Конотопская битва: пиррова «победа» укро-гетмана Выговского

8 июля 1659 года состоялась битва под Конотопом. Якобы эпохальная победа украинского «вийска» над гигантской российской армией. Но почему же тогда сам «триумфатор», спустя 2 месяца с небольшим, был с позором изгнан из власти? Может, потому что на самом деле не было ни украинской «победы», ни российского «поражения»?

Действительно, уже 17 октября 1659 года состоялась казацкая Рада в Белой Церкви, на которой Выговского лишили гетманских полномочий. Впрочем, сам горе-гетман туда поехать не рискнул и даже «клейноды» (вроде пресловутой булавы) отправил туда с посыльным. Понимал, видимо, что личное присутствие чревато лишением головы, как и в случае с его ближайшим подельником, полковником Юрием Немиричем, одним из видных идеологов тогдашнего укро-западничества.
Странный поступок со стороны казачества, не правда ли? Ну ладно, не все там гладко шло у Ивана Евстафьевича с планами «реинтеграции Украины в большую европейскую семью». Точнее, «княжества Русского» (так сам Выговский именовал нынешние украинские земли в тексте Гадячского договора с Варшавой) в состав Речи Посполитой на правах, аналогичных имеющимся у Великого Княжества Литовского. Которое, правда, на деле было фактически аннексировано Польшей еще по итогам Люблинской унии 90-летней давности, но «на бумаге» еще гордилось своей «свободой» и «независимостью».
Да, польский сейм текст Гадячских соглашений не утвердил. Действительно, если каждый присутствовавший там шляхтич имел право наложить вето на решение пусть даже абсолютного большинства – это и не удивительно. Впрочем, гордые панове не дали за утверждение документа, дающего кой-какие права «проклятым хлопам и схизматикам» и прочему «быдлу» даже и простого большинства. 
Но ведь современные «духовные наследники» Выговского, Мазепы, Петлюры, Бандеры и прочих подобных персонажей не могут похвастаться даже этим! В смысле уже утвержденным и подписанным, но все еще нератифицированным договором о предоставлении Киеву каких-то реальных прав и преференций. 
Ведь все годы незалежности Запад только обещает Украине членство и в ЕС, и в НАТО, и прочие «молочные реки с кисельными берегами». И ничего – «свидомые» граждане лишь меняют одно прозападное ничтожество на президентском «троне» на другое, пусть иногда даже путем Майдана без каких-то кардинальных изменений украинской политики.  

***

Так что только за задержку с реальным предоставлением казацкой старшине шляхетских прав и привилегий Выговского точно бы не свергли. А уж после «триумфальной победы под Конотопом» – так тем более. 
Это ж какие головокружительные перспективы открывались перед прозападно-антироссийскими казаками! Если, конечно, исходить из оценок этой битвы тогдашними и современными «свидомыми» историками.
Действительно, каких-то несколько десятков тысяч правобережных казаков, наемников, татар разбили 150-тысячную российскую армию! Да даже полякам в самые успешные для них годы «Смутного времени» такое ни разу не удавалось, даже с куда менее численными русскими отрядами. И в Москву удалось панам тогда войти лишь благодаря измене самих же московских бояр.
А тут, после Конотопа – ну что мешало Выговскому сотоварищи развить успех? Если не захватить, то хотя бы вдоволь пограбить ту же Москву, на манер их предков, запорожских казаков Сагайдачного, воевавших против православных бок о бок с якобы нелюбимыми ими католиками. Сколько там добычи можно было бы загрести – и сказать страшно.
Потом можно было бы и Варшаву если не захватить, то здорово напугать, заставив ее выполнить любые условия. Поляки сами русских разбить не могли, тем более, воюя на два фронта – еще и со шведами. Которые чуть было не захватили Польшу, как это очень ярко описано в романе культового польского писателя Генрика Сенкевича «Потоп». А тут на сцену выходят настоящие украинские «супермены» – попробуй таким отказать. Сразу Великую и Малую Польшу в руину превратят и скажут, что так и було.   
Но вместо вышеописанных грандиозных и очень материально выгодных замыслов казаки вдруг возьми – и свергни своего «гениального полководца»! Причем поставили на его место сына Богдана Хмельницкого, Юрася. Который полководческими талантами, мягко говоря, не блистал, и это было известно, как говорится, «каждой собаке». И «гетманщина» тут же в большинстве в очередной раз присягнула на верность московскому царю. 
То есть, Правобережье в очередной раз присягнуло – Левый берег Днепра и так никуда от Москвы не уходил, под руководством своего гетмана Беспалого и поддерживавшей его Запорожской Сечи.
Тоже, с точки зрения формальной логики, смена «вектора внешней политики» довольно странная. Обещать подчиняться тем, кого только что «разбили в пух и прах»? Это уже не мудрость, а какой-то запредельный мазохизм со стороны даже часто очень плохо соображавшей казачьей «вольницы».

