28 ноября 2024 18

Большинство источников подают информацию об этом коридоре крайне скомканно. Между тем, из-за Бургенланда миру несколько дней угрожала война на грани едва ли не повторения отгремевшей Первой мировой… 
Действительно, даже во всезнающей Википедии история о Бургенландском коридоре излагается всего несколькими фразами. Дескать — появился такой проект под конец Первой мировой войны из-за того, что «братья-славяне» из Восточной Европы якобы страстно жаждали иметь общую границу.

С целью чего и решили оттяпать у уже распавшейся на Австрию, Венгрию и еще несколько государств помельче Австро-Венгерской монархии изрядный кусок ее земель — аккурат по границе двух ее бывших «главных составляющих». Чтобы этот «кусок», длиной около 200 км и шириной до 80-ти, как раз и объединил тех самых «братьев-славян» — из Чехословакии и Югославии. Ну и (как же без этого?) помог бы «соединить приятное с полезным» — навсегда разделить Австрию и Венгрию не только политически, но и географически, лишив их общей границы. 
«Большие дяди» из Антанты подумали-порядили — да и отказались от этого плана. Тем более что и сами чехи с югославами к нему к 1921 г. изрядно охладели. Так и остался Бургенландский коридор лишь в мечтах. «Тут и сказочке конец!». На самом деле ситуация вокруг этого «коридора» (и особенно Бургенланда в целом) развивалась куда более драматично. Так что в октябрьские дни 1921 г. Восточная Европа чуть не скатилась в настоящую большую войну. Притом что стрельба — по самым разным причинам и так велась в этот период уже вовсю. И большой вопрос — сумела ли бы уже организованная тогда Лига Наций и ее «заправилы» из числа стран Антанты «локализовать» этот «пожар» только восточной частью Европы, без раздувания его на куда большее число стран и территорий… Но обо всем по порядку.

***

Считается, что автором проекта Бургенладского коридора был первый президент Чехословацкой республики (ЧСР) Томаш Масарик. Причем еще в 1916 г., — когда этой республики еще физически не было. А данный политик, вместе с другими эмигрантами из Праги, сидел в уютном Париже и страстно мечтал о «дележе шкуры еще неубитого медведя» — то есть Австро-Венгрии. Не только с последующим выделением из нее «лоскутных» государств для незалежности живущих на ее территории «маленьких, но гордых» наций, — но заодно и превращение их в мини-империи. В которых эти самые нации стали бы «новыми гегемонами». А бывшие «имперские угнетатели», соответственно, должны были «превратиться в “пацаков”», говорить «ку!» — и приседать перед «чатланами» (вспоминая позднесоветскую комедию «Кин-Дза-Дза»). Что реально и было реализовано в отношении Судетской области ЧСР, — населенной преимущественно немцами, которых чехи дискриминировали всеми доступными способами, вплоть до конца своей «незалежной державности» в 1938—39 гг. Небольшая (причем даже не самая пронзительная) цитата на этот счет»:

«В Чехословакии немцам как бывшей господствующей нации доставалось больше всех. К примеру, во время земельной реформы немецким крестьянам с 1920 до 1924 года не продали ни одного участка земли. А против немецкого языка развернулась настоящая война, напоминающая ту, которая происходила в некоторых бывших советских республиках. Количество учебных заведений и немецких классов в школах сокращалось стремительными темпами. По подсчетам самих немцев, до середины 1920-х годов в Чехословакии закрыли около четырех тысяч немецких классов, а к 1929 году было ликвидировано более трехсот немецких школ. Существовал и закон о языке, из-за которого немцы, не знавшие чешского языка, не могли претендовать на работу в госучреждениях. Только в 1937 году под давлением немецких партий его положения были изменены, и несколько тысяч немцев приняли на госслужбу.
Даже чешские фашисты, сформировавшие свою партию в начале 1920-х годов по итальянскому образцу, ставили своей целью изгнание немцев из Чехословакии. А известная еще с австро-венгерских времен чешская военно-спортивная организация "Соколы" регулярно проводила в населенных немцами районах свои акции, нередко заканчивавшиеся потасовками».

