Памятник страданию и мужеству прошлого

Недавнее интервью Светланы Алексиевич международному русскоязычному  российскому изданию «Медуза» вызвало в обществе неоднозначную реакцию. В прессе и на сайтах интервью оперативно растиражировали под заголовком «Я всю жизнь прожила в стране полицаев» – цитата из текста нобелевского лауреата. 
Что ж, каждый может высказать свое частное мнение о прошлом, дать оценку партизанскому движению, но Светлана Алексиевич «не каждая», к ее словам прислушиваются, ей доверяют. 
Мне трудно давалась эта статья, меньше всего хочется навешивать ярлыки, искать врагов и тем не менее. На мой взгляд, интервью нобелевского лауреата упало на подготовленную почву. На тему партизан, как и на Великую Отечественную войну, давно нет единомыслия. Никто не спорит, что война бесчеловечна, в той страшной мясорубке гибли юные и старые, лучшие надежды и таланты, умирали от голода, болезней, предательства. Убивали всеми способами пленных русских, евреев, белорусов, цыган, казахов…, их жгли, травили собаками, бросали живьем в окопы, забивали палками – жалели патронов.
В наши дни идет целенаправленное принижение итогов войны, и как следствие, непонимание и конфликт поколений. Почти 30 лет нет СССР, ушло поколение ветеранов, не дожили они до наших дней, и слава богу, не слышат, как их подвиги, великая Победа осмеивается и подвергаются сомнениям. Некоторые специалисты прогнозируют, что еще одно-два поколения и вырастут те, кто поверит, что войну выиграли американцы или инопланетяне.
Хочу привести пример, как один и тот же факт можно по-разному трактовать, и как этим успешно пользуются, или как рождается ложь.

Недалеко от Заславля находится историко-культурный комплекс «Линия Сталина», он  занимает часть территории Минского укрепрайона, полоса обороны которого составляла 140 км. В 2014 году был снят документальный фильм «Линия Сталина», 4 серии, о трагедии Минского укрепленного района, как возникала «Линия Сталина», и кто дал ей такое название.
«9 января 1936 года в рижской газете "Сегодня" появился сенсационный материал. На сессии Верховного Совета СССР рассматривалась программа перевооружения Красной армии, в том числе строительство укрепленных бетонных районов на восточной и западной гарнице. Эти укрепрайоны репортер назвал "Линия Сталина". Вскоре статью перепечатала британская "Daily Express", затем французские издания и несколько американских газет. "Линия Сталина" стала известная всему миру. Внимательно почитав статью западные военные теоретики посчитали это дезинформацией, ведь в ней было указанно, что общая длина укрепленной полосы составит около 3000 км. Опыт строительства собственных оборонительных линий подсказывал им, что это невозможно. Это была действительно неправильная информация, Советский союз уже достраивал "Линию Сталина».
Историки-эксперты ответили на многие сложные вопросы – как вышло, что на центральном направлении советская оборона была разрушена в считанные дни? Почему Минский укрепрайон оказался брошен, а «линия Молотова» (новая государственная граница после 1939 года в районе Ломжи-Белостока) была прорвана за один день – 22 июня 1941 года? О стратегических ошибках руководства Красной Армии эксперты всего мира спорят уже более 70 лет. Несмотря на тяжелую военную обстановку, гарнизоны многочисленных ДОТов исполнили последний приказ, помня о данной присяге. Это первый информационный источник.

Приведу второй источник: книга польского исследователя Богдана Мусяла “Савецкія партызаны ў 1941-1944гг. Міфы і рэчаіснасць”. Из анонса: “У гэтай працы на прыкладзе Беларусі шырока даследуецца гісторыя савецкага партызанскага руху ў час Другой сусветнай вайны. Робіцца гэта на аснове крыніц з беларускіх, расійскіх, нямецкіх, а таксама часткова польскіх і літоўскіх архіваў, якія да гэтага часу не былі ўведзеныя ў шырокі навуковы ўжытак”.
Книга издана в Германии, с немецкого языка ее перевели на белорусский язык, издали в 2018 году в Смоленске. На 10 странице Б.Мусял приводит ссылку на информационный источник, и кто же выступает в книге экспертом? Белорусский бард Змитер Бартосик, собравший целый урожай различных европремий, за свои книжки с сомнительными интервью.
Читаю: “Крытычныя артыкулы могуць быць апублікаваныя толькі ў нешматлікіх сродках масавай  інфармацыі, якія крытычна настроеныя да рэжыму і маюць адносна малыя наклады”. Ссылка 8. “Як, напрыклад, крытычны матэрыял Змітра Бартосіка “Лінія Сталіна: “Ніхто не хацеў абараняць савецкую ўладу”. (сайт “Радыё свабода”).
Статья опубликована как раз к празднику 9 мая 2007 года. “Незаангажаваныя гісторыкі сьцьвярджаюць, што гэты “гістарычна-культурны комплекс” ня мае дачыненьня ні да гісторыі, ні да культуры. Што ў чэрвені 1941-га на гэтай “лініі” не магло быць баёў, бо старыя ўмацавальныя раёны былі зьнішчаныя самім Сталіным у 1939-м. Што нават сама гэтая назва, “Лінія Сталіна”, узятая ў Гёбэльса».

