Основание Москвы: легенды и реальность

11 апреля 1147 года официально считается датой основания Москвы. Тем не менее, и к этому, и к множеству других утверждений, связанных с древней историей столицы России, следует относиться с изрядной долей осторожности… 

Даже исходя из самых известных данных, считать вышеупомянутый апрельский день неким началом будущего стольного града не приходится. На самом деле пятница Пятой Недели Великого Поста 1147 года является всего лишь первым известным письменным упоминанием (в Ипатьевской летописи) о Москве, ставшей тогда местом встречи и соответствующего пира двух князьей – ростово-суздальского Юрия Долгорукого и новгород-северского Святослава Ольговича. 
Уже один этот факт однозначно говорит о том, что Москва на тот момент уже существовала, не могли же влиятельные вельможи встретиться в чистом поле? Можно, конечно, спорить о том, была ли она на тот момент городом или всё же деревней. Но если сводить разницу между этими двумя типами населённых пунктов лишь к наличию добротной крепости, то последняя появилась на этом месте, согласно летописям, лишь в 1056 году. 

С другой стороны, в те суровые времена практически любое поселение просто обязано было иметь какие-то оборонительные сооружения, хотя бы частокол из вкопанных и заострённых брёвен по периметру. Ведь без этого жители рисковали стать добычей если не разбойников, то волчьих стай в голодное зимнее время. 
Москва, надо думать, исключением в этом плане не была. И археологические раскопки последней сотни лет доказали наличие там городища ещё во второй половине XI века, то есть почти за целый век до даты официального основания города.
Вообще же археологи обнаружили на территории современной Москвы следы укреплённых поселений, относящихся ещё к Фатьяновской культуре бронзового века, датируемой 3-м тысячелетием до нашей эры! Что уже больше коррелирует с другой теорией основания города, связанной с Мосхом, внуком библейского патриарха Ноя. Теория эта, кстати, была популярна в середине прошло тысячелетия не только в Московском царстве, но и в Западной Европе. 

Ещё одна популярная легенда связана с тем, каким именно образом Москва стала владением Юрия Долгорукого. Дескать, первоначально владел ей некий боярин Кучка (или Кучко), на которого князь осерчал после чего и казнил, заодно конфисковав собственность ослушника своей воли. В качестве причин есть даже и такая романтическая, как страстная любовь боярина к княжеской любовнице с намерением бежать с ней подальше от венценосного партнёра.
Дальше, правда, начинается сюжет, больше подходящий для латиноамериканского сериала, чем для реальной жизни в те суровые времена. Дескать, детей казнённого боярина Долгорукий не приказал прикончить тайно, не продал в рабство (как это практиковалось и в куда более поздние времена), не насильно постриг в монахи, но… отправил ко двору своего сына, будущего Великого суздальского князя Андрея Боголюбского! 
Более того, дочка боярина, красавица Улита, стала женой Андрея, и Долгорукий этому не помешал! А в 1175 году она отомстила сыну убийцы своего отца, возглавив со своими братьями заговор, в ходе которого Боголюбский был зарезан в своей спальне.

Версия красивая, а главное, логичная. Явно любимая жена (6 детей без любви супруга заиметь сложно) вдруг воспылала жаждой мести за убитого родителя, желая в отместку уничтожить сына его убийцы, который сам уже 18 лет, как покоился в земле, отравленный киевскими боярами на пиру.
Не очень складно в этой версии и с элементарной хронологией. Если исходить из версии об убийстве Кучки в 1147 году, то раньше чем на следующий год Улита замуж за Андрея Боголюбского не вышла бы, траур по умершему отцу носить меньше года для знатной девушки просто неприлично. 
Ещё более интересно, что в отличие от многих других князей той эпохи, год рождения Андрея известен точно – 1111-й. Получается, жениху на момент свадьбы было 37 лет? Такой возраст и по нынешним временам для первого брака считается уже более чем солидным, а уж для того времени тем паче. Парней тогда (не исключая и княжеской крови) женили обычно куда ранее, лет так в 17, как, скажем, знаменитого Александра Невского. 
Идём далее. Старший сын Боголюбского и Улиты Изяслав в 1159 году возглавил поход для оказания помощи князю Святославу Владимировичу Вщижскому, мужу своей младшей (!) сестры Ростиславы. Нет, конечно, тот же князь Владимир Мономах, прадедушка Изяслава, начинал ходить в походы с 13 лет. Но не с десяти же, будучи ещё совсем мальчишкой! Да и девушек в те времена выдавали замуж хоть и практически с наступлением подросткового возраста, но не детского же!
Неудивительно, что известный российский историк XIX века Михаил Петрович Погодин небезосновательно называл вероятной датой свадьбы Андрея Боголюбского и Улиты год 1135-й.

Что, конечно, тоже нельзя считать точным фактом – многие его коллеги склонялись и к началу 40-х годов XII века. Но уж точно не к 1147-48 годам. 
А раз брак сына Долгорукого и дочери боярина Кучки был заключён ранее гипотетического убийства последнего, так, может, этого самого убийства и вообще не было? Во всяком случае по вине князя Юрия? 
И тогда всё становится на свои места – и счастливый почти до самого конца брак Андрея Боголюбского с боярской дочкой, и близость к нему её братьев. Ну а причин для рокового заговора и без давнего и очень сомнительного убийства бывшего владельца Москвы было достаточно, слишком немалому числу современной ему боярской знати мешал князь Андрей. А сама будущая первопрестольная очень даже просто могла быть, например, «приданым», выделенным щедрым отцом для дочери – невесты княжеского сына…
Так или иначе, но в той же Ипатьевской летописи трагиромантическая история об убийстве Долгоруким Кучки не излагается. Так что её вполне могли выдумать задним числом для объяснения мотива уже закончившегося успехом заговора против князя Андрея Боголюбского спустя почти три десятилетия после первого летописного упоминания о Москве.

Конечно, несмотря на всю условность даты основания Москвы, отмечать её безусловно надо. Пусть впервые это было сделано в узком кругу московских историков в 1847 году, а широко этот праздник стал отмечаться лишь спустя столетие, уже после окончания Великой Отечественной войны.
Ведь и правда, если у любого человека есть день рождения, когда его поздравляют, дарят подарки, как же может обойтись без него столица огромной страны?
Просто при этом, думается, не стоит забывать о том, что главная причина таких праздников не в формальной древности города, а в его современном значении. Как иронично говорят на Востоке, хоть сто раз скажи кишмиш, во рту слаще не станет!
Так и в этом случае делать акцент лишь на формальной древности, красивых легендах, основывая на этом некое особое право на величие – не самый лучший выбор.

Второй Рим – Константинополь, например, был основан в качестве столицы Восточной Римской империи лишь в 330-м году вблизи заштатного греческого городишки Византия. А до этого роль центра восточной части империи выполняла мало кому известная теперь Никомидия в Малой Азии. Теперь же столицей Турции является Анкара, что ничуть не мешает росту влияния этой набирающей силу региональной державы. 
И Московское царство достигло мощи Российской империи со столицей в Петербурге, основанным Петром Великим даже не на месте какой-то деревни, а просто в безлюдных местах устья Невы.
И Варшава не является изначальным историческим центром Польши, таковым издавна был Краков, древняя столица польских королей. И Токио тоже принял столичную эстафету от ещё более древнего Киото.
Даже самые древние и престижные титулы ничего не стоят, если их не подкреплять реальным содержанием, экономической и военной мощью страны и её народа. У Москвы, как и у России в целом, всё это есть в избытке. А остальное, как говорится, лирика, пусть даже увлекательная и интересная для аудитории…