***

По большому счету, именно эта «местечково»-имперская политика и подтолкнула большинство тех же судетских немцев в объятия гитлеровцев. Но речь в данном случае не об этом, — а о Бургенланде. На карте — он обозначен уже в качестве северо-восточной австрийской земли, а не западно-венгерской, как до 1921 года.

​

Его президент Масарик, а также будущий сначала глава МИД, а потом президент Чехословакии Бенеш (тот самый, кто «сдал без боя» свою страну Гитлеру осенью 1938 г.) тоже планировали присоединить к своей будущей «независимой республике». Пусть сама эта «республика» и возникла больше благодаря заинтересованности в этом Лондона, Парижа и Вашингтона. Не столько в ней самой, правда, — сколько в распаде действительно серьезного противника Антанты, Австро-Венгрии. Что и показал почти мгновенный крах «великой и выстраданной веками чешкой государственности», когда в 1938 году в Мюнхене «гаранты» поменяли свое мнение насчет ее целесообразности. 
Ну а что — отчего Масарику и Ко было не помечтать, когда за осуществление этих «мечт» воюют и умирают другие? Французы, англичане, сербы с черногорцами — не говоря уже о россиянах, которым эта война империалистических хищников за передел мира, в общем, нужна была, «как зайцу пятая нога». В то время как сами чехословаки, даже согласившиеся вступить в организованный на деньги Антанты свой национальный корпус на территории России, в конце концов согласились ехать помогать своим «стратегическим партнерам» на фронты Первой Мировой в Европе лишь «кружным путем» — через Владивосток, Индокитай, Африку. 
Так что они доехали туда аккурат «к морковкину заговенью» — через несколько месяцев после того, как маршал Фош в Компьенском лесу принял германскую делегацию, приехавшую просить о мире. Тем более доблестным чешским патриотам и борцам за национальную незалежность так хотелось еще больше награбить всякого добра в многострадальной России, охваченной Гражданской войной (которая, собственно, официально и датируется с начала мятежа Чехословацкого корпуса в мае 1918 года) — вплоть до ее «золотого запаса». А потом вывезти все это добро «за бугор». 
Ввиду этого, Масарик сотоварищи имели все основания ожидать, что уж в такой «малости», как «прирезка» «стратегическим партнерам» — не только Судет, и много чего еще, но и Бургенландского коридора — руководители Антанты точно не откажут. Те, впрочем, отнеслись к данной затее без должного энтузиазма. Тем более как минимум на словах они желали показать себя твердыми сторонниками выдвинутого президентом США Гарольдом Вильсоном лозунга о «праве наций на самоопределение». Который в первую очередь и был, собственно, озвучен для оправдания давления на Вену и Стамбул — дабы те не препятствовали распаду своих многовековых империй. 

***

Однако «для галочки» эти новые «вершители судеб мира» хотели по возможности избегать обвинения в «двойных стандартах». И так тех же немцев по Сен-Жерменскому и Трианонскому договорам отчего-то об их желании оставаться вне юрисдикции своих «материнских» государств не спрашивали. А у Венгрии вообще «оттяпали» до 70 % их прежней территории, — где, кстати, продолжало проживать около 3 млн венгров.
Но в отношении Бургенланда победители в Первой мировой все же решили «продемонстрировать беспристрастный подход». Дескать, там же до 75 % немцев проживает — вот эти земли Австрии (тоже немецко-язычной стране) и надо отдать. Хотя, конечно, за этим решением без труда прослеживается и «сверхзадача» — вбить клин между прежними главными системообразующими членами монархии Габсбургов — Австрией и Венгрией. Раньше то Бургенланд принадлежал последней! Другое дело, что как минимум с 1867 г., политической реформы в стране, всякая дискриминация что венгров на австрийской территории, что наоборот, стала практически немыслимой. Да и остальных наций и народностей тоже, если подумать. Кроме, конечно, их жаждущих «незалежности» элит, мечтавших «стричь купоны» с соотечественников без оглядки на «проклятый имперский центр».
Но теперь, после решения союзников по Антанте, между бывшими австро-венгерскими «товарищами по оружию» с помощью Бургенланда «вбивался клин». По сути разделявший прежние, если не совсем уж «братские», то достаточно дружественные страны. Пожалуй, не меньше (если не больше!), — чем так и не реализованный проект пресловутого «коридора» с убиранием общей границы между Будапештом и Веной. 
Забегая наперед — летом-осенью 21 года в Бургенланде даже вспыхнуло восстание компактно проживающих на севере края венгров! С достаточно серьезными боями между отрядами добровольцев — и посланной из Вены «принимать под контроль» новые территории австрийской полицией. Впрочем, последняя тоже не слишком усердствовала — ведь ее служащие явно еще не забыли сидение в окопах Первой мировой рядом с теми, кто им сейчас противостоял…

