Оскар Уайльд – апологет и обличитель эстетизма

К 120-летию со дня рождения писателя и 130-летию написания романа «Портрет Дориана Грея»

Хочу напомнить читателям о знаменитом английском писателе и поэте Оскаре Уайльде (1854-1900), имя которого в последние годы незаслуженно уходит из памяти людей. Для такого напоминания есть два формальных повода. Во-первых, 30 ноября исполнилось 120 лет со дня рождения писателя. Во-вторых, 130 лет назад увидело свет его наиболее известное произведение – роман «Портрет Дориана Грея». Творчество Оскара Уайльда очень многогранно, и его влияние не только на литературу, но и общественную жизнь (не только Англии, но и других стран, включая Россию) конца 19 – начала 20 вв. трудно переоценить. Восприятия творчества Уайльда и при его жизни, и после его смерти было очень неоднозначным. Были приверженцы и горячие поклонники. Были критики и жесткие обличители такого творчества. Не было лишь равнодушных. Писатель заставил задумываться всех.

Не претендую на раскрытие всех сторон творчества английского писателя и его места в мировой литературе и общественной жизни вековой давности. Остановлюсь лишь на таком аспекте творчества Оскара Уайльда, как эстетизм. Наиболее ярко взгляды писателя на проблему эстетизма высветились в уже упомянутом романе «Портрет Дориана Грея».
Начну издалека. Для того, чтобы читателю было понятно, что такое эстетизм. Люди, жившие в СССР, помнят термин «искусство ради искусства». Некоторые думают, что он родился в недрах идеологического отдела ЦК КПСС для того, чтобы критиковать и наказывать «несознательных» писателей и поэтов. Нет, впервые фраза «искусства ради искусства» (l'art pour l'art) появилась во Франции в печати в 1833 году. Однако еще до этого концепцию, которая выражалась указанной фразой, популяризировали мадам де Сталь в своем эссе «О Германии» (1813) и Виктор Кузен (1792—1867) в лекциях по философии в Сорбонне «Об истине, красоте и благе» (1816—1818; опубликованы в 1836). «Искусство ради искусства» – концепция, подчеркивающая автономную ценность искусства и рассматривающая озабоченность моралью, пользой, реализмом и дидактикой как не имеющую отношения и даже вредную для художественных качеств произведения. Главным литературным приверженцем концепции стал Теофиль Готье, изложивший ее суть в предисловии к своему роману «Мадемуазель де Мопен» (1835).
Разновидностью концепции «искусство ради искусства» стало появившееся в Европе в конце 1860-х годов так называемое «эстетическое движение», или «эстетизм» (англ. Aestheticism, Aesthetic movement). Оно подчёркивало преобладание эстетических ценностей над этическими и над социальными проблемами. В Великобритании основным идеологом эстетизма признан профессор Оксфорда Уолтер Патер. Ключевыми стали его работы, опубликованные в 1867—1868 годах, в которых он утверждал, что жизнь и творчество следует строить на идеале красоты. Книга Патера «Очерки по истории Ренессанса» (1873) стала настольной для очарованных искусством молодых поэтов и художников викторианской эпохи. Представители эстетического движения не принимали идей английского философа того времени Джона Рескина об «искусстве ради правды» и отвергали воспитательную функцию произведений искусства. Плоды художественного творчества нужны, прежде всего, для того, чтобы доставлять чувственное наслаждение. Жизнь, по мнению адептов эстетизма, – грубый и невыразительный материал. Искусство не должно заниматься его отражением. Оно должно создавать красоту, которой до сих пор в природе и жизни не было. Люди могут копировать искусственную красоту, наполнять ею среду своего обитания, тем самым преобразуя первоначальную грубость жизни. В чеканно-стихотворной форме идею тогдашнего европейского эстетизма выразил французский поэт Шарль Бодлер:

Ты Бог иль Сатана? Ты Ангел иль Сирена? 
Не все ль равно. Лишь ты, царица Красота, 
Освобождаешь мир от тягостного плена.

