Час, решивший судьбу отечества

От редактора

Очерк нашего давнего автора напомнил о долгой, немного странной истории погружения в тему Полтавы. Но сколько не вспоминай, с присланным текстом решать что-то было надо. Правильно пишет Станислав Зотов? — Абсолютно правильно, мы и правда выиграли Полтавскую битву, и рассказывать об этом нужно. Предлагаемая им картина вполне убедительна — и без воспоминаний о 3-4 вопросах, оставшихся «за кадром». 

Например, почему, потеряв половину армии, главнокомандующего фельдмаршала Реншильда (следующий фельдмаршал на поле боя взят будет нами аж через 233 года: Паулюс), шведы… «разбитые как швед под Полтавой» ушли, уведя с собой 2 900(!) русских пленных? Двадцать с лишним лет назад знаменитый скульптор Михаил Шемякин (так уж получилось, во время беседы о проекте его Памятника Всешутейскому Собору) — ярко, убедительно сказал, словно написал очерк об… иррациональных чертах характера Петра Великого: 

«Вообрази, Игорь. Произошло сражение, день величайшего физического и нервного напряжения, риск гибели его собственной, династии, государства, и… всю ночь после — Петр пишет многостраничные инструкции: как именно князь-папа Бутурлин, князь-кесарь Ромодановский должны отпраздновать это событие на "Всешутейшем и всепьянейшем соборе", кому какую личину надеть, что нести в руках, какого рисунка должен быть фейерверк… "ордер машкераду и огненным потехам"». 

И редакция решила опубликовать очерк Станислава Зотова как есть, не влезая с иррациональными сюжетами. Другие же версии Полтавы изложены отдельно — в «Битве парадоксов», также в Соборном мнении о Мазепе. Да, были в истории России, бывали такие моменты, когда она действительно гоголевской тройкой летела вперед, все вокруг летело навстречу, и самое хитрое, выношенное зло — оборачивалось на пользу… И лучший «двойной агент» не смог бы эдак подставить Карла. Мораль. Предательства от Мазепы до Майдана — после первого профита все же заводят «подстрекателей, бенефициаров» к… или на…

315 лет тому назад на полях у малороссийского города Полтава решилась судьба России

"Нужна вера в силу своего Отечества, 
любовь к нему и любовь к своей старине".
Император Николай Александрович Романов —
из речи в Полтаве на день празднования 200-летия великой баталии,
июль 1909 г.

