Аксиома Толстого

I. Российская Империя

 

В апреле 1903 года в Кишинёве произошёл памятный всему миру еврейский погром. Потом, в 1905-06 годах, по Империи прокатилась волна погромов, среди которых были и более жестокие, и более массовые, но миру запомнился кишинёвский, потому что был первым после долгого затишья, и уже казалось, что погромы ушли в прошлое.

Вдохновителем погрома считается некто Павулаки Крушеван, издававший при поддержке казны две антисемитские газеты – «Бессарабец» в Кишиневе и «Знамя» в Петербурге. Павулаки был довольно заметным черносотенцем, впоследствии депутатом Думы, непосредственно общался с министром внутренних дел Плеве, а вскоре после погрома получил от императора Николая Второго приветственный адрес, в котором государь высоко оценил его журналистскую деятельность.

Поводом для погрома стало убийство христианского подростка – в Дубоссарах был обнаружен мертвым 14-летний Миша Рыбаченко. Труп был изрезан и исколот, и Крушеван опубликовал в «Бессарабце» ряд статей, где высказывалось предположение, что мальчик был распят евреями, которые кололи ему глаза, а кровь использовали для своих обрядов. Похожие статьи появились и в других газетах, хотя законы Российской Империи запрещали публиковать подробности дел на этапе следствия. Однако когда следствие установило, что подростка убил из-за наследства двоюродный брат, министр Плеве лично разослал циркуляр, запрещающий публикацию материалов на эту тему.

Кишинёв – город маленький, и о надвигавшемся погроме было известно всем. Евреи в те времена составляли почти половину жителей города, и вполне могли бы себя защитить. Но любые попытки собрать отряды самообороны пресекались полицией и армией – людей арестовывали, разоружали и отпускали.

Перепуганная еврейская община обратилась к властям и духовенству, и губернатор фон Раабен пообещал, что беспорядков не будет. А епископ Яков отвечал: «бесполезно отрицать, что некоторые евреи используют христианскую кровь в ритуальных целях».

Погромы начались 6 апреля и продолжались три дня. Были убиты около 50 человек, многие сотни ранены, разгромлены 1300 еврейских домов и лавок. Оружие не применялось, у большинства убитых были просто разбиты головы. Громили в основном еврейскую бедноту – евреи побогаче заранее договорились с полицией об охране.

Известный писатель Короленко побывал в Кишинёве вскоре после этих событий, когда на улицах ещё можно было увидеть засохшую кровь и обрывки одежды – об этом можно прочитать в его очерке «Дом №13-ый».

 

Кто виноват

 

Назначенный новым губернатором Бессарабии князь Урусов не стеснялся в выражениях: «Я считаю наше правительство виновным в покровительстве, оказываемом им узко-националистической идее; в недальновидной и грубой по приемам политике его по отношению к окраинам и инородцам; в том, что эта политика поддерживала и возбуждала среди отдельных народностей взаимное недоверие и ненависть и в том, наконец, что власть, потакая боевому лжепатриотизму, косвенно поощряла те дикие его проявления, которые… моментально исчезают, как только правительство открыто заявит, что погром на почве национальной розни есть преступление, за допущение которого ответит местная администрация».

 

А тем временем Плеве докладывал, что к погрому привела обычная бытовая ссора: «6 апреля, в первый день Святой Пасхи, на Чуфлинской площади толпа ожидала открытия балаганов. Часа в четыре какая-то женщина-христианка с ребенком без билета села в повозку карусели и недовольный хозяин-еврей столкнул ее и ударил, она упала и выронила дитя. Этот случай и послужил причиною дальнейших беспорядков». Позже было установлено, что ничто из описанного не имело места.

 

 

 

Программа завоевания мира евреями

 

Многие, вероятно, слышали о «Протоколах Сионских Мудрецов», но не все знают, что впервые они были изданы в 1903 году в Петербурге под названием «Про­грамма завоевания мира евреями» в газете «Знамя», принадлежащей … Павулаки Крушевану.