Если Уолтер Патер был теоретиком эстетизма (во всех сферах искусства), то наиболее ярким и последовательным практиком литературного эстетизма можно считать английского писателя Оскара Уайлда (1854-1900). Уже в юношеские годы, в период учебы в Оксфорде, он становится апостолом красоты и эстетического обновления, заявляя, что поэт – «самый великий из художников, мастер формы, цвета, музыки, король и суверен жизни и всех искусств, разгадыватель их секретов». В 1881 году произошел дебют О. Уайлда как поэта. Затем он переключился на прозу и драматургию. В 1887 году выходят его первые рассказы: «Преступления лорда Артура Сэвила», «Кентервильское привидение», «Сфинкс без загадки». Четыре его драматургических произведения – «Веер леди Уиндермир» (1892), «Женщина, не стоящая внимания» (1893), «Как важно быть серьезным» (1895), «Идеальный муж» (1895) – имели триумфальный успех.
В 1890 году появляется главное произведение Уайлда – роман «Портрет Дориана Грея». В основу эстетики этого романа положен манифест эстетизма «Упадок лжи» (1890), написанный по образцу платоновских бесед в форме диалога. Любопытно, что в 1882 году американским писателем Марком Твеном был опубликован полушутливый-полусерьезный рассказ «Об упадке искусства лжи». Кое в чем манифест О. Уайлда повторяет рассказ М. Твена. Писатель создает собственный оригинальный способ беседы, используя парадокс – форму «перевернутых сравнений». Парадоксальность суждений писателя обусловлена стремлением разрушить стереотипы, поколебать уверенность в однозначности истины и общепринятых ценностей. Ложь, вынесенная в заголовок, утверждается Уайлдом как одно из основных свойств подлинного искусства, преображающего жизнь волшебным жезлом воображения и фантазии. 
«Упадком лжи» Уайлд называет отречение искусства от вымысла, «замену творчества подражанием», фактографией. В качестве примера он приводит творчество Мопассана и Золя, которые «преподносили скучные факты под видом вымысла». «Искусство, – по определению Уайлда, – берет жизнь как часть сырого материала, пересоздает ее, перевоплощает в новые формы. Оно равнодушно к фактам, оно изобретает, фантазирует, грезит между сном и реальностью». Искусство противопоставляется писателем природе с ее «убожеством замысла, непостижимой грубостью, изумительной монотонностью». Искусство для Уайлда – форма самовыражения, «зеркало, отражающее того, кто в него смотрится, а вовсе не жизнь». В произведениях Уайлда может появиться «луна, желтая, как отшлифованный янтарь; зерна спелого граната для него будут светиться, как камни в прекрасном колье; глаза юной девушки напомнят сияние сапфиров». Цель искусства – создание «рукотворной красоты», не существующей в природе. «Художник – тот, кто создает прекрасное. Художник не моралист... Искусство никогда ничего не выражает, кроме самого себя», «задача каждого лжеца заключается в том, чтобы очаровывать, восхищать, доставлять удовольствие».

Эстетизм Уайлда, абсолютизируя Искусство, утверждает его преображающее воздействие на мир: «Великий художник изобретает тип, а жизнь старается скопировать его... Литература всегда предвосхищает жизнь. Она не копирует ее, но придает ей нужную форму».
Говоря о «Портрете Дориана Грея», можно сказать, что это произведение стало эталоном эстетизма. Однако это не поверхностный, «глянцевый» эстетизм, идея «Портрета» затрагивает глубинные пласты человеческого бытия. Многие комментаторы небезосновательно сравнивают «Портрет» Уайлда с «Фаустом» Гете. Во втором из названных произведений, как мы знаем, дьявол (Мефистофель) заключает договор с доктором Фаустом, обещая ему славу и способность постигать тайны мира. А вот у Оскара Уайлда лорд Генри, искуситель в человеческом образе, предлагает юному красавцу Дориану Грею молодость и красоту, а все шрамы жизни и следы грехов будут отображаться на портрете героя, который был незадолго до этого написан. 
Лукавые предостережения лорда Генри о быстротечности молодости и красоты заставляют Дориана произнести роковые слова: «Как печально! Я превращусь в уродливого, безобразного старика, а мой портрет навсегда останется молодым... Ах, если б все было наоборот: если бы я навсегда оставался молодым, а состарился портрет. За это... я отдал бы все на свете! Я готов был бы душу отдать за это».
Лорд Генри обещает: Дориан будет в жизни все таким же юным и свежим, а стареть будет его портретное изображение. 
Отныне для Дориана жизнь становится «великим произведением искусства». Недаром лорд Генри говорит: «Я очень рад, что вы не изваяли никакой статуи, не написали картины, вообще не создали ничего вне себя. Вашим искусством была жизнь. Вы положили себя на музыку. Дни вашей жизни – вот ваши сонеты». Искушение красотой и вечной молодостью всецело отдало Дориана Грея под власть чар «демона-искусителя», лорда Генри. «Юноша был в значительной мере его творением и благодаря ему пробудился к жизни».