***

Впрочем, и до этих столкновений в регионе кипели нешуточные, пусть пока и больше лишь «дипломатические» страсти. Почти по Булгакову: «Люди как люди… Бургенландский вопрос только их испортил…» Причем заключаемые и расторгаемые союзы, мешанина интересов порой напоминала классическую максиму Джона Гоббса о «войне всех против всех». Так, Венгрия, пользуясь тем, что заключенный 4 июня 1920 г. Трианонский договор еще не вступил в законную силу до его ратификации парламентами стран-подписантов, надеялась до этого момента максимально смягчить хотя бы ряд его положений. Ведя переговоры с Прагой — и пытаясь заручиться поддержкой Польши. Последняя «неровно дышала» на чехов из-за вопроса юрисдикции богатой полезными ископаемыми и промышленностью Тешинской области. 
Австрийские же политики, с большой «помпой» изгнавшие своего короля Карла I и объявившие республику, не без основания опасались, что последний, пользуясь своим прежним авторитетом в Венгрии, снова оденет корону. И не только венгерскую, — но и австрийскую, там и своих «роялистов» тоже хватало. С другой стороны, в Вене очень боялись проводить референдум даже хотя бы на севере Бургенланда, — где проживали в основном венгры. Поскольку собственные австрийские земли на границе с Германией уже начали проводить свои референдумы по добровольному «аншлюсу» с последней, — что грозило совсем уже «измельчанием» оставшегося кусочка Австрийской республики.
Немцы, с одной стороны, не желали усиления Венгрии, особенно в качестве реставрированной монархии Карла Габсбурга. К которому они еще с войны имели личные счеты за якобы слишком уж сильные «пацифистские» (чтобы не сказать — пораженческие, с их точки зрения) убеждения. Но с другой стороны, не слишком хотели и увеличения австрийской территории за счет Бургенланда. Ведь это могло бы сорвать уже начавшийся процесс «ползучего аншлюса» австрийских земель с пока еще Веймарской республикой в Берлине! 

А на фоне всего этого «кипящего котла» активизировались и бывшие соотечественники венгров из Австро-Венгерской монархии. Чехи, хорваты, словаки, а также «примкнувшие к ним» румыны (получившие независимость от Турции еще в середине 19 века) и сербы с черногорцами (чуть позднее) все более панически реагировали на слухи о возможном возвращении на венгерский трон ушедшего (но формально так и не отрекшегося) короля.
«Бывшие» (видимо, не без оснований) опасались, что за краткое время после распада когда-то единой страны, немалая часть их соотечественников уже смогла сравнить условия жизни в «проклятой империи — тюрьме восточноевропейских народов» — и под «демократическим управлением незалежных элит». Причем — не факт, что в пользу последних. А вдруг «электорат» возьмет — да и захочет снова жить в единой и довольно мощной империи, оставив ее «могильщиков» (точнее — «стервятников», паразитирующих на достижениях настоящих победителей в Первой мировой) «у разбитого корыта»? 
Королевство сербов, хорватов и словенцев (с 1929 г. — Югославия) тоже в этом отношении чувствовало себя не очень уютно. Для начала потому, что тоже представляло из себя не столько действительно единое государство — сколько «солянку сборную», части которого относились друг к дружке и Белграду в целом довольно прохладно. Что по сути и сыграло роковую роль в поражении страны при нападении Германии в апреле 1941 г., — состоявшегося в течение всего пары недель. Ну и потом, те же сербы еще не забыли, что именно их соотечественник своим выстрелом в Сараеве спровоцировал начало мировой бойни. И подозревали, что венгры не забыли об этом тоже…
Румыния же, помимо того что имела территориальные споры с Венгрией, после окончания Первой мировой даже на некоторое время оккупировала ее столицу. Вроде бы воюя с правительством Венгерской Советской республики «от имени и по поручению» Антанты, будучи объективным союзником местных «белогвардейцев» под предводительством адмирала Хорти. Но все же такие вещи трудно забываются. И еще дольше — прощаются. Если прощаются вообще…
Неудивительно, что довольно скоро в регионе образовалась полноценная антивенгерская коалиция, — которую многие так и называли «Малая Антанта». В которую входили СЧР, Румыния и будущая Югославия. Главной целью которой было «держать и не пущать» Венгрию в статус реальной монархии (а не «регентства» Хорти) — и особенно хотя бы частичного восстановления ее влияния и прежней территории.

