Мюнхен-38: как западные «игроки» сдали Гитлеру отыгранную карту

Капитуляция Чехословакии перед Третьим Рейхом, санкционированная Западом, – яркий пример неизбежной перспективы для искусственно созданных государств под внешним управлением.

30 сентября 1938 года после относительно недолгого совещания глав ведущих на то время европейских государств – Великобритании, Франции, Германии и Италии – ими было принято решение о передаче Судетской области Чехословакии Берлину. Характерная деталь: представителей Праги на встречу даже не допустили, вместо этого, что называется, «продержав в приемной», ознакомили с уже принятым без их участия решением.
Хотя, по большому счету, особого удивления последнее обстоятельство не вызывает. История дипломатии убедительно показывает, что встречи на высшем уровне, где их участники действительно ведут какие-то переговоры, длятся обычно куда дольше. Как, например, в Тегеране в ноябре 1943-го, когда лидеры СССР, США и Британии обсуждали дальнейшую стратегию ведения ими войны против Третьего Рейха и его союзников. 
А то, что продолжается меньше суток (как в Мюнхене – с 29 по 30 сентября), чаще носит чисто протокольный характер официального закрепления предварительно достигнутых через дипломатические каналы договоренностей – неожиданности при этом практически исключены. Ну так и правда, чего ради было Чемберлену, Даладье, Гитлеру и Муссолини звать к себе за стол из приемной пару уже ничего не решавших (ни теперь, ни ранее, когда шли тайные закулисные переговоры между ведущими столицами Европы) чехов? 

Впрочем, есть основания полагать, что и высшие руководители Чехословакии в общих чертах тоже были предварительно осведомлены о том, что им предуготовил «междусобойчик» ведущих держав Европы. Из-за чего президент Бенеш и не поехал лично в Мюнхен, предпочтя отправить туда фигуры рангом помельче. 
Фигуры эти могли даже и не вполне осознавать об отведенной и им, и их пока еще стране роли бесправного «объекта» международной политики – вместо воображаемой чехами роли что-то решающего «субъекта». А потому даже выразили решительный протест объявленному приговору их «независимой державе», только потом осознав, что ничего, кроме согласия с позорным ультиматумом им не остается. Хотя, кто знает, может, Бенеш сотоварищи действительно надеялись на какое-то чудо – недаром же говорят, что «надежда умирает последней»…

***

Впрочем, надругательством над здравым смыслом будет и следование стенаниям современных чешских политиков о том, что к печальному финалу для Чехословакии в 1938 году привело лишь «предательство их союзниками, Лондоном и Парижем». Чьи тогдашние лидеры якобы не хотели ввязываться в войну с Гитлером, а потому и расплатились с ним за надежду на мир чехословацкими землям.
Ведь никто и никогда не будет воевать за страну и народ, которые не хотят защищать себя сами, надеясь на иностранную помощь. Как, например, большинство населения современной Армении, исправно подтверждающее на выборах легитимность «соросенка» Пашиняна, официально признавшего Карабах частью Азербайджана, но отчего-то обвиняющее в нежелании воевать за этот регион с Баку, восстановившего над ним свой контроль, Россию. А теперь, с подачи тех же «пашинянов», всерьез рассчитывающее, что возвратит им мятежную область ЕС с НАТО – тоже «за красивые глаза» и рискуя жизнью своих военных.
Ведь чехи осенью 38-го имели вполне достаточные ресурсы для сопротивления гитлеровским оккупантам. Даже армии обеих стран после полной мобилизации имели равную численность – около 2 млн «штыков». И пусть немецкие силы вторжения и были чуть многочисленнее (1,825 против 1,625 млн), но ведь обороняющиеся опирались на мощнейшие оборонительные сооружения, да еще развернутые в труднопроходимой, кроме немногочисленных перевалов, горной местности!
Как писал потом в своих воспоминаниях о впечатлениях после захвата Судет министр вооружений Германии Альберт Шпеер: 

«Всеобщее удивление вызвали чешские оборонительные укрепления. К изумлению специалистов, пробные стрельбы по ним показали, что наше вооружение, которое должно было быть против них использовано, недостаточно эффективно. Гитлер сам поехал к бывшей границе, чтобы составить свое собственное мнение о подземных сооружениях, и они произвели на него сильное впечатление. Укрепления поразительно массивны, исключительно квалифицированно спроектированы и, превосходно учитывая особенности ландшафта, углублены на несколько ярусов в горах: «При стойкой обороне было бы очень трудно овладеть ими, нам это стоило бы много крови. А теперь мы это получили, не пролив ни капли. Но одно ясно — я никогда не допущу, чтобы чехи соорудили бы новую оборонительную линию. И какая у нас теперь великолепная исходная позиция! Горы уже у нас за спиной, мы в долинах Богемии».

