Освобождение Киева: разыграно как по нотам…

Освобождение столицы Советской Украины было не «подарком Сталину к годовщине Революции», но четко выверенным по складывающейся на огромном фронте по Днепру оперативной обстановке планом, завершившимся триумфальным успехом РККА всего за считанные дни.

В популярных патриотических источниках датировка освобождения Киева с прилегающими территориями слегка запутана. Например, заголовок может содержать такую фразу «Наступательную операцию провели за 10 дней, с 3 по 13 ноября». А далее в тексте приводится совершенно точная информация о начале нашего наступления 1 ноября, о двух попытках освобождения столицы УССР еще раньше – 12-15 и 23-25 октября. 
Возможно, подобные разночтения стали не в последнюю очередь следствием попытки упростить общедоступные сведения об этом судьбоносном сражении до уровня, условно говоря, школьного учебника. К сожалению, любая попытка упрощения имеет и отрицательные последствия: например, даёт простор для псевдоисторических спекуляций таких же псевдоисториков откровенно антисоветской и антироссийской направленности. В их любимейшем тезисе «Киев был освобожден 6 ноября, не считаясь с потерями, для того чтобы преподнести большевистскому руководству СССР подарок к годовщине Великой Октябрьской социалистической революции 7 ноября».
Вот так – ни больше, ни меньше – армии генерала Ватутина специально выжидали, чтобы освободить Киев аккурат к годовщине Октября. При этом (согласно «данным» тех же «историков») неся от меткого немецкого огня столь невообразимые потери, что «Днепр краснел от крови», а «несчастные немецкие пулеметчики сходили с ума от зрелища тысяч расстрелянных ими в упор при лобовых атаках красноармейцев».
Конечно же, эти и другие пропагандистские мифы не имеют ни малейшего отношения к истине. Но чтобы четко это понять, необходимо оценивать непосредственные бои за Киев с точки зрения куда более масштабной и длительной общей «битвы за Днепр», начавшейся еще в конце августа 1943 года – вскоре после окончательной победы Красной Армии на Курской дуге. Тогда несколько советских фронтов общей численностью свыше 2,6 млн бойцов мощным наступлением погнали гитлеровцев к великой русской реке.

***

Оккупанты, конечно, сопротивлялись. Но даже в маломальских объективных немецких источниках их отступление получило название «бега к Днепру». Причем бег этот был настолько стремительным, что ни построить на правом, высоком берегу реки полноценные и сплошные оборонительные сооружения, ни, что еще важнее, занять их своими почти полностью разбитыми отступающими частями немцы уже элементарно не успевали. В самом деле, если фельдмаршал Манштейн в своих мемуарах пишет о том, что во многих дивизиях первой линии оставалось не больше, чем по тысяче бойцов, то серьезная оборона такими подразделениями даже в хороших окопах возможна лишь на бумаге.
Неудивительно, что уже к концу сентября наши войска сходу форсировали Днепр, образовав на его правом берегу почти 30 плацдармов разной площади, в целом поставив под свой контроль около 300 км побережья реки от общей длины советско-германского фронта в 750 км.
Но дальше наступление РККА замедлилось, одной из причин чего было все еще отсутствующее абсолютное преобладание в авиации в зоне боевых действий. По сути, здесь в это время наблюдался паритет в силах, что и давало возможность вражеским стервятникам наносить удары по советским переправам через Днепр, пусть и платя за это немалую цену под огнём наших истребителей. 
Например, к началу ноября 1-й Украинский фронт располагал под Киевом 684 самолетами в составе 2-й воздушной армии генерал-лейтенанта Степана Красовского против 665 самолетов у противника. Соответственно, немцы, даже в отношении уже переправившихся на правый берег реки советских частей, еще могли противопоставить им достаточно мощную оборону, тем более что для последней, согласно тактическим нормам, обычно достаточно втрое меньше ресурсов.
Но вопреки мифам о «заваливании трупами наших солдат немецких позиций» командование РККА заниматься такой преступной глупостью не собиралось. Потому, несмотря на захват плацдармов на правом берегу Днепра уже к концу сентября, наши войска были готовы продолжить полномасштабное наступление. Но лишь тогда, когда для этого созреют условия минимизации собственных потерь – благодаря удачному маневру или ошибке противника.