Первое, в исполнении барда историко-культурный комплекс в Заславле закавычен, ну, и второе, дано привычное для Бартосика – в июне 1941 года в этих местах не могло быть боев…
Для подтверждения своих слов Бартосик записывает «живые истории» жителей ближайших деревень – Лошаны, Горошки и Щербины. На момент начала войны местные старожилы были малолетними детьми. Читатель может услышать обывательские истории про партизан, полные негатива: “Партызаны болей бралі, чым немцы. Немцы толькі соль вазілі памяняць. А гэтыя, як прыйдуць, дык — “Што блядзюга старая, ня хочаш нічога даць?... Хлусьня поўная. Гэтая лінія ні разу ня стрэліла. Гэта ўсё тухта, братка. Вялікая тухта. Ніхто не хацеў абараняць савецкую ўладу. Ніхто! Сволачы гэтыя ўшлі ўсе. А на трэція суткі мы пачулі, што за Мінскам і Бог ведае дзе. Нічога тут, сынок. Богам клянуся. Ніхто тут не абараняў…” и так далее.
Если Бартосик захотел дать объективную информацию, записал субъективные разговоры старожилов в деревнях, потом поверти тему, получи панорамный вид, обратись дальше к историкам, документам, другим источникам. А зачем, бард сделал свое дело, бард может уходить. Человек образованный, подготовленный, сразу поймет подвох и ложь, а не подготовленный примет за правду, и не будет разбираться.

В наши дни, к сожалению, произошло смещение от героической памяти к  мелким приватным историям, или  проще сказать, к обывательщине. Маленький человек жив  и сегодня, только приспособился к интересам потребительского общества, где все продается, и все покупается. Выросло иное поколение, неначитанное, не воспитанное в лучшей традиции уважения к исторической памяти, им еще можно простить беспамятство. А как быть с писательницей С.Алексиевич?

Но вернусь конкретно к партизанской теме. Многолетняя работа над документальной книгой, а это исследование огромного количества архивных материалов, дает мне право не согласиться с тезой С. Алексиевич, как люди становились полицаями.
«…я всю жизнь прожила в стране полицаев. А что такое Беларусь, по-вашему? Тысячи белорусов служили в полиции. Не надо думать, что у нас все уходили в партизаны и только отдельные предатели… Это ведь как происходило? В село заходят немцы, забирают всех молодых ребят — и те становятся полицаями. К тому же дают им еду, хорошую одежду, а рядом мучаются голодные матери, братья, сестры…»
Фраза «…я всю жизнь…» скорее всего, подразумевает, что писательница свою сознательную жизнь прожила в советских реалиях, поэтому здесь читается двойной смысл. Вряд ли это кивок в сторону партизан, в словосочетании «страна полицаев», аукается советское прошлое. Светлана Александровна  – человек послевоенный, советской формации, закончила журфак БГУ, работала журналистом, а это профессия всегда была под идеологическим прессом и присмотром компартии. Прошла все ступени профессиональной карьеры, от районки до зав.отделом журнала «Нёман», наверное, была членом партии, без членства в СССР невозможно было сделать успешную карьеру.

