Запрет УПЦ: какова степень угрозы?

20 августа Верховная Рада приняла закон, направленный на дальнейшую борьбу нацистского режима с Православием на Украине.

24 августа, в день незалежности, документ был подписан спикером Рады Стефанчуком и президентом Зеленским. Не упустившим возможности пропиариться перед нацистским электоратом на предмет «борьбы с церковью российских агрессоров» в главный праздник своей нацистской же пока еще «державы».

Сам закон, как водится, носит максимально нейтрально-благозвучное название «О защите конституционного строя в сфере деятельности религиозных организаций». — Что опять же в духе незалежных традиций отражает его истинную сущность с точностью до наоборот. Ведь пока еще официально не отмененная ст. 35 Конституции Украины гласит:

«Статья 35. Каждый имеет право на свободу мировоззрения и вероисповедания. Это право включает свободу исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, беспрепятственно отправлять единолично или коллективно религиозные культы и ритуальные обряды, проводить религиозную деятельность. Осуществление этого права может быть ограничено законом только в интересах охраны общественного порядка, здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других людей.
Церковь и религиозные организации в Украине отделены от государства, а школа — от церкви. Никакая религия не может быть признана государством как обязательная. Никто не может быть освобожден от своих обязанностей перед государством или отказаться от исполнения законов по мотивам религиозных убеждений. В случае если исполнение воинской обязанности противоречит религиозным убеждениям гражданина, исполнение этой обязанности должно быть заменено альтернативной (невоенной) службой».

Чем духовенство и верующие канонической Украинской православной церкви «нарушили общественный порядок, нанесли вред здоровья и нравственности» — непонятно даже с точки зрения действующих процессуальных норм. Разве что отсутствием фанатической поддержки радикально-нацистских идей на службе у западных хозяев «великой и незалежной»? Которые сами давно отреклись не то что от Православия, — но и от христианства, да и любой другой религии вообще. За исключением разве что «культа Золотого Тельца» и откровенной «содомии». Да и то, ведь даже среди активных прихожан УПЦ, вопреки обвинениям укро-пропаганды в их повальной принадлежности к «сторонникам русского мира», немало (если не большинство) тех, кто искренне считает Украину «несчастной жертвой ничем не спровоцированной российской агрессии». Молится за «защитников неньки», желая им «перемоги», — не понимая, что это означает настоящую победу мирового антихристианского миропорядка.
Но тем не менее по меркам нынешних властей «демократической державы» даже такая недостаточная в сравнении с откровенной бандеровщиной лояльность достаточно большой группы верующих является опасной. А потому и требует запрещения — пусть и под лицемерные уверения, что это все служит «укреплению конституционных норм и свободе совести».

***

В тоже время сам рассматриваемый закон вызывает немало вопросов. В первую очередь — своей расплывчатостью и неконкретностью. Действительно, как замечают наиболее ироничные украинские комментаторы, первоначальный вариант документа, внесенный на рассмотрение Рады фракцией экс-президента Порошенко сотоварищи, за полтора года доработки «распух» с первичных всего 2 страниц более чем вдесятеро!  И теперь представляет собой весьма обширный текст на 23 страницах. Сами депутаты нередко патетически заявляют, что, дескать, они постарались учесть все мелочи и различные варианты. Но реально от прочтения возникает впечатление некой «солянки сборной» — не только малосогласованных между собой, но и прямо противоречащих друг другу пунктов.
Например, в одном из ключевых моментов — конфискации имущества запрещенных церковных организаций в пользу государства. Так, в одном из пунктов закона говорится, что это не касается культового имущества. Стало быть, за иконы, священнические облачения, чаши для Причастия, кресты, другие подобные предметы православные могут быть спокойны при самом негативном исходе ситуации. 
С другой стороны, Киев прописал разрыв в течение двух месяцев после запрета церковной организации и всех договоров аренды у государства ее имущества. В том числе — и «культовых зданий». Которые ж по идее являются именно что «культовым имуществом», — а потому отчуждению не должны подлежать в любом случае. 
И потом, гонения на УПЦ в бандеровской Украине начались, увы, не сегодня. А потому немало храмов общины и настоятели юридически перевели в свою собственность — конфисковать которую даже по новому закону нельзя и в случае запрета деятельности общины. Хотя, конечно, крупным монастырям и Лаврам, таким как Киево-Печерская и Почаевская, не позавидуешь — их насельники живут там именно на условиях аренды…