Русский царь Пётр Алексеевич Романов вовсе не был уверен в неизбежной победе над армией шведского короля Карла XII. Живо ещё было в памяти горькое поражение у Нарвы, когда меньшее по численности войско шведов наголову разбило большие, но нестройные российские полки, возглавляемые в то время наёмными европейскими офицерами и генералами. Царю Петру тогда пришлось спешно укрываться за крепкими стенами старинного Новгорода. Память об этом позорном поражении свербила в душе русского государя, хотя много воды утекло со времён Нарвы, русские войска медленно, но упорно вытесняли шведов с территории их провинции Ингерманландия, или древней русской Ижорской земли, лежащей вокруг устья реки Невы. То нарвское поражение ожесточило Петра, он предпринял ряд жёстких мер по усилению армии, открытию военных заводов, строительству кораблей, привлечению всего российского дворянства и масс рекрутируемых крестьян к делу борьбы с внешним врагом. Страна мобилизовывалась, на Белом море началось строительство флота, и вот уже сам царь Пётр лично ведёт эти корабли по рекам и озёрам Карелии из Белого моря в Онежское озеро и Ладогу и атакует шведскую крепость Нотебург (древний русский Орешек) в истоке реки Невы. По маршруту провода этих кораблей, по «Осударевой дороге», как говорили в народе, уже в советское время будет проложен знаменитый Беломоро-Балтийский канал. По взятию Нотебурга (переименованного с тех пор Петром в Шлиссельбург — Ключ-город), русский флот спускается по Неве до устья и там на Заячьем острове берёт штурмом шведскую крепость Ниеншанц, и на её месте царь Пётр основывает первое крепостное сооружение — Алексеевский равелин будущей Петропавловской крепости, названный в честь наследника престола царевича Алексея, и первый Зотов бастион этой крепости, получившей своё имя от учителя царя Петра Никиты Зотова. Пётр всегда чтил своих учителей и даже заклятых врагов шведов считал таковыми, и отдавал им честь за суровую науку войны.
К моменту решающего столкновения у Полтавы война со Швецией длилась уже почти целое десятилетие, и конца и края ей не было видно. Русские войска уже одержали к этому времени немало славных побед в Прибалтике. Особенно здесь прославился первый русский генерал-фельдмаршал боярин Борис Петрович Шереметев, нанёсший ряд поражений войскам прославленного шведского генерала Шлиппенбаха. Но русским полкам со времён Нарвы не приходилось сталкиваться на поле боя лично со шведским королём Карлом, который считался непобедимым полководцем. Карл в это время был занят в Польше, где его войска громили армию польского короля Августа — союзника Петра. Польша была разгромлена Карлом, и на её престол посажен марионетка шведов король Станислав Лещинский. Речь Посполитая была вовлечена в союз со шведами против России. Складывалась очень опасная для нашей страны ситуация, во многом повторяющая ситуацию Смуты начала 17-го века, когда польские и шведские армии терзали Россию. Уже в новых землях завоёванной России Ингерманландии при устье Невы была основана царём Петром новая столица России город Санкт-Петербург (Город Святого Петра — в прямом переложении этого имени — Свято-Петроград). Уже и первые морские победы были одержаны молодым русским флотом, а решающие сражения со «шведским Александром Македонским», как прозвали Карла XII в Европе, были ещё впереди. Шведский король оставался непобедимым полководцем. И он знал свою силу и не боялся превосходящих по численности войск «русских медведей». Шведская армия считалась самой боевой и победоносной из армий всех стран Европы. Король Карл и его генералы, в том числе самый талантливый из его полководцев фельдмаршал Рёншильд, который часто подменял короля на поле боя, исповедовали решительную наступательную тактику. Шведы разработали новые приёмы войны: скоростные марши, переброска войск флотом и десантные операции, а в бою — сокрушительные штыковые атаки в плотном строю, хорошо разработанная линейная тактика, маневренность шведской армии — всё это поражало противника и не оставляло ему никаких шансов. Потому король Карл так долго тянул с походом на Москву, ему важнее казалось выиграть войну в Европе, а этих неповоротливых русских он всегда сможет сокрушить одним своим победоносным походом!
Но зря он так считал, ведь и «Россия молодая, в бореньях силы напрягая, мужала с гением Петра», — как позже напишет Александр Сергеевич Пушкин. Царю Петру при помощи своих вернейших соратников удалось создать новую армию из полков нового строя, обученных на европейский манер. А превосходство в людях всегда было на стороне России. Швеция на самом деле была довольно малолюдной страной. Недаром после разгрома под Полтавой Карлу уже не удастся собрать новую такую же боеспособную армию, что была у него до Полтавской баталии. Подумалось — вот и Зеленский, растратив человеческий ресурс Украины, неизбежно потерпит поражение в идущей сейчас кровопролитной войне...