Лето 1941 года – трагическое время. Приграничное сражение Западного фронта закончилось страшной катастрофой, которая едва не привела к проигрышу всей войны. В Белостокском котле погибли три армии, безвозвратные потери превысили сотни  тысяч человек, самолетов, тысячи единиц бронетехники.
На оккупированной территории в лагерях содержались десятки тысяч военнопленных.  До весны 1942 года окруженцев подрядили на работы, многие находились под надзором полиции, жили у местных жителей квартирантами в деревнях, пережили суровую зиму 1941 года. Представители нового порядка понимали, какую опасность представляет такая концентрация в одном месте, пусть и обезоруженных, но кадровых военных. Окруженцы подлечились, установили связь с комсомольцами, у одних – опыт военного дела, у местной молодежи припрятанное в лесах оружие. 
Шел не только количественный рост отрядов, но и централизация управления боевыми действиями партизан. Во второй половине 1942 года на территории Барановичской области действовало уже 32 отряда.
Знакомясь с архивными документами, все время думала, как, почему из одной деревни – вчерашние одноклассники, соседи, сваты, крестные и крестники – одна половина жителей уходила в партизаны, другие добровольно или по немецкой мобилизации шли работать «бобиками», кличка полицаев. Выбор перед мирным населением был невелик: или в партизаны, или в полицаи. Если в партизаны белорусские парни стали массово уходить с лета 1942 года, то в полицию – буквально с первых дней нового режима.  
В марте-апреле 1942 года издаются немецкие приказы об обязательной  регистрации военнопленных, чтобы в дальнейшем насильственно отправлять людей на принудительные работы в Германию. Немцы сами завели тот механизм, к маю 1942 года начался массовый исход военнопленных в белорусские леса.
Читаю протоколы допросов полицаев, партизаны добывают разведданные: сколько в комендатуре людей,  как вооружены постарунки, что говорят о партизанах в районе, знает ли полиция о месторасположении базы лагеря, о полицейских информаторах и другие.

Например, в протоколе допроса партизанами со слов полицая из деревни Долгиново Мирского района 1920 года рождения записано: «…в полицию мобилизован 15 ноября 1942 года постарунок Турец.  Вооружение постарунка 3 пулемета, 2 миномета, 5-6 десяток, 2 ппд, остальные простые винтовки… Вся полиция находится в муре (командатура), сам комендант находится на звоннице каждую ночь с пулеметом и берут 2 миномета туда же. Хлеба в день давали по 200-300 грамм мобилизованным, остальной очень плохой, если не ходить до господарей в Турце, то  очень трудно с питанием. Добровольцев кормят отдельно, они кушают очень хорошо. Если полициянт напетца пяны, то его избивают плетьми. Но однако самые головари полиции каждый день пьяные» (фонд 1450, оп. 4, дело №321).
Добровольцам-полицаям жилось лучше, и провиант хороший, а вот тем, кого из населения принудительно мобилизовали, приходилось туговато. Практика – пьяный рядовой полицейский бит плетьми, а начальство целый день пьяное.
«Ведь кто такие партизаны? Они ведь далеко не сразу сложились в какое-то подобие военных отрядов. Поначалу это просто были полубандитские группы. Просто мужики с оружием, вот и все. Хорошо, если во главе оказывался бывший окруженец с нормальными взглядами, а так-то…» 

Партизанка, так до наших дней называют в деревнях Налибокской пущи партизан, не сразу организовалась, первые малочисленные группы из окруженцев были плохо вооружены, не знали местности, раненых подбирали и выхаживали крестьяне, таких примеров много. 
Уже с весны 1942 года с Большой земли в глухие места Налибокской пущи десантировались с самолетов хорошо обученные разведчики, доставляли оружие, мины, взрывчатку, медикаменты. Партизаны искали с ними связь. Майор военной контрразведки, опытный подрывник Василий Щербина по кличке «Бородач», был первым командиром, кто объединил окруженцев, местных партизан в Особое соединение партизанских отрядов (ОСПО), такое у него было задание из Москвы. Он же обучал партизан подрывному делу. Вокруг  таких разведчиков формировались первые партизанские отряды.
Появился опыт, партизанская стратегия и тактика отличалась от ведения открытых боев с сильным противником, в ход шло коварство, хитрость, природная смекалка.
Осенью 1942 г. К. Орловский по заданию 4-го управления НКВД прибыл с группой десантников в Барановичскую область. Организовал три отряда НКВД, один из них был исключительно из евреев. 

«Первое время в организации этих отрядов встречались большие трудности: надо было  вооружить  людей, одеть, кормить и научить тактике партизанской борьбы. Но эти трудности были преодолены и к 1.6.43 отряды стали жизненными, действующими, занимались разведкой, диверсиями… Кратко об отряде имени Кирова – организовал я отряд имени Кирова исключительно из евреев, убежавших от гитлеровского расстрела. Я знал, что передо мной стоят невероятные трудности, но я не боялся этих трудностей, пошёл на это лишь только потому, что все окружающие нас партизанские отряды и партизанские соединения Барановичской и Пинской областей отказывались от этих людей. Были случаи убийства их…
Когда я  впервые прибыл к этим людям, то застал их невооруженными, босыми и голодными. Они заявили мне: мы хотим мстить Гитлеру, но не  имеем возможности». После этого я не жалея ни своих сил, ни времени для того, чтобы научить этих людей тактике партизанской борьбы с нашим общим заклятым врагом…Казалось бы, совершенно неспособные к вооруженной борьбе, бывшие спекулянты, мелкие торговцы, ремесленники и др. – эти люди, желая мстить немецким извергам за пролитую народную кровь, под моим руководством за 2,5 месяца провели не менее 15 боевых операций, повсеместно уничтожали телеграфно-телефонную связь противника, убивали гитлеровцев, полицейских и предателей нашей родины. Постепенно они стали не только дисциплинированными, но и смелыми, как в проведении диверсий, так и при ночных переходах из одного района в другой…» (из стенограммы разговора с К.Орловским 4.09. 1943 г. НА РБ, ф. 750, о.1, д. 111, л. 6)

