Хлеб жизни

Хлеб для тела — основа физического существования человека, символ земной его жизни. Хлеб многолик: слово это объемлет и семена, которые бросают в почву (посеяли хлеба), и колоски в поле, и созревшие обработанные зёрна, и перемолотые в муку, и готовые изделия из муки пшеницы, ржи и других злаковых культур. Во многих культурах мира, как и в русской национальной традиции, глубоко укоренено безмерное уважение к хлебу. 

Что же такое «хлеб насущный», которого просим мы у Господа каждый день в молитве? Это, конечно, и телесная пища — простая и сытная еда, которая питает и укрепляет нас физически, утоляет голод, потому что говорит Господь наш: 

«Смотрите за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объедением, пьянством и заботами житейскими…» (То есть потаканием своим желаниям вкусно есть и жить в роскоши.)

Мы просим: «Даждь нам» — однако это не значит, что мы можем лежать на диване и ждать, когда нам с неба Бог скинет нам вкуснеяшки и ништячки! Это просьба о том, чтобы труды наши и молитвы не остались втуне, чтобы у хлебопашца взошёл добрый урожай, у садовода выросли сочные плоды, у скотовода плодились тучные стада и т. д. Свой хлеб мы должны зарабатывать своими честными трудами: «В поте лица своего будешь добывать свой хлеб» (Быт. 3,19), — заповедал Господь Адаму.
Но в молитве заложен глубокий смысл: мы молим не только о хлебе пропитания для тела, мы просим у Бога пропитания для души, в первую очередь. Осознав это в своё время, я написала:

Полвека есть, что есть учусь…
Но наступает день воскресен:
мне провиант телесный пресен — всё одинаково на вкус!
Ведь ныне —
мой московский док, собрат спартанского эфора —
через всецелую просфору со мною единится Бог!
«Я есмь хлеб жизни… Хлеб, с небес сходящий — и его ядущий
да не умрёт… Вовеки сущий Я хлеб живый, Я хлеб чудес...»
Алтарный артос и кулич, папошник, козунак и паска —
на живодательной закваске
пасхальный хлеб, душе, величь!
Цурек, вейкюхен, симнел кейк, гата, как названо армянам,
хлеб двести двадцать раз помянут в глаголах Библии моей…

Но самое главное упоминание — то, где Господь Иисус Христос назвал Себя «Хлебом жизни» (Ив. 6, 35). Он сказал: «Ядущий Хлеб сей будет жить вовек» (Ин. 6, 51). Во время Тайной вечери, накануне Своего ареста Иисус взял хлеб, благословив, разломил его на части и, раздавая ученикам, произнёс: «Приимите, ядите: сие есть Тело Мое!» И, взяв чашу, подал им и сказал: «Пейте из неё все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов». (Мф. 26:20-28.) Так хлеб стал основой главного таинства христианства — Евхаристии, претворения хлеба и вина в Тело и Кровь Христову, которые, в свою очередь, составляют часть таинства Причащения. 

Этот Пресуществленный Хлеб называют Евхаристическим

В 6-й главе Евангелия от Иоанна изложена предыстория установления таинства Евхаристии. Действие происходит не во время Тайной Вечери, а задолго до неё. Иисус обращается не только к своим ученикам, но и ко многим другим людям. В начале этой главы описано чудо умножения хлебов, на другой день после которого произошла беседа Иисуса с народом и учениками. Вначале Иисус говорит народу о «Пище, пребывающей в Жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий». А затем свидетельствует о Хлебе Божьем, «который сходит с небес и даёт Жизнь миру», о Себе как о Хлебе жизни (Ин. 6:35) и о цели Своего сошествия с небес — творить волю Отца. Эти слова Иисуса вызвали ропот: «Возроптали на Него Иудеи за то, что Он сказал: "Я есмь хлеб, сшедший с небес" (Ин. 6:41). В ответ на это Иисус повторяет: "Я есмь Хлеб Жизни"».

И разъясняет сказанные Им ранее слова: 

«Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрёт. Я Хлеб Живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира».

Тогда Иудеи стали спорить между собою, говоря: как Он может дать нам есть Плоть Свою? Иисус же сказал им:

«...истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе Жизни». 

Поэтому Причастие для православных верующих так важно, ведь оно — приобщение ко Христу (греч. κοινωνία (кинониа) — приобщение), единение с Ним, метанойя — принятие Его (μετάληψις — принятие). В ранней Церкви причащение ещё называлось словом «кинония» (общение): причащаясь, мы общаемся, точнее — сообщаемся со Христом. 

