«Всю мне душу Африка свела…»

Образ Солнечного континента в русской песенной поэзии. Барды и детское

Крупнейший и старейший российский исследователь Тропической и Южной Африки директор Центра российских исследований Университета Кейптауна Аполлон Борисович Давидсо́н рассказывает: «В студенческие годы мы на военных сборах пели песню “В Кейптаунском порту”. В аспирантские, в туристских походах, – тоже её не забывали. Лишь много позднее я узнал, что написал её ленинградский школьник». 

Мы знаем, что в русской литературе за город-порт Южной Африки Кейптаун уже полтора столетия «отвечает» Иван Александрович Гончаров.
И вдруг у классика отечественной словесности появляется поддержка в кейптаунской теме!

Во дворе моего белгородского детства, в пионерлагерях мне доводилось слышать «В Кейптаунском порту» в разных вариантах, и лишь теперь привелось узнать, что автором канонического текста является Павел Моисеевич Гандельман (1924–2012) – военный врач и поэт, который в 1940 г., будучи школьником, услыхал исполненную Леонидом Утёсовым песню «Моя красавица» (на мелодию «Бай мир бисту шейн» Шолома Секунды) и решил сочинить к ней свои слова. «В их компании распевали подобные песни, и он с приятелем решил попробовать написать что-нибудь в этом роде… Каждый куплет зачитывался в классе и принимался им». Название новой песне было дано по названию барка «Жаннетта» (англ. «USS Jeannette») из популярной у школьников книги «Плавание “Жаннетты”» американского мореплавателя и полярного исследователя Джорджа Делонга вышедшей в 1936 г. в издательстве Главсевморпути.

Так проявилась песня «Жанетта», которая по мере распространения изменилась и стала известна под названием «В Кейптаунском порту», и сильно отличается от первого, авторского варианта.

В Кейптаунском порту с пробоиной в борту
«Жанетта» поправляла такелаж.
Но прежде, чем уйти в далекие пути,
На берег был отпущен экипаж.

Идут, сутулятся по тёмным улицам,
И клёши новые ласкает бриз.

Они идут туда, где можно без труда
Найти себе и женщин, и вина.

Но вот ворвался в порт французский теплоход
В сиянии своих прожекторов.
И свой покинув борт, сошли гурьбою в порт
Четырнадцать французских моряков.

У них походочка, как в море лодочка,
У них ботиночки, как сундучки.

Они пришли туда, где можно без труда
Найти себе и женщин, и вина.

Зайдя в тот ресторан, увидев англичан,
Французы стали все разозлены.
И, кортики достав, забыв морской устав,
Они дрались, как дети сатаны.

Но спор в Кейптауне решает браунинг,
И англичане начали стрелять.
Война пришла туда, где можно без труда
Найти себе и женщин, и вина.

Африканской теме сделал свои песенные приношения также бард и актёр Юрий Визбор, написавший в 1952 г. на музыку А. Цфасмана песню «Мадагаскар»:

Чутко горы спят,
Южный Крест залез на небо,
Спустились вниз в долину облака.
Осторожней, друг, –
Ведь никто из нас здесь не был,
В таинственной стране Мадагаскар.

Визбор африканскую тему в себе длил, но и он не удержался на серьёзе. И в 1964 г. появился его бардовский, вполне диссидентский «Рассказ технолога Петухова о своей встрече с делегатом форума»:

Сижу я как-то, братцы, с африканцем,
А он, представьте, мне и говорит:
В России, дескать, холодно купаться,
Поэтому здесь неприглядный вид.
Зато, говорю, мы делаем ракеты
И перекрыли Енисей,
А также в области балета
Мы впереди, говорю, планеты всей,
Мы впереди планеты всей!
…..
Потом залили это всё шампанским.
Он говорит: вообще, ты кто таков?
Я, говорит, – наследник африканский.
Я, говорю, – технолог Петухов.
Вот я, говорю, и делаю ракеты,
Перекрываю Енисей,
А также в области балета
Я впереди, говорю, планеты всей,
Я впереди планеты всей!

Все мы иронизировали порой по части всяческих несовершенств в стране. Визбор писал вроде бы на заказ для эстрадного номера (спектакля) Евгения Весника. 9 июня 1968 г. в газете «Советская Россия» была опубликована статья Г. Мушиты и А. Бондарюка «О чём поёт Высоцкий», где эта песня приписывалась Владимиру Высоцкому. «…В погоне за этой сомнительной славой он не останавливается перед издёвкой над советскими людьми, их патриотической гордостью. Как иначе расценить то, что поётся от имени "технолога Петухова", смакующего наши недостатки и издевающегося над тем, чем по праву гордится советский народ».

