Партия массового вымирания: кому это выгодно?

Распространение ЛГБТ-идеологии по западному миру идет семимильными шагами. Гей-парады, они же «прайды» (от английского «гордость», а не от названия львиной стаи — хотя… кто знает?), проводятся едва ли не в каждом крупном населенном пункте ЕС и США. В сообщество вписываются все более и более устрашающие группы парафиликов (проще говоря, извращенцев), чьи наклонности никак не назовешь личным делом. Действительно, ЛГБТ пришло за детьми. Нашими, не нашими… любыми, каких удастся поймать.

Лицензированный сексопатолог и консультант исправительных учреждений Пенсильвании Миранда Гэлбрет бойко рассуждает об истоках и нюансах педофилии, сравнивает педофилов с гомосексуалистами и предлагает перестать их стигматизировать: «Так же, как вы не можете выбирать, быть вам гетеросексуалом или геем, это просто означает, что у человека есть стойкое сексуальное или романтическое влечение к несовершеннолетним». Сексопатолог уверена: педофилы — самая унижаемая группа людей в обществе. «Термин “педофил” превратился из диагностического ярлыка в осуждающее, обидное оскорбление, которое мы бросаем в людей, чтобы причинить им боль или оклеветать их», — настаивает Гэлбрет. Поэтому вместо него предлагается использовать популярный ныне термин minor-attracted person — «человек, которого влечет к несовершеннолетним».

А в Великобритании детей уговаривают не бояться педофилов. В детских садах малышам раздают буклеты со следующим текстом: «Что делать, если на улице к тебе подошел незнакомец? Не надо его бояться, скорее всего он не сделает тебе ничего плохого. Не надо кричать и плакать, это может ранить чувства незнакомца. Не называй его педофилом, это слово ругательное. Попробуй узнать его получше. Он просто хочет завести себе новых друзей, как и ты. Пригласи его к себе. Ты не можешь себе представить, каким весёлым может быть твой новый друг».

Неизвестно, в курсе ли подобные «сексологи», а также воспитатели и учителя, позволяющие раздавать всякую дрянь ученикам и воспитанникам, что наиболее универсальной реакцией  ребенка на домогательства и насилие является низкая самооценка, которая способствует сохранению и закреплению психологических нарушений. И что личность с низкой самооценкой постоянно переживает чувство вины и стыда, убежденность в собственной неполноценности: «я хуже всех». Вследствие этого ребенку трудно добиться уважения окружающих, успеха, общение его со сверстниками также затруднено. Вот и вся польза от обретенного «нового друга».

Простейший вопрос: зачем взрослому — любому взрослому, с любой ориентацией — может понадобиться дружба совершенно незнакомого ребенка? Конечно, бывает так, что люди дружат с детьми своих друзей и близких, общаются с соседской малышней и проч. Но человек, ищущий, с каким бы ребенком детсадовского или младшего школьного возраста, гуляющим без присмотра, поближе познакомиться… Он этому малышу кто угодно, только не друг.

Кем надо быть, чтобы обманывать детей, привлекая всё новый электорат в свою поистине сатанинскую секту? Ведь ЛГБТ (теперь уже ЛГБТИК и даже ЛГБТИК+) между тем всё больше напоминает секту, а не сообщество. И как любой секте, ему требуется постоянное вливание новой крови, увеличение численности, пополнение рядов. Нечто подобное требуется и политическому движению, но политическое движение не декларирует необходимости человеческих жертвоприношений, к которым, если приглядеться, всё ближе подходит квир-сообщество. Педофилы и каннибалы явно не входят в список тех людей, чьи личные склонности «никому не наносят вреда». А усилия для приведения их «под ЛГБТ-зонтик» предпринимаются — и немалые. Окно Овертона поворачивается со все возрастающей скоростью.

Между тем ЛГБТ как широкого сообщества людей, продвигающего политическую, разумную и социально приемлемую волю, не существует уже давно. История стоунволлских волнений и движения освобождения, от которых ЛГБТ отсчитывает своё появление, показывает, что за исключением самых общих пожеланий, сложившихся под впечатлением от черных протестов и модных антивоенных движений, у участников не было ничего общего. Внутри движения, как и везде, развивается конкуренция: гомосексуалы обоих полов настроены по отношению друг к другу весьма агрессивно; транссексуалов и трансгендеров обвиняют в захвате и присвоении чужого места…

Отдельные квир-группировки считают, что трансгендерные люди в корне отличаются от геев, лесбиянок и бисексуалов и не должны объединяться с ними под одним термином. Сторонники данной идеи уверены: сексуальная ориентация не может быть приравнена к гендерной идентичности. Есть и такое явление, как гей-сепаратизм, оно заключается в том, что геи и лесбиянки предполагают образовать отдельное от всех остальных сообщество. Хотя проявления гей-сепаратизма довольно редки, время от времени представители ЛГБТ-сообщества высказывают предположения о том, что «не моносексуальные» ориентации и трансгендерность должны быть исключены из процесса борьбы за равные права.

Гей-сепаратисты имеют мощных противников, например гей-активист Питер Тэтчелл заявил, что отделение трансгендерных людей от ЛГБТ-сообщества сродни «политическому безумию». И это снова доказывает: выбор пола давно уже вопрос не психологический, а целиком политический.

