Как латиняне захватили «Второй Рим»

820 лет назад, 16 мая 1204 г. в Константинополе, в самом величественном храме православного мира Святой Софии был коронован императором Латинской империи граф Балдуин Фландрский, один из вождей 4 крестового похода.

Это произошло спустя чуть больше месяца после захвата с последующим чудовищным грабежом столицы древней Византийской империи, произошедшим 13 апреля того же года. Венецианцы «играли в долгую».

В 1261 г. византийцы — захватчики, но «венецианский Уолл-Стрит» сохранил за собой большинство выделенных им крестоносцами византийских земель, так что город ушлых торгашей многие современники в этот период называли «Венецианской империей». 
Кратким был период существования «Латинской» (или же Романской, или Франкской, как ее называли сами завоеватели).
В Византии, наследнице Восточной Римской империи, была централизованная армия, мощный чиновничий аппарат вместо скопища анархиствующих князей и баронов, передовые университеты с высоким развитием науки (секрет знаменитого «греческого огня», средневекового «напалма», доподлинно не раскрыт до сих пор!), лично свободные крестьяне вместо практически повсеместного европейского «крепостного права». А также неплохое социальное обеспечение, как минимум в крупных городах (опять же со времен Рима, где беднота требовала «хлеба и зрелищ!» — и обычно их получала, вполне себе бесплатно), государственная медицина и образование. 
Да даже и бесплатные или недорогие общественные бани — на фоне того, что даже европейские дворяне научились пользоваться мылом лишь после контактов с арабами во время Крестовых походов. А до этого жизнь в грязи не просто считалась ими нормальной, — но еще и благословлялась Католической церковью ради вящего «умерщвления греховной плоти».
И при всем при этом в Византии, как и любой нормальной империи, практически не было доминирующих сословных и национальных предрассудков! 

По большому счету, венецианцы, а также торговые элиты других городов Италии получили выгоды на века вперед.
Только в золотых и серебряных монетах и слитках из «города Константина» победители вывезли гигантские средства на сумму 1 млн кельнских марок — эквивалент 300 тонн серебра или 30 тонн золота. Для сравнения — даже в конце XIV в. годовой бюджет Венеции составлял 1,6 млн дукатов (5,4 т золота), Франции и Милана — ок. 1 млн, Англии — ок. 700 тыс., Флоренции — 600 тыс., Португалии — 400 тыс., Генуи — 250 тыс. дукатов.
Нелишне вспомнить, что одной из «технических» причин согласия крестоносцев отправиться завоевывать Константинополь вместо Иерусалима было отсутствие у них «всего-то» около 20 тонн серебра, запрошенного «республикой святого Марка» за провоз крестоносного воинства своими судами. Это у настоящего «цвета европейского рыцарства», пользующегося еще и солидной финансовой помощью папского престола!
Также обращает на себя внимание вроде бы «проходная» цифра бюджетов европейских стран спустя два столетия после константинопольского погрома. А именно — превышение показателей венецианского бюджета над английским более, чем в два раза! Притом что численность населения этого итальянского города не превышала 200 тысяч — в 20 раз меньше, чем в Англии даже после «великой чумы» середины 14 века, когда населения «Туманного Альбиона» сократилось на треть. Элиты которого к тому же успели здорово «погреть руки» на свежих успехах в Столетней войне на «отжатых» у Франции территориях. 
А чему удивляться? Одной лишь Венеции из 300 тонн серебра досталось минимум треть. Это — официально. Потому что остальные две трети монет и слитков осели в карманах рыцарей-крестоносцев, преимущественно лишь на время. Вскоре потраченные ими на пышные приемы-балы, статусные доспехи, безумно дорогое украшательство — которое обеспечивали аристократам, гнушающихся занятием торговлей и любым бизнесом, ушлые торгаши, причем по чудовищно высоким ценам.
А взять бесценные реликвии и просто произведения искусства, похищенные из константинопольских дворцов и храмов? Не зря ж главарь бандитской шайки мистер Стамп в фильме «Приключения Электроника» пел: «Хотя картины и бесценны — всему на свете есть цена!»
Один только терновый венец Христа, «экспроприированный» в ходе «большого грабежа» в конце концов оказался в сокровищнице французского короля, — купленный им за фантастическую по тем временам сумму в 130 тысяч ливров, ненамного уступающим в стоимости вышеупомянутым маркам.
Да, не все такие вещи сразу становились предметом купли-продажи — чаще они оседали в уже византийских храмах, принося республике постоянный доход за счет пожертвований паломников. Но в качестве «залога» такие святыни фигурировали достаточно часто. А например, другая ценнейшая христианская реликвия, Убрус (полотенце, которым по преданию Христов вытер свое лицо и на нем запечатлелся Его Лик) по официально версии «лежит на дне Мраморного моря, утонув с византийским кораблем, на котором его перевозили». Но где на самом деле оказалась эта святыня (и сколько тонн золота получили за это ее грабители) — доподлинно не знает никто.

