Исламский экстремизм — признаки и истоки. Часть I

Вот уже почти четвертый десяток лет проявления исламского экстремизма перестали быть предметом лишь академического интереса ученых-религиоведов и «международников», — став важной проблемой не только для России, но и многих постсоветских республик, преимущественно среднеазиатских. Началось все еще в последние годы СССР, с развитием «гласности и демократии», повлекшими за собой резкое снижение качества контроля компетентных органов за уровнем радикальных настроений среди части общества.

В итоге этот вид экстремизма очень скоро вызвал заметную вспышку насилия, вплоть до попытки образования «имарата Кавказ» на основе Дагестана с прилегающими территориями в конце 90-х. Что пришлось купировать применением обширного арсенала всех имеющихся методов — от чисто силовых до финансово-экономических. И хотя к концу «нулевых» откровенно террористические проявления на Кавказе и удалось значительно снизить, — но искоренить полностью не удается и по сей день. Как отмечает в своей статье Залина Гаджитаевна Султанахмедова — старший преподаватель кафедры философии и социально-политических наук Дагестанского Госуниверситета:

«Организационными формами исламского экстремизма (ваххабизма) на Северном Кавказе выступают также многочисленные местные ваххабитские общины верующих, возникшие во многих населенных пунктах. На базе ваххабитских общин формируются ваххабитские сообщества, занимающиеся не только религиозной пропагандой и воспитанием, но и военной подготовкой молодых ваххабитов, из которых затем создаются диверсионно-террористические группы, организованные по сетевому принципу, состоящие из небольших самостоятельных ячеек. «Матричный» тип организации исламистов отчасти поддерживается самой сутью ислама, поскольку последний не предполагает наличия линейной организации и строгой иерархии».

Можно заметить, что ученая, несмотря на более чем доскональное знакомство с предметом обсуждения, тем не менее очень осторожна в попытке дать ему точное, но неизбежно упрощенное в этом случае определение: «Сущность экстремизма в современной литературе является дискуссионной. Несмотря на большое число определений экстремизма, единого и общепринятого пока не создано». В связи с этим ученая считает наиболее продуктивным в этом отношении подход видного советского и российского исламоведа, доктора философских наук, профессора Мухтара Яхьяевича Яхьяева, который рассматривает экстремизм как специфическую деструктивную форму социального радикализма:

«Радикализм — тип социальной практики или деятельности, основанный на крайних, предельно агрессивных идеологиях и чрезвычайных, решительных действиях, направленных на коренное изменение существующей социально-политической системы или ситуации». 

Главное отличие экстремизма от противоположной конструктивной формы радикализма — революционной деятельности, по мнению М.Я. Яхьяева, состоит в его деструктивной, разрушительной направленности на коренное, реакционное насильственное изменение существующей социально-политической системы. В России проблема исламского экстремизма носит особо острый характер на Северном Кавказе, где религиозный радикализм, активизировавшийся в условиях социально-экономической и политической нестабильности, вызванной реформами на рубеже тысячелетий, тесно переплетается с сепаратизмом некоторой части местных элит, а также с подрывной деятельностью международного терроризма и западных спецслужб.

***

В противоположность вышецитированному «академическому» подходу конкретные и предельно понятные признаки исламского экстремизма от «практиков», сотрудников органов, по долгу службы должных бороться с этим явлением, приводит в своей статье «Основные признаки деструктивных учений ислама: в контексте противодействия религиозному экстремизму» И. Ф. Махсудов, слушатель факультета подготовки иностранных специалистов Санкт-Петербургского университета МВД России из Узбекистана. Как представляется, данные выводы особенно ценны тем, что сделаны в стране, где подавляющее большинство населения является мусульманским, — хотя, к счастью, и менее радикальных убеждений, для защиты которых власти и вынуждены противодействовать экстремистам:

Согласно оценочному суждению специалистов Республиканского общественного объединения «Контртеррористический комитет» (РОО КТК), к указанным признакам относятся: 

1. Продвижение идей об исключительности религии, религиозных догматов и предписаний, отрицающих светские порядки, в том числе законы, органы власти и управления, а также разжигающих религиозную вражду или рознь между людьми. 
2. Отрицание научной трактовки религиозных догм и «мазхабов» (религиозных школ в исламе), в том числе критическое неприятие традиционного для мусульман Центральной Азии мазхаба Абу Ханифы. 
3. Разделение людей на истинно верующих, вероотступников или заблудших. 
4. Отрицание народных традиций и обычаев, призыв к категорическому отказу следовать им. 
5. Ограничение посещения верующими культурно-массовых мероприятий, просмотра телевидения, в особенности развлекательных и музыкальных программ и передач. 
6. Ограничение женщин в свободном выборе одежды или принуждение женщин, в том числе несовершеннолетних девочек, носить ярко выраженную религиозную или характерную для других стран и народов одежду. 
7. Предписание использовать специфичные выражения, слова, сленги в ущерб национальному языку и культуре. 
8. Предписание иметь специфичный вид и носить специфичную одежду в ущерб национальным традициям, культуре и современным условиям: 

• для мужчин: неухоженная, беспорядочно растущая борода и обритые усы, укороченные брюки (не ниже щиколоток и широкого кроя) 
• для женщин: одежда широкого покроя, полностью или почти полностью покрывающее тело (паранджа, бурка, чадра, химар, хиджаб), преимущественно черного цвета или иных темных тонов (темно-коричневый, темно-синий, серый).

