Панъевропейский союз и его «спонсоры»

Вот уже больше века прошло с тех пор, как в 1923 году австрийский аристократ Рихард Куденхове-Калерги опубликовал свой манифест «Пан-Европа» (то есть — «Все-Европа», единая Европа) с призывом к объединению европейских государств мирным путем в рамках единой надгосударственной структуры с таким же единым европейским гражданством, языком, общим таможенным и правовым пространством, пусть и не отменяющего до поры до времени отдельных европейских государств...

Можно сказать сразу — многое из постулатов этого философа было воплощено в жизнь в процессе образования Евросоюза. Так, предложение Калерги сделать «Оду радости» Бетховена официальным гимном «Пан-Европы» осуществилось более чем полностью — да, в общем, и флаг ЕС со звездами по кругу тоже отличается от первоначального варианта разве что отсутствием на нем креста. Даже современное политическое устройство Евросоюза живо напоминает теоретические построения австрийского графа:

«Вершиной всех панъевропейских устремлений явится создание Конституции Соединенных Штатов Европы по образцу Соединенных Штатов Америки. <...> Панъевропа была бы представлена двумя палатами: Народной и Государственной. Народная палата могла бы состоять из трехсот депутатов, по одному от каждого миллиона жителей Европы, Государственная — из представителей двадцати шести европейских государств».

Конечно, гипотетическая «Народная палата» ныне носит название Европарламента, а «Государственная» — Евросоветом, в котором вместо «освобожденных» представителей заседают лидеры европейских государств с правом вето на не устраивающие их решения — но общий принцип постулатов столетней давности и наличной реальности весьма и весьма схож. Радикальное отличие — разве что в отсутствии единой европейской армии, все-таки НАТО — это прежде всего американское участие. Без которого вся «мощь» якобы всесильного блока — что называется, «ноль без палочки».
Есть и другие, менее афишируемые апологетами «панъевропейскости» моменты теории и современной практики. Например, те, о которых современные глобалистские источники объявляют не иначе как «выдумкой правых, фашиствующих апологетов доминирования белой расы». Хотя что там можно было выдумывать — если граф Куденхове-Калерги вполне откровенно писал об этом в одной из самых первых своих книг по данной теме — «Практический идеализм». Во всяком случае, именно так понимают написанное им на одном англоязычном сайте, процитированном на популярном русскоязычном ресурсе:

«Калерги провозглашает отмену права на самоопределение, а затем ликвидацию наций с использованием этнических сепаратистских движений и массовой миграции. Для того, чтобы Европа находилась под контролем элиты, он хочет превратить людей в единую однородную смесь черных, белых и азиатов. Однако кто эта элита? Освещению этого вопроса Каллерги уделяет особое внимание:

“Человек будущего будет смешанной расы. Современные расы и классы будут постепенно исчезать из-за ликвидации пространства, времени и предубеждений. Евразийско-негроидная раса будущего, похожая внешне на древних египтян, заменит разнообразие народов и разнообразие индивидов. Вместо того чтобы разрушить европейский иудаизм, Европа против своей воли усовершенствует и взрастит этот народ, ведя их через этот искусственный эволюционный процесс к будущему статусу ведущей нации. Неудивительно, что люди, избежавшие гетто, тюрем, — стали духовной знатью Европы. Таким образом, сострадательная забота Европейцев создала новую породу аристократии. Это произошло, когда Европейская Феодальная аристократия была уничтожена из-за освобождения евреев [в результате действий, предпринятых Французской революцией]”».