***

Катализатором дальнейших событий стали двукратные попытки короля Карла вернуть себе венгерский престол. Кстати, в литературе можно встретить различное упоминание его порядкового номера — и «первый» и «четвертый». Никакой ошибки тут нет — почти как в знаменитом одесском анекдоте, когда «оба правы». Просто «первым» Карл считается по порядку родословия австрийских монархов. А четвертым — по родословию монархов венгерских. Поскольку же в 1921 г. он официально претендовал на именно венгерскую корону, — то чаще и упоминается под «четвертым номером». Хотя, если бы его замысел удался, и ему удалось бы сесть на трон в Будапеште — как знать, не запросились бы вскоре под его державную руку еще и австрийцы тоже? Тогда бы на первое место в его титуле опять вышла бы единица… 
Первая попытка Карла с двойным номером, состоявшаяся в апреле 1921 г., больше вызвала лишь консолидацию «Малой Антанты» — дипломатические демарши и разработку планов военного ответа на возможную «реставрацию» венгерской монархии. А вот вторая, предпринятая 21 октября того же года — привела к куда более серьезным последствиям. Для начала — экс-монарха поддержало немало сторонников, в том числе и вооруженных, — двинувшихся маршем на Будапешт. Почему маршем? Так ведь самолет с их предводителем, вылетевшим из Швейцарии, из-за неполадок был вынужден сделать вынужденную посадку. Самое смешное, — что на территории того самого злосчастного Бургенланда! Вот уж воистину — «роковая земля». Правда, в отличие от «досрочной посадки» «Мессершмитта» Рудольфа Гесса, заместителя Гитлера по партии, 10 мая 1941 г. вылетевшего для тайных переговоров в Англию, «Юнкерс» Карла приземлился неподалеку от резиденции его сторонника, графа Йожефа Цираки. Так что вместо того, чтобы сразу попасть в тюрьму как Гесс, жаждущий «реставрации», экс-венценосец вскоре оказался во главе не самой маленькой армии.
Тут-то и был «нажат пусковой крючок» к началу военной агрессии Малой Антанты против Венгрии. Почему агрессии? Так вообще-то, решение вопроса о том, кому именно быть главой государства (и какая в этом государстве должна быть форма правления) — в действительно демократических традициях только этим государством и его народом и должны решаться! В полном соответствии с «Декларацией независимости» пресловутой «цитадели демократии», — где есть строки «…для осуществления этих целей учреждены среди людей правительства, берущие на себя власть с согласия подданных». — Хотя бы — молчаливого (когда большинство как минимум не возражает). Но все же — «подданных» этой страны! А не соседей — ближних и дальних…

*** 

Между тем «закусивший удила» Эдвард Бенеш, с сентября 21 года ставший «совместителем» на постах и главы МИД, и премьера СЧР, без обиняков заявил, что «восстановление монархии Габсбургов в Венгрии — однозначный «casus belli», повод к войне. К которой он и начал немедленно готовиться — в кратчайшие сроки проведя мобилизацию, чтобы довести численность чехословацкой армии до 400 тысяч человек! А спустя всего два дня после начала кризиса, заручившись поддержкой союзников из Белграда и Бухареста, отправил в Будапешт настоящий ультиматум:

«В течение 48 часов с момента его вручения Венгрия должна принять следующие условия: 

  1. детронизация всех Габсбургов и устранение возможности восстановления их на престоле; 
  2. разоружение Венгрии под контролем с участием Малой Антанты; 
  3. безусловное выполнение всех условий мирных договоров, не принимая во внимание Венецианское соглашение; 
  4. возмещение всех затрат, связанных с мобилизацией».

