Авторы

Мы с ним играли в шахматы. Начали недавно, недели полторы назад, по его инициативе. Если честно, я играть не хотел. В шахматах я слаб. Разрабатывать сложные комбинации, получать эстетическое удовольствие от красиво разыгранных партий – это всё не моё. Корпеть над шахматной доской мне не хватает терпения. Но Слава настаивал, давай, мол, давай, и я, в конце концов, уступил...

По случаю повышения зарплаты Степан купил жене плитку дорого шоколада, сыну пиццу, а себе литровую бутылку дорогого импортного пива. Повод всё-таки знаменательный...

В конце рабочего дня Антону позвонила незнакомая женщина и, назвавшись Натальей Викторовной, попросила разобраться с поломанным телевизором. Тот уже лет десять не работал, а сейчас понадобился...

Плотное нагромождение больших и малых дел, набрав к концу года стремительный разгон, снежным комом разбилось о глухую стену новогодних праздников.
Четырнадцать дней отдыха.
Две недели расслабления и неги.
В долгожданную передышку Василий решил отоспаться...

Забрать у Ленки рыбу Николая попросила жена. У Ленкиной подруги муж работал в одном из рыбных супермаркетов Кишинёва, откуда потихоньку и тащил, что плохо лежало. В последнее время ему всё больше попадались пятилитровые пластиковые вёдра с маринованным филе красной рыбы. Подруга продавала рыбу значительно дешевле, чем в супермаркете, и потому Ленка с женой охотно у неё отоваривались...

В Молдавском Государственном Университете американцы появлялись и раньше. В первом семестре, например, американская благотворительная организация, по договорённости с Министерством образования Молдовы, прислала для преподавания английского языка волонтёра. Молодой, весёлый парень, несмотря на прохладный сентябрь, появлялся в университете в шортах и цветастой рубашке с коротким рукавом. Зимние армейские ботинки носил на босу ногу и никогда не зашнуровывал. После лекций играл со старшекурсниками в баскетбол, пил с ними пиво и, поговаривали, даже угощал марихуаной...

...«Простите меня, солдаты, - раскаяние переполняло Семёна. – Что-то я раскис совсем. Расклеился. Это всё страх нищеты. Беспомощности. Гонит в любое ярмо. А по затюканности, рабской забитости недолго и новый фашизм пропустить. Но вы не переживайте, фашизма я не допущу. Не для того спасён вами, – и пока самогон с недовольным бормотанием выплёскивался из бутылки, Семён повторял. – Спасибо вам, солдаты! Вечная вам память и Царствия Небесного! Вечная память!»...