Неправда ли, очень похоже на современную «единую Европу», — где только в Великобритании (пусть она и вышла из ЕС, — но относительно недавно) мэры нескольких десятков крупнейших городов являются выходцами из Пакистана, пакистанка же возглавляет МВД страны, — ну, а о должностях поменьше и говорить нечего. С другой стороны, как раз сам достойный австрийский граф в этом вопросе и сам, что называется, «начал с себя», — имея родословную, мягко говоря, ну очень радикально-межнациональную. Его матерью была дочь богатого японского купца Мацу Ойяма (не путать с Мацутацу Ойямой — создателем самого «жесткого стиля» в каратэ: «киокушинкай», — героем культового для любого уважающего себя каратиста боевика «Обреченный на одиночество»), — вышедшая замуж за отца Рихарда, австро-венгерского дипломата в Японии. Где будущий «панъевропеец», собственно, и родился 16 ноября 1894 года в Токио, — даже получив местное имя Эйдзиро Ойяма.
Впрочем, и без японской доли «голубая кровь» австрийского аристократа была ну очень смешанной. В его роду были и выходцы из старинного византийского рода Калерги, и племянница российского канцлера, главы МИД на протяжении 40 лет, рафинированного «западника» Карла Нессельроде (женой его отца-немца была крещенная еврейка), — ну и так далее. Но все же подобный «семейный интернационал», наверное, должен оставаться личным выбором каждого, — а не желательным модусом существования в, хм, «прекрасной единой Европе будущего»? 

*** 

Тем интереснее проследить за деталями и обстоятельствами того, как начинал формироваться сей евроинтеграционный проект — и кто был его основными бенефициарами. Право, сводить все исключительно к «гениальному провидческому дару Рихарда Куденхове-Калерги» было бы очень большой натяжкой. Поскольку в одиночку такие масштабные дела не реализуются — для этого должны быть под рукой и единомышленники, и, что не менее важно, — серьезные средства. Которые невозможно иметь без серьезных спонсоров — они же бенефициары любой успешной идеи, которая поначалу многим кажется утопической. 
В принципе, заинтересованных в мирном объединении Европы граждан и политиков было в 20-е годы 20-го же века более чем достаточно. Первая мировая (ее еще называли «Великой войной») оказалась для подавляющего большинства европейцев слишком тяжелым испытанием. Массовые мобилизации, столь же массовые потери, значительные экономические неурядицы даже в стане победителей сделали очень популярным вполне себе современный (и столь же лицемерный, как и тогда) для Запада лозунг «Никогда снова». Просто сейчас мир, к счастью, все еще балансирует на грани ядерной войны в связи с осознанием невозможности в ней выиграть, — а сто лет назад этого самого «никогда снова» хватило чуть больше, чем на два десятилетия, если считать от ноября 1918, Компьенского перемирия, — до 1 сентября 1939-го…
Тем не менее среди рядовых европейцев, сполна хвативших лишений, даже у граждан побежденных стран стремление к миру было действительно преобладающим. С политиками, правда, было посложнее. Лидеры стран-победителей на словах позиционировали себя исключительно «голубями мира» (пусть «Голубка» Пабло Пикассо тогда еще и не была написана), — но их номинальный пацифизм имел и чисто циничный подтекст — они просто хотели законсервировать свою победу, лишив возможные группы населения в странах побежденных требовать реванша. Особенно сей мотив был актуален для Франции, — которая после Октябрьской революции перестала дружить со своей прежней «палочкой-выручалочкой» от «тевтонской угрозы», Россией, — ну, Англия для нее всегда была в первую очередь конкурентом, и лишь во вторую — ситуационным союзником. 