«Детронизация» — это, как можно без труда догадаться, противоположность куда более известного термина «интронизация», подразумевающая вступление в должность, в данном случае — монарха. Ведь формально Карл заявления об отречении не писал, Венгрия (в отличии от Австрии) республикой себя не провозглашала. Хорти до конца своих полномочий в октябре 44 года так и продолжал числиться «регентом», «и.о.» короля. И «большая Антанта» с этим положением молчаливо согласилась. Но вот ее мелким «клиентам» из числа «маленьких, но гордых» сие положение категорически не понравилось своей якобы «половинчатостью».
«Разоружение Венгрии» — это, вообще-то, слегка смягченное требование о безоговорочной капитуляции. Ибо хоть как-то защитить свои интересы согласно пунктам пусть не очень выгодного, но все же мирного договора, проигравшая сторона может лишь благодаря пусть даже небольшой армии. Пусть не из-за боязни потенциального противника потерпеть поражение, — но хотя бы просто понесения им потерь, которые могут показаться ему неприемлемыми. А если своей армии совсем нет — тогда возникает ситуация в духе «горе побежденным!», когда с ними могут делать все, что захотят. 
Четвертый пункт Бенешевского «ультиматума» в разъяснениях не нуждается. По сути — все то же «горе побежденным». Правда, и с определенной «европейской спецификой пусть и средневековых времен, — когда родственникам казненной и предварительно пытаемой жертвы очень часто «выписывали счет» — за услуги палача. Типа там — отдельный прайс за поднятие на дыбу, отдельной строкой — за дрова для костра и прочие «мелочи». Ну, а в данном случае венгры должны были оплатить издержки своих соседей за их панические страхи, заставившие поставить их под ружье сотни тысяч «резервистов», прежде занимавшихся мирным трудом.

***

А вот третий пункт — насчет «Венецианского соглашения» как раз и касается нашего любимого Бургенланда! Все дело в том, что буквально за 10 дней до начала кризиса, связанного со второй попыткой реставрации власти монарха в Венгрии, власти Италии решили помочь «разрулить» более локальный кризис в этом регионе. Вылившийся в уже довольно масштабное восстание венгерского меньшинства на севере края против австрийских властей. Не просто так, конечно, — в Риме имели дальние перспективы на предмет возможного стратегического партнерства с Венгрией против Югославии, с которой у итальянцев издавна были давние «терки» по ряду прибрежных территорий Адриатики. Вот и решили «выдать аванс» потенциальным союзникам. 
Итальянский министр иностранных дел Пьетро Томази делла Торретта (1873—1962) пригласил представителей Австрии и Венгрии для переговоров в Венецию. В итоге на проходившем там совещании с участием австрийских и венгерских дипломатов была достигнута договоренность о проведении референдума на севере Бургенланда — с целью выяснения мнения проживающего там венгерского большинства в этом регионе (хотя и меньшинства — во всем крае в целом).
Но ведь это — на минуточку — одновременно было еще допущением «ревизии» Трианонского договора 1920 года! Если бы венгры проголосовали за сохранение своих земель в составе Венгрии, — что как раз так и произошло — в декабре 21-го. Да, это была бы ревизия лишь в отношении где-то четвертой части Бургенланда, да затрагивающая интересы лишь побежденных в Первой мировой стран. Но — все-таки! 
«Большие»-то государства Антанты отнеслись к этому решению больше в духе известного анекдота «что-то меня Гондурас беспокоит…» Тем более что Италия тоже была членом их «клуба». А значит — «право имела». А вот всякие «твари дрожащие», агрессивная мелочь» в лице Чехословакии, и возникшей-то на политической карте лишь из милости настоящих победителей в «великой войне», дико возбудились! Им уже не до «бургенландского коридора» теперь было. Тут «границы 1991 года (пардон, 1921-го — установленные в тексте Трианонского договора) переписывают» — караул! А вдруг однажды возьмут — да и нашу «великую европейскую державу» заодно оттуда «выпишут»?! Еще и сказав, что «так и было» (что, кстати, почти так и произошло в Мюнхене осенью 1938 года).
Значительно меньше возбудились в Югославии — хоть в целом и поддержали претензии «братьев-славян» (сербы ж тоже понабирали немало бывших венгерских территорий) — и совсем чуток — в Румынии. Там и прежде венгерских земель отхватили совсем немножко — да и себя упорно мнили (как мнят и по сей день, пытаясь заразить этой «манией величия» и соседних молдаван) «наследниками древних римлян». Ну как же при таком раскладе сильно против Рима настоящего слишком громко «тявкать»? 