Причастие — наш главный духовный хлеб

Помимо Евхаристического, Православная Церковь знает ещё несколько видов освящённого хлеба.
Просфора (или просвира, что значит «приношение» на греческом) — это белый пшеничный хлеб, выпекаемый на дрожжах, с добавлением святой воды. Прообразом просфоры послужили «хлебы предложения» в скинии Моисея. Что такое «хлебы предложения»? Они упоминаются в Исходе XXV, 30, 23, Лев. XXIV, 5, 9, у Матфея XII, 24, Марка II, 26 и Луки VI, 4. Двенадцать хлебов, по числу колен Израилевых, клали каждую субботу на специальный стол для священнослужителей в святилище. Только у иудеев хлебы были не квасные, а пресные, бездрожжевые. Священники могли вкушать их только в святилище. А в первые века христианства верующие приносили дары, в том числе, и хлеб на тайные служения. Из этих приношений, которые назывались просфорами, отделялась часть хлеба и вина для пресуществления в Тело и Кровь Христову, а всё остальное после освящения раздавалось верующим. Впоследствии просфорой стали называть только хлеб, употребляемый для совершения литургии. А ещё позже вместо обыкновенного хлеба стали изготовлять особый, специально предназначенный для совершения церковных таинств.
Просфора состоит из двух частей. Их выпекают из теста отдельно одна от другой, а затем соединяют вместе. Просфору делают из муки, которая состоит из зёрен бесчисленного множества колосьев — это символизирует единение множества людей во Христе. Нижняя часть просфоры соответствует земному составу человека, верхняя — его духовному началу, где запечатлён образ Божий и таинственно присутствует Дух Божий.
При изготовлении просфор в муку добавляют святую воду и живые дрожжи. Святая вода знаменует собою благодать Божию, а дрожжи — животворящую силу Духа Святого, дающую жизнь всякому созданию.
Такое устройство просфоры соответствует гармонии и целостности человека до грехопадения и природе Господа Иисуса Христа, восстановившего Собою это нарушенное грехопадением устройство.
в котором просфора, освящённая во имя Богородицы, выносится во время чина о панагии («возношения панагии»), включающего братскую трапезу со вкушением просфоры-панагии.

При совершении Литургии освящается пять просфор:

1. Агничная — большая просфора с крестом и печатью IC XC NIKA. Из неё специальным ножом (копием) вырезается Агнец — хлеб кубической формы.
   Во время совершения Литургии Агнец становится истинным Телом Христа. 
2. Богородичная — это большая просфора с печатью МАРИЯ или образом Богородицы. На проскомидии из её верхней части вынимается частица треугольной формы и кладётся на специальное блюдо — дискос, рядом с агнцем.
3. Девятичинная — посвящена святым. Из её печати вынимается 9 частиц в память Иоанна Крестителя, пророков, апостолов, святителей, архидиакона Стефана и мучеников, различных преподобных, бессребреников, а также Иоакима и Анны, Мефодия и Кирилла, князя Владимира и всех святых; а также святого автора литургии, которая будет служиться: Иоанна Златоустого или Василия Великого.
4. Заздравная — она предназначена для вынимания из её печати двух частиц за всех, кто будет участвовать в Литургии: священнослужителей, совершающих Литургию, страну и народ.
5. Заупокойная — из её верхней части берётся одна частица за всех умерших православных христиан.

Просфору можно получить за свечным ящиком после литургии, подав до начала богослужения записку «О здравии» или «Об упокоении». Если мы забираем просфору домой, то должны хранить её в особом мешочке или посуде на божнице, как и наши предки хранили:

В углу на полке образа,
Под ними вербная лоза
С иссохшей просвирой и свечкой. 
(А. С. Пушкин, отрывок «Сон»)

Высохшую просфору мы, православные, употребляем утром после молитвы, натощак, размягчая святой водой или церковным вином, как «лекарство духовное». 
Вынутые частички агничной просфоры называются антидором («вместо дара» в переводе с греческого). В народе с любовью их называют «часточки», их раздают прихожанам в конце литургии.

«Антидор, — говорит святой Симеон Солунский, — есть священный хлеб, который был принесён в предложение и которого середина была вынута для священнодействия; этот хлеб, запечатленный копием и принявший Божественные слова, преподается вместо Страшных Даров, то есть Таин, тем, которые не причащались их». 

