Кино, знай своё место, или Иерархия в культуре

Из всех искусств для нас важнейшее какое? Какой ответ? Все важны? Правильно. Но всё-таки, какое самое главное? Подсказка в Евангелии от Иоанна: «Вначале было Слово». Всё от Слова, всё Им создано, всё Им держится. Но как же тогда быть с лозунгом Ленина: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино»? Ну да, для него, для большевиков, для оболванивая народа, оно главное. В любом сельском клубе эти слова значились. Над фотографиями кумиров экрана. Как Ленину не поверить? Но почему же остальные виды искусства менее знамениты? 

Я бы очень не хотел, чтобы мои рассуждения были восприняты как менторские заметки или брюзжание старика, нет. Я пытаюсь понять, почему у нас в культуре главенствует кино. Ведь должно же, по небесной иерархии, первым в ряду быть Слово, и производные от него: литература (проза, поэзия, драматургия, критика). Даже и сценарий безмолвного искусства балета пишется словами, не говоря о либретто оперы. 
Все искусства важны. Они, в совокупности, члены того, что называется культурой и без чего не может существовать общество. Вспомним Писание, спор членов тела о главенстве — если глаз скажет: я главный, то где нога, где руки, остальное? Всё и все важны и нужны. Так и в искусстве: чем же тогда вторична скульптура? Она останавливает взгляд, организует пространство вокруг себя, она действует на сознание. Или картина, которая, раз виденная, помнится всегда. Пойти в театр, слушать оперу, любоваться балетом — разве вторично? И уже что говорить о литературе. Не сказал же евангелист и апостол Иоанн, что вначале было кино, что «Всё через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть». Сказал о Слове. Как-то же Господь обошелся без кино. А безбожник Ленин не обошёлся, его возвеличил, оно и расфуфырилось, распузырилось и, в самом деле, заняло главное место среди видов искусств. И доселе литература отодвинута, в постоянной рекламе телеканала «Культура» на первом месте стоит кино, потом театр, балет и особенно эстрада. Битлы (в переводе жуки) всерьёз кричали: «Мы знаменитее, чем Христос». Но где те битлы? И вообще все те, кого возносили в кумиры и кто «кумирил» какое-то время, но кого обязательно забывали. Эстрадного хохмача долго не помнят.
Нет, и кино и эстраде надо быть скромнее. Ведь все равно киношные и эстрадные герои обречены кто быстро, кто погодя — на забвение. Но конечно, я был бы неправ, валя в кучу и вред от кино, и его пользу. Как сказал поэт: «А я люблю советское кино с его “Весной на улице Заречной”». — Были же фильмы, нужные для души и сердца. Но то, что кино много навредило, это точно. Дьявольское его использование для обработки умов подкреплялось тем, что зримый образ скорее, чем любой другой, действует на человека, это и вывело искусство кино в диктатора жизненного поведения. Оно повелевало даже стилем и образом жизни. Мода от него. Им пользовались как рекламой: причёски и платье под какую-то героиню, менять любовников как эта, убивать как агент ноль-ноль семь… В Рязанской женской колонии до сих пор в заключении те, кто подражали героине ленты «Убить Билла». 
Более того, переставали верить первоисточникам, верили кино. Разве такая была война, как её показывали? Битвы снимали по художественным произведениям. У Толстого много ошибок в описании Бородинской битвы, но верят ему, а не историкам. Тоже проблема. Да ведь и историки могут ошибаться или подтасовывать факты в угоду своим убеждениям, или в отработку гонорара заказчиков. Сколько раз за мою жизнь переписывали историю России? Три? Четыре? Вообще по высшему счёту, любое искусство нужно только для того, чтобы придти к Богу. Музыка размягчает душу, делает её восприимчивой к молитве, чтение ведёт к примерам благочестивой жизни. Да тот же театр. Но он выродился, опустился до скабрезных зрелищ. Для того ли был задуман? Любовь? Любовь Бога к нам и наша к Нему выше любой другой любви. Настоящая любовь как раз та, в которой есть божественная струнка соединения с Богом. Стоим у могилы отца и матери, создаём свою семью, ведём ребёнка за руку, как тут без любви. 
Милая Россия, сколько тебе всего досталось! Большевики превысили Диоклетиановы гонения на верующих. Я ещё застал очевидцев свержения крестов, взрывания храмов, видел эти развалины, руины церковных зданий, в лучшем случае превращённые в клубы, мастерские, склады. Для иностранцев сохранили храмы так называемого Золотого кольца, Но лучше бы и не называли его золотым. И кто были эти иностранцы, если спокойно ели-пили в ресторанах, в которых бар или туалет были обязательно на месте алтаря? Из первых моих знакомых священников многие перестрадали, сидели в тюрьмах, были в ссылках, но какие же они были великие молитвенники, какие несломляемые, всегда в бодрости духа и радости служившие. Кино! Да, фильмы и сериалы о годах гонений были все под Солженицына, всё валили на НКВД, да на КГБ, а сам писатель получил известность благодаря Хрущёву, которому нужно было свои окровавленные руки вытереть о шинель Сталина. Именно кино нарисовало такой образ и дореволюционной, и Советской России, так его исказило, что неверное представление о прошлом своей родины сложилось у двух-трёх поколений. А какое дьявольское явление в мире — Голливуд. 
Кино было в обслуге у политиков, а сами киношники вырастили полчища зрителей, которые ждали от кино развлечения, щекотания нервов. Сама по себе обыденная жизнь рутинна, привычна, малоинтересна. Скучно жить, так хоть кино посмотреть. А в сериал заедешь — уже на месяц разговоров с соседкой. Это как у мужчин о футболе. И жизнь идёт, а то, что самое желанное для дьявола свершается — убивается твоё драгоценное время, которое не вернёшь, тебя вроде и не касается. И сколько уже закопано обманутых зрителей при Великом немом, и при звуке и цвете, и при широком экране и трёх дэ. Где те зрители, которые вырастали при выкрутасах Чарли Чаплина? Смешно же — тортом лицо залепили. Давно ушли с земли, так и не поняв, как их ловко надули, заставив смеяться над пошлостями. Смешно было, а жизнь прошла. А смотрели кино потому, что в нём изображалась жизнь интереснее обыденной жизни. А в церковь не смогли, не захотели придти, хотя церковь-то и помогла бы жить наполненной духовной жизнью.