***

Впрочем, как показала середина последней декады октября 1921 г., вопрос о «реставрации венгерской монархии» был для Бенеша сотоварищи лишь поводом. А главной целью была ликвидация венгерской государственности как таковой — или же ее превращение в нечто настолько жалко-бессильно-марионеточное, что и «государством»-то можно назвать лишь с очень большой натяжкой. Ведь 24 октября «армия» экс-короля Карла была разбита близ Будапешта войсками под командованием регента Хорти, сам несостоявшийся монарх пленен. Так что, как говорится, «и ежу было понятно», что восшествие на престол последнего — из области малонаучной фантастики. Но чешский ультиматум-то ни Бенеш, ни его союзники под давлением Праги отменять не собирались! 
Более того, когда 29 октября британские посланники в Праге Джордж Клерк (1874—1937) и в Белграде Чарльз Юнг (1865—1944) предупредили правительства ЧСР и Королевства СХС, чтобы без согласия Антанты они не предпринимали в отношении Венгрии никаких военных действий — Бенеш не просто «не взял под козырек!». Он даже набрался такой наглости, что спустя пару дней отправил истинным «творцам чехословацкой государственности» целую ноту протеста! Дескать, «никаких уступок посягателям на послевоенные границы в Европе» и «Карфаген (сорри — Венгрия, как реально независимая страна) должен быть разрушен!»
Тут по-настоящему возбудились уже политики действительно сильных государств Европы. Правда, не в лице их лидеров (им просто было «не по чину» лично «устраивать выволочку» всяким мелким холуям), — но по линии «Конференции послов». Некого тогдашнего подобия «Совета НАТО» и «Еврокомиссии» в настоящее время, — призванного координировать политику лидеров Антанты в Европе. В общем, «смотрящих». Особенно за «стратегическими партнерами» — то бишь «мальчиками на побегушках». Снова цитата:

«Конференция послов не поддержала большинство требований Малой Антанты. Она одобрила Венецианское соглашение, отказала в участии Малой Антанты в работе союзной комиссии по разоружению Венгрии, поскольку согласно Трианонскому договору в ее состав входили только представители великих держав. Конференция послов также отказала Малой Антанте в возмещении затрат, связанных с мобилизацией, мотивируя тем, что необходимости в этом не было, поскольку венгерское правительство самостоятельно подавило путч Карла. Кроме того, Конференция послов требовала отказаться от интервенции против Венгрии».

В общем, все закончилось почти в духе сюжета пьесы Евгения Шварца «Тень». Когда тень главного героя, зажившую самостоятельной жизнью и возомнившую себя «главной», призвали к порядку, произнеся фразу «Тень — знай свое место!» Тем более что в отличие от героя пьесы те, кого представляли их послы на вышеупомянутой Конференции, могли не только призывать, — но однозначно приказывать своим чересчур «забронзовевшим теням».