Несколько позже Столыпин заинтересуется «Протоколами» и даст указание выяснить происхождение этого текста. Окажется, что текст получен от резидентуры охранки в Париже, которой заведовал Петр Рачковский, начальник Департамента тайной полиции – одна из самых крупных фигур дореволюционного политического сыска. «Протоколы», как выяснилось, представляют собой плагиат – вольное переложение антиутопии французского автора Мориса Жоли «Диалог в аду между Монтескье и Макиавелли».

Надо сказать, что Рачковский, как и Крушеван, был уроженцем Дубоссар …

«Протоколы сионских мудрецов» выдержали огромное количество изданий в переводах на десятки европейских языков, и до сегодняшнего дня пользуются большим читательским успехом.

 

 

Матёрый человечище

 

Реакция Льва Толстого на кишинёвские события интересна тем, что граф был скорее моральной оппозицией, нежели политической – граф не был ни революционером, ни западником, ни атеистом, ни евреем. Толстой не выступал против погромов активно, поскольку не считал публицистику своей задачей, но взгляды свои выражал вполне определённо:

«… для меня равенство всех людей – аксиома, без которой я не мог бы мыслить. То, что заложено в сердце одного человека, лежит и в сознании всякого другого, и то, что лежит в сознании одного народа, то лежит и в сознании всякого другого».

«Отношение мое к евреям не может быть иным, как отношение к братьям, которых я люблю не за то, что они евреи, а за то, что мы и они, как и все люди, сыны одного Отца Бога, и любовь эта не требует от меня усилий, так как я встречал и знаю очень хороших людей евреев.

Отношение же мое к кишиневскому преступлению тоже само собой определяется моим религиозным мировоззрением. Еще не зная всех ужасных подробностей, которые стали известны потом, по первому газетному сообщению я понял весь ужас совершившегося и испытал тяжелое смешанное чувство жалости к невинным жертвам зверства толпы, недоумения перед творением этих людей, будто бы христиан, чувство отвращения и омерзения к тем, так называемым, образованным людям, которые возбуждали толпу и сочувствовали ее делам, и, главное, ужаса перед настоящим виновником всего, нашим правительством со своим одуряющим и фанатизирующим людей духовенством и со своей разбойнической шайкой чиновников.» Ясная Поляна, 27 апреля 1903 года.

Вскоре после погрома еврейский писатель Шолом-Алейхем занялся подготовкой благотворительного литературного сборника в пользу пострадавших и обратился к известным писателям с просьбой прислать какую-нибудь новинку для размещения в сборнике. О поддержке сборника известили Толстой, Чехов, Короленко.

Были и другие примеры неприятия национализма – в 1911 году, когда в Киеве был арестован еврейский приказчик Мендель Бейлис по обвинению в убийстве христианского мальчика, Короленко написал «Обращение к русскому обществу», которое подписали Александр Блок, Леонид Андреев, Алексей Толстой, Дмитрий Мережковский, Зинаида Гиппиус, Федор Сологуб, Максим Горький и многие другие.

 

 

II. Королевство Румыния

 

Революция в России принесла евреям по меньшей мере формальное равенство – сословные различия были отменены, «черта осёдлости» забыта в ходе первой мировой войны, однако в 1918 году Бессарабия стала частью другого государства и другой общественной ситуации.

В Румынии конца ХIХ – начала ХХ века антисемитизм не был чем-то необычным. В 1895 году профессор Ясского университета Александру Куза и знаменитый историк Николае Йорга зарегистрировали организацию под названием «Liga Antisemită Universală».

Александру Куза писал об опасности влияния евреев на культуру, представляя их как вырождающуюся расу, не способную к самостоятельному творчеству и паразитирующую на творчестве других («Национальность в искусстве», 1904). Куза предложил так называемую национал-христианской доктрину, согласно которой «всякая территория должна служить развитию лишь одной национальности». Николае Йорга, говоря об историческом процессе, выделял три фактора: земля, раса и идея. Носителем национальной идеи Йорга считал румынское крестьянство, именно у крестьян призывал учиться национализму.

