Вслушиваясь в дыхание смерти, или Таблетка из даркнета

Очередная дистиллированная мелодрама...

Фильм «Комната по соседству»-2024, The Room Next Door. Испания, США

Жанр: драма
Слоган: «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку». Бродский
Режиссёр: Педро Альмодовар (на фото выше, по центру)
Сценарий: Педро Альмодовар, Sigrid Nunez
Продюсеры: Агустин Альмодовар, Джошуа Блум, Лара Коста Кальзадо
Оператор: Эдуард Грау
Композитор: Альберто Иглесиас
В главных ролях: Джулианна Мур (на фото слева), Тильда Суинтон (на фото), Джон Туртурро, Алекс Хег Андерсен, Алессандро Нивола, Esther McGregor, Мелина Мэтьюз, Хуан Диего Ботто

«Снова пошёл снег…» Джеймс Джойс

Сходу вывод и резюме: кому хочется поплакать, повыть на Луну — вам сразу сюда, бегом! — вот, в общем-то, и всё. Но приступим…

И я не зря поставил эпиграфом Джойса — с его пророческой фразы завязывается сюжет. Экзистенциальность тотальной беды ещё и в том, что главная героиня никогда уже не сможет встретиться ни с Джойсом, ни с дядей Хэмом, ни с любимым Фолкнером, — ей элементарно трудно читать. Кино, телек смотреть ещё, к счастью, может. В её жизни остаются лишь подруга и дочь. И… звуки дождя за окном импозантно-элегантного загородного дома (одна из перфекционистских черт её характера), куда она переехала провести свои последние трагические дни. 

После того как героиня Тильды Суинтон умирает, нам наконец-то показывают, как выглядит ее взрослая дочь.
Для многих зрителей это станет настоящим сюрпризом.

Незамысловатые перспективы

Нью-йоркская писательница Ингрид (Дж.Мур) разыскивает в клинике старую приятельницу Марту (Т.Суинтон). Они были раньше коллегами по журналистскому цеху. Марта — тяжело больна. Выхода — увы, нет. И — она решает дожить остаток дней самостоятельно и свободно. И подвернувшаяся из далёкого прошлого коллега — оказалась совершенно к месту. Ингрид чувствует себя виноватой, позабыв про подругу на долгие годы. Но намеченную морально-этическую дилемму, ведь за помощь в самоубийстве героине грозит — теоретически — тюремный срок, ей удаётся решить не угрызениями совести, а нескрываемым авторским ресёрч-любопытством. (Модус «ресёрч» употреблён именно в профессионально-репортёрском значении: у Ингрид ещё и чисто литературный, исследовательский интерес.)

Тильда Суинтон в роли Марты на кадре из фильма «Комната по соседству»

Весь сюжет как бы закреплён режиссёром вокруг «оскароносного» дивана: обе актрисы крайне востребованы, имениты и популярны. Как сюжет фильма Here — «Тогда. Сейчас. Потом» с Т.Хэнксом: направлен объективом камеры неподвижно в угол комнаты. Статика и тут, и там. Творческая статика… Причём обильно преми́румая. Картинку разгружает красочно-броская, отточено-«фирменная» одежда женщин, также отнюдь не тривиальный интерьер дома. А «загружает» — неявными, неярко-блёклыми репликами ни о чём: то об общем любовнике Дамиане (Дж.Туртурро), то — о чём-то чисто женском: от магазинной тематики до мизогинии. Можно сказать, что более всего первый(!) англоязычный фильм также оскароносного испанца Педро Альмодовара показывает не судьбу человека, конкретных двух женщин, а, — что свойственно Альмодовару с поры «Параллельных матерей»-2021: — некое социальное растворение в бытийно-политическом поле. Спросите, что сие значит? Отвечу, почему нет…

Реж. Педро Альмодовар с главным призом Венецианского кинофестиваля —
Золотым Львом — за лучший фильм

За что фильм столь высоко оценён

По пунктам конкретно отметим социально выраженный контекст:

• Упоминание войны во Вьетнаме, Ираке, где, кстати, Марта родила нежеланную дочь — «сына полка».
• Посттравматический военный стресс. (Что сейчас довольно актуальненько.)
• Постоянный неймдроппинг — жонглирование большими именами по вопросам эвтаназии: Элизабет Тейлор, Вирджиния Вулф etc.
• Проблема легализации эвтаназии в США. Узловой тег ленты.
• И режиссёрско-главное — мысль о том, что человек на краю пропасти всегда обращается к похожим судьбам ушедших «в никуда» великих личностей. Как бы негласно ища защиты там — в недрах звёздной Вселенной, куда уплыли люди повыше статусом и посильней морально, и более важные… Обсыпанные почитанием и любовью.

