«Великий инквизитор» из романа «1984»

Удивительно, но впервые задуматься многих о сходстве двух писателей – Федора Михайловича Достоевского и Джорджа Оруэлла – заставили данные Российской книжной палаты. Она сообщила, что по итогам 2021 года самыми продаваемыми в России книгами оказались произведения Стивена Кинга, Джорджа Оруэлла и Федора Достоевского. Имена Оруэлла и Достоевского оказались рядом. И тогда некоторые литературоведы, философы и даже простые читатели задумались: может быть, эти два писателя оказались рядом не случайно? Может быть, в их творчестве есть какие-то сходства и параллели? 
Так, в конце 2021 года в интервью «Правмира» с исследователем творчества Достоевского Никитой Сюндюковым, приуроченном к 200-летию со дня рождения русского писателя, журналист задает вопрос исследователю: «А что сближает [Достоевского] с Оруэллом?» Сюндюков отвечает: «Их роднит антиутопия. Достоевский пишет, что человечество при социализме – муравейник, где все вынуждены жить рядом друг с другом. Он критикует современный ему социализм, который апеллирует к брюху, а не к каким-то высшим идеям.
Но есть еще очень яркая параллель, причем одна и та же мысль у Достоевского проходит со знаком “плюс”, у Оруэлла – со знаком “минус”. Я имею в виду идею “2×2=5”. Оруэлла интересует вопрос о том, как внешняя власть способна контролировать наше представление об истинности, у него идею “2×2=5” навязывает государство. И когда люди в это верят, они отказываются от своей человечности, подчиняются внешнему авторитету. У Достоевского в “Записках из подполья” прямо противоположное. Человека убеждает принять аксиому не государство, власть и даже не ученые, а сам разум. Но при этом его никто не заставит согласиться, если он сам этого не захочет. Рациональные аргументы его не убедят, это инструмент насильственного насаждения истины…»
Изредка проскальзывают публикации на тему «Достоевский и Оруэлл» в узко специализированных журналах и сборниках. Например: Бардыкова И. В. Проблема преступления в романах «Бесы» Ф. М. Достоевского и «1984» Дж. Оруэлла (Научный результат. Социальные и гуманитарные исследования. – Т. 2, № 4, 2016. С. 40-48). Также: Бардыкова И.В. Ф. Достоевский и Д. Оруэлл: проблема власти в романах «Братья Карамазовы» и «1984». («Культура. Политика. Понимание (Россия в революциях ХХ века: политические реалии и культурные контексты)»: материалы V междунар. конф., Белгород, 21-22 апр. 2017 г. / – Белгород, 2017. – С. 6-19.)

Хочу немного поразмышлять на тему «Достоевский и Оруэлл» и сразу же сказать: в творчестве обоих писателей есть удивительные сходства, они затрагивают примерно одни и те же экзистенциональные проблемы; проблемы, с которыми человек сталкивается, находясь в «пограничном» состоянии, и он стоит перед крайне сложным выбором. И тот и другой работают в жанре антиутопии, рисуя картины тоталитарного государства. 
Но есть и серьезные духовно-мировоззренческие различия двух писателей: Достоевский стоял на позициях христианства, православия, а Оруэлл позиционировал себя как атеист. Поэтому творчество второго характеризуется полной беспросветностью. А у Достоевского сохраняется надежда на спасение человека. Вспомним хотя бы историю преображения убийцы старухи-процентщицы Радиона Раскольникова из романа «Преступление и наказание». 
Когда я перечитывал в «1984» сцены допросов и пыток, которым в застенках Министерства любви подвергался главный герой романа Уинстон Смит, я почему-то вспомнил «Легенду о Великом инквизиторе» из романа Достоевского «Братья Карамазовы». Тем более что я сделал в свое время подробный разбор «Легенды», с которым читатель может познакомиться в моей книге: «Достоевский о науке, капитализме и последних временах» (М.: «Кислород», 2020). 
Напомню, что допросы и пытки Смита проводил О`Брайен – член «Внутренней партии», важный партийный босс. Он мне и напомнил того Великого инквизитора, который проводил, если так можно выразиться, «воспитательную беседу» со Христом, неожиданно появившегося в испанской Севилье во времена позднего средневековья. В это время по всей Испании полыхали костры, на которых инквизиция сжигала еретиков в назидание всем остальным. Христа, как и Уинстона Смита взяли под стражу и собирались поместить в застенки тогдашнего Министерства любви. 
Великий инквизитор не настолько безумен, чтобы надеяться на то, что он может повлиять на Христа, изменить его взгляды. Великий инквизитор, скорее, просто заявляет, что он и представляемая им католическая церковь не собираются больше жить по Его заповедям. Они считают, что примерно полторы тысячи лет тому назад Христос, занимаясь три с половиной года проповедью своего учения на Земле, совершил много ошибок. Например, накануне своего земного служения Христос, находясь в пустыне и оказавшись лицом к лицу с дьяволом, отверг три искушения последнего. Искушение богатством (предложение превратить камни пустыни в хлеба), искушение славой (предложение сброситься с крыши Иерусалимского храма в расчете на то, что его подхватят на своих крыльях ангелы, как сказано в 90-м псалме), искушение властью (предложение получить все города и веси Земли – надо лишь поклониться дьяволу). 
К тому же Христос даровал всем людям свободу. А человек слаб, он не в состоянии самостоятельно делать выбор между добром и злом. Ему надо помочь. Великий инквизитор готов помогать слабым людям – но в обмен на их свободу. Самая главная ошибка Христа, по мнению Великого инквизитора, заключается в том, что Он отказался от власти. Получив от дьявола власть, Он помог бы слабым людям, но Он этого не сделал, бросив несчастных на произвол судьбы. Обещая людям Царство на небе, а им нужно Царство на земле. Здесь и сейчас. В устах Великого инквизитора это звучит как обвинительный приговор Христу. Одновременно Великий инквизитор озвучивает проект переустройства мира, построения Царствия Божия на земле. Правда, уже без Бога, а под руководством Великого инквизитора. Вернее, под руководством Католической церкви, потому что папы и инквизиторы смертны, а власть Ватикана вечна. 