Некоторые авторы требуют разделять итальянских фашистов, немецких нацистов и румынских легионеров, а не называть всех фашистами. В этом есть некоторый резон, хотя все они являются крайне правыми радикальными националистами, и их место в  политическом спектре совсем рядом. Среди румынских националистов фашистами чаще всего называют Лигу национал-христианской защиты, созданную Александру Кузой и радикальным лидером Корнелиу Зеля Кодряну, впоследствии создавшим военизированные группы «Легион Михаила Архангела» и «Железная гвардия».

В начале 1932 года Лига национал-христианской защиты, возглавляемая Кузой, объединилась с национал-аграрной партией Октавиана Гоги, автора известной книги «Румыния Румын». Новая партия именовалась национал-христианской, ориентировалась на программу «фашистской революции» Муссолини, а лидеры – Гога и Куза – время от времени общались с Гитлером.

 

 

Октавиан Гога и расовые законы

 

21 января 1938 года Правительство Октавиана Гоги публикует Декрет №169 о пересмотре гражданства, в результате чего 225 тысяч евреев были лишены гражданства. С этого момента Румыния стала последовательно принимать расовые законы по образцу  Нюренбергских законов 1935 года – евреям запрещалось занимать государственные должности, у евреев стали отнимать предприятия, земли и недвижимость – это называлось «румынизацией экономики». Ещё через два года запретили браки между евреями и румынами, запретили евреям носить румынские имена.

Премьер Гога в интервью английской газете «Daily Herald» в январе 1938 года называл цифру в 500.000 «нелегальных» евреев. Гога называл их «бродягами» и предлагал депортировать на Мадагаскар, а Истрате Мическу, министр иностранных дел правительства Гога-Куза заявлял: «Надо срочно вымести двор, бессмысленно терпеть весть этот мусор».

 

 

Легион Михаила Архангела

 

Идеология Легиона представляла собой смесь радикального национализма и религиозного мистицизма. Мистическое искупление, примирение румынского народа с Богом, мученичество, упоение насилием и восторг смерти, религиозный экстаз и взаимная любовь – вот основа идеологии Легиона. Евреев легионеры рассматривали как врагов не только нации, но и Бога. Румынская православная церковь активно поддерживала Легион, хотя в ритуалах легионеров было достаточно язычества.

«Нашими сокровенными чувствами, из которых родился Легион, были следующие: нас не интересовало, предстоит нам триумф, или разгром, или смерть. Наша цель была другой: выступать в единстве. Продвижение вперед единым фронтом, опираясь на Божию помощь и справедливость румынских людей, не думая, какая судьба нас ожидает – быть побежденными или умереть, – будет благословенно и принесет свой плод для нашего народа» – вещал Кодряну.

В 1936 году легионеры убили отступника – Михаила Стелеску, который пытался создать группу под названием «Румынский крестовый поход». Ритуальное убийство совершили десять легионеров, каждый из которых по очереди выстрелил и ударил топором, после чего легионеры стали мазать друг друга кровью, петь, танцевать и кричать, целуя друг друга. Полиции сдались без сопротивления.

21 января 1941 года в Бухаресте легионеры подняли мятеж против диктатора Антонеску, который сопровождался диким еврейским погромом. Рассказывают, что на скотобойне ещё живых евреев разделывали в соответствии с иудейскими ритуалами забоя, после чего обезглавленные тела были повешены на крюки с надписью «кошерная пища».

Между тем, мятеж легионеров был довольно легко подавлен. Гитлер встал на сторону короля и предложил поддержку германской армии, хотя два года назад, узнав, что Кодряну был убит в тюрьме, Гитлер пришёл в ярость, и высшие немецкие чины вернули ордена, которыми их наградил румынский король.

 

 

Моральная оппозиция

 

К тому времени, когда репрессии по отношению к евреям стали реальностью, возможности сопротивления режиму в Румынии уже не было, борьба за власть происходила только между радикальными националистическими группировками. Большая часть деятелей культуры, таких как Мирча Элиаде, Эмиль Чоран, Эжен Ионеско разделяла господствующие в обществе настроения и с восторгом сотрудничала с различными радикальными структурами. Роль левых партий в политической жизни страны была незначительной, коммунистическая партия насчитывала не больше тысячи членов.