Да, кино такое живучее, потому что увиденное воспринимается быстрее услышанного и прочитанного. Да, быстрее. Но ведь и забывается быстрее. И действие его ограничено в рамках не более одного-двух поколений. А прочитанное прочнее (если это не ширпотреб) и действует благотворнее. Киношники любят вспоминать первый показ киноленты в Париже, как ошарашило зрителей появление на экране прибывающего поезда. Сколько криков, страха, под скамьи прятались. Но это же была иллюзия паровоза, а не сам паровоз. Эфемерность двухмерная. Но вот именно на иллюзиях и держится кино. Чувства в нём все обманные. Да, так: сыграть любовь легче и безответственней, чем любить по-настоящему. Сыгранная любовь на экране, чем она талантливее, тем заманчивей, хочется ей подражать, но это не получится: там игра, а хочется настоящего, какого при подражании надуманному не достичь. Так и калечатся жизни, обманутые извечным сюжетом Золушки. 
Бывал я в компаниях актёров. За редкими исключениями это люди отштампованные, нашпигованные цитатами из своих и чужих ролей. Хохмочки, как правило, летают над столом. А кому-то и покажется: ах, какие умные-остроумные. И какая слава у них. Принимают их на высшем уровне, даже могут и гражданство предложить. А потом оказывается, что не из почтения к России они едут, а от налогов скрываются. Но именно актёров кино и особенно эстрадных хохмачей касались милости власть предержащих. Потом награждённые Отечеством, они покидали э т о отечество, заслуживая звание иноагентов. Мы вправе обвинить кино за многие грехи, главное: понижение в обществе способностей самостоятельного мышления: чего думать, когда на все возможные жизненные ситуации кино предлагает штампы поведения. За показ исторических лиц, событий под углом зрения, выгодном заказчикам. Да просто за навязывание моды в одежде, угодной производителям. За диктовку отношения к тем или иным процессам в обществе, нужного правящей элите.
Именно потому многое неладно у нас в области культуры, что командует в ней кинопродукция. Нет, погоду в нравственном состоянии общества созидает Слово, язык, литература. И вначале было Слово, и есть, и будет. Это мы, пойдя на поводу у кино, сдали позиции. Вспоминаю детство, реку, купание в ней. Накупавшись, одеваемся. Зябнем на ветру. Кто-то торопится надеть рубашку, а не брюки сначала. Над ним дружно смеются: «Крышу строишь, а дом где?» То есть всегда надо начинать с основания. Таким основанием в культуре является литература. Ей — первое место. Остальное по ранжиру. Должна же быть иерархия ценностей. Главная ценность — Слово.