***

Еще более интересен и другой момент — откровенная «несамодостаточность» «Закона о запрете РПЦ» (как его именуют для лучшего понимания практически во всех СМИ). В самом деле, в нем практически отсутствует конкретная прорисовка ключевых механизмов его осуществления! Да, общая схема есть: выявление Государственной службой по этнополитике и свободе совести (ГЭСС — бывший «Совет по делам религий») «нарушений со стороны церковных организаций» — предупреждение последних с требованием исправить нарушения — обращение в суд при отсутствии реакции о запрете религиозной деятельности. Есть и скрупулезно перечисляемые критерии «аффилированности с Русской православной церковью» — как и требования, что делать духовенству УПЦ, чтобы снять с себя эти обвинения. Вроде — «не участвовать в работе русской церкви, не занимать места в ее руководящих органах, не принимать благословений от патриарха Кирилла» — и т.п.
Но главное — четкие правила, которыми должна руководствоваться ГЭСС при определении нарушений, процедура выдачи предупреждений и подача исков — еще надлежит разработать! Той же самой Госслужбе — в штате которой, как язвительно замечают журналисты, ныне присутствует всего 1 (один) юрист. Который мало того что должен будет разработать все эти «артикулы незалежной инквизиции», — но еще и лично доводить до конца тысячи исков, судебных процессов, апелляций. Как заметил лишенный сана в РПЦ ее бывший архимандрит, ныне удостоенный места профессора Стокгольмской школы теологии, Кирилл Говорун:

«Это декларативный закон с очень сложными механизмами исполнения. Как декларация он очень громко прозвучал и удовлетворил запрос значительной части патриотической общественности в Украине и некоторые амбиции политических партий. Пока непонятно, как он дальше будет работать и будет ли работать вообще. Механизм реализации предполагает, что решение по каждой конкретной общине (приходу) будет приниматься в суде. Речь не идет о церкви как таковой. Речь идет о каждой общине, которая будет изучаться на предмет аффилированности с РПЦ. И дальше решения будут приниматься в суде, причем с возможностью подачи апелляции на всех уровнях. И это затянет процесс».

А ведь приходов у канонической Православной церкви на Украине насчитывается минимум от 8 до 9 тысяч. Это даже по данным «незалежных» источников, так и норовящих высматривать каждый «бумажный» приход раскольников через микроскоп, — а на приходы УПЦ «глядеть с обратной стороны подзорной трубы». И действующий на Украине закон о религиозных организациях больше основывается на протестантском подходе. Когда во главу угла ставится именно отдельная община, а не вся религиозная конфессия в лице ее руководящих органов. Хотя последние тоже имеют статус «юридического лица».

***

Вообще же, запутанность и противоречивость рассматриваемого закона отчасти напоминает таковую у многих священных текстов — для понимания которых обычно требуется разъяснение опытных теологов и высших иерархов. Так и сейчас, большинство СМИ чаще всего цитируют на разные лады комментарий главы Комитета Рады по вопросам гуманитарной и информационной политики члена пропрезидентской фракции «Слуга народа» Никиту Потураева:

«В последнюю пятницу (перед принятием закона) на комитете, по предложению согласительного совета, мы четко зафиксировали, что Госслужба по этнополитике и свободе совести может обратиться в суд только через 9 месяцев после подписания этого закона».