Поэтому антидор верующие принимают, словно причастие, с благоговением, сложив ладони крестообразно, правую на левую, и целуя подающую этот дар руку священника. По правилам Церкви, антидор должен быть вкушаем в храме, натощак, потому что это хлеб святой, хлеб с жертвенника Божия, часть от приношений к алтарю Христову, от которого он получает небесное освящение. 
Артос — это «квасной хлеб». Слово это обозначает общий всем членам Церкви освящённый хлеб, иначе — просфора всецелая (без изъятия частиц). На артосе изображено Воскресение Христово либо крест, на котором виден только терновый венец, но нет распятого Христа — в знак победы Христовой над смертью. Освящается артос в первый день Святой Пасхи на литургии особой молитвой, окроплением святой водой и каждением.
В афонских монастырях артос — хлеб небольшого размера, в русской традиции это высокий цилиндрический хлеб. Артос в продолжение всей Светлой седмицы занимает в храме самое видное место — на солее против царских врат, на особом столе, перед образом Воскресения Господня. Во все дни Пасхальной седмицы по окончании литургии торжественно совершается крестный ход вокруг храма с артосом. В субботу Светлой седмицы в конце литургии священник произносит особую молитву, во время чтения которой артос раздробляется, а при целовании креста раздаётся народу как святыня.
Первое сообщение об использовании артоса найдено в Евергетидском
Типиконе в начале XII в., где указывается, что после литургии в Светлый понедельник следует поступать так: «По окончании же [трапезы] глаголем: «Благословен Бог, питающий нас», и тотчас трапезарий возвышает хлебы [άρτος], восклицая: «Христос воскресе!», а в субботу Светлой седмицы «иерей раздробляет хлебы (άρτος), а трапезарий раздаёт всем братиям». Схожие указания содержит и Иерусалимский Типикон.
По преданию, когда на сороковой день по Воскресении Господь наш Иисус Христос вознёсся на небо, ученики и последователи очень тосковали о Нём. Вспоминали они Тайную Вечерю и причащались Тела и Крови Христовых, а за столом оставляли почётное место незримо присутствующему Господу и полагали перед Ним хлеб. Эта традиция зафиксирована в памятниках древнерусской литературы: послании Нила Грека, епископа Тверского к вельможе Георгию Дмитриевичу «О воздвижении пресвятыя и о артусе», и в «Вопрошении» Максима Грека. Подражая апостолам, первые пастыри Церкви установили в праздник Воскресения Христова полагать в храме хлеб в знак того, что пострадавший за нас Спаситель сделался для нас истинным Хлебом Жизни.
Артос всегда употребляется со словами — «Христос воскресе!»
И наконец, наш домашний символ Пасхи, народное праздничное переосмысление церковного артоса — пасхальный кулич.
По форме он похож на артос, но выпекается кулич с максимальным использованием «непостных» продуктов. Это сдобное дрожжевое изделие из теста, с большим количеством масла и яиц, с изюмом, ванилью, кардамоном, мускатным орехом, сверху украшенное сахарной пудрой или глазурью — в знак благополучного окончания Великого поста. 

Николаев Юрий. Пасхальный натюрморт

Писатель Александр Куприн в рассказе «Пасхальные колокола» дал описание более разнообразной куличной начинки: 

«Как невыразимо вкусен душистый чай (лянсин императорский!) с шафранным куличом и с пасхой, в которой каких только нет приправ: и марципан, и коринка, и изюм, и ваниль, и фисташки. Но ешь и пьёшь наспех. Неотразимо зовёт улица, полная света, движения, грохота, весёлых криков и колокольного звона. Скорее, скорее!» 

А вот как увидел русский пасхальный стол революционер-народник Феликс Волховский, гостивший в доме родителей своих друзей: 

«Во всю внешнюю стену столовой протянулся пасхальный стол в добрых полтора аршина ширины и более сажени длины. Он накрыт белоснежной скатертью, а на нём... Боже мой, чего только на нём ни было!.. По самой середине, стоймя, прислонённый к стене (вот, как ставят картины) помещался «пляцек» — четырехугольное сдобное печенье в руку толщиною, около аршина длины и соответствующей ширины. На нём при помощи нарезанного продолговатыми стружками белого миндаля была очень искусно изображена фигурная корзинка, а из неё в виде правильного полукруга простирались изюмные, миндальные, мармеладные и иные, восхитительные в своей съедобности, цветы. К пляцку справа и слева теснились, словно нежные и стройные одалиски к своему султану, с полдюжины “баб” разного сорта и консистенции (ещё несколько имелось в резерве — в кладовой!) Верхи их были покрыты белою или розовою сахарною глазурью с инкрустациями из вареных в сахаре фруктов и изящнейшими разводами из разноцветного сахарного “мака”». 

Куличей и правда готовили много — чтобы хватило и для себя, и для угощения многочисленных родственников да гостей, которые приходили на празднование в гости в течение всей пасхальной недели. В 19-м веке девушки писали друзьям в альбомах:

Я испекла пять куличей!
И пятый вроде бы ничей.
Куличик, правда, небольшой,
Но я его пекла с душой.
Посыпан крашеным пшеном,
Украшен сахарным крестом!
«Христос Воскрес!» — проговорю
С любовью — и тебе дарю!

Примечание:

На обложке: Лушникова Татьяна. Пасхальные куличи.