Потенциальные возвращенцы и прибыльные извращенцы

Сейчас много пишут о возвращении разбежавшихся в феврале актеров, режиссеров, шоуменов… С Галкиным и Ургантом в качестве штандарта. Хотя от них вреда будет меньше, чем от тех «управленцев литературой», о которых я уже много писала и, полагаю, еще не раз буду писать. Именно им принадлежат идеи оглупления и опошления русской культуры, которые мало кто замечал, искренне веря их клятвам в любви, верности и полезности. Хотя стоило бы прислушаться к пламенным признаниям.

Галина Юзефович, как всегда, хочет быть «по мере сил полезной своей стране – той, которую я знаю и люблю, а не той, в которую ее сейчас пытается превратить нынешняя власть. Россия для меня – не Путин, но, условно, храбрые библиотекари из провинции, до сих пор не боящиеся звать меня на свои конференции, и читатели, пишущие мне письма в подкаст, чтобы сказать спасибо за рассказ о новых хороших книгах, благодаря которым им чуть легче не сойти с ума. Я хочу быть по возможности рядом с этими людьми — если не все время физически, то хотя бы ментально».

Не устаю спрашивать (но пока так и не получила ответа): чего они ждут, эти «любящие страну, но на своих условиях» – смены правительства, да и народа заодно? Что власть возьмут недосошедшие с ума либералы – вот тогда можно будет вернуться и снова работать с друзьями-единомышленниками в атмосфере полного взаимопонимания из ресторана «Метрополь», как говорилось в «Необыкновенном концерте»?

Еще бы, ведь те страдальцы-библиотекари, а заодно и готовые сойти с ума единомышленники совершенно согласны с мнением критикессы, что русской литературе нечего заноситься. И современное убожество ее отнюдь не убожество: «Это нормальная, здоровая, в меру компактная и достаточно разнообразная национальная литература нормальной среднего размера страны. Не хуже французской и немецкой, но, конечно, не ровня огромной англоязычной. А ожидать, что современная литература России будет соответствовать планке, заданной во времена огромной империи, примерно так же бессмысленно, как требовать от современной культуры Австрии соответствия стандартам времен Франца-Иосифа». Вот она, цель и идеал наших дражайших уезжантов. Каковые стремятся стать возвращенцами. А зачем? Узнаете со временем.

Итак, литература (и вся культура в целом) должна уменьшаться сообразно площади страны, а отнюдь не по мере того, как поколения графоманов увеличивают площадь «легкоусвояемой литературы», премиальные конторы холят и лелеют бездарей, а множество критиков и критичек их продвигают. Как тогда быть с Англией, где великие писатели появились задолго до прирастания Британии колониями? Впрочем, с логикой у дщерей современной критики всегда было по-женски безнадежно.

Ну а пока Галина Юзефович ненатурально страдает от недоброго внимания к ЛГБТ-литературе: «…надеюсь, что от авторов и издателей отцепятся, и я смогу, наконец, снова сосредоточиться на книгах, предназначенных читателям моего возраста, а не трепетным подросткам. Но пока пламя вокруг “Лета” продолжает бушевать, придётся и мне продолжить говорить о происходящем». Речь идет о «ЛВПГ», как прозвали этот роман, перекочевавший в «боллитру» прямиком из фанфикшена — все «тэги» налицо: чен-слэш (гомосексуальные действия с несовершеннолетними), СССР, гомофобия и гипсовые мальчики с горнами.

Ну как можно на такое реагировать? А Галина Леонидовна подскажет как: «Цензура недопустима, травля и угрозы неприемлемы, если не нравится — можно не читать». Отличное прикрытие для любой дряни: вы, взрослые ворчуны, можете не читать. А ваши детки пусть читают. Для них и писано. В телеграм-каналах отмечают: «Квир-лав-стори и романы о романтической связи мальчиков-школьников у нас выпускаются с маркировкой 18+. Формально ни книжные издательства, ни магазины, в которых весь этот товар сбывают, законодательства не нарушают. Однако все мы понимаем, что заказать нужную книгу в интернет-магазине или прочитать ее онлайн для подростка-зумера, который большую часть своей жизни проводит, не вылезая из гаджетов, никакого труда не составляет». Какой там труд, нажать кнопку «Мне уже есть 18»…

Верно говорит автор ТГ-канала «Нравственница»: «Фан-клуб литературных квир-драм состоит отнюдь не из взрослых особей старше восемнадцати… И именно для целевой аудитории 12-16 лет штампуются все эти оды однополой любви. Результаты недавнего соцопроса тому прямое доказательство». И не только результаты опроса наводят на раздумья. Так, агентство «Читай-город» «рассылало клиентам предложение первыми узнать, что же там стало с вожатым советского пионерского лагеря и юнцом, которого тот… учил нюансам однополых интимных отношений».

Почему, спрашивается, месяц назад cовладелец сети «Читай-город – Буквоед» выкупил издательство Popcorn Books? Ответ прост: обнаружилось, что желание малолеток поэкспериментировать если не с интимной жизнью, то с собственной психикой приносит хорошие прибыли.