Многое из монолога Великого инквизитора очень похоже на то, что внушает Уинстону Смиту партийный инквизитор О`Брайен в подвалах Министерства любви. И в то же время мы видим, что средневековая инквизиция в подметки не годится тем испытаниям, которым партия Большого Брата подвергает своих еретиков. Католическая инквизиция уничтожала людей физически, а партийная инквизиция Океании людей «спасает». Но как «спасает»? – Она их делает «правоверными», т.е. искренне верующими во все идеологические догматы партии и искренне любящими Большого Брата. 
О`Брайен наставляет Смита: «Хотите, я объясню, зачем вас здесь держат? Чтобы вас излечить! Сделать вас нормальным! Вы понимаете, Уинстон, что тот, кто здесь побывал, не уходит из наших рук неизлеченным? Нам неинтересны ваши глупые преступления. Партию не беспокоят явные действия; мысли – вот о чем наша забота. Мы не просто уничтожаем наших врагов, мы их исправляем. Вы понимаете, о чем я говорю?»
О`Брайен подчеркивает, что средневековая инквизиция была, мягко говоря, несовершенной. А точнее, она даже вредила инквизиторам, поскольку сожженные еретики нередко впоследствии объявлялись мучениками и святыми. Инквизиция своими пытками и казнями лишь подливали масла в огонь. Партия тоже пытает, но цель пыток другая – сделать еретика «правоверным». Вот фрагмент нравоучений партийного босса Смиту: «Раньше всего вам следует усвоить, что в этом месте не бывает мучеников. Вы читали о религиозных преследованиях прошлого? В средние века существовала инквизиция. Она оказалась несостоятельной. Она стремилась выкорчевать ереси, а в результате их увековечила. За каждым еретиком, сожженным на костре, вставали тысячи новых. Почему? Потому что инквизиция убивала врагов открыто, убивала нераскаявшихся; в сущности, потому и убивала, что они не раскаялись. Люди умирали за то, что не хотели отказаться от своих убеждений. Естественно, вся слава доставалась жертве, а позор – инквизитору, палачу». 
О`Брайен считает, что средневековая инквизиция имела продолжение в Новое время. А в ХХ веке масштабы инквизиции резко возросли. Тут уже инквизиторами выступали не католические иерархи, а партийные руководители, которые выстраивали тоталитарные, диктаторские режимы. Но и эти партийные инквизиторы добивались лишь того, что появлялись новые мученики, росло возмущение и сопротивление низов, власть слабела и рушилась.