Пел ли эту песню Высоцкий? Дочь автора песни Татьяна Визбор уверяет, что да. Но среди опубликованных записей Высоцкого этой записи нет. Нет её и в списке «Чужие песни в исполнении Владимира Высоцкого».

Зато есть у Высоцкого собственная африканская песня, первая запись которой датируется апрелем 1968 г., последняя – 3 июля 1980 г. Она была выпущена на пластинке-миньоне фирмы «Мелодия» 1981-го года «Владимир Высоцкий. Песни». 

Изначально «Песенка ни про что, или Что случилось в Африке» была написана для кинофильма «Мой папа – капитан», однако в фильм не вошла. Была использована в спектакле «Свой остров» Московского театра «Современник» в 1971 г. Для тех, кто помнит, что В. Высоцкий и Марина Влади встретились в 1967 г., внятна причина появления этого горько-юмористического произведения, которое памятно всем.

В жёлтой жаркой Африке, в центральной её части,
Как-то вдруг вне графика случилося несчастье.
Слон сказал, не разобрав: «Видно, быть потопу.
В общем, так: один жираф влюбился в антилопу».

Тут поднялся галдёж и лай, только старый попугай
Громко крикнул из ветвей: «Жираф большой, ему видней».
……
В жёлтой жаркой Африке не видать идиллии –
Льют жираф с жирафихой слёзы крокодильи.
Только горю не помочь – нет теперь закона:
У жирафа вышла дочь замуж за бизона!

Самым скандальным и резонансным музыкальным произведением про Африку советских времён была, пожалуй, андеграундная песенка поэта и геофизика Александра Городницкого «Жена французского посла» (1970). Несмотря на легкомысленность сюжета, маэстро обычно выделяет этот шлягер на своих концертах, исполняя в конце первого отделения. А в то время на припеве аплодирующая публика нередко вставала с кресел и подпевала. Связанный с песенкой уморительный эротико-политический скандал (из-за которого, правда, Александру Моисеевичу на некоторое время был закрыт выезд за рубеж) общеизвестен. 

И уже в 2005 г. в рамках российско-сенегальской программы, по случаю 35-летия создания песни, была проведена акция награждения автора западноафриканским тамтамом джембе. Вручал награду, разумеется, президент землячества Сенегала, который публично поблагодарил А. Городницкого за внимание к его стране и её популяризацию.

А мне не Тани снятся и не Гали,
Не поля родные, не леса.
А в Сенегале, братцы, в Сенегале
Я такие видел чудеса!
Ох не слабы, братцы, ох не слабы
Блеск волны, мерцание весла,
Крокодилы, пальмы, баобабы
И жена французского посла.
….
Хоть французский я не понимаю,
И она по-русски ни фига,
Но как высо́ка грудь её нагая,
Как нага высокая нога!
Не нужны теперь другие бабы,
Всю мне душу Африка свела –
Крокодилы, пальмы, баобабы
И жена французского посла.

Вспомнив прекрасного поэта и учёного А. Городницкого, сделаю небольшой дивертисмент чуть в сторону от Африки. Дело в том, что мне довелось не раз встречаться с питерцем Городницким на литературных форумах и участвовать в поэтических вечерах. Однажды – в Москве, году эдак в 2016-м – я попросил его, автора провидческой песни «Севастополь останется русским», написать такую же песню про Харьков. Александр Моисеевич ответил, что однажды об этом же его попросила по телефону в прямом эфире радио «Эхо Москвы» (!) харьковчанка, живущая в США. Увы, не случилось.

А мы идем дальше. К поющему поэту Михаилу Щербакову, который в своём песенном сочинении «Баб-Эль-Мандебский пролив» (1982) охватывает весь глобус, но отдает должное и интересующему нас континенту:

Капитана ждёт Монтана, боцман – бывший армянин,
а кого-то ждёт Гвиана, а кого-то ждёт Бенин.
……
Баб-эль-Мандебский пролив, Баб-эль-Мандебский пролив,
эх, лишь бы знать, лишь бы ждать, лишь бы жить!

В финале своей, как обычно, довольно длинной песни, этот замечательный бард выходит, как ему свойственно, на метафизический уровень: «Из ниоткуда в никуда, из неоттуда в нетуда – / куда-нибудь, лишь бы плыть, лишь бы плыть!..»

«Ах! В Африке реки вот такой ширины!»

Вспомним стихи и песни с африканской подсветкой, написанные для советской детворы. 

Художник Г. Вальк

В стихотворении Сергея Михалкова «Фома», опубликованном, как и «Дядя Стёпа, 22-летним автором в 1935 г., читаем об одиннадцатилетнем твердолобом мальчугане:

Однажды
Приснился упрямому сон,
Как будто шагает по Африке он.
С небес
Африканское солнце печёт,
Река под названием Конго
Течёт.
….
«Купаться нельзя:
Аллигаторов тьма».
«