«Я верю в победу легионерского движения, – писал Мирча Элиаде, – потому что я верю в победу христианского духа. Движение, возникшее и развившееся из христианской духовности, вовсе не является политическим движением. Речь идет о христианской революции. Легионерское движение – это движение религиозной революции сознания ...»

«Жест отмены демократии в Румынии через победу легионеров будет глубоко творческим, жизнеутверждающим актом» –  утверждал Эмиль Чоран. И не мог сдержать восхищения: "Нет сегодня в мире политика, который был бы мне так же симпатичен, как Гитлер... Я люблю гитлеризм за культ иррационального".

Белой вороной был разве что Тудор Аргези, которого некоторые считают лучшим румынским поэтом периода между мировыми войнами. В 1943 году он написал памфлет «Барон», направленный против посла Германии, после чего весь тираж газеты был уничтожен, а Аргези попал в концентрационный лагерь Тыргу-Жиу.

 

 

Мадагаскар

 

31 августа 1941 года Германия и Румыния подписали договор о депортации евреев Бессарабии и Буковины в лагеря провинции «Транснистрия», которая включала земли до Южного Буга и Могилева-Подольского; столицей провинции была Одесса, а управлял ею губернатор Георге Алексиану.

6 сентября диктатор Антонеску писал министру иностранных дел:

«Все должны осознать, что это не просто битва со славянами или евреями. Это битва не на жизнь, а на смерть. Или победим мы, и мир очистится, или победят они, и мы станем их рабами … И война, и бои за Одессу, в особенности, сделали избыточным довод, что Сатана – еврей.»

Антонеску здесь говорит о неудачах румынской армии, которая безуспешно пыталась взять Одессу летом-осенью 1941 года, после чего «кондукатор» был вынужден обратиться за помощью к немцам. За отступлением советской армии из Одессы последовали погромы и массовые расстрелы.

13 ноября 1941 года на заседании Совета Министров состоялась примечательная беседа между Антонеску и Алексиану:

«– Были ли репрессии достаточно жёсткими?

– Были, господин маршал.

– Что ты понимаешь под “достаточно жёсткими”? …

– Были очень жёсткими, господин маршал.

– Я велел расстреливать по 200 евреев за каждого убитого румына, и 100 за каждого раненного. Это было исполнено?

– Евреи в Одессе расстреляны и повешены на улицах …

– Продолжайте это делать, перед страной и историей отвечаю я. Пусть придут евреи из Америки и привлекут меня к ответу».

Общих данных о количестве уничтоженных режимом Антонеску евреев нет, поскольку учёта никто не вёл. Считается, и эта оценка признана ООН, что было уничтожено не менее 270 тысяч евреев. По данным некоторых еврейских организаций, эта цифра доходит до 400 тысяч, по мнению румынских националистов – значительно ниже. Но какой бы ни была эта цифра, она непомерно велика.

Часть евреев погибла непосредственно во время погромов – в Яссах 28-29 июня, в Черновцах 5 июля, в Одессе 17-23 октября 1941 года. Выживших евреев собирали в лагеря Транснистрии, среди которых самыми крупными были Богдановка и Берёзовка. Поскольку никаких условий для уничтожения или содержания больших масс людей в этих лагерях не было, то часть евреев в течение осени 1941 – зимы 1942 концентрировали в лагерях на территории Бесарабии – в Маркулештах, Вертюженах, Секуренах и других местах. В Черновцах и Кишинёве оставались гетто.

Многие погибли в пеших переходах и в «поездах смерти». Евреев набивали в товарные вагоны так тесно, что все были вынуждены стоять, и везли малой скоростью по периферийным железнодорожным веткам – люди умирали от скученности, жары и болезней.

Вместе с румынами в уничтожении евреев участвовали войска СС – айнзацкоманда Д под командованием Отто Олендорфа, впоследствии повешенного по решению Нюрнбергского трибунала. В Черновцах действовали ОУН-овцы, а в Богдановке украинские полицейские под командованием Казакевича. И всё же, большая часть евреев уничтожена румынскими военными, жандармами и гражданскими властями. Особенно жестоко обращались с евреями Бессарабии и Одессы, поскольку считали их коммунистами и сторонниками русских.