Между тем опасность реванша была очень даже реальной — недаром же Версальский мир был для противников Антанты откровенной «похабным», как его охарактеризовал в свое время Ленин. Германия была лишена не только отдельных территорий, но и права иметь мощную армию, Австро-Венгрию под предлогом «прав наций на самоопределение» «распустили» на отдельные составляющие, у Венгрии отобрали больше двух третей прежних земель. Османскую империю не просто упразднили, но и собственно Турцию хотели расчленить на несколько «протекторатов», не считая просто аннексий, щедро обещанных Антантой Греции и Армении… 
Конечно, при таком раскладе тезис «мы вас победили, а теперь давайте жить мирно и дружно» выглядит несколько, хм, как бы это помягче выразиться, «двулично». Тем не менее в реальности поствоенной Европы он нашел немало сторонников. Даже, что на первый взгляд может вызвать удивление, — среди австрийских аристократов, чью когда-то одну из самых крупных и влиятельных европейских империй победители, что называется, «разобрали на запчасти». Речь идет, конечно, не только о самом Калерги — хотя и незаурядном философе и графе, но все же не представителе правящих (точнее — экс-правящих) династий. Но ведь Габсбурги в лице сына последнего австро-венгерского императора принца Отто, формально так и не отрешенного от, как минимум, венгерского престола (Австрия после поражения тут же поспешила объявить себя республикой), тоже поддержали идею «Пан-Европы»! Пусть даже к моменту опубликования «манифеста» Каллерги юный принц был еще подростком, — но «короля делает свита» и претендента на корону — тоже. 
Судя по всему, австро-венгерский (формально — только венгерский) королевский дом всерьез согласился принять правила игры, написанные победителями в Первой мировой — и отказался добиваться настоящего реванша по ее итогам. Взамен на лояльность рассчитывая на восстановление своих прав на престол хотя бы и в значительно уменьшившихся в сравнении с довоенными владениях. Определенные надежды на это были — недаром же представители монархических династий Европы за долгие века настолько породнились друг с другом узами браков, — что имели основания называть друг друга «дорогой брат» не только исходя из правил официального лексикона. Поскольку именно такими братьями (пусть и, хм, «многоюродными») и являлись. К слову сказать, обращение императора Николая Первого в письме к Наполеону Третьему «дорогой друг» (ибо сего Наполеона многие в Европе считали узурпатором, не имеющим прав на престол) вместо принятого «дорогой брат» считается одной из ведущих причин активного участия Франции в Крымской войне 1854—56 годов. Возвращаясь к австрийским Габсбургам (а эта династия имела свои ответвления и во многих других странах) — они тоже имели основания надеяться, что их царственные коллеги учтут их лояльность новому порядку в Европе — и разрешат возвратить реальную корону.

***

Но, конечно, сводить всех «заинтересантов» «Пан-Европы» лишь к европейским «королевским аутсайдерам» будет неполным. Хотя Калерги, явно не забывая и собственное аристократическое происхождение, и пророчествовал о переходе власти в задуманной им «Пан-Европе» к неким «аристократам духа». Этот термин автор использовал в книге «Практический идеализм», вышедшей в 1925 году. «Она («аристократия духа»), верная дворянской этике, способная вести за собой массы, должна быть господином технических новшеств и вернуть былое величие Европе без разделения ее на отдельные страны».
Кстати, формальное исполнение его пожелания происходит на наших глазах — ведь Еврокомиссию возглавляет уже второй срок подряд дама со звучно-аристократической приставкой в своей фамилии «фон дер». Оно-то конечно, гинекология — занятие исторически не слишком присуще родовитым аристократкам (как и откровенная коррупция на вакцинах от ковида, и не только), — но, как говорится, «на безрыбье — и рак рыба». Заказывали в «единой Европе» «аристократов духа» — возьмите и распишитесь. А что получили приверженцев не совсем того, хм, духа (точнее — совсем не того), о чем изначально мечталось — так что ж тут поделаешь, не впервой…
Если серьезно, — то «раскрутить» сколь-нибудь серьезный политический проект стоит очень немалых денег. Российские большевики, например, несмотря на готовность жертвовать за торжество своих идей не только свободой, но при необходимостью даже жизнью, даже в начале 1917 года насчитывали в своей партии всего-то около 25 тысяч членов. И лишь после того, как РСДРП (б) стала партией правящей — ее численность стала серьезно возрастать. Между тем движение «панъевропейцев» сразу взяло ну очень «высокий старт». Начал выходить соответствующий журнал, уже в октябре 1926 года в Вене прошел Первый конгресс панъевропейского движения с участием внушительного числа более двух тысяч представителей от 24 народов Европы, а Куденхове-Калерги был избран Международным президентом.
Второй конгресс состоялся в 1930 году в Берлине, третий — в 1932 году в Базеле, четвертый — в 1935 году в Вене. С Калерги лично сотрудничали неоднократный премьер, глава МИД, военного министерства Франции Аристид Бриан, австрийское отделение возглавляли местный канцлер и другие влиятельные политики. «Международный президент» был частым гостем премьеров Франции и Британии, не говоря уже о разной «евро-мелочи» вроде президента Чехословакии Масарика, вопросы европейского объединения в конце 20-х годов выносились даже на заседания Лиги Наций — некоего «пра-ООН». 