Но неожиданно у короля Карла появился новый союзник — бывший до того преданный слуга царя Петра гетман запорожского войска Иван Мазепа. Тут надо пояснить, что собой представляла Украина тогда, в начале 18 века. Украина никогда не была самостоятельным государством, она складывалась из земель Южной Руси, завоёванных великим князем литовским Гедимином ещё в начале 14 века. Когда уже в конце 16-го века была заключена государственная уния между Польским королевством и Великим княжеством Литовским, и две эти державы объединились в так называемую Речь Посполитую, то польские магнаты безо всякого труда получили в своё владение земли бывших южнорусских княжеств и поделили эту территорию на свои воеводства. Воеводство с центром во Львове, к примеру, называлось «Русское воеводство». Ни о какой Украине тогда и речи не было. Украины не было, но были «украиные земли» в области нижнего течения Днепра, в Запорожье. Там на протяжении трёх веков собирались вольные русские люди православного вероисповедания и фактически создали там свою республику с центром в крепости Сечь. Сечь — засека, военное укрепление. Это и было вольное казацкое войско. Польские власти вынуждены были признавать существование этого вольного войска, так как оно защищало Польшу от турецкой экспансии, а Османская империя турок достигла тогда своего расцвета. Вольные запорожцы многое усвоили у турок: стиль одежды и оружия, буйный нрав, и даже предводителя своего назвали турецким словом гетман. 
Опасаясь буйных запорожцев, нрав и привычки которых хорошо описаны Николаем Гоголем в его гениальной исторической повести «Тарас Бульба», поляки создали своё казачье войско из так называемых «реестровых» казаков, т.е. той части казачества, что была внесена в так называемый «реестр», список казаков, взятых на службу польским королевством. В середине 17-го века при гетмане запорожцев Богдане Зиновии Хмельницком, имевшем свои личные счёты с поляками, оба эти войска — вольные запорожцы и реестровые казаки объединились в борьбе с польской короной, а гетман Богдан стал, по сути, самовластцем в трёх центральных воеводствах бывшей Киевской Руси, захватив Киев и нанеся поражение коронным польским войскам. Так возникла с центром в Киеве так называемая Гетманщина, то квазигосударство, которое потом будут отождествлять с Украиной, но которая на самом деле была территорией, занятой казаками. Поляки, разумеется, не оставили попыток вновь овладеть этой землёй, пришлось гетману Хмельницкому обращаться с просьбой к русскому царю Алексею Михайловичу (отцу Петра Великого) принять казачье войско на русскую службу, что и было закреплено в 1654 году на знаменитой Переяславской Раде — сборе казачьих частей, на который прибыли русские послы из Москвы. Это и было знаменитое «вхождение Украины в Россию». На деле — формальный переход казачьего реестрового войска со службы польским королям на службу царям московским. В документах той эпохи нет никакой Украины, в России эту землю считали Малороссией — Малой Русью, Гетманщиной, ставшей с тех пор полуавтономным территориальным образованием в составе России.
России всё это «вхождение» Украины далось очень тяжело. 13 долгих лет после той Рады продолжалась кровопролитная война с Польшей, русские войска то побеждали, то терпели поражение от польских и турецких сил, а Османы тоже активно включились в борьбу за эту землю. К эпохе Петра Великого Украина была поделена пополам по линии реки Днепр — восточная часть, с Киевом, была российской Малороссией, а Заднепровье оставалось за Польшей. В обеих этих частях правили казаками свои гетманы, Иван Мазепа был избран гетманом Левобережной Украины и, повторюсь, считался до поры верным соратником Петра. Он был очень богатым человеком, своего рода олигархом тех времён. В Малороссии и России ему принадлежало более 100 тысяч крепостных крестьян, огромные владения в Батурине и Гадяче. Он мог позволить даже самому царю Петру дарить дорогие подарки, так он подарил царю массивный золотой крест, осыпанный бриллиантами. Пётр не оставался в долгу и прислал своему верному союзнику Мазепе орден Святого Андрея Первозванного — высшей орден России.