Сейчас нам расскажут, что потребители литпродукта – исключительно девушки. Много-много девушек, которым нравится описание переживаний влюбленных геев, поскольку натуралы на чувства не щедры и даже «напоминают роботов». А здесь все чувства налицо, девицы сопереживают, парни посмеиваются. Возможно, сейчас всё так и есть — но время идет, подрастают те 12–16-летние, для которых это чтиво и валят валом на прилавки, и выкладывают на торренты. Примитивный язык, картонные герои, пошлые истории, литературное качество отсутствует как таковое… Самый тот продукт для малообразованного или попросту малолетнего читателя.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы предположить очередную «воспитательную диверсию», рассчитанную на несколько целей разом. Но отчего-то именно такие многоцелевые мероприятия вызывают у критиков, культурологов и социологов странную реакцию — словно указанные специалисты не умеют считать до трех и даже до двух. Хотя задач может быть несколько. В частности, пресловутая «защита европейских ценностей» и отучение читателя от качественной литературы, а также приучение его к литературе «компактной», которую так хвалит Галина Леонидовна и обожают ее храбрые библиотекари.

Г-жа критикесса подсказывает, «почему именно книге Катерины Сильвановой и Елены Малисовой выпала сомнительная честь послужить триггером и вызвать подобный шквал возмущения»: «Вероятно, сыграло роль сочетание трех факторов: огромной, абсолютно органической популярности романа в юношеской среде; использование в нем советской эстетики и антуража и, наконец, характерная для России сакрализация литературы. Из всех видов искусства именно литература мыслится у нас как нечто наиболее “высокое”, “нравственное”, “духовное” — а значит, любое отступление от “традиционных ценностей” в этой сфере выглядит для их поборников особенно кощунственным и возмутительным».

Одним словом, это же не плохо, а наоборот, хорошо, когда третьесортная гомоэротика подается в декорациях советского пионерлагеря, воплощается несовершеннолетними и десакрализирует литературу с ее ненужной духовностью.

Впрочем, Галина Леонидовна как всегда старательно отворачивается от реальности. Но мы постараемся разъяснить эту сову: у нынешней «литературной моды» несколько целей. И получение прибылей — не более чем мотивация бизнес-люда на подъем производства макулатуры определенного сорта. Пока производство гомоэротики не было бизнесом, а было всего лишь источником лайков для фансервиса, эту чепуху никто не раскручивал и не распространял. И вдруг обнаружилось, что детишкам нравится читать слащавые любовные романы с приторными «артами». Конечно, прочтение пары (или пары сотен) опусов не вело к смене ориентации, но кое к чему все-таки вело.

«Смерть в Венеции» аудитория пресловутого «Лета» вряд ли осилит, не только сейчас, но и в будущем. «Портрет Дориана Грея» Уайльда, «Детство хозяина» Сартра, «Исповедь маски» Мисима желанных ощущений тоже не подарят. Слишком талантливо написано — не фанфик с примитивной фабулой, картонными героями и расчетом на детское, несформированное восприятие, а высокохудожественные произведения. Полноценная, сложная литература, посвященная времени и нравам, а не бурлению гейских страстей средь хлипких декораций (авторки воссоздать доперестроечную атмосферу не в силах, потому их истории с тем же успехом можно переносить хоть в космос, хоть в средневековый Китай).

Вероятнее всего, купивший издательство бизнесмен первым делом поставит фикеров к конвейеру — надо быстрее писать и выпускать ходовую чушь про нетрадиционные юношеские утехи. Завалить прилавки писаниной для тинейджеров, переживающих половое созревание. Пока никаких законов в этом направлении не принято, пока не существует четко сформулированных рамок и определений для литературной порнографии. Может, их и не будет, законов и определений, не то загребут-то первым делом классиков, Цвейга да Сартра, а вовсе не безликих фикопёрок.

Для успешных продаж и распространения по библиотекам чтива, которое сделает великую русскую литературу «небольшой российской», как мечтается Галине Леонидовне, всегда можно использовать «передовых критиков». Которые защищают не столько ЛГБТ (этих-то что защищать? от них бы кто защитил), сколько «десакрализованную» писанину с ее ущербным, ниже всякой критики качеством — и дальним прицелом на выращивание подходящего, неразвитого (если не сказать недоразвитого) потребителя. Поколение-другое они уже вырастили. Но этого мало. Нужно больше.

Для чего, видимо, «уезжанты» планируют часто приезжать в Россию: «Я не рву связи», — взывает г-жа Юзефович. — «Я не прекращаю сотрудничество с теми институциями внутри России, которые готовы сотрудничать со мной. Я вообще не думаю о себе в терминах эмигранта или тем более “политэмигранта”… Пока, слава богу, у меня все в порядке: “Медуза” (была внесена Министерством юстиции Российской Федерации в список иностранных агентов), для которой я пишу уже восемь лет, как известно, медиа не российское, а еще есть несколько международных проектов, в которых я задействована».

Международные проекты с намерением причесать русскую культуру под западный ранжир, иноагенты, вещающие, что им на Западе было велено, нам сейчас, конечно, нужней всего. Примерно так же нам нужны те, кто слинял за бугор и теперь, понимая, что никому там не понадобился, решил вернуться и преобразовать Россию по своему вкусу — в среднего размера среднюю страну, населенную поголовьем средних людей.