Изяслав Ярославич, дважды изгнанный

ПРОДОЛЖЕНИЕ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

Изяслав был старшим сыном Ярослава Владимировича (Мудрого) и Ингигерд (Ирины), дочери шведского короля Олафа Шётконунга. Согласно Повести временных лет, родился он около 1024 года. Карамзин отмечал, что «в лице Изяслава Ярослав соединил кровь варяжскую и русскую — и получил в сыне государя, более мирного, чем воинственного».

Как старший сын, Изяслав с детства воспитывался при киевском дворе, получив хорошее образование. Ярослав придавал большое значение книжности и праву, поэтому Изяслав, вероятно, был знаком с греческой и латинской культурой. Среди сыновей Ярослава Мудрого Изяслав Ярославич был старшим представителем второго поколения династии. Изяслав оказался первым из князей, правивших Киевом после смерти отца. Середина XI века на Руси проходила на фоне естественного стремления киевского князя к централизации власти, тяготением удельных княжеств к самостоятельности, новыми вторжениями кочевников, усиливающимся религиозным влиянием Запада и нарождающейся усобицы потомков Ярослава Мудрого. Изяслав находился в тени величия отца и не возвышался своими добродетелями над братьями: не полководец, как его брат Святослав, и не дипломат, как Всеволод, но именно он оказался в центре всех династических бурь и стал первым Рюриковичем, низложенным восставшими киевлянами. Его правление — важный этап становления феодальной системы и первых попыток «коллективного правления» Рюриковичей.

​

Согласно системе распределения уделов, выработанной Ярославом, каждый из сыновей получал княжение в крупном центре. Изяславу достался Туров — важный город на пути из Киева в Польшу, центр древнего Туровского княжества. Повесть временных лет за 1054 год сообщает: «И раздели Ярослав землю между сыновьями своими: Изяславу даде Киев, Святославу Чернигов, Всеволоду Переяславль, Игорю Владимир, Вячеславу Смоленск». До этого момента Изяслав управлял Туровым около десяти лет, укрепив там власть и установив связи с польскими и чешскими князьями. Уже тогда проявились его черты — осторожность, склонность к компромиссу и зависимость от советников. После смерти Ярослава Мудрого (1054 г.) власть перешла к старшему сыну — Изяславу, «и седе Изяслав на столе отца своего». При этом отец завещал сыновьям «жити в любви и единомыслии». Однако уже первые годы показали, насколько хрупкой была эта договорённость. По существу, после 1054 года на Руси сложился триумвират — союз Изяслава, Святослава и Всеволода. Современники-историки (Соловьёв, Шахматов) называли его «триумвиратом Ярославичей». Этот союз обеспечил относительное единство Руси в первые годы после смерти Ярослава, позволив защитить страну от кочевников и поддерживать порядок.

​

Главной внешнеполитической угрозой того времени оставались половцы, усилившиеся после распада печенежской конфедерации. В 1060 году братья предприняли совместный поход против них. Повесть временных лет сообщает: «И пошедше Ярославичи на половцы, и побегоша те, и гнаша их до реки Сула, и возвратишася со славою великою». Эта победа укрепила авторитет Изяслава как верховного князя. Однако мир продлился недолго: уже через несколько лет кочевники вновь вторглись, и Русь пережила тяжёлый кризис.

Первое изгнание Изяслава из Киева

В 1068 году половцы под предводительством Шаруканя нанесли крупное поражение объединённым войскам Ярославичей на реке Альте. Летопись повествует: «И побегоша князи врознь: Изяслав в Киев, Святослав в Чернигов, Всеволод в Переяславль». Поражение вызвало возмущение в Киеве: горожане требовали оружия и нового похода. Когда Изяслав отказал, ссылаясь на необходимость «собрать силы», вспыхнул мятеж. Не только в Новгороде, но и в Киеве и других княжествах Руси сильны были вечевые традиции, и восприятие княжеской власти именно как власти полководца. Зачем столь сильному и гордому городу, каковым был Киев, нужен был князь, отказывающийся собирать полки? Повесть временных лет за 1068 год рассказывает: «И восста людие киевстии, и идоша к двору княжему, и разбиша двор, и отпустиша Всеслава из темницы». — Толпа освободила полоцкого князя Всеслава Брячиславича, находившегося в киевском заключении, и провозгласила его новым князем. Изяслав бежал в Польшу к своему тестю — королю Болеславу II Смелому. Историки (Карамзин, Соловьёв, Фроянов) видят в этом восстании первое проявление народной политической воли, вызванное не столько социальным гневом, сколько кризисом доверия между князем и горожанами. Для Изяслава это стало глубоким ударом: он впервые осознал, насколько шаткой была опора великокняжеской власти в Киеве. 