И вот в конце 1708 года Мазепа изменил России, передавшись на службу шведскому королю, который тогда со своим непобедимым войском стоял у Могилёва. Русская же армия, предводительствуемая самим царём Петром, располагалась в Смоленске. Готовилось генеральное сражение русских со шведами, но неожиданная выходка Мазепы изменила ситуацию. Всё-таки Карлу XII явно не хватало сил. Ему нужен был союзник, и он живо откликнулся на переход Мазепы на его сторону. Чем же руководствовался гетман, чего он желал? Он знал планы Карла на будущее завоёванной им России. Россия должна была быть разделена на восемь самостоятельных княжеств под эгидой Швеции, разумеется. Одним из таких «русских» княжеств и должна была стать Украина Мазепы. А сам Мазепа — полновластным князем! Ради такого куша стоило рискнуть, а Иван Мазепа был человек рисковый и полный мужских сил. Так он, 64-летний старик (по тем временам очень солидный возраст) увлекался красивыми девушками, смог обольстить дочку своего полковника Кочубея Марию, так что эта несчастная девушка бросила семью и ушла без брака жить в замок гетмана. Кочубей, бывший до того близким к гетману человеком, оскорблённый, написал Петру донос на гетмана, но Пётр, уверенный в преданности Мазепы, выдал доносчика головой гетману, и Кочубей, отец возлюбленной гетмана, был казнён по приказу Мазепы... Вся эта печальная история легла в основу известной поэмы Пушкина «Полтава».
Но в конце 1708 и начале 1709 годов не любовные страсти занимали Мазепу. Он принимал на своих землях армию короля Карла. Та быстрыми маршами, свернув с московского направления, пришла в Малороссию, и тут Карл столкнулся с явным обманом со стороны своего нового союзника. Во-первых, у Мазепы не оказалось тех сил, что он обещал Карлу. Так как украинское казачество не поддержало его. Во-вторых, в Киеве собралась казачья рада (совет), которая отреклась от предательства Мазепы и был избран новый гетман — Иван Ильич Скоропадский, активный сторонник царя Петра, преданный России человек. Русская конница сподвижника Петра — Александра Даниловича Меншикова — взяла штурмом и разорила резиденцию Мазепы в Батурине. Мазепа переехал в свою другую резиденцию в Гадяче, там он и встретил шведскую армию, пришедшую из-под Могилёва. По сути, под охраной шведов и имея не более двух тысяч своих сторонников среди казаков, Мазепа и провёл вместе со шведами суровую зиму 1708—09 годов. Обещанных припасов для снабжения шведской армии у него не было, и он посоветовал королю Карлу взять Полтаву, в этом городе, как он уверял, русские сосредоточили большое количество припасов. Весной 1709 года Карл повёл свою армию на Полтаву. Есть предположение, что Мазепа, по своей изменнической сущности, как человек, легко меняющий убеждения, видя недостаток сил у шведов, решил вновь перейти на сторону Петра. Он писал Петру письма, в которых обещал выдать ему Карла головой и сообщил заранее о движении шведов к Полтаве. Это подтверждается тем обстоятельством, что русские будто заранее знали о предстоящей осаде города. Заранее из Полтавы было эвакуировано всё гражданское население, его место заняли военные. Сооружались долговременные земляные укрепления, подвозилась артиллерия и припасы. Гарнизон Полтавы был усилен, и во главе его поставлен опытный военачальник полковник Келин. То есть Полтаву заранее подготовили к обороне, почему она и выдержала впоследствии не менее восьми штурмов неприятеля.
Карл XII надёжно застрял под Полтавой, его поход на Москву откладывался. А русская армия между тем неторопливо, но последовательно приближалась к Полтаве с севера. Можно сказать, что именно героическая оборона Полтавы и подготовила успех предстоящего Полтавского боя. В ходе неудачных штурмов шведская армия потеряла до 6 тысяч бойцов и уменьшилась в численном составе до 26 тысяч. У ней не хватало зарядов для ружей и пушек, но главной ударной силой шведов был, конечно, их страшный штыковой бой. Тут надо было что-то придумать для рассечения плотных наступающих шведских колонн. И Пётр, который лично присутствовал в лагере русских войск под Полтавой, такой способ придумал. Он приказал построить флеши — земляные укрепления в форме буквы Т, которые рассекали наступающие шведские колонны. Весьма возможно, что он взял этот приём из опыта французских полководцев, ведь флеш — по-французски «стрела». Этими стрелами удалось рассечь плотные ряды шведской пехоты. Пётр всегда учился, учился у европейских полководцев, у самих шведов учился. И не боялся в этом признаться.
Итак, русская армия заняла позицию к северу от Полтавы, но первой сражения не начинала, однако было понятно, что с часу на час сражение начнётся. И Пётр отдаёт свой замечательный приказ перед битвой. Приказ необычен для тех времён, он выдаёт крайнюю взволнованность царя перед решающей битвой и вызванный этой взволнованностью крайне доверительный по отношению к простому русскому солдату тон. Прочитаем этот замечательный документ, явно написанный лично Петром Алексеевичем:

«Воины, сей пришёл час, который должен решить судьбу Отечества. Вы не должны помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру вручённое, за род свой, за Отечество, за православную нашу веру и церковь. Не должна вас также смущать слава неприятеля, яко непобедимого, которая ложну быти, что вы сами победами над ним неоднократно доказали. Имейте в сражении перед очами вашими правду и Бога, поборающего вас, на того единого, яко всесильного в бранях уповайте, а о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе для благосостояния вашего».

Поразительные слова! Царь и самодержец российский словно забыл перед лицом неминуемой судьбы, что он царь и владыка, называет себя просто Петром и обещает простым русским людям, что всё сделает для их «благосостояния»! Вот оказывается, для чего существует государство — не для тиранства и произвола, а для «благосостояния» народа! Жаль, что российские власти только в роковые моменты истории Отечества вспоминают эту истину...
Битва началась на раннем рассвете 8 июля (по новому стилю). Как всегда неуёмный Карл резко поднял свою армию и двинул её четырьмя стальными колоннами на русские редуты. За пехотой разворачиваются ещё шесть колонн кавалерии. Всю эту сокрушающую силу ведёт на русских лучший полководец короля фельдмаршал Карл Рёншильд, сам король ранен накануне во время рекогносцировки, но его в коляске везут сразу за полками, и все шведские солдаты видят развевающиеся над королевским шатром голубое знамя с золотым львом, грозно поднимающим свою когтистую лапу! Противостоят наступающим шведам русские полки с чёрно-золотыми георгиевскими знамёнами России. Золотой царский штандарт Петра с чёрным двуглавым орлом на нём виден над русским станом. «Где льва сразив, почил орёл России мощной...» — писал впоследствии Пушкин. Но предстояло ещё сразить этого льва.
Первая фаза битвы длилась часа два. Ценой больших потерь шведской пехоте удалось прорваться сквозь строй передовых русских редутов, и царь Пётр приказал отвести войска к лагерю, находившемуся на восточной части обширного поля. Теперь русские полки развернулись спиной на восток, а лицом на запад, и жаркое утреннее летнее солнце, восходящее на востоке, не слепило им глаза, а вот шведам, атакующим с запада, пришлось плохо. Но Карл всё ещё надеялся на победу, несмотря на то, что потерпела поражение его конница, ведомая «пылким Шлиппенбахом», вступившая в схватку с конницей Меншикова и разбитая нашей кавалерией. Но фельдмаршал Рёншилд строит свои лучшие полки для решающего штурма русских позиций. Представьте себе такую грозную картину: десять тысяч лучших шведских воинов, испытанных годами тяжёлых войн и победоносных сражений, сомкнутыми рядами со штыками наперевес, с развёрнутыми знамёнами, с пением протестантских гимнов, призывая Бога и фортуну себе на помощь, идут стремительной атакой на русские полки! Русские ещё не обладали тогда такими приёмами штыкового боя, и вот два полка подались назад. Роковой момент битвы! Тогда сам царь Пётр поднимает запасные полки из второй линии наших войск и ведёт их во встречную штыковую атаку на шведов! «Швед, русский колет, рубит, режет, бой барабанный, крики, скрежет, гром пушек, топот, ржанье, стон — и смерть и ад со всех сторон!» — Пушкин очень точен в описании этого решающего момента боя. Царь Пётр на коне в гуще схватки. Пуля сбивает ему шляпу с головы, другая пуля застревает в седле, полы одежды пробиты пулями. Наконец ещё один меткий выстрел шведа, и пуля летит прямо в грудь русского царя!.. Но попадает в массивный золотой крест, висящий на его груди, и не пробивает его. Не тот ли это крест, что подарил ему Мазепа? Это неизвестно, но история любит подобные парадоксы.
Сам Мазепа не участвует в сражении, он со своими казаками стоит в отдалении и наблюдает за ходом битвы со стороны. Впоследствии он первым и кинется в бегство, но его казаки спасут от неминуемого плена самого короля. А шведский король Карл тяжко переживает неудачу шведского штурма русского лагеря. Он приказывает нести себя прямо в гущу сражения, но в это время русское ядро разбивает его коляску и убивает идущего рядом знаменосца. Шведы видят, как королевский штандарт с золотым львом падает оземь. «Король убит!» — раздаётся панический слух, шведское войско обращается в бегство... Победа!
Шведы потеряли в этом сражении более десяти тысяч своих бойцов, да ещё шестнадцать тысяч сдалось в плен уже во время бегства при переправе через Днепр. Лучшая армия Европы перестала существовать всего лишь за несколько часов битвы. А Россия стала империей и отразила ещё не одно нашествие внешнего врага, хоть завет царя Петра о благосостоянии всего народа российского не исполнен и до сих пор, его ещё предстоит воплотить в жизнь. Но такова грозная и славная судьба нашего Отечества, она как и прежде решается ныне на полях сражений:  

«Только бы жила Россия в блаженстве и славе».

Обложка: Алексей Кившенко, «Капитуляция шведской армии».

​