***

Тем интереснее узнать о других, менее известных тогдашней широкой публике именах тех, кто, скажем так, поддерживал идеи Калерги — не только сочувствием и личным участием, но и «толстым кошельком». Одним из первых обычно историки вспоминают Макса Варбурга, — нередко крайне скромно именуемого «немецким финансистом». Имевшего, правда, еврейское происхождение — и широкие родственные связи за рубежом. В частности, — брата Поля, который (совершенно случайно, конечно же!) являлся одним из создателей и вице-президентом небезызвестной Федеральной резервной системы (ФРС) США в 1922—1925 годах, и даже ее президентом в 1926—1927 годах! 
Кстати, Макс Варбург был не только советником кайзера Вильгельма и банкиром, — но после поражения Германии еще и состоял в руководстве тоже небезызвестного (правда, обычно с эпитетом «печально») концерна ИГ-Фарбениндустри. Нет, краски в этой гигантской корпорации производили тоже. А также — львиную долю синтетических каучука, бензина и других стратегически важных для военной машины Третьего рейха материалов. В том числе — и пестицид на основе цианидов «Циклон В», — с помощью которого в лагерях смерти фашисты умертвили по самым скромным подсчетам свыше миллиона заключенных. А сотни из них стали жертвами преступных экспериментов на людях — при создании учеными-преступниками из концерна своих изобретений. Так что после поражения Гитлера многие из тамошних «топов» даже сели в тюрьму, — правда, увы, ненадолго, вскоре будучи выпущенными для ответственной работы в «новой Германии» на коротком поводке у США, ФРГ. Да, формально Макс Варбург в большинстве этих преступлений не замешан, — будучи вынужденным уехать из нацистского «Фатерлянда» после начала там «чисток» в отношении евреев. Но вся техническая база ИГ Фарбениндустри была создана при его деятельнейшем участии. Именно его взнос с очень немаленьком по тогдашней покупательной способности 60 тысяч золотых марок стал первым спонсорским пожертвованием в панъевропейское движение. 