***

Противодействие такому экстремизму в Узбекистане, и не только, ведется не единственно полицейско-правовыми способами, — но и аргументами на основе богословских воззрений более общепринятых форм ислама. Как говорится в «Послании улемов мира»: «Ислам — религия мира и спокойствия». Так как «Ас-Салам» — один из имён Аллаха означает мир и спокойствие. А ночь, в которой был ниспослан Священный Коран, называется «Лайлатус Салам», что означает «ночь мира и спокойствия». Об этом говорится в суре Кадр: «И мир воцаряется во всём мире до зари». Свое отношение к экстремизму и терроризму лидеры исламского мира, ведущие мусульманские богословы выразили однозначно и не раз.
Убийство ни в чем не повинного человека является величайшим из бесчестий и великим грехом. Всевышний Аллах предупреждает верующих в Коране: «Тот, кто убьет живую душу не за душу, и не за нечесть на земле, тот как бы всех людей погубит. А кто оживит ее [не допустив ее убийства], тот как бы оживит всех людей …» (смысл: Сура «Маида», 32). Коран запрещает и самоубийство. По поводу того, что некоторые люди совершают акты самоубийства, привязывая к себе взрывчатые вещества, и затем, приближаясь к неверующим, взрываются среди них, то это — явное самоубийство, — считают исламские ученые. Кто бы ни совершил самоубийство, он рассматривается шариатом вечно пребывающим в огне, как это упоминается в достоверном хадисе Пророка Мухаммада (мир ему и благословение), переданном аль-Бухари и Муслимом: «И кто бы ни убил себя железным оружием, тогда железное оружие останется в его руке, и он непрерывно будет наносить им удар себе в живот в огне ада, вечно». Самоубийство, равно как и убийство других людей, в корне противоречит Исламу. Всевышний Аллах открыто запретил самоубийство: «…И не убивайте самих себя…» (смысл: Сура «Ниса», 29). Убийство человеком самого себя, — какова бы ни была причина, — запрещено в Исламе. Самоубийство и, следовательно, террористы-самоубийцы, уносящие за собой жизни тысяч невинных людей, в корне противоречат моральным принципам Ислама. Поэтому человек, утверждающий о своей вере в Аллаха и следовании повелениям Корана, не может совершить подобного деяния. Все формы насилия в корне противоречат вероучению Ислама». Продолжает ту же мысль и российский ученый-юрист З. С. Уримиханов в своей статье «Джихад в понимании ваххабитов», со ссылкой на Коран и связанные с ним мусульманские вероучительные тексты, отмечающий:

Наиболее часто сторонники радикального ислама, призывая к террору, ссылаются на аяты Корана: 

• «О вы, кто верует! Сражайтесь с теми из неверных, кто близок к вашим (очагам), и пусть они найдут суровость в вас. И знайте, что Аллах лишь с теми, кто страшится его гнева», 
• «Убивайте многобожников, где бы вы их ни застали...», 
• «О Пророк! Борись с неверными и лицемерами и будь беспощаден к ним…» 

…и некоторые другие. При этом экстремисты и террористы не прислушиваются к комментариям и доводам признанных исламских правоведов и богословов, а дают свои толкования священных источников. Например, мусульманская правовая мысль толкует вышеуказанные аяты в ином духе — как допущение вооруженного действия лишь в случае агрессии и опасности извне или в качестве профилактических мер по обеспечению безопасности верующих. Согласно повелениям Корана, война представляет собой «нежелательную, вынужденную необходимость», к которой должно обращаться лишь в случае ее абсолютной неизбежности, при строжайшем соблюдении четко установленных моральных и гуманных законов и пределов: «Призывай на путь Господа мудростью и добрым увещеванием и веди спор с многобожниками наилучшим способом». Профессор ВШЭ Леонид Сюикяйнен добавляет:

«Коллегия богословов в Саудовской Аравии еще в 1989 г. приняла решение о наказании за совершение терактов. В нем прямо говорится о терроре и приводится предусмотренная Кораном ответственность за разбой: "Воистину те, кто воюет против Аллаха и его посланника и творит на земле нечестие, будут убиты, или распяты, или у них будут отрублены накрест руки и ноги, или будут они изгнаны из страны" (5: 93). Тем самым по аналогии было сформулировано, что наказанием за терроризм является смертная казнь. В документе подчеркивается, что террористы ставят под удар защищаемые шариатом ценности: религию, жизнь, достоинство и собственность». 

