Зачем Западу ссорить уехавшую творческую интеллигенцию с остающейся?

Сложности нашей уехавшей интеллигенции с адаптацией на Западе, о которых пишет «Взгляд», свидетельствуют о скором переформатировании и реорганизации этой разрозненной и аморфной среды. Возможно, в результате мы вскоре узнаем ее совершенно с другой стороны. Начался процесс реорганизации с того, что местная творческая среда не пожелала уступить пришлым чужакам ни пяди родного культурного пространства.

Когда эмигрировавший с громким хлопаньем дверью российский кинокритик Антон Долин сделал попытку навести мосты в жюри международных кинокритиков от Латвии, Рижский международный кинофестиваль обвинил Долина в колонизаторских намерениях по отношению к Латвии, запретив представлять эту страну. Попытка укорениться в новой почве провалилась.

Истории Чулпан Хаматовой и Марины Овсянниковой (клянущейся сегодня, что она на самом деле Ткачук) давно стали примером того, как русской эмиграции назначили цену и потребовали немедленных выплат. Без всякой оглядки на то, что клиент ничего не брал и даже, наоборот, принес некоторую пользу своим новым хозяевам. Тот, кто берет под свое покровительство эмигрировавшую из России творческую прослойку, никогда не остановится в своих притязаниях, так и будет требовать всё новых и новых услуг.

Так, Херманис перед премьерой спектакля с Чулпан Хаматовой объявил, что журналисты, которые придут на спектакль, «своим присутствием автоматически заявляют, что безоговорочно осуждают агрессию России в Украине и признают Путина военным преступником». И теперь бывшая русская (по принадлежности к русской культуре, не по национальности) актриса выступает в роли вербовщика, играя в спектакле для «автоматически заявивших» о своем предательстве России. Ее надежды вернуться в Россию растаяли, полагаю.

Бывший русский (по тому же параметру принадлежности к культуре) певец Андрей Макаревич, заявил, что России в России больше нет, что уехавшие и есть Россия. А на российской земле, надо понимать, остались одни «орки». Получается, интеллигентным людям нужно формировать «Россию в изгнании» и ставить ее в вечную оппозицию к той, которая, веря макаревичам, уже больше не Россия. Гельмановское «Словоново» было попыткой объединения «России в изгнании».

Попытки влиться в новую среду, стать в ней своим, а там и ведущим представителем культуры тесно соседствуют с намерением возглавить всех и вся. Как верно заметила в статье «Взгляда» Елена Калашникова, новые «отцы русской демократии» Гарри Каспаров и Дмитрий Гудков «взялись выдавать верифицированным либералам документы “хорошего русского”»: «Чтобы пройти отбор, требуется сделать ряд заявлений, подводящих присягнувших под статью российского УК. Тогда Гудков с Каспаровым готовы лоббировать интересы “хороших русских”», чтобы им выдали банковские карты и перестали попирать в правах».

Эти предложения не столько сплачивают, сколько, наоборот, разобщают россиян и бывших россиян, недовольных политическим курсом России, военной спецоперацией, правительством, режимом, согражданами и даже, казалось, самим климатом нашей родины. Они разделяют эту категорию населения на уберменшей и унтерменшей в лучших традициях Третьего рейха. И на роль людей второго сорта норовит назначить своих же, вчерашних коллег, друзей и родственников.

Неудивительно, что назначенные «плохими русскими» возмущены. Было бы странно, если бы они почувствовали себя удовлетворенными ролью «плохих русских», которых Запад подвергает гонениям и остракизму. Почему-либо оставшиеся в России представители оппозиции после предложения Каспарова обнаружили, что теперь им необходимо доказать: они достойны «аусвайса». Россиян, недовольных политикой правительства, подталкивают к нарушениям законов — от административных правонарушений вроде саботажа на рабочем месте (если учесть обычные места работы этих деятелей, самым серьезным ущербом станет то, что они старательно внушают студентам в ходе преподавания) до более существенных поступков  (главным образом в форме несанкционированных митингов и уклонения от уплаты налогов).

Примером такого поступка может стать поведение сообщества феминисток, оставленных своим Фондом Генриха Бёлля (Фонд запрещен в России) и немедленно сформировавших движение ФАС, вполне экстремистское: «Феминистки сегодня – одна из немногих активных политических сил в России. Власти долго не воспринимали нас как политическое движение, и поэтому мы временно оказались в меньшей степени затронуты репрессиями, чем другие. Более 45 феминистских групп действуют по всей стране, от Калининграда до Владивостока. Мы призываем феминистские группы и отдельных феминисток присоединиться к Феминистскому Антивоенному Сопротивлению и объединить силы по борьбе с войной и развязавшим ее правительством».

Однако никто не даст гарантий получения «аусвайса» теми, кто готов и на такое. Вербовка идет в жанре «так пойди же попляши». Однако надежда умирает последней, и деятели культуры, оставленные в качестве пятой колонны, спящих агентов, продолжают то, что они считают борьбой — саботаж на местах и цепляние за звания и должности, полученные из рук ненавистного им путинского режима. Даже те, кто с громкими заявлениями о нежелании «работать с убийцами» уходил с занимаемых постов, впоследствии, как Елена Ковальская, некогда директор ныне почившего Центра имени Мейерхольда, втихаря старались занять другие должности — и чаще всего преподавателей. (Правда, недолго Е. Ковальская значилась в этой должности, но, как говорится, за попытку спасибо.)

Клин между теми, кто уехал сразу и насовсем (предположительно насовсем), и теми, кто остался или попытался вернуться, вбит и укреплен надежно, чтобы не вышибли. Первые играют роль людей смелых, решительных, чистых делами и помыслами, а вторые… Вторых еще проверять и проверять на чистоту помыслов, заставляя участвовать в довольно грязных делах. Зачем, спрашивается, Западу и разобщение русской оппозиции, и раскол ее на два лагеря, и раздача званий чистых и нечистых, и сохранение у деятелей культуры последней надежды: «заграница нам поможет»?

Вероятней всего, пятая колонна российских либералов сама служит Западу последней надеждой. Когда посредством специальной военной операции РФ достигнет своей цели, а карта Запада — Украина — будет бита, на территории Украины вряд ли останется уголок, пригодный для нового строительства и взращивания Анти-России. Тогда и придет время смены стратегии. Оставленная на российской земле творческая прослойка охотно позволит использовать себя в качестве источников информации, агентов влияния, агитаторов и пропагандистов, вербовщиков и саботажников.

Эти виды деятельности давно и хорошо знакомы данной социальной группе. Это, можно сказать, уже подготовленные кадры. Поэтому для Запада так важно не дать оппозиционно настроенным «властителям умов» разбежаться кто куда: в Израиль, Турцию, ОАЭ, Прибалтику... Необходимо сохранить в России достаточное количество будущих помощников Запада. Нельзя позволить тем, кто уже уехал, сманить оставшихся картинами счастливого зарубежного житья-бытья.

«Исповеди эмигрантов в духе новой искренности сочетают признания, как “было невыносимо больно от страдания украинцев”, поэтому пришлось уехать, “чтобы не сойти с ума от новостей о войне”, а после вынужденного бегства “случился чудесный месяц в Израиле”, “наслаждались волшебными завтраками”, “совершенно не обращали внимания на то, что живем в самом дорогом городе мира”, и была лишь “одна проблема – жара»”, поэтому пришлось снова эмигрировать, на этот раз в Вильнюс, где “прохлада, сосны высотой до неба, тень, зелень”», — описывает восторженные излияния уехавших Е. Калашникова.

Наверняка многих соблазнит возможность отдыха и беззаботной жизни вне раздражающей, агрессивной для западников среды русского патриотизма. Что же делать, чтобы из России не уехали все представители касты либералов? В первую очередь поссорить их с уже уехавшими, внушить им опасливое отношение к раскладам сил и к иерархическому обществу эмигрантов, ужесточить условия пребывания на Западе всех следующих русских «уезжантов». Тогда определенное количество будущих агентов останется в России и со временем сможет быть полезной Западу — приготовит почву и обустроит место для новой Анти-России.

Не такая уж сложная схема, контуры которой прослеживаются всё четче и явственней.

Художник: В. Матвейцев.