***

Так что если в Ставке и Генштабе и были какие-то «желательные сроки» освобождения тех или иных городов Советской Украины, включая Киев, то они носили предельно «ориентировочный характер». О чем как раз косвенно и свидетельствуют целых две незавершенных попытки броска на Киев с Букринского плацдарма к югу от города.
Но, опять же, не стоит рассматривать эти попытки изолированно! Вот первая из них, начавшаяся 12 октября. Немцы тут же отреагировали – стянули к зоне предполагаемого прорыва войсками тогда еще Воронежского (1-ым Украинским он стал 20 октября) фронта генерала Ватутина максимум сил. И, на первый взгляд, добились своего – советские бойцы больше, чем на несколько километров, вражескую оборону не прорвали, а вскоре атаки прекратили.
Но ведь уже 15 октября в атаку пошли «соседи» Ватутина – Степной (с 20 октября 2-ой Украинский) фронт генерала Конева! Да так мощно, что перебросившие было к северу, поближе к Киеву, свои наилучшие части немцы оказались не в состоянии купировать глубочайший прорыв коневских армий на сотню с лишним километров. И те уже 24 октября ворвались в предместья Кривого Рога!
И как раз в это время 1-ый Украинский фронт делает вторую попытку наступления на Киев с Букрина. Да, формально снова неудачную – гитлеровцы, что называется, стояли стеной. 
Вот только новых подкреплений с юга им было уже не видать – они все шли под Кривой Рог, чтобы удержать этот важный город металлургов от сдачи наступающим советским армиям. Такая задача была поставлена лично Гитлером. Что заодно заставило последнего бросать буквально с колес в бой свежие и полнокровные пехотные и танковые дивизии, только-только переброшенные из Италии. Соответственно, киевская группировка немцев рассчитывать на это весомое подкрепление уже не могла. Особенно после того, как 24-25 октября «посыпался» еще один важный участок гитлеровской обороны по Днепру – когда войска 3-го Украинского фронта генерала Малиновского практически за пару дней освободили Днепропетровск и Днепродзержинск вместе с территорией до 60 км от линии реки на запад.

***

И где же при таком раскладе пытавшимся удержать прорыв в районе Букринского плацдарма гитлеровцам было брать для этого нужные резервы? На южном направлении их коллеги сами в них отчаянно нуждались, подразделения с глубокого тыла направлялись Берлином туда же. Вот и оставалось только оголить северное направление – в районе Лютежского плацдарма.
Прекрасно владея оперативной обстановкой у противника, Ставка незамедлительно воспользовалась открывшейся возможностью, приказав перебросить максимум сил с южного плацдарма на северный уже с 24 октября. Немцы этот маневр обнаружить не смогли, а может, просто не предполагали его принципиальную возможность. Как раз пошли дожди, началась распутица – куда тут не только танки, которые, как известно «грязи не боятся», но и артиллерию преимущественно на конной тяге, боеприпасы, обозы на сотни километров перемещать? А разведывательная авиация в облачность даже если и летает, то может обнаружить на земле очень и очень немного… 
Так или иначе мощный удар двух наших танковых армий с Лютежского плацдарма, начавшийся 3 ноября, очень быстро поставил точку на попытках «фрицев» удержать Киев. Особенно когда была перерезана стратегическая трасса Киев-Житомир, по которой шло снабжение оккупационной группировки. Тем более что с Букрина, советские подразделения пусть и менее многочисленные, тоже наносили по врагу чувствительные удары.
Под угрозой неминуемого «котла» большая часть немецких войск начала отход – даже не на запад, где дорога уже была перерезана, а на юго-запад, к Корсунь-Шевченковскому выступу, где все еще находилась мощная группировка противника. И уже утром 6 ноября столица Советской Украины встречала своих освободителей.

***

И все же, возвращаясь к лживому тезису о том, что «Киев освобождали к годовщине революции». А чтобы было бы, если бы решающее наступление на город Красная Армия начала позднее?
Ответ на этот риторический вопрос будет максимально категоричным – ничего хорошего! Это убедительно доказывают последующие события, получившие в истории наименование «Киевской оборонительной операции». Которая началась практически с 10-11 ноября, когда немецкие войска на этом участке, получившие от Берлина весьма солидные подкрепления (среди которых только три танковых дивизии, в том числе именное подразделение фюрера – дивизия СС «Адольф Гитлер»), начали контрнаступление с целью восстановить свой контроль над Киевом и прилегающим участком Днепра.
Удар противника был настолько силен, что уже 20 ноября несколько окруженных советских дивизий с трудом прорвались к основным силам, будучи вынужденными оставить только-только освобожденный Житомир (140 км от Киева на Запад), а 23 ноября враг захватил и Брусилов (приблизительно посередине). Правда, продвинуться дальше у него силенок уже не хватило, а в начале нового, 1944 года, 1-ый Украинский фронт, восстановив во время «оперативной паузы» понесенные в предыдущих боях потери, вновь погнал немцев на запад, освобождая все новые советские территории… 
Но все равно, можно только представить, какого бы труда и дополнительных потерь стоило бы Красной Армии освобождение Киева позже, чем это случилось в реальной истории. Если бы наше командование хотя бы на несколько дней промедлило бы с проведением ноябрьского наступления на город! Ведь чуть позже подошедшие мощные резервы использовались бы врагом уже не «в чистом поле», но с учетом заранее построенных немцами добротных оборонительных линий.
К счастью, история не знает сослагательного наклонения. И ювелирный расчет высшего командования РККА позволил, как по нотам, разыграть важнейший «аккорд» эпической битвы за Днепр, бои за Киев. С наилучшим выбором ее даты, сил и средств, благодаря быстрому и верному анализу стремительно меняющейся оперативной обстановки на всей протяженности огромного семисот пятидесяти километрового фронта. Что и позволило Красной Армии одержать эту не только стратегическую, но и символически важную победу с минимальными, для сражения такого масштаба, потерями. 

Художник: И. Лысов.