Без строгой дисциплины, знания стратегии и тактики партизанского дела «полубандитские группы» не выжили, это правда.  Пользуясь тяжелой ситуацией, отсутствием связи с Москвой,  общей временной дезорганизацией, немцы заручились помощью местных полицаев, услугами информаторов и агентурной сетью, и к концу 1941 года успешно расправились с партизанскими  стоянками и неорганизованными группами «бандитов».
В партизанском отряде Д.Денисенко, партизанский псевдоним Митька, безвременье  и общая растерянность закончилась к августу 1942 года, как только был создан мобильный отряд из бывших окруженцев, военнопленных. В  январе 1943 года насчитывал уже более 80 человек, в основном из местной молодежи. Отряд контролировал территорию Столбцовской зоны – это Кореличский, Мирский, Ивьевский, Воложинский районы, позже все отряды Барановичского партизанского соединения поделили  между собой территорию.
Зимой 1942 года партизанский отряд стал боеспособной мобильной кавалерией, постоянно находился в движении, в его состав входило командование, штаб, кавалерийские отряды, взвод разведки, санчасть, хозвзвод, семейный лагерь. На две-три ночи партизаны останавливались в деревнях, в родительских домах, с весны перекочевывали в лес на постоянную базу Добрач.
Летом 1943 года немцы загнали партизан в капкан, устроили карательную операцию  под названием «Герман», но отряд вышел из блокады с наименьшими потерями. 
В истории отряда есть эпизод, как партизаны прорывались из блокадного мешка в июле-августе 1943 года, было много опасных стычек с противником, тяжелых боев. Люди измучились, оголодали, боялись жечь костры, одежда не просыхали на теле неделями. Очень помог компас Паши Сердюка, выносливость людей, везение, часто за помощью обращались к местным, те хорошо ориентировались среди лесных болот. Блокада пущи закончилась, надо было добираться до своей стоянки, ориентир – хутор Голендэрня. Один местный партизан по фамилии Коршун взялся проводить отряд до хутора, но сам сбился с пути, кружил вокруг одного места четыре раза, командиру пришлось отказаться от такой помощи,  а кличка Голендэрня осталась за неудачливым партизаном. 

«И вечером 27-го августа отряд дошел до прежнего расположения северо-западнее Савкиной Горы. Откопали две ямы с продуктами и начали кормить людей. Лагерь был сожжен, но продукты и закопанные вещи – все осталось в целости.  Несмотря на все трудности, лишения, страдания отряд показал истинный пример героизма. Это был единственный отряд в пуще, оказавший противнику сильное сопротивление… Целы и невредимы оказались и раненые…» (Л. 547)
С осени 1943 года целые семейные обозы, нагруженные мешками с продуктами, потянулись в лес, люди спасались от немецкой расправы, угона в Германию. Пришлось организовать семейный лагерь, из документов:  «взвод охраны из числа семей 30 человек. Население семейного лагеря. 131 человек».
О партизанской войне рассказывают архивные документы, тысячи дел хранятся в  фондах НА РБ.  Все они находятся в свободном доступе, их надо читать, изучать. Как и золотой фонд советской литературы, прозу, публицистику писателей-фронтовиков – К.Симонова, И.Эренбурга, А.Бека, В.Быкова, А.Адамовича и другие источники. Легко манипулировать людьми недалекими, нахватавшихся поверхностных знаний. Серьезное осмысление прошлого часто трудная работа, требует анализа, сравнений фактов и профессиональной подготовки. 
В 2015 году Алексиевич стала лауреатом Нобелевской премии по литературе с формулировкой «за её многоголосное творчество — памятник страданию и мужеству в наше время».
Вбрасывая в белорусское общество такие горячие и лобовые тезы, не подкрепленные документами, как «Партизаны-то еще и страшнее: немца можно уговорить, а партизана –  никогда… Нас учат только тому, как умереть за Родину»,  надо знать чувство меры, потому как памятник страданию и мужеству уже давно существует, это наша память и уважение к прошлому.