***

Увы, как ни радует вышецитированное заключение саудовских богословов, — складывается впечатление, что оно, как бы помягче выразиться, изначально было не совсем искреннее. А уж теперь саудиты его цитируют скорее всего больше лишь для того, чтобы снизить напряженность в отношениях с США после знаменитых терактов 11 сентября, совершенных запрещенной в России Аль-Каидой. То есть организацией, созданной на основе ваххабитской версии ислама — которая… является государственной идеологией и в Саудовской Аравии тоже! В качестве примера содержания которой так и тянет привести обильную цитату от Википедии — насчет так называемой «Аль-вала валь-бара» (араб. الولاء والبراء‎ — «дружба и непричастность», «дружба и вражда», «симпатии и антипатии»‎) — доктрины в салафитском исламе, разделяющей человечество на истинных мусульман (которых следует любить — араб. وَلَاء‎ вала) и всех остальных людей (к которым следует испытывать отчуждение, враждебность и ненависть — араб. بَرَاء‎ бара). 
Эта концепция развита в работах богословов Абд ар-Рахмана ибн Абд аль-Халика (1978), Мухаммада Саида аль-Катани (1981) и в более жёсткой форме — саудовского правоведа Салиха аль-Фаузана (1997), занимавшего должность главы Верховного суда Саудовской Аравии(!). Что уже само по себе показывает — нижеследующее вряд ли можно считать его «частным мнением», — но именно выражением доминирующих в этой «нефтяной монархии» взглядов, далеких от «любви и миролюбия» к окружающим даже не только «неверным», но и «неправильным мусульманам» тоже! Салих аль-Фаузан выделяет три группы людей:

истинно верующие — их следует безоговорочно любить и оказывать им поддержку, сюда включаются сами салафиты, пророки, шахиды, праведники, в эту категорию однозначно не входят шииты;
все неверные и безбожники (кафиры, в том числе христиане и иудеи), многобожники (политеисты или мушрики), лицемеры (мунафики, то есть внешне набожные мусульмане, но которые не веруют искренне), вероотступники и еретики (муртады) — их следует ненавидеть, враждовать с ними, даже если это близкие родственники (родители, братья или дети);
согрешившие мусульмане — отношение к ним неоднозначно (их грехи не столь значительны как многобожие и неверие), их следует осуждать, пока они не раскаются.

Согласно аль-Фаузану, для истинных мусульман запретной является дружба с неверными, которая проявляется в следующем:

уподобление неверным в одежде, словах, облике, еде и напитках, в том числе использование их языка (кроме необходимых случаев);
проживание в странах неверных и отказ от переезда в страну ислама ради сохранения своей религии (кроме тех мусульман, кто не в состоянии переехать и тех, кто занимается миссионерством);
поездки в страны неверных для развлечений (кроме лечения, торговли, обучения — если это можно сделать только там, затем следует вернуться в страну ислама);
оказание помощи и содействия неверным против мусульман, а также их восхваление и защита;
обращение за помощью к неверным, оказание им доверия, назначение их на посты, где можно узнать тайны мусульман, избрание неверных в качестве советников — по мнению аль-Фаузана, неверные сами ненавидят мусульман и хотят воспользоваться доверием мусульман, чтобы причинить им вред;
использование летоисчисления неверных, — связанного с рождением пророка Исы, то есть летоисчисление от Рождества Христова;
участие в праздниках неверных, оказание помощи в организации праздников, поздравление неверных с их праздниками;
восхваление неверных за достижения их культуры и цивилизации, восхищение их нравами и мастерством, без учёта порочности воззрений и ложности их религии — при этом следует изучать промышленность, экономику и военное искусство неверных (для накопления силы мусульман против неверных);
использование имён неверных для своих детей — нельзя давать детям неисламские имена;
обращение к Аллаху с молитвами о прощении и милости к неверным — это означает любовь к неверным и попытку улучшить их положение.

Неудивительно, что профессор ВШЭ Леонид Рудольфович Сюкияйнен еще в 2004 году задумывался над явным противоречием в двух вышеобозначенных подходах: 

«Возникает принципиальный вопрос: действительно ли в исламе можно обнаружить оправдание терроризма? Ответ зависит от того, кто и в каких целях берется за толкование догматов веры. Дело в том, что на протяжении веков исламская политическая и правовая мысль накопила огромный набор внешне противоречивых идей и представлений, имеющих прямое отношение к современному терроризму: основы власти и права, взаимосвязи государства и индивида, статус иноверцев, допустимые методы политической борьбы. Тезис о радикализме ислама должен быть дополнен указанием на присущие этой религии умеренность, терпимость и способность к позитивному взаимодействию с другими культурами. Поэтому тезис "Ислам против терроризма" вполне допустимо перефразировать как "Ислам против ислама". И это не игра слов, а образное выражение сути проблемы». ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

​