А потом же еще пошла «вторая волна» «экспроприации экспроприаторов» — то есть «законного отъема денег у их прежних владельцев». Вначале — скупка очень дорогих в Европе, но продававшихся из-за «избытка предложения» почти за бесценок (или по цене лома) драгоценностей и прочей роскоши купцами у рыцарей, часто просто не представлявших истинной стоимости продаваемой добычи. 
Потом пошла «готовность идти навстречу» благородным господам уже в самой Италии, — выдавая им кредит под залог раз этак вчетверо дороже. С обещанием залог сразу вернуть, — но если только рыцарь возвратит взятые деньги с процентами. Которых, увы, обычно всегда не хватало. Недаром известное и сейчас слово «ломбард» произошло от итальянской Ломбардии, где ростовщики особенно любили промышлять такими делишками.
Уже в 13 веке при среднем ежегодном росте ВВП в 4,5 % в большинстве европейских стран данный показатель в Венецианской республике периодически «зашкаливал» до 40 %! Дожи монополизировали торговлю с Китаем, наладив обмен дефицитного в Европе золота на серебро, ввели «золотой дукат» (своего рода «средневековый доллар»), периодически с огромной выгодой для себя «играя на курсах». Да так, что тот же Сорос, под конец 20 века на треть обваливший британский фунт, мог лишь исходить дикой завистью на фоне успехов своих средневековых «братьев по ремеслу» из Италии.
Которые, конечно же, только чисто финансовыми «гешефтами» не ограничивались. Вкладывая крупные деньги в большую политику и развязывание европейских войн, — чтобы в итоге получить еще большие доходы. На счету венецианских торговых домов — финансирование и Реформации и Контрреформации (вплоть до создание небезызвестного Ордена Иезуитов), избрания испанского короля Карла V Императором Священной Римской империи, разжигание мятежа в нидерландских провинциях Испании (дабы подорвать ее финансовое могущество) — и много чего еще. 
Включая «торчащие уши» венецианцев в создании знаменитой Ост-Индской компании Англии в 1600 году (которая с середины 18 века целое столетие была формальным хозяином богатейшей Индии!), Банка Англии венецианским ставленником лордом Монтегю: как начало формирования мировой финансовой монополии Британии.
В ряде источников тогдашнюю Венецию называют «средневековым Уолл-Стритом». Но пожалуй, не меньше идет этому «городу золотого тельца» имя Нового Вавилона — из Апокалипсиса св. Иоанна Богослова. О котором, после разрушения, говорилось: «И найдена была в нем кровь всех святых — и всех от века убитых на земле!» А стартом кровавой деятельности венецианских гешефтмахеров по раздуванию разрушительных европейских войн и просто финансового ограбления Европы и стал инспирированный ими эпический грабеж Константинополя. 

Этот момент, неотъемлемый для западноевропейской цивилизации во все времена ее существования, никак не могут (или не хотят) понять интеллектуальные инвалиды, завороженные ее богатством и роскошью. Вроде укро-президента Кравчука и ему подобных, гордившихся тем, что «Украина — вторая Франция», и грезивших скорым «обретением еврочленства» с подобающим уровнем доходов в звонких евро.
Потому что жили-то эти ренегаты в цивилизации восточноевропейской — реальной наследнице древних великих империй. Как минимум к концу своего существования стремившихся обеспечивать граждан своих самых далеких провинций равными правами — так италийское гражданство было даровано по всей Римской империи еще во втором веке нашей эры. 
А Россия, системообразующая республика СССР, еще и стала главным донором бюджетов других республик, якобы «сестер». Так что та же Украина к концу существования Союза по уровню, например, металлургии действительно стояла вполне себе на уровне Франции.
Но то ж был Советский Союз, реально наследовавший мессианскую идеологию «Третьего Рима», наследника Рима «второго», павшей Византии — пусть и модифицированную в виде «построения справедливого коммунистического общества во всем мире». Западный же подход в этом смысле — диаметрально противоположный. Не «нести свет цивилизации всему миру» (даже если на словах об этом и вещают «из каждого утюга»), — но самим «жрать в три горла», «держа в черном теле» тех, за счет это гиперпотребление осуществляется. 
Без особой разницы даже, каким путем — то ли классического колониализма, вплоть до людоедских планов Гитлера превращения уцелевших «неполноценных славян в рабов для немецких помещиков», то ли слегка «припудренного» неоколониализма. Когда «прикормленные» элиты формально независимых стран все равно обеспечивают, за счет колоссальной разницы в ценах на сырьевые и высокотехнологические товары, фактический рабский труд большинства своих соотечественников. 

К счастью для византийцев, их умственный и образовательный уровень был намного выше нынешних «свидомых» патриотов. Из-за чего мнившие себя «возродителями Восточно-Римской империи» бездарные грабители-латиняне очень быстро стали «терять почву под ногами». 
Право, если из прежнего почти полумиллионного населения Константинополя на 1204 год к 1261 году в городе остается от силы 50 тысяч — это свидетельствует об очень многом. И о катастрофическом падении тогдашнего ВВП, не способного обеспечить сносный уровень жизни прежнему числу жителей — и о других факторах, делающих эту жизнь невыносимой. 
Так что изгнание потомков завоевателей минимальными усилиями со стороны сохранивших независимость «осколков» Византийской империи (например, империи с центром в Никее) стало, что называется, «делом техники». И подтверждением верности крылатого афоризма, приписываемого целому ряду талантливых политиков: «На штыках можно прийти к власти, — но сидеть на них неудобно, колется». А уж если эти «штыки» большей частью контролируются ушлыми торгашами из другой страны, имеющими собственные интересы — то и подавно…
Примечательно, что после восстановления власти византийских императоров в Константинополе к моменту его уже окончательного захвата турками в 1453 году вновь проживало около 300 тысяч жителей. И это — несмотря на опустошительные эпидемии середины 14 века, при которых многие города вымирали порой даже полностью. 
Так что, вспоминая Булгакова, «разруха была не в сортирах — разруха была в головах». Головах потомков западных варваров, погубивших Римскую империю — и жалких эпигонов, возомнивших себя способными к действительно государственному (а тем более — имперскому) уровню мышления и проводимой политики. За что и получивших в итоге своего провального эксперимента закономерный крах. 
 
На обложке: худ. Луи Галле. Коронация Балдуина I в Константинополе. Версаль. 1847 г.