«Папа наплевал на приказ…», или Почему командир подводной лодки «С-270» Жан Свербилов не стал Героем Советского Союза

25 июля – день ВМФ

60 лет назад, 3 июля 1961 года, в Атлантике произошла авария реактора на подводной лодке К-19, прозванной «Хиросимой». Как вспоминает доктор сельскохозяйственных наук Виктор Стрелец, служивший во время аварии на К-19, впервые это слово он и его сослуживцы Еськин, Закупа, Жакудин написали на широком лейкопластыре, крест-накрест наклеенном на груди после пересадки костного мозга в академии военно-полевой терапии им. С.М. Кирова.
Почему они так сделали? В Советском Союзе, который тогда глобально вооружался, каждый день твердили по радио, писали в газетах о мире и появлялись рисунки ядерного взрыва, крест-накрест перечеркнутого белыми полосами. На них обычно писали «Нет войне!», «Нет Хиросиме!». По аналогии с этим, вспоминает Виктор Стрелец, мы написали-изобразили у себя на груди этот протест. С тех пор и приклеилось к лодке на всю ее долгую жизнь это прозвище – «Хиросима». Виктору Стрельцу и его товарищам удалось выжить. Спасли лодку и экипаж ценой своих жизней капитан-лейтенант Юрий Николаевич Повстьев, лейтенант Борис Александрович Корчилов, главный старшина Борис Иванович Рыжиков, старшина первой статьи Юрий Викторович Ордочкин, старшина второй статьи Евгений Федорович Кашенков, матрос Семен Васильевич Пеньков, матрос Николай Алексеевич Савкин, матрос Валерий Константинович Харитонов – ушедшие из жизни в июле 1961 года. Об этой жуткой аварии написано многое. Но во всех рассказах об этом ЧП практически ничего не говорится о дизельных подводных лодках «С-270» и «С-159», экипажи которых предотвратили ядерную катастрофу и спасли «Хиросиму» от верной гибели.
Об этом мне напомнила Марина Эрикссон-Петерссен, дочь командира «С-270» Жана Свербилова, проживающая в Швеции.

«Папа рассказывал, что когда пришел “SOS” с лодки Затеева (командира “К-19” – В. Г.), все остальные лодки, находившиеся в море на учениях, получили приказ из Москвы к лодке не подходить и никого не спасать. Он единственный, который наплевал на приказ, – пишет Марина. – Но настоящий цирк начался, когда папина лодка пришла в базу. От членов экипажа шарахались, как от зачумленных (никто толком тогда не знал о лучевой болезни). Но, с другой стороны, “лучевка” и спасла папу от трибунала. На почве облучения у него открылся туберкулез, и он лежал в госпитале много месяцев. После этого его быстро списали с плавсостава. Мы переехали в Ленинград (до того момента Марина вместе с мужем, офицером Игорем Капустиным, жила в Гаджиево – В. Г.), и папа стал преподавать на высших офицерских курсах. Ходил в звании капитана 2 ранга 11 лет. Затем получил капитана 1 ранга. Перед самой смертью в 1991 году он рассказал всю историю в ленинградской телепрограмме…»

Я нашел рассказ Жана Михайловича Свербилова, который вкратце можно изложить так.
После аварии правого реактора «К-19» всплыла в надводное положение, но доложить о ситуации командир не мог – вышла из строя дальняя радиосвязь. Ракетоносец выполнял свое первое боевое патрулирование в рамках флотских учений «Полярный круг», в которых участвовало еще много дизельных подлодок, входивших в завесу для перехвата ракетоносца. По приказу командира атомохода капитана 2 ранга Затеева задействовали резервный маломощный передатчик, в надежде, что кто-то из них может принять сигнал. Радисты «С-270», которой командовал Жан Свербилов, «поймали» слабые сигналы «К-19», просившей о помощи, и доложили командиру. Свербилов принял решение немедленно идти на помощь. Он трезво оценил обстановку и, не ожидая решения «верхов», «вышел из завесы» и взял на себя инициативу по спасению людей и ответственность за прерванное участие в учении. Также повел себя и командир «С-159», капитан 3 ранга Григорий Вассер. Остальные из тех, кто тоже принял сигнал, ждали штабного разрешения.
4 июля первым к аварийной лодке подошла «С-270», через ее антенны Затеев установил связь и дал шифровку об аварии. Кроме того, на дизельную лодку перевели часть команды с ракетоносца, а Жан Свербилов даже попытался буксировать «К-19». Но сильная волна мешала маневру. Позже подошла и «С-159» Вассера, 5 июля на нее также перевели подводников с аварийной субмарины. Приготовили торпеды, чтобы в случае угрозы захвата корабля западным флотом потопить «К-19». К счастью, это делать не пришлось, подошли наши корабли, и экипаж «К-19» на лодках Свербилова и Вассера пошел к родным берегам, где подводников приняли на надводные корабли.
Когда «С-270» и «С-159» пришли в Полярный, они «светились».

«Старпом построил экипаж нашей лодки на берегу, – рассказывал Жан Свербилов. – Я поблагодарил матросов, старшин и офицеров за службу. Они не совсем дружно ответили традиционное “Служим Советскому Союзу!”, и мы все пошли в баню на санобработку. Мылись долго и тщательно. В предбаннике стоял стол, за которым сидела девушка-регистратор, а рядом стоял старшина-химик с бета-гамма-радиометром и флагманский химик Северного флота капитан 1 ранга Кувардин.
Первым из мыльной вышел наш радиометрист – старшина 2-й статьи Боков. Он подошел к столу, замерили его уровень – 2700 по бета-частицам. “Сколько у него?” – спросил Кувардин. “2700”, – ответила девушка. Кувардин хлопнул Бокова по мокрому плечу и сказал: “Повезло тебе, парень! 3000 – норма”. Когда у следующего оказалось 4200, Кувардин и его ободрил, сказав, что норма – 5000. У нас, стоявших на мостике офицеров, уровни по бета-частицам в районе щитовидной железы были от 8000 до 11500. Всю нашу одежду отобрали и выдали белую матросскую робу – своей одежды у нас не было…»

В Полярном на «светящейся» лодке подводники во главе со Свербиловым работали сутками, чтобы поставить «дизелюху» в док. Начальник отдела кадров соединения подводных лодок капитан 2 ранга Глеб Караушев, встретив Жана Свербилова на пирсе, сообщил, что на экипаж подготовлены наградные документы. От него командир «С-270» и узнал, что его представили к званию Героя Советского Союза. Но пройдет месяц (лодка уже стояла в доке), и Глеб Караушев скажет, что награждение не состоится, так как Никита Сергеевич Хрущев, видимо, не разобравшись, на чьей лодке произошла авария, написал на представлении: «За аварии мы не награждаем». И размашисто расписался.
Как показали дальнейшие события, своим поступком Жан Свербилов и Григорий Вассер поставили под удар командирскую карьеру. Но если бы они не решились оперативно помочь «К-19», число погибших на «Хиросиме» было бы значительно больше, а возможно, и ракетоносец спасти не удалось.

Художник: С. Ананько.