Тут уже автор затрагивает всепланетный, всемирный кейс Добра и Сострадания. Чего очень не хватает последнее время. И к чему должно стремиться нынешнее искусство кино. Добавим, что именно за эти психологические расслоения и внедрение во временной континуум Альмодовар и получил венецианского «Золотого льва»-24. Ранее, в 2019 г., тоже в Венеции — реж. Альмодовар награждён почётной медалью «За вклад в мировой кинематограф».
Фильм сделан на основе книги американской писательницы Сигрид Нуньес «What are you going through»: в связи с текущей лентой я бы перевёл как «Мы пройдём это вместе». — Хотя официальная критика переводит простовато, прямолинейно: «Через что ты проходишь». — Всё ж таки присутствие подруги, пусть и неловкое, порой до нелепости неловкое, что-то да значит — да и вообще это лучше, чем ничего, согласитесь! Учитывая, что в ленте присутствует ещё дочь, но она — нелюбимая, «иракская». И по сравнению с разыгрывающейся фонтриеровской меланхолично-драматической линией ситуативная мнемоника «мать-дочь» отодвинута на второй план.

Ещё одно фото исполнительниц гл. ролей и режиссёра на Венецианском кинофесте-2024.

А непосредственно на решение высокого фестивального жюри повлияли эти вот незримые альмодоваровские невидимые замо́чки, раскрывающиеся в течение фильма. Это:

• Намеренная театрализация действа, заставляющая зрителя сидеть ещё тише, вслушиваясь в дыхание смерти… От внутренне-душевного тремоло ощущения жути — до нервной комичности: с тем же давним-предавним бывшим любовником Дамианом, причём обеих молодых девушек.
• Сочный контраст собственно глобальной печали, пронизывающей ленту, и — напыщенных речей, абсолютно не соответствующих моменту. (Альмодоваровская психологическая фишка.)
• Неминуемое желание выжить во что бы то ни стало — бьётся с поиском в космосе даркнета «лёгкой» таблетки для самостоятельного ухода. (Что к тому же ещё и преступно.)
• Больная даже музыку слушать не может — лишь пение птиц.
• Выраженная антитеза, скажем, неостановимого телевизионного «летающего» Бастона Китона — с экранной медлительностью повествования картины.
• Яркий, ярчайший контраст: неустанная работа Смерти — и работа Жизни в двух сообщающихся сосудах: комнатах по соседству с разделяющей их красной дверью. Ещё одним символом цепляющегося за жизнь человека.
• Якобы бравурные реминисценции военно-корреспондентской молодости, но — именно что «якобы». Напоминающие рыдающую Ингрид Бергман над умершей под лавой от Везувия обнявшейся парой из «Путешествия в Италию» Р.Росселини.

Официальный постер фильма

Смерть — новая жизнь?

Да, тут всё по Толстому, не знаю, соотносил ли великий испанец своё детище с русским гением, исписавшим про войну, смерть — её ожидание и неминуемый финал: — сотни, тысячи страниц. Дескать, со смертью ничего не кончается. Но — успокоит ли эта теология подругу?.. Конечно, не успокоит и не утешит. Тем не менее Марта хочет, чтобы Ингрид была рядом в соседней комнате, когда наступит решающий роковой момент. Для того в повествование введена красная межкомнатная дверь — символом перехода из одного солнечно-зелёного разноцветного мира — в иной: неприглядный чёрный мир Харона.
И — именно малая, камерная форма фильма помогает по-настоящему войти в роль сочувствующего, разделяющего беду зрителя. Стилистически удручённого ещё с альмодоваровских печальных «Боль и слава» (где герой А.Бандероса переживает сходные мучения тягостного расставания с жизнью), картин «Странный образ жизни» с Хоуком и Паскалем, «Человеческий голос» с Т.Суинтон: преддверием «Комнаты»…
Марта по-человечески не в силах предначертать себе день, когда она выпьет последнюю таблетку из тёмного закулисья даркнета. Отсюда — эта вот пауза, которую обыгрывает режиссёр. И за которую, блестяще пойманную и декорационно обставленную, — выдан ему прекрасный золотой венецианский «Лёва». 

Знаете, лично мне смотреть фильм было тяжеловато, нудновато. В том плане, что он не сочетается с моим вероисповеданием в области киноискусства (мне бы лучше пострелять!). Но — будучи всё-таки в неком роде культуртрегером, отмечу, что кино затягивает — бескрайней чёткостью кадров, мизансцен и высочайшего технического исполнения. Светлые, тихие, не обезображенные вездесущей пластикой ли́ца главных героинь несут… Нет, не надежду, увы. Несут грусть, но — только не разочарование в жизни. Не презрение к смерти. А — уважение к ней. Приятие её. Да, религиозные нотки проскакивают в фильме, но — неявно. Скорее — более философские, джойсовские. Не зря он выставлен в преамбуле.
Поверьте, «Комната по соседству» — это комната, где никому из нас не захотелось бы побывать совершенно точно. Но практически всем нам, живущим, так или иначе приходится там быть — пусть не в такой, как в фильме, но — условно подобной комнате: символе расставания, горя и безбрежной тургеневской печали. Спасибо!

На премьерном показе фильму аплодировали 18 мин.
Это самая продолжительная овация за всю историю Венецианского кинофестиваля

​