04 февраля 2023 1020

Ярослав Солонин. Букет Миллениала. «ПараТайп», Ridero. 2022. Роман воспитания. 18+. ISBN 978-5-0059-1490-3. 238 с.

«И никто, пив старое вино, не захочет тотчас молодого, 
ибо говорит: старое лучше». Иисус

*

«Я щупаю её грудь, допиваю коктейль». Я.Солонин

Лекция 1

Откровенно. Весело. Хардо́во. Уда́ло. Это я об ощущениях от прочитанного.
Чессговоря, не хотелось листать Солонина. Денег он не заплатил. (А я критик $дорогой.) Ничего не посулил: даже водки, уж молчу о пиве. На! — дескать, взгляни креатив, братан… Дескать, во-о-о.
Единственно, что смирило с неизбежным, Ярослав Солонин — хороший мой товарисЧ. Партнёр по нелёгкому нашему писательскому ремеслу. Мы с ним давненько лепим тексты — ставим куда ни попадя. К тому же Слава оказался ещё и неплохим художником — в стиле «примитивизм». Ну и ладно, — подумалось: — Уважу друганца, сделаю рецу. Рецёночку. 
А не хотелось ещё и потому, что он — слишком молод. Мал (в кавычках) для зрелого большого материала. Но… 
С первых строк это «отторжение», как ни странно, прошло. Представитель поколения 90-х — к счастью рецензента — глобально(!) не впал в бидструповскую карикатурность: замкнутость «в себе». 
Текст ровный, целостный. Местами интересный пресному (старому) мне. Почему местами? 
Да потому что автор, увы, не избежал-таки слабости рассказывать несколько прямолинейно — «от и до»: раз-два-три-четыре. Сие — признак квёлости в прозе. [Надо: четыре-два-три-раз.]
Любое «яканье» в литературе следует быть объяснено — сиречь оправдано, как пред Богом. Оформлено так, что читатель обязан воспринимать как бы «зеркально». Применять-примеривать. А — не тащиться за автором по закоулкам его души и мелочных (не нужных аудитории) терзаний. Ведь зрителю это чуждо. Зритель ищет в произведении — себя. 
Тот же, кому потребны мемуары — идёт и берёт чужие (о ком-то стороннем) манускрипты. То есть документалку. Публицистику. Рассчитанные на пристрастность — до наукоо́бразности. 

Лекция 2

Читателю неинтересен, собственно, персонаж из книги, если там нет общечеловеческого посыла. В том и состоит гениальность, — дабы объять необъятное. Охватить всеохватность. Впихнуть невпихуемое (можно вычеркнуть).
Читателю любопытны фиоритуры, по-кантовски применимые к себе-королю, Царю царей, вне зависимости от объектности. Это и завлекает, и отталкивает, ежели того вдруг нет. И — заставляет сопереживать — плакать-смеяться, горевать и радоваться. Но — в отношении себя — как персонажа текста. Не в отношении автора. Чем хворают, кстати, опытные, вроде бы известные-раскрученные творцы всеядного жанра. «Якающие»-пи́сающие самим себе за бобровый, из 1970-х, воротник приверженностей. 
Но — то уже не их вина. Вина — издателей-продюсеров, печатающих бесстыдный хлам.
У меня даже рубрика есть для подобных экзерсисов. Называется «Мама, я покакал!»

Лекция 3

Солонин, а по книге он «Архимед» (кликуха), избежал очевидного(!) «яканья». 
Не удалось обойти, увы, — перечислительных образов. Некую излишнюю показуху. Учитывая, что если ты в экстазе от Хоя или Цоя, — это не значит, что публика тоже от него в восторге. Посему надо быть скромней в предвзятых оценках. Постоянно помнить об аудитории, к тебе зашедшей на огонёк! Думать о читательской свободе волеизъявления — не о своей.
То есть — коль вещаешь о ненаглядном себе — до́лжно делать это с неким хемингуэевским прищуром. Стравливая-сваливая бесполезные личностные события на кипящую сковородку актуальности. 
Т. е. читателю важно не то, что ты мажешь в паху мазью от грибка или триппера. И не то, как ты их заполучил… 
Интересен элемент обобщения сего неприятного случая в контексте «всепрощения». В том, что все юноши в определённом возрасте тупо продираются чрез нравственное «чистилище». Что это осознанная необходимость бытия. Пусть и плохая, недостойная порядочного человека необходимость. Что да — типа херово поступил. Принимаю. Сожалею. 
Но как же, — чёрт возьми! — это приятно и хорошо в преддверии… чуда реальной Любви. А — не «упоительной дрочки в сарае». 
«Преддверие как контекст», понимаете? (Чё-то я разошёлся в назиданиях.) 