Ну, а пока состоятся суды по 9 тысячам отдельных общин УПЦ, пока будут рассмотрены все апелляции. Причем апелляционная инстанция всего одна — Верховный суд, и его судей в соответствующей коллегии — всего несколько человек. После которой еще можно подавать жалобу в ЕСПЧ, — памятуя, что хорошие европейские адвокаты способны при соответствующей мотивации на очень многое… 
Сам Потураев объясняет такую отсрочку надеждой на «успех переговоров главы УПЦ митр. Онуфрия с главарём раскольнической ПЦУ Епифанием». Еще в околоцерковных украинских СМИ живо обсуждается вариант якобы готовности руководства канонической церкви стать «константинопольским экзархатом» на Украине. То есть по сути «второй православной церковью» — наряду с таким же фактическим, пусть и не каноническим, «экзархатом» Епифания. Несмотря на полученный от стамбульского патриарха Варфоломея «томос» о якобы «автокефалии» все равно остающегося «на коротком поводке» у этого «турецкоподанного» — о чем регулярно сообщают ресурсы бывшего главаря раскольников экс-митрополита (и самозванного «патриарха») Филарета.
Правда, на данный момент такие «оптимисты» приутихли, — констатируя факт срыва данных гипотетических переговоров. А предавшие своего «патриарха» Филарета ученички во главе с Епифанием говорят, что «две церкви на Украине невозможны», ссылаясь на Стамбул. На этом фоне «главный инквизитор» из ГЭСС Виктор Еленский манит руководство канонической церкви неким «справедливым планом» ее поглощения раскольниками Епифания. Но при этом Потураев допускает и сохранение независимости УПЦ по модели ныне упраздненного де-юре, но де-факто действующего «Киевского патриархата» во главе с Филаретом. Дескать, главное, чтобы они с Москвой все связи порвали, — ну, а потом захотят жить отдельно, вне общепризнанного православным миром канонического статуса — так пусть, дескать, и живут себе на здоровье…

***

Исходя из вышеозначенных противоречивых моментов принятого Киевом антиправославного закона, среди комментаторов нет единого мнения ни относительно мотивов его принятия, ни насчет конкретных перспектив его применения. Одна из точек зрения Кирилла Говоруна — «неизвестно, как будет этот закон работать и будет ли работать вообще» — уже приводилась чуть выше. Также несомненно, что немаловажной причиной его спешного принятия стала форменная истерика, устроенная сторонниками экс-президента Порошенко, 24 июля даже блокировавших заседание Рады в знак протеста против очередной задержи с рассмотрением подготовленного ими опуса. 
Неудивительно, что Зеленскому, стремительно теряющему популярность из-за затягивающихся военных действий при полном отсутствии перспектив хоть на какую-то «перемогу», очень не хочется выглядеть на фоне конкурента чуть ли не «московским агентом». Опять же в дополнение к инициированной им «Курской авантюре» неплохим «козырем» в глазах ультра-националистов выглядит еще и «полный запрет москальской церкви». 
Но вот «отсрочка приговора» длительностью минимум в 9 месяцев при нынешней стремительно меняющейся ситуации заставляет вспомнить известную притчу о Ходже Насреддине: «...за это время умру либо я, либо осел, либо эмир!». И донбасский фронт укро-вийска уже висит на волоске — и президентская кампания в США может внести очень большие коррективы в степень поддержки Вашингтоном Киева. Да в общем-то, по большому счету усиливать, делая монополистом ПЦУ Варфоломея-Епифания, за образованием которой маячит фигура все того же Порошенко, не оставившего надежд вновь вернуть себе «гетманскую булаву», — Зеленскому тоже не очень с руки. Что, конечно, не исключает самого показушного пиара на «имитации кипучей деятельности» в этом направлении.
Может, в том числе исходя из этих моментов, пока что заявления по создавшейся ситуации высших иерархов УПЦ не содержат каких-то панических (или даже пессимистических) настроений — лишь призывы к пастве сохранять спокойствие и веру. А глава Информационно-Просветительского отдела митр. Климент даже иронически призвал руководство ГЭСС сначала «проверить наличие связей с РПЦ» сбежавших в ПЦУ митрополитов-ренегатов Симеона (Шостацкого) и Александра (Драбинко). Доселе не написавших никаких официальных заявлений о выходе из числа клириков Московской патриархии. 