***

На самом деле, никакой загадки в вышеописанных событиях нет. Просто современники Выговского куда лучше, чем современные «свидомые» историки, «пудрящие мозги» согражданам насчет «великой победы под Конотопом» знали, что там произошло в действительности.
Действительность же была намного менее радужной для тогдашних укро-западников, чем их потомки пытаются доказать сейчас.
Для начала – никаких мифических «150 тысяч русских воинов» под Конотопом не могло быть и в помине. Столько тогда по «штатному расписанию» не было во всех российских «вооруженных силах» – в 1651 году там значилось лишь 133 тысячи «служивых».
Правда, сия невероятная цифра появилась с легкой руки действительно российского историка Сергея Соловьева, но путем чисто арифметического расчета, умножения числа погибших там наших офицеров на «среднестатистическое» количество прилагавшихся каждому их них рядовых.
Вот только этот действительно незаурядный историк не учел, что погибший отряд князей Пожарского и Львова представлял собой преимущественно «дворянскую конницу», где немалые чины имело куда большее число бойцов, нежели в обычной пехоте или кавалерии.
А так, после серьезного изучения сохранившихся официальных документов тех времен из соответствующих «Приказов» (тогдашних министерств) общее число ратников под командованием князя Трубецкого было чуть больше 28 тысяч. Правда, было еще и 6 с лишним тысяч левобережных казаков гетмана Беспалого.
А вот противостояли им действительно немалые силы – около 16 тысяч казаков и 3 тысячи наемников Выговского, плюс тысяч 35 татарской орды из Крыма.

***

Собственно «украинской победой» (и, соответственно, «российским поражением») можно считать лишь самый первый эпизод сражения, когда 4 тысячи конницы Пожарского и 2 тысячи левобережных казаков, в погоне за умышленно уводящим их во вражеский тыл татарским отрядом одного из крымских царевичей, попали в засаду главным силам орды. 
Почему это случилось – не совсем понятно до сих пор. Князь Семен Пожарский (кстати, племянник знаменитого Дмитрия Пожарского, руководителя ополчения, спасшего Россию от польской оккупации в 1612 году) был достаточно опытным воеводой, гонявшим татарские отряды, пытавшиеся грабить Русь, добрые два десятилетия до этого. И однозначно был знаком с их тактикой обманного отступления – с целью подвести преследователей в засаду главных сил.
Так что, как минимум, князь Пожарский не провел нормальную разведку перед наступлением. Возможно, что с учетом прошлых заслуг произошло «головокружение от успехов». 
В итоге его отряд был атакован татарами с флангов и тыла. Впрочем, при 6-кратном численном перевесе врага последнее не играло такой уж большой роли. Оружие тогда заряжалось очень долго, и в скоротечной кавалерийской схватке превращалось, по сути, в «однозарядное». А вот татарские луки, несмотря на меньшую дальность «убойной» стрельбы обладали куда большей «скорострельностью» – до 20 раз в минуту. 
Так что русские конники все равно были обречены, даже будь у них лучшая позиция, разве что татары понесли бы намного большие потери. Спасти наших могло только быстрое отступление, но при полном окружении оно стало невозможным  
Соответственно, победителями в том эпизоде были именно татары – казаки Выговского подошли к месту боя, как говорится, «к шапочному разбору». Недаром и все пленные русские воины оказались лишь в татарском плену. Где и были большей частью тут же казнены – ради желания «повязать кровью», стравить между собой два братских народа «крымчаки» не пожалели даже упущенный выкуп, который могли бы получить за плененных. 
Тот же князь Пожарский входил в «двадцатку» самых крупных землевладельцев Московского царства. Так что захвативший его хан мог бы буквально «озолотиться». Но предпочел отрубить знатному пленнику голову. Кстати, Семен Романович благодаря своей героической смерти вскоре был причислен Церковью к лику святых, правда, лишь для местночтимого, а не общецерковного почитания… 

