Авторы

Евангельский Петр и до призвания Христом следовать за Ним был несомненно верующим, знал, что Бога видеть нельзя. Более того, говорило Ветхозаветное вермование, кто Его увидит, смертью умрёт. Накануне встречи с Богом Петр рыбачит, но ничего не может поймать. Надо собираться домой. Появляется Иисус и говорит ему: «Закинь ещё сеть»...

Очерк Владимира Крупина об освободителе бандеровцев и жонглере полуостровом Крым — давний. Но как говорят: «Ни убавить, ни прибавить»… — Хотя нет. Крупин пишет: «Сын Хрущева приполз в США просить гражданства, а про дочку ничего не знаю». — Но за эти годы на сем древе вырос ещё «плод» — внучка (или правнучка — это одна из занятных семейных тайн) Хрущева — Нина. Русофобию она может преподавать и самому Каспарову.

Великая радость — перечитывать «Повести Белкина». Они каждый раз новые, и хочется сделать хотя бы попытку понять их волшебство, то, как автор использует прием рассказа от чьего-либо лица, как легко выходит за рамки приема, как берет в плен читателя, делает его соавтором, и как наряду с занимательным чтением внушаются мысли и чувства высокие.

Имя его и дела его не канули в бездну бегущего времени, он с нами, он — наша русская слава, наша гордость. Именно русская. Гениев в мировой истории немало, но они гении, так сказать, вненациональные, а Ломоносов мог быть только русским. Тот его высокий Божеский дар, тот высший творческий ум, та самобытность могли раскрыться в нём только в России.

По дороге подсел к нам весёлый парень. Оказался знакомым водителя. Заметно было, выпивший. Весёлый. Освоился. Мне, доставая фляжку коньяку: «Примешь, отец?… Нет? Зря. Зла мне желаешь. Как? За тебя же придётся пить. — Выпил, крякнул, выдохнул: — Эх! Жене передай от получки привет, а сыну отдай бескозырку». — Водителю: — «А знаешь, я ведь уже неделю оттрубил на “посыпушке”. Ничего, мазёво: всем нужен». — Посыпушка, объясню, это дорожная машина, зимой рассыпающая песок там, где скользко, на опасных местах. 

В церкви молодая мама восторженно говорит: «У меня Лидочка уже знает и буддизм, и мусульманство. Сегодня у них встреча с протестантами». Вот так вот. И Лидочке этой Церковь наша не нужна. Зачем стоять в храме, когда она и так грамотная. Христианство гонимо, почему? Оно не походило и не хотело походить на мир, в котором живёт, оно хотело жить со Христом, Которого мир не признал. Стоит Церковь на крови мучеников, иначе бы давно её не было...

Уже давно меня никуда не тянет, только на родину, в милую Вятку и в Святую землю. Святая земля со мною в молитвах, в церкви, а родина... родина тоже близка. И если в своем родном селе, где родился, вырос, откуда ушел в армию, в Москву, бываю все-таки часто, то на родине отца и мамы не был очень давно. И однажды ночью, когда стиснуло сердце, понял: надо съездить.

Когда вышла моя первая книга, то я, как молодой писатель, конечно, очень ждал откликов на нее. И дождался, они были. Но как я тогда был ими разочарован.

Из всех искусств для нас важнейшее какое? Какой ответ? Все важны? Правильно. Но всё-таки, какое самое главное? Подсказка в Евангелии от Иоанна: «Вначале было Слово». Всё от Слова, всё Им создано, всё Им держится. Но как же тогда быть с лозунгом Ленина: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино»? Ну да, для него, для большевиков, для оболванивая народа, оно главное. В любом сельском клубе эти слова значились. Над фотографиями кумиров экрана. Как Ленину не поверить? Но почему же остальные виды искусства менее знамениты? 

Самой пронзительной мечтой моего детства было стать моряком. А военкомат послал меня в ракетную артиллерию. Тоже хорошо. Но стремление дышать воздухом морей и океанов было всегда. Помню учения «Океан» 1970 года на Северном флоте, я писал о них и жил на эсминце «Отрывистый». Тогда и познакомился с молодым выпускником морского училища, порывистым, вихрастым лейтенантом. Он не ходил, он летал по кораблю.