О`Брайен формулирует весьма парадоксальное правило партии: еретика убивать нельзя ни в коем случае. Партия не довольствуется «негативным послушанием» и даже «самой униженной покорностью». Никакое притворство не допустимо. Притворство партия научилась выявлять. Пока жертва притворяется, она будет жить. Партия никогда не убьет еретика даже если он будет об этом умолять. Убить его можно лишь после того, когда он перестанет быть еретиком, полностью исправится, будет «правоверным» на 100 %: «Мы уничтожаем еретика не потому, что он нам сопротивляется; покуда он сопротивляется, мы его не уничтожим. Мы обратим его, мы захватим его душу до самого дна, мы его переделаем. Мы выжжем в нем все зло и все иллюзии; он примет нашу сторону – не формально, а искренне, умом и сердцем. Он станет одним из нас, и только тогда мы его убьем. Мы не потерпим, чтобы где-то в мире существовало заблуждение, пусть тайное, пусть бессильное. Мы не допустим отклонения даже в миг смерти. В прежние дни еретик всходил на костер все еще еретиком, провозглашая свою ересь, восторгаясь ею… Мы же, прежде чем вышибить мозги, делаем их безукоризненными. Заповедь старых деспотий начиналась словами: “Не смей”. Заповедь тоталитарных: “Ты должен”. Наша заповедь: “Ты есть”. Ни один из тех, кого приводят сюда, не может устоять против нас. Всех промывают дочиста».
А вот один из самый ключевых моментов общения О`Брайена и Смита в подвалах Министерства любви. Первый просит ответить второго, почему партия так крепко держится за власть, каков побудительный мотив власти. Смит в уме продумывает ответ: «…человечество стоит перед выбором: свобода или счастье, и для подавляющего большинства счастье – лучше. Что партия – вечный опекун слабых, преданный идее орден, который творит зло во имя добра, жертвует собственным счастьем ради счастья других». А потом озвучивает следующий ответ: «Вы правите нами для нашего блага…Вы считаете, что люди не способны править собой, и поэтому…» После этого Смит получает сильнейший болевой шок, что означает: ответ Смита оценен на двойку. 
Затем О`Брайен озвучивает правильный ответ на свой вопрос: «Теперь я сам отвечу на этот вопрос. Вот как. Партия стремится к власти исключительно ради нее самой. Нас не занимает чужое благо, нас занимает только власть. Ни богатство, ни роскошь, ни долгая жизнь, ни счастье – только власть, чистая власть».

А теперь вернемся к Достоевскому. Его Великий инквизитор говорит Христу, что им (т. е. Великому инквизитору и его сообщникам) необходима власть. Власть для них даже выше, чем деньги и слава. А для чего им власть? Великий инквизитор говорит: для того, чтобы накормить людей; для того, чтобы освободить их от тяжкого бремени свободы и взять это бремя на себя; для того, чтобы, в конечном счете, сделать их счастливыми. Короче говоря, Великий инквизитор считает, что власть им нужна для того, чтобы спасать слабое человечество. По большому счету он говорит то, что в мыслях прокручивалось в голове Смита, т.е., что власть – «вечный опекун слабых, преданный идее орден, который творит зло во имя добра, жертвует собственным счастьем ради счастья других». Получается, что Великий инквизитор Достоевского «отдыхает» на фоне партийного инквизитора Оруэлла. Получается, что Великий инквизитор Достоевского получил бы от Большого Брата двойку за свои наивные идеи. 
Великий инквизитор Достоевского представляет собой человека, который некогда стал монахом, в молодости даже веровал во Христа, а потом в нем разочаровался. По сути, встав на сторону дьявола. Посчитав, что три искушения Христа дьяволом в пустыне и не искушения совсем, а лишь «деловые предложения», от которых Христос неразумно отказался. Но Великий инквизитор все еще сохраняет некоторые «предрассудки» христианства. Такие как, например, стремление всех сделать счастливыми. Понятно, что благими намерениями дорога мостится в ад. Но Великий инквизитор Достоевского – еще не дьявол, а его «ассистент». 
А вот партийный инквизитор Оруэлла, судя по всему, является без каких-либо оговорок дьяволом в человеческом обличье. Дьявол, как известно, убийца: «Ваш отец – диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нём истины» (Ин 8:44). Дьявол, в первую очередь, преследует убить душу человека. Тело человека – вторично. Об этом мы также читаем в Евангелии: «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу, и тело погубить в геенне» (Мф. 10:28). О`Брайен прямо заявляет, что его, в первую очередь, интересует душа «еретика». Ее обязательно надо уничтожить и отправить в геенну огненную. Власть партии нужна не для того, чтобы спасать, а чтобы убивать. Убивать души людей. 

Художник: И. Глазунов.