В августе 1942 года Ион Антонеску анализировал статистику конца 1941 года, которая показывала, что евреи составляют 2,2% от всего населения Румынии; на своей копии он пометил «слишком много». А там, где в тексте указывалось, что в Бессарабии оставалось 6.900 евреев, записал: «Невероятно! Я приказал депортировать всех».

После неудач немецкой армии в ходе боёв лета и осени 1942 года в румынском руководстве появились сомнения в исходе войны, и депортации были приостановлены, а после поражения под Сталинградом политика режима резко изменилась. Евреев стали отпускать в Палестину за деньги, что иногда случалось и раньше из-за чудовищной коррумпированности чиновников. По мере приближения линии фронта Антонеску всё чаще стал высказывать идеи гуманизма – 1 января 1944 года в речи перед румынскими солдатами маршал сказал: «Ваши поступки на захваченных землях были кроткими и человечными. Человек для нас всегда человек, какой бы нации ни принадлежал, и какое бы зло нам ни причинил. Каждый, кто встречался на нашем пути, находил помощь и защиту. Их дети были окружены заботой, как ваши дети; их старикам мы помогали, как помогаем нашим старикам».

Незадолго до Ясско-Кишинёвской операции Антонеску отдал распоряжение выкапывать трупы расстрелянных в противотанковых рвах возле Одессы и сжигать их. Но это уже ничего не могло изменить в судьбе диктатора – 1 июня 1946 года Ион Антонеску был расстрелян по приговору румынского суда.

 

 

Улица Октавиана Гога

 

Кишинёвское гетто располагалось в районе, ограниченном улицами Харлампиевской, Кожухарской, Вознесенской и Павловской. Сегодня Харлампиевская носит имя Александру чел Бун, а Кожухарская – Кожокарилор, и эти две улицы образуют треугольник с улицей … Октавиана Гога.

Лет пять назад на улице Кожокарилор при строительстве забора, то есть не очень глубоко, были найдены человеческие кости – братская могила времён Второй мировой. Октавиан Гога, конечно, был поэтом, так ведь и Гитлер – живописец. А улицы Тудора Аргези в Кишинёве почему-то нет, хотя его значение для румынской литературы ничуть не меньше, а улица его имени на этом месте была бы уместнее.

 

 

III. Заурядность идеи собственной исключительности

 

Нетрудно заметить общность мышления русских черносотенцев и румынских легионеров, и ещё проще выделить различия во взглядах крайне правых и левых, во многих отношениях являющихся антиподами. Скажем, если «красные» обычно бывают материалистами (атеистами), интернационалистами (эгалитаристами), выступают за отмену частной собственности и за своеобразно понимаемую демократию (власть Советов), то «коричневые» – обычно бывают идеалистами (религиозными мистиками), националистами, уважают частную собственность, плохо воспринимают демократические идеи (власть элиты). И тут всё более или менее ясно.

Иное дело система взглядов Толстого, которая отличается от системы взглядов правых всего одной аксиомой: «…нет ни Еллина, ни Иудея…». Всего одной – Толстой религиозен, народность считает добродетелью и призывает учиться у крестьянства. Толстой уверен, что равенство людей определяется религиозными представлениями, но и Кодряну убеждён, что исходит из основ православия: «Религия является для нас отправной точкой, а национализм – следствием». Отмена «аксиомы Толстого» создаёт другое пространство, подобно тому, как в геометрии Евклида замена аксиомы о параллельных прямых создаёт другие геометрии.

Человеку трудно убивать себе подобных. Чтобы заставить его делать это, бывает необходимо убедить его в том, что человек, которого он убивает – другой, не совсем такой как он, а может быть и совсем не такой. Антисемитизм в данном случае всего лишь частный случай ксенофобии, примеров которой история человечества знает множество. Любой национализм построен на неравенстве людей, и еврейский национализм построен ровно на том же принципе – национальной и религиозной исключительности. И уверенностью в собственной избранности еврейские националисты ещё раз доказывают, что ничто человеческое им не чуждо.

 

Р.S.  … Чехов предупреждал: «Вот умрет Толстой — и всё пойдет к черту!»