***

Вообще стоит заметить, что, как показал печальный опыт прошедших лет, для гонений на каноническое Православие победившим нацистам никакой закон особо и не нужен. Ведь общинам и священникам УПЦ начали массово «выламывать руки», заставляя переходить в раскольническую ПЦУ еще с начала 2019 г. — после получения Порошенко от Варфоломея вожделенного «томоса». Сейчас же возможностей у нацистских «неоинквизиторов» намного больше. Обвинения в «работе на рашистких агрессоров» духовенство и церковный актив с возбуждением уголовных дел, насильственная мобилизация в укро-вийско, «отжим» имущества под предлогом «военного положения» и т.д.
То есть будущее канонического Православия зависит не столько от формального закона о его фактическом запрещении, — а от степени желания и готовности режима Зеленского довести этот процесс до конца. Пока что последний предпочел сохранить за собой максимальную свободу выбора действий, прописав в принятом документе фактически «ручной режим» его применения. Насколько реально серьезно он будет применяться — для усиления репрессий на нелояльное население, возможного давления на Москву, повышения популярности властей среди самых отпетых «нацистов» — такие выводы можно будет сделать лишь со временем.
Но в любом случае, верующим УПЦ не позавидуешь. Ведь даже без формального судебного запрета принятием этого закона на Украине вновь подстегивается антицерковная истерия под лозунгом «геть московских попов!». Заодно с возросшим психологическим давлением на рядовых прихожан «а ты чего ходишь в московскую церковь?» Самое смешное (точнее — трагикомичное) — то, что в эту самую «правильную украинскую церковь» ее «патриотическая паства» ходит чаще лишь по очень большим праздникам. Отчего аббревиатуру ПЦУ остряки-журналисты давно расшифровывают как «Пустые церкви Украины». Свидетельства чего множатся с каждым днем. 

Но по большому счету, разве не именно этот результат: нарастающее уничтожение православной духовности, — и является настоящей целью проводимой на Украине политики? Что со стороны «отца незалежной церкви» «галахического еврея» Вальцмана, взявшего себе девичью фамилию матери Порошенко. Что еще большего «православного» с израильским паспортом Зеленского, — что со стороны их общих хозяев из «мирового Содома» и «Нового Вавилона»? Вся эта публика с пеной у рта требует «запрещения идей русского мира в украинском православии», не уточняя о том, что Россия ныне осталась единственным центром действительно «православной», «восточно-европейской» цивилизации. Вполне по теории крупнейшего американского политолога Хантингтона, описанного в его труде «Конфликт цивилизаций». 
А остальные европейские, даже с формально преобладающим православным населением страны, вступив в тот или иной союз с Западом и НАТО, реально играют на стороне уже другой, западной цивилизации. Давно уже забывшей свои христианские корни — в пользу все более откровенного сатанизма. Собственно, и у преобладающей части украинского населения, несмотря даже на преобладание УПЦ по количеству верующих и священников, мозги давно «промыты» в пользу отнюдь не православных идей и мировоззрения. Другое дело, что их пребывание в Православной церкви сохраняет хоть какую-то искру надежды на будущее духовное выздоровление — милостью Божьей. 
Потому на истинное Православие на Украине так ополчились «слуги тьмы», именующие себя «слугами народа» и не только. Но чтобы их победить, одних духовных усилий недостаточно — так что для спасения православной духовности здесь необходимы победы и на других, не только духовных фронтах…