Лекция 4

Сейчас по пунктам 

•    Хиленькая редактура. Отсюда сопутствующие блошки: тавтологии, избыточные местоимения, пунктуационные оплошности. Лингвонеточности: ну что за (неотредактированная) фраза «А арбузы» — например.
•    Длинноты. Но не будем обсуждать. Первые книги, как правило, все страдают вымученными, тривиально ненужными «простынями» букв.

Коснёмся и плюсиков, как без этого. А то совсем загнобили пацана.

•    Чувствуется явная симпатия к «родному пепелищу». Там, где автор живописует свой град на кисельных берегах реки детства, стиль модифицируется в широкоформатный. До профессионального. Особенно радуют исторические отсылки-рекурсии.
•    Немало типологических находок: «Несчастье — штука заразная». Или: «Прикасаясь к чужой трагедии, рискуешь сам ей заболеть». — Пусть и с перепевом Толстого, Рильке, не суть… «От неё исходили флюиды бл…ва и материнства» — Ну, прикольно же. Или: «Лимп Бизкит — стимулятор выработки тестостерона».
•    Великолепно подан цвет, запах периода конца 90-х — начала нулевых. Их нелепости-понты — квадратура круга. Что, конечно же, крупный плюс.
•    Блестящие, повторюсь, энергетически-культурные, искусствоведческие экскурсы в прошлое. Городские легенды. 
•    Точечно удачны временны́е, эпохальные акценты. Навроде желания переезда родаков в загранку — в конце «лихих девяностых». Была такая тотальная тенденция. Сам, каюсь, уезжал… Пытался, во всяком случае. 
•    Приличные мнемонические переходы от главки к главке.
•    К концу текста кажется, что Солонин взрослеет вместе со своим протагонистом из романа. В смысле стилистики. Инфопластики. My Generation, блин…

Лекция 5

Ясно, что обрисовываемые происшествия — это как бы речь о наболевшем. О недавнем, горячем. Мастубация-поцелуи-секс. «…чтобы стать хорошим бас-гитаристом, нужно часто дрочить».
Тут обильный сверхнасыщенный спектр фраз-понятий, нерушимый вокабуляр Миллениума. И «псилоцибиновые грибы». Совершенно к месту упоминание приснопамятного Баяна Ширянова с его знаменитым наркоманско-сленговым словарём. Свидетели Иеговы... 
[Вспомнился анекдот той далёкой поры. Будущий отец радостно восклицает, что решил назвать сына Иеговой. На вопрос «Почему Иеговой?» — ответил: «А чтобы вдоволь поржать над свидетелями на его свадьбе!!»]
И незабвенный спиртяга «Рояль». Модные тогда группешники Moby, Prodigy, Fatboy Slim, The Chemical Brothers, The Crystal Method. «Сектор газа» и «Красная плесень». Игрушки Need For Speed, Commandos. Ворованные магнитолы и повальное пьянство-наркоманство. Вовремя подмазанные участковые. Всё ещё популярные и ценимые народом видаки-телеки. Клёвое словечко «рейв» — со «сменой ритма», «сменой темпа» в мухоморном угаре. «Юпи», «Инвайт», Zuko — да много всего до дрожи знакомого из тех лет. Подростко́во-зна́чимого.

Лекция 6. Конец

Книга — проверяется временем, ничем иным. 
И дай-то бог, если через пять лет Ярослав будет относиться к своему (внушительному) труду хотя бы скептически, чуть свысока. …Уже недурственно. 
Оттого что, водится, первые литературные опусы вызывают крайнее раздражение у повзрослевших заматеревших писателей: впоследствии. До сблёва заматеревших. До ужаса повзрослевших. До гениальной хармсовской «кислой отрыжки».
Впрочем, автор это некоим манером ощущает. Во всяком случае, предчувствует — стопро: «…то, что казалось незаурядным, оказалось вполне себе обычным делом». — Сам того не подозревая, вычерчивает он балл. Ведь талант — он и в Африке талант. Точнее, в слободе Гусиновке, о чьих перипетиях повествует Ярослав Солонин в представленном на суд публики романе.


Авторское селфи

Все рисунки — автора книги Ярослава Солонина

 

Средняя оценка: 2.78947
Проголосовало: 95