Еще большее удивление вызывает общее перечисление имевшихся у немецкой и чехословацкой армий вооружений. Заметное преимущество у первой было лишь в самолетах – 2400 против 1500, и танках – 720 против 400.
Но ведь только одних противотанковых пушек, захваченных после окончательного захвата Чехии весной 1939 года, насчитывалось целых 780, а ведь обычно такое орудие успевает подбить перед повреждением вражеским огнем не один танк.
Да и танки немецкие на тот момент, преимущественно модели Т-1, были вооружены лишь пулеметами! И даже куда менее многочисленные Т-2 – всего лишь 20-мм пушкой. То есть и те, и другие в принципе не могли пробить, например, лобовую броню чешских танков, вооруженных нормальными пушками. Особенно если они стояли бы в капонирах, оставляя открытой для наступающих немецких бронетанковых подразделений лишь относительно малоразмерную башню.
Даже спустя три года, во время нападения на СССР, пятая часть немецких танков представляли собой как раз чешские трофеи. А в первый год Второй мировой, во время той же французской кампании, доля этой техники, как более боеспособной, нежели немецкая, в частях Вермахта было куда большей. 

***

Тем не менее, несмотря на всю эту силищу, тогда еще единая Чехословакия и не подумала сопротивляться вторжению! В октябре 38-го – совсем, а в марте 39-го – пресловутое «сопротивление» ограничилось лишь 40-минутной стрельбой, вскоре прекращенной после получения строгого приказа от начальства, по немцам роты под командованием капитана Павлика.
Прозападные источники при этом любят акцентировать внимание на том, что, дескать, решение принять вердикт Мюнхенской конференции принадлежит единолично чехословацкому президенту Эдварду Бенешу, без согласования с парламентом. Ну так сей «отец-основатель чехословацкой государственности» (наряду со своим предшественником на этом посту – Томашем Масариком) ведь уже 5 октября ушел в отставку! И почему-то на его место не избрали сколь-нибудь более решительного и патриотичного политика… 
Весь вопрос: а были ли такие политики в этой стране вообще? Да, в конце концов, сами военные могли потребовать у президента продолжать борьбу – вплоть до угрозы его смещения, ухода в отставку до, а не уже после начавшегося ввода немецких войск без какого-либо сопротивления. 
Так, может, дело не в Бенеше и даже не только в лидерах Англии и Франции? А в том, что все они отлично знали истинные настроения и среди населения Чехословакии, и среди ее военных, по всей видимости, очень не желавших серьезно воевать. Вот если бы им принес победу на блюдечке с голубой каемочкой добрый дядя – тогда да. 
А ведь, по большому то счету, тем же англичанам и французам (на тот момент, как минимум) в случае гипотетического объявления ими войны Гитлеру лично и воевать-то особо не пришлось бы! Численность немецкой и чехословацкой армий была практически равной, оснащение последней – даже получше, позиции тоже. Знай, только подпитывай Прагу деньгами на ведение военных действий, можно даже в кредит. Тем самым «перемалывая» Вермахт чужими руками.
Берлин мог бы объявить дополнительную мобилизацию? А британский флот, даже до конца Второй мировой доминировавший над немецким, мог бы тут же объявить морскую блокаду Германии. Которая и привела бы к недостатку у нее ресурсов на эффективное продолжение войны к 1943-44 годам – ведь в 38-м на нацистов еще не работали промышленность и ресурсы завоеванной ими почти всей Европы. В том числе, кстати, и свыше 800 чешских военных заводов, добросовестно снабжавших Вермахт боевой техникой вплоть до 5 мая 1945 года.
Да на таком фоне военный заговор против Гитлера наверняка созрел бы намного раньше июля 44-го, и проблема решилась бы сама собой.