В своем «стремлении пережить все то, через что прошла мировая душа», Дориан крушит судьбы людей, развращая их жаждой наслаждений. Внешне же всё будет так, как об этом мечтает каждый, забывший Бога и переставший прислушиваться к совести. 
Художник Бэзил Холлуорд с ужасом перечисляет все преступления Дориана, который некогда был его идеалом: «Про вас говорят, что вы развращаете всех, кого к себе приближаете, и, входя к человеку в дом, навлекаете на этот дом позор и несчастье». Все эти страшные истории не вяжутся с прекрасным обликом Дориана, символом ангельской чистоты и невинности, «...ведь он казался человеком, которого не коснулась грязь жизни». Внешним проявлением зла в череде преступлений Дориана становится убийство художника Холлуорда, которому он показал изменившийся портрет, тем самым раскрыв свою тайну. Дориан не испытывает угрызений совести. Это понятие для него отсутствует. Он так комментирует свое преступление: «Друг, написавший этот роковой портрет, послуживший причиной всех несчастий, навсегда ушел из жизни. Вот, собственно, и все». И в тот же вечер изысканно одетый, с большой бутоньеркой из пармских фиалок, он отправился на светский прием. Но его двойник – портрет, как в зеркале, отразил новое преступление Дориана. «На правой руке его двойника выступила отвратительная влага, красная и блестящая, как если бы полотно покрылось кровавым потом».
Нарциссизм Дориана, обернувшийся «проказой порока» и преступлений, постепенно убивал его душу. «Душа у человека есть, и это нечто до ужаса реальное. Ее можно купить, продать, променять. Уж я это знаю». Роковая молитва о вечной молодости и Красоте сбылась. Дориана мучила не столько смерть Бэзила, сколько «смерть его собственной души в живом теле». У него не осталось больше ни желаний, ни стремлений. Недаром он цитирует Гамлета: «Какой резон для человека приобретать весь мир, если он теряет собственную душу».
Отчаяние Дориана выливается в ярость к портрету: «Портрет этот – в сущности, его совесть. А значит, надо уничтожить его». Дориан вонзил нож в свое изображение, но убил себя. Его мертвый облик страшен и порочен, а к портрету возвращается его Красота. Гибель Дориана и возрождение Красоты на портрете – фантастический гротеск, при помощи которого О. Уайлд выразил главную идею эстетизма – торжество и победу искусства над бренностью жизни.

Вот как комментирует роман «Портрет Дориана Грея» православный священник Андрей Ткачев (1): «Поначалу Дориану хорошо. Он – объект зависти, сплетен, шепота за спиной. Он – lucky-boy (мальчик-везунчик – В.К.), на месте которого мечтают оказаться юноши и в объятьях которого мечтают оказаться девушки. Но Дориан не мог быть просто бессовестным счастливчиком. Об изменениях внутри его души ему ежедневно сигнализирует портрет. В этом великая сила подлинного искусства, при помощи которого вскрываются внутренние механизмы человеческой жизни и обличается грех. Зачастую обличается сам художник. Богачи и актрисы, диктаторы и люди, больные нарциссизмом, узнают себя в художественном произведении. Они задумываются о своём «портрете», которого вроде бы нет в природе, но который, тем не менее, есть. Этот портрет не висит в потаённой комнате. Он живёт в совести […]
Художественный вымысел, выросший из евангельского материала, возвращает читателя к себе, то есть к совести. И чем больше сходных черт в жизни Дориана Грея и читателя (внешняя слава, приобретённая ценой внутреннего компромисса), тем очевиднее и неоспоримее внутренние параллели […]
Оскар Уайльд строил свою, достойную сожаления, жизнь на «любви к себе», предпочитая фразу до конца не договаривать. Тем более удивительно, что он написал умнейшую и прозорливую книгу, бичующую не меньше других его самого».
Кстати, о. Андрей делает еще один интересный вывод, который уже касается не Оскара Уайлда и его романа, а всей европейской литературы: «…очень глубокими должны быть христианские источники европейской культуры, раз авторы, попирающие этические нормы христианства, продолжают находиться в поле притяжения смыслов Нового Завета».

Многие исследователи литературного эстетизма обращают внимание, что не только расцвет эстетизма, но и его закат связан с именем Оскара Уайлда. А закат произошел неожиданно, когда писатель был в расцвете славы. Расцвет был прерван громким скандалом. Уайлд был обвинено в гомосексуализме и осужден на два года исправительных работ. В тюрьме родилась его покаянная исповедь «De Profundis» (1895), в которой он вынес себе окончательный приговор: «Я сам погубил себя». Спустя три года в Париже было написано последнее произведение Уайлда «Баллада Редингской тюрьмы» (1898), в котором отразилось страшное испытание, пройденное писателем в конце жизни. Подробно воссоздавая быт тюрьмы – «канаты рвали и ногти, пол мыли щеткой, терли двери», Уайлд как бы стеснялся исповедального тона баллады, так как считал, что «все дополнительное чуждо творчеству». Однако сдержать «крик боли» пережитых страданий не смог. Казнь, свидетелем которой был писатель в Редингской тюрьме, сравнивается с распятием Христа и средневековой легендой о рыцаре Тангейзере, которому Бог простил все прегрешения. «Баллада Редингской тюрьмы», как и исповедь «De Profundis» – это покаянное возвращение к Богу, в лоно церкви; страдания, пережитые Уайлдом, рассматриваются в обобщенно-философском плане как очищение от прежних ошибок и заблуждений. Уайлд выносит суровый и категоричный приговор эстетизму и вытекающему из него имморализму.

Примечания:

1. Протоиерей Андрей Ткачев. Портрет Дориана Грея (http://www.pravoslavie.ru/54621.html)