***

Так что хотя некоторое время тогдашний чешский «Зеленский» и пытался малость «потрепыхаться», изображая хорошую мину при плохой игре, — саму «игру» мелкого политикана это уже не спасло. Даже не потому, что Англия, Франция, США и та же Италия так уж симпатизировали венграм. Просто избыточная ретивость Праги, во многом поддержанная Бухарестом и Белградом, чуть не развязала в Европе вполне себе настоящую войну. В которой не то что сама Чехословакия, — но даже с помощью югославов и румын далеко не факт, что смогла бы победить куда более опытную и закаленную в боях Первой мировой венгерскую армию. Тем более ей на помощь могла бы придти Польша (интерес к ставшему чехословацким Тешину у которой никуда не делся). Да и Германия с Австрией тоже совсем не обязательно бы сохраняли нейтралитет. Тем более что в данном случае они с точки зрения «мировой общественности» защищали бы святое дело — право венгров Бургенланда на самоопределение, не дающее спать псевдодемократам из «осколков» Австро-Венгрии, сами получившие независимость лишь благодаря применению этого принципа.
Тем более если только что отгремевшая «великая война» началась с выстрела в боснийском (а теперь — югославском) Сараево, — то что помешало бы загореться как минимум общеевропейскому пожару и теперь? Тем более что и главные действующие лица Антанты могли переругаться между собой, — образовав новые блоки? Италия-то вообще изначально состояла именно в Тройственном союзе с Германией и Австро-Венгрией, — переметнувшись на сторону Антанты лишь в 1915 г. Отчего ей было не сделать «обратный финт» и сейчас? Еще раньше, чем Муссолини, в общем, именно такой поворот осуществив в 30-е, вступив в союз с Гитлером. Да и Япония чуть ли не сразу после Версальского мира начала готовиться к войне с бывшими союзниками, США и Британией, за гегемонию на Тихом Океане.

И потом — ну не хотели уже в действительно великих без кавычек государствах и Европы, и Америки воевать! Вон, Лондону с Парижем пришлось даже вывести свои войска с оккупированной территории Советской России. Последнему — после того как французский флот в Черном море едва не перешел на сторону большевиков после грандиозного восстания моряков, требовавших скорейшей демобилизации. 
Науськивать повоевать своих «прокси» в регионах подальше — это да, в «Большой Антанте» еще практиковали. Вроде натравливания греков и армян на Турцию, с «морковкой» в виде восстановления былого величия «Великой Греции» и «Великой Армении» соответственно. Чтобы «добить» и так умирающую Османскую империю с большей гарантией. Только что греки, что антисоветское правительство в Армении потерпели в этих войнах сокрушительное поражение. А сами их горе-союзники даже палец о палец не ударили, чтобы им помочь. Даже когда на глазах их мощного флота, стоявшего в гавани Смирны, солдаты Ататюрка вырезали под 300 тысяч греков-христиан — за то, что те поддержали претензии Афин на турецкую территорию.
Но то ведь — больше периферия. А тут — самый что ни на есть центр Европы. Так что «большие дяди» из влиятельных евростолиц предпочли отдать своим восточноевропейским «шавкам» команду «фу!». Жестко дезавуировав прежний «фас!» от слишком много возомнившего о себе премьера «великой европейской державы» с центром в Праге. В итоге от «ультиматума Бенеша» в той или иной мере венграми был выполнен лишь один пункт — фактической «детронизации» короля Карла. Который, впрочем, и сам вскоре умер. То ли от официально озвученной «болезни» — то ли ему кто-то (а может, и он сам себе?) в этом помог. Но кстати, от статуса Венгрии как монархии там не отказались — Хорти так и остался регентом. А все остальные пункты — «разоружение», «отмена венецианских соглашений», «компенсация за проведенную мобилизацию» остались лишь бенешевскими «хотелками». 
Может быть, и поэтому тоже ни сам Эдвард Бенеш, ни «братья-славяне» из Королевства сербов, хорватов и словенцев, больше не заикались перед истинными «хозяевами Европы» насчет выделения для них многократно упомянутого выше «Бургенландского коридора». То есть — фактической аннексии то ли венгерских, то ли австрийских земель, — но никак не чешских или югославских, хотя бы по признаку преобладающего там этнического состава населения. В расположенном на севере Бургенланда городе Шопрон с окрестностями в декабре 1921 г. был проведен запланированный в ходе Венецианской конференции референдум. По результатам которого почти 100 тысяч венгров (около четверти населения края) сохранили прежнюю юрисдикцию своей родной страны. 
Но главное — в ходе этой истории «Малой Антанте» Антанта «большая» однозначно и жестко показала ее место «под шестым номером». Обидно щелкнув по носу политиканов, уже вовсю «обонявших ароматы» «великих перемог» за счет вовлечения в новую войну своих «патронов». 

​

Средняя оценка: 5
Проголосовало: 2