоконченном романе «Чистая книга» Абрамов решил подняться до самых высоких социально-философских вершин, вводя в дореволюционную деревню фигуры ссыльных.

«Буров — во имя народа вообще. А живого, конкретного народа не любит. Чудовищно. Истории России, русского народа не знает и знать не хочет… Русский народ существует постольку, поскольку он подтверждает писания Карла Маркса».

И вот еще запись 4.12.72.:

«Трагедия Шолохова — не стал интеллигентом.
Главная задача русской литературы — слияние интеллигенции с народом. Это сделаю я в романе о Гражданской войне».

Что из всего этого получилось бы, сказать невозможно, но замысел был мощный.

«Русская литература воспитывала читателя в презрении к практицизму, к делячеству, — записал Абрамов 7.09.78, — которое обычно переходило в неприязнь ко всему практическому, деловому». 

Это верно лишь отчасти (Толстой с большим увлечением описывает труды и дни Левина), но в общем и целом это так. А разве литература американская в высших своих образцах воспевает делового человека? Где они у Марка Твена, О.Генри, Фицджеральда, Хемингуэя, Фолкнера, Стейнбека, Сэлинджера, Томаса Вулфа? Изредка попадаются они у Джека Лондона, но это скорее авантюристы, для которых риск важнее заработка, и только Драйзер в своей трилогии в подробностях изобразил душевное оскудение человека, поглощенного добыванием денег. Зато наш гениальный Гоголь просто-таки надорвался, пытаясь изобразить положительного делового человека. И это очень понятно: литература это царство свободы, и когда нас не гнет к земле нужда, душа наша предпочитает витать в облаках.
Неужели Абрамов намеревался бросить ей вызов?
Увы, приходится только гадать…