​

В 1069 году Изяслав вернулся с польским войском. «И прииде Изяслав с Болеславом королем и с войми многими, и вниде в Киев, и плени людие многи». Мятеж киевлян был жестоко подавлен, Всеслав бежал, а Изяслав восстановил власть. Однако его возвращение сопровождалось насилием, что подорвало его авторитет. Польское вмешательство вызывало раздражение у знати и населения, а зависимость от внешней силы воспринималась как слабость. Ведь был уже прецедент того, как Святополк Окаянный возвращался в Киев на «польских штыках» — поляки грабили при Святополке так же, как они пришли мародерствовать и поживиться при Изяславе. Но в отличие от Святополка, после ухода поляков Изяслав имел достаточно сил, чтобы удержаться в Киеве, несмотря на свою непопулярность у киевлян. В последующие годы князь пытался восстановить порядок: пресёк смуту, вернул часть утерянных земель, поддерживал союз с братьями. Однако подмоченная репутация «князя, изгнанного народом», преследовала его до конца жизни.

Второе изгнание Изяслава из Киева

В 1073 году между братьями возник новый конфликт. Святослав и Всеволод выступили против Изяслава, обвинив его в несправедливом управлении и злоупотреблениях бояр. Повесть временных лет указывает: «И совещашася Святослав и Всеволод, и изгнаша брата своего Изяслава из Киева». Изяслав вновь бежал — в Польшу. Король Болеслав отказался помочь, опасаясь осложнений с Русью. Тогда князь отправился в Германию и обратился за поддержкой к императору Генриху IV, но и там не получил значительной помощи. Карамзин пишет: «Он скитался по чужим дворам, где к нему относились с благосклонностью, но без дела». Это время стало для Изяслава периодом дипломатического бессилия, но и политического опыта: он увидел слабость феодальной солидарности и зависимость власти от договорённостей с родственниками.
После смерти Святослава (1076 г.) власть в Киеве перешла к Всеволоду, который, желая избежать новой войны, пригласил Изяслава вернуться: «И посла Всеволод к брату своему Изяславу, рек: “Брат мой, иди во свой стол, а мне не подобает быть старейшему”». Так, в 1077 году Изяслав вновь занял Киевский престол — уже в третий раз. На сей раз он проявил больше сдержанности, восстановил отношения с церковью, пытался примирить усобицы.

​

Однако спокойствие длилось недолго. Против него выступили сыновья Святослава — Олег Святославич (Гориславич) и Борис, поддержанные половцами. В 1078 году они заняли Чернигов. Изяслав и Всеволод выступили против них. Битва произошла у села Нежатина Нива под Черниговом. Летопись повествует: «И бысть сеча велика, и паде Изяслав, защищая брата своего». Так трагически завершилась жизнь князя, посвятившего себя попыткам удержать династическое единство. Его тело было перенесено в Киев и погребено в Софийском соборе, рядом с отцом — Ярославом Мудрым. Историки по-разному оценивают фигуру Изяслава. Карамзин писал: 

«Он был благий человек, но без силы духа; любил правду, но не умел управлять народом». Соловьёв отмечал: «Изяслав был человек кроткий, мирный, однако власть его часто нарушали сильные братья и буйный народ». Шахматов видел в нём фигуру переходного типа: «первого князя, столкнувшегося с кризисом древнерусской монархии». Изяслав был, по выражению Карамзина, «скорее мягок, чем тверд». 

Он предпочитал переговоры войне, стремился к компромиссам, но в эпоху, требовавшую силы и решительности, это приводило к поражениям. Он был глубоко религиозен, покровительствовал церкви, поддерживал строительство храмов и монастырей. Фроянов подчёркивал, что восстание 1068 года выявило новый фактор в русской политике — участие вече. Таким образом, правление Изяслава стало переходом от Золотого века Руси и «единовластия Ярослава» и временем новых усобиц, предшествующих XII веку. В тоже время, со времен Ярослава Мудрого Русь завела крепкие дипломатические связи с Европой, Изяслав продолжил линию отца на укрепление династических связей Руси с Европой. Его жена, Гертруда Польская, была дочерью польского короля Мешко II и внучкой императора Оттона III.
Их сын Ярополк Изяславич унаследовал от матери тесные контакты с Польшей и Германией. Эти связи позволяли Изяславу не только обращаться к иностранным государям за поддержкой, но также делали его зависимым от европейских держав. В отличие от отца, он не сумел установить равновесие между Русью и западными соседями, что особенно заметно в его отношениях с Польшей и папством. Однако в письмах папы Григория VII (1075) Изяслав все еще упоминается в титулатуре своего отца как «rex Ruthenorum» — «царь русов», что свидетельствует о сохранении признания его статуса в западной дипломатии.
Изяслав Ярославич не был ни великим воином, ни выдающимся законодателем, но его правление стало испытанием для самой идеи единой Руси. Изяслав стал первым из князей, чьё правление сопровождалось частыми изгнаниями. В то же время его правление обозначило наличие на Руси политического противовеса княжеской власти — народному вече. 

Правитель столкнулся с кризисом доверия между князем и народом, не избежал междоусобицы. Изяслав позволил полякам, к которым обратился за помощью, вновь разорять Киевские земли, чем навсегда подточил свою репутацию. Правление Изяслава есть время переходное от благостной для Руси эпохи Ярослава Мудрого к дальнейший тяготам династической раздробленности на Руси. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

​