Ну, а после «воссоединения семьи» с американским братцем из числа «столпов» ФРС США  — идеями Калерги заинтересовались и другие влиятельные люди того же пошиба. Например — Бернард Барух, уникальная даже по американским меркам фигура. Тоже «финансист», ммм, известного происхождения, — умудрившийся занимать важнейшие посты советников и топ-менеджеров (например — Военного комитета в первую Мировую, курировавшего все военное производство страны) при действующих президентах США, начиная от Вудро Вильсона до Гарри Трумена включительно. Независимо от их партийной принадлежности, кстати, — такие «мелочи» представителей по настоящему правящих американских элит как правило интересуют очень и очень мало. Да, похоже Барух вполне мог бы остаться в качестве «держащего нити» и при Эйзенхауэре-Кеннеди-Джонсоне, — но, видно, влиятельному «дедушке» по достижению 80-летнего возраста (всего он прожил 95 — до 1965 года) захотелось малость отдохнуть от публичной политики. Что вряд ли касалось политики теневой — в рамках того самого «дипстейт», глубинного государства, скандалы вокруг которого периодически всплывают в американских же СМИ с завидной регулярностью. 
Даже под конец своей официальной политической карьеры господин Барух «прославился» просто суперпоказательным планом своего имени в духе «это другое!», — касающегося инициатив по якобы запрету ядерног о оружия во всем мире. Несколько похожих в контролирующей части на функции МАГАТЭ, — но в части исполнительной, посягающей даже на прерогативы Совета Безопасности ООН, поскольку они предполагали наложение очень жестких санкций на нарушителей в обход этого единственного легитимного международного органа! При этом, правда, сами США от собственного ядерного оружия… даже и не думали отказываться! Тем самым всерьез собираясь обеспечить собственную монополию на «ядерную дубинку». Хотя с другой стороны — кто ж не знает, что «НАТО — исключительно мирный, никому не угрожающий блок» (ТМ — Ирак, Югославия, Ливия и Афганистан не дадут соврать) — так чего ж бы этой ядерной дубинки кому-то опасаться? К счастью, во главе советской внешней политики тогда стояли не «Козыревы» — и скандальный «план Баруха» был блокирован советским «вето» в Совбезе ООН, а Советский Союз вскоре стал второй ядерной супердержавой, обеспечив паритет со своим основным потенциальным противником…

***

Может возникнуть вопрос — с чего бы это столь не только влиятельные, но и богатые люди так заинтересовались идеями объединения Европы, — да еще на основе пацифизма вкупе с неприятием национализма? Конечно, не стоит забывать и о том, что США, собственно, тоже входили в число победителей Первой мировой. Причем, как особенно любят за океаном, «победителей малой кровью» — с минимальными (пусть и относительно) человеческими потерями, — но при этом с колоссальным экономическим «гешефтом». Так что после вроде бы победы европейские даже победители оказались в долгах как в шелках — за поставки американского вооружения, техники, продовольствия. Так что, например, английский фунт, бывший до этого фактически «мировой валютой», де-факто уступил это почетное место доллару. Пусть свои обширные колонии Лондон тогда еще не потерял — это произошло лишь после Второй мировой. Кстати, тоже по требованию Вашингтона, выдвинутого еще в августе 1941 года, — когда англичане трепетали от страха перед возможным вторжением Гитлера и готовы были соглашаться едва не на любые условия ради поддержки заокеанских «кузенов».
Так что мирная и как можно более объединенная Европа после Первой мировой тоже была вполне в интересах США и их бизнеса. Который и так ну очень активно внедрился в «Старый континент», — банально скупая (пардон — инвестируя) потенциально прибыльные, но банкротящиеся из-за послевоенной разрухи европейские активы. В той же Веймарской Германии американская доля в экономике и банковском секторе превышала треть! Ну, а бизнес — при прочих равных условиях, конечно, — «любит тишину», то есть мир.
С другой стороны, критически важной эта самая тишина для американских политиков была важна лишь для собственной американской же экономики. Дабы на ее, любимую, вражеские бомбы не падали, — что, в общем, и было с успехом достигнуто и в Первую, и во Вторую мировые войны. Собственно, с окончания Гражданской войны 1861—65 годов боевые действия на американской территории велись разве что в голливудских боевиках — образца «Красного рассвета» о вторжении злодейских советских орд вкупе с примкнувшими ими кубинцами, — или «Осады», где в качестве главного злодея выступает уже американский же генерал в исполнении Брюса Уиллиса.

Так что бросить Европу в топку очередной войны в Вашингтоне были принципиально не против — главное, чтобы европейские политики и армии по прежнему остро нуждались в заокеанских поставках, тем самым загоняя самих себя во все большую американскую кабалу условных (да, впрочем, и реальных тоже) «Барухов» и «Варбургов». При чем же здесь план Куденхове-Калерги, — который вроде бы ратовал за «мирное сосуществование», что вроде бы не слишком согласуется с войной? Об этом — во второй части статьи… 

​