***

А вот дальше успехи татарско-украинской армии практически закончились. Русские воеводы, наученные горьким опытом, отказались от авантюрных атак, и перешли к правильной обороне, под защитой «вагенбурга», передвижной крепости из сцепленных между собой телег обоза. А потому атаки даже превосходивших их в два с лишним раза вражеских сил приводили лишь к значительным потерям наступающих.
Собственно, если отминусовать от 4769 ратников, погибших за все время Конотопского сражения 4 тысячи воинов князя Пожарского, уничтоженных татарской засадой, получается, что за время «активного отступления» основных сил русской армии она потеряла всего чуть больше 700 человек. Правда, еще и 2 тысячи дружественных казаков, но опять же с учетом тех, кто погиб с Пожарским.
А вот потери казаков Выговского составили до 4 тысяч человек плюс от 3 до 6 тысяч татар. То есть по окончанию битвы потери сторон оказались, в лучшем (для украинской стороны) случае равны. А в худшем – даже повыше.
Вот и получается, что называть такой исход «великой победой» как-то не поворачивается язык. Да, татарам удалось разбить немаленький отряд русских войск и их союзников, но наши главные силы успешно ушли от стен Конотопа (продолжать осаду при значительном перевесе живой силы врага было просто глупо), при этом нанеся врагу не меньший урон.
Ну и где тут «полководческий гений» Выговского? Разве что в том, что он в очередной раз отдал свою якобы «горячо любимую неньку» на разграбление «лучшим друзьям» из Крыма, уведшим в полон на продажу в Турцию около 25 тысяч украинцев? Ну да, эти «заклятые друзья», конечно, своего не упустили (надо ж было им как-то компенсировать потерю выкупа от казненных русских пленных?), но каким боком при этой чисто татарской эпизодической победе пресловутая «казацкая слава»?
Настоящая слава настоящих казаков, кстати, в этом время действительно проявилась. Не только со стороны подчиненных гетмана Беспалого, но и «сечевиков», под командованием знаменитого кошевого атамана Ивана Сирко и (пусть даже только номинально) Юрия Хмельницкого, совершивших удачный поход в Крым. Что заставило поторопиться туда и татарскую орду, наконец-то прекратившей благодаря этому грабить «стратегического союзника» Украину.

***

Так что получил Иван Выговский от бывших соратников вполне достойную и адекватную «награду» за свою «победу» и «полководческий талант» – в виде отрешения от «булавы». 
Правда, поляки поначалу «приютили» несостоявшегося «князя Русского», дав ему даже почетное звание сенатора. Однако спустя пару лет Иван Степанович резонно решил, что «одним званием сыт не будешь», и начал вновь «наводить мосты» с Москвой. 
Запамятовал, видно, что та якобы «потерпела сокрушительное поражение под Конотопом, лишившись «цвета» своей армии» и ныне может разве что лишь «трепетать» перед «мощью украинского оружия». За что Выговский и был казнен после суда с участием польского воеводы Маховского и собственного зятя, очередного гетмана Правобережья, Ивана Тетери. 
Так завершилась долгая эпопея «героя конотопской битвы», сбившегося со счета в своих предательствах. Увы, все вышеупомянутые факты так и не снижают «боевой задор» «свидомых» творцов антироссийских мифов, в том числе и насчет существующей лишь в их воспаленных мозгах «конотопской победы» их духовных предков, украинских казаков-«западников».