***

Но ведь основным фактором «сдачи» Чехословакии Гитлеру со стороны Запада было желание последнего использовать нацистов в качестве «тарана» против СССР, как государства-носителя социалистических идей, распространение которых в своих странах правящие там буржуазные элиты боялись, как чумы. Собственно, и отмашку на приведение к власти в 1933 году Гитлера они дали, в первую очередь, потому что боялись победы немецких коммунистов и их потенциального союза с нашей страной. 
После этого Лондон с Парижем, при молчаливом согласии США, постоянно закрывали глаза на все более вопиющие нарушения Берлином условий Версальского мира по итогам Первой мировой войны. Ввод немецких войск в Рейнскую демилитаризованную зону, начало крупномасштабного строительства ВВС и флота, аншлюс Австрии в марте 1938-го и прочие сходные делишки помельче. 
Так что, конечно, расходовать драгоценный ресурс Вермахта на бои с другим вассалом вместо главной цели – Красной армии – Западу вовсе не улыбалось. Но, опять же, этот фактор в исходе Судетского кризиса был важным, но не роковым, в значительной мере завися от позиции самой Чехословакии. Так что если бы та захотела защищать свою территориальную целостность, история могла бы повернуться и по-другому.
Та же Польша, которую Черчилль заслуженно назвал по итогам тех событий «гиеной Европы» за аннексию у Чехословакии Тешинской области, действовала в синергии с немцами. Но ведь поляки хотя бы проявили тогда достаточно воли откровенно наплевать на мнения своих прежних союзников и покровителей, в особенности Франции, проводя независимую (хоть и самоубийственную, по сути) политику сотрудничества с агрессором, чуть позже «сожравшего» и их страну. 
А вот чехи даже на минимальную политическую самостоятельность, даже в благородном деле защиты собственного государства, оказались неспособны в принципе! Что, в общем, тоже выглядит вполне закономерно, учитывая обстоятельства его появления на свет. Главным фактором этого стало как раз желание стран Антанты, победивших в Первой мировой войне, расчленить территорию одного из своих главных противников – Австро-Венгерской империи. Вот и принялись «нарезать» ее на кусочки.
Спору нет, отдельные регионы вышеупомянутой империи действительно долгое время вели борьбу за независимость. Те же венгры, например, чуть было не добившиеся ее в середине XIX века. Кстати, значительная часть Италии тогда тоже была провинцией Вены, но благодаря бойцам Гарибальди независимость получила.
А вот чехи особым свободолюбием никогда не отличались. Право, согласиться вступать в подразделения, воюющие на стороне Антанты после того, как попадешь в плен – на это особой храбрости не нужно. 
Грабить – да. В Чехословацком корпусе умели очень хорошо. Особенно отличились на территории Советской России, где чехи подняли мятеж в 1918 году, Так что их «эвакуация» через Владивосток, для которой чехи захватили свыше 40 тысяч вагонов для вывоза награбленного (включая значительную часть золотого запаса Российской империи, «отжатого» ими у Колчака) продлилась аккурат до того, как отгремел последний выстрел на европейских фронтах. 
В итоге, по большому счету, образование чехословацкой государственности после краха Австро-Венгрии стало итогом, в первую очередь, подачки с барского стола действительно влиятельных европейских держав-победительниц. В число которых тогда входила и Италия, к 1938 году ставшая союзников бывшего противника, Германии. Так что, с формальной точки зрения, решение в Мюнхене судьбы Чехословакии было принято «квалифицированным большинством» ее истинных «учредителей» из Лондона, Парижа и Рима. Пусть и по запросу другого учрежденного Западом в начале 30-х годов субъекта – нацисткой Германии. 
Но последняя, как минимум, обладала реальной политической субъектностью, отчего в конце концов и обратила свое оружие против неофициальных «кураторов». Пусть поначалу и не очень серьезно, оставив в разгромленной Франции марионеточное правительство, а с Лондоном попытавшись (хоть и неудачно) договориться о мире (и даже союзе) во время визита заместителя Гитлера по НСДАП Рудольфа Гесса в мае 1941-го.
А вот Чехословакия реальной субъектностью не обладала, да, в общем, и мало-мальски серьезной внутренней стабильностью тоже. Недаром под конец ее предвоенного существования от нее ушли и судетские немцы (составлявшие 28% населения) и словаки (13%), не считая Подкарпатской Украины, где жило немало венгров. И когда реальные европейские «игроки» решили, что этой «картой» можно и пожертвовать ради более крупного «выигрыша» – серьезного ослабления СССР руками Гитлера. В Мюнхене были быстро расставлены все точки над «i», а якобы «единая» чехословацкая государственность рассыпалась, как карточный домик. Что ж, получилось почти по «Тарасу Бульбе»: «Я тебя породил – я тебя и убью!»
Подытоживая, остается добавить, что такой исход является неизбежной перспективой для любых искусственно созданных государств под внешним управлением. 

В оформлении использована карикатура Кукрыниксов.