Относительно недавно и интерсексы (люди с нарушениями хромосомного набора — такими, например, как трисомия; гермафродиты, химеры, гинандроморфы) пожелали быть включенными в ЛГБТ-сообщество — и добились своего, ЛГБТ стало ЛГБТИ. Между тем многие считают, что в термине ЛГБТ интерсексуалам нет места. Интерсексуальность как наличие у раздельнополого (в норме) организма признаков, являющихся промежуточными между мужским и женским полами, дескать, не относится к свободе выбора гендера. Истинный выбор гендера, по мнению сторонников чистоты рядов, делается, когда никакие анатомические патологии не влияют на делающего выбор.

Бисексуалов тоже не признают за угнетаемое меньшинство: согласно гендерной теории это обычные люди, и требование убрать «Б» регулярно поднимается на протяжении всего существования аббревиатуры. Но «Б» никогда не будет убрана, наоборот, со временем под зонтичный термин сексуальных предпочтений внесли даже асексуалов, отрицающих предпочтения в принципе.

У ЛГБТ явственно прослеживаются три цели:
— обозначить иллюзорные вес и массовость движения, несмотря на мизерный, в сущности, процент людей нетрадиционной ориентации относительно общей численности населения;
— использовать эффект Барнума, когда люди сочувствуют неким описаниям личности, узнают в них себя, ощущают сопричастность, хотя описания достаточно обобщены, чтобы их можно было применить к другим людям;
— превратить название в безотказный механизм политического равнения, системой распознавания «свой-чужой», когда сама интонация произнесения характеризует того, кто эту аббревиатуру произносит.

Марк Блазиус в своей книге «Политика геев и лесбиянок: сексуальность и появление новой этики» пишет о государственном механизме, который «сосредоточен на теле как машине: его дисциплинировании, оптимизации его возможностей, истощении его сил, параллельном повышении его полезности и послушности, его интеграции в системы эффективного и экономичного контроля, все это было обеспечено процедурами власти, которые характеризовали дисциплины: анатомо-политика человеческого тела». Но при этом ЛГБТ занимается совершенно тем же — только в своих политических целях.

Также Блазиус переживает, что «молодые лесбиянки и геи в два-три раза чаще совершают попытки самоубийства, чем их гетеросексуальные сверстники. На долю геев и лесбиянок приходится 30% всех совершенных молодежных самоубийств». Хотя такое положение скорее связано с проблемами маргинализации и клановости этих групп. Ну а плохо адаптированные в социуме девианты серьезной политической организации не нужны, как оказались не нужны воображавшие себя их союзниками представители на территориях России и Белоруссии, официально отвергнутые по принципу групповой ответственности.

ЛГБТИК+ наращивает бюджеты и эфирное пространство. Сама эта организация не столько зонтичная, сколько «перчаточная», плотно облегающая кулак корпоративного и государственного бюджетов. Для поддержания своего существования и спонсирования ЛГБТИК+ использует людей новой западной формации, лишенных потенциала и свободы даже в той мере, в какой они имелись у старшего поколения. Неудивительно, что младшие поколения заполняют свою жизнь спускаемым сверху политическим «активизмом» и вполне готовы к погромам и судам Линча за лайки и просмотры.

А кто-то подводит под суды Линча и демографический базис… Редактор Британского Медицинского Журнала (BMJ) Имре Лефлер пишет в статье «Эволюция к гомосексуальности»: «Ценность гомосексуализма для выживания человечества заключается в его влиянии на рост населения. Любой, кто обеспокоен ухудшением состояния окружающей среды, вызванным ростом численности населения, должен продвигать гомосексуализм. В самом деле, было бы желательно, чтобы большинство людей стали гомосексуальными, и лишь небольшая, избранная часть людей из каждой узнаваемой подгруппы удовлетворяла скромные репродуктивные потребности вида».

Лефлер уверяет: лишь между лицами одного пола бывает чистая любовь, а между разнополыми достаточно сформировать «группы размножения», решающие демографическую проблему: «Что касается набора в группы размножения, в ближайшем будущем недостатка в добровольцах не будет… Предубеждение против однополых браков уменьшится, как только люди поймут, что этот недавно созданный институт является гарантом “естественной” демографической политики». Автор статьи, похоже, не задумывается над тем, что на замену вымирающим европеоидам и американоидам сразу же придут негроиды и монголоиды. Их традиционной многодетности не мешают гомосексуальные традиции (куда более древние, нежели в Европе и США).

К «ЛГБТ-религии» много вопросов извне, много проблем и внутри нее, но секты не терпят отступников. Чтобы не оказаться вне стен «защищающей интересы меньшинств» организации, чтобы не оказаться отлученным от раздающего задания и подачки гуру, люди совершают не только проступки и даже преступления. Они готовы отречься от того внутреннего чувства справедливости, которое зиждется на биологической программе — на инстинктах размножения, родительском инстинкте, инстинкте защиты потомства, на табу на некрофилию и каннибализм… Самое основание человеческой морали планомерно разрушается — и для чего? Для свободного проявления своих нестандартных наклонностей? Да полноте.

​

В нарастающем кризисе из апологета свободы запросто получается вошедший во вкус погромщик, который, как показывает практика революций и переворотов, не остановится, пока не разрушит «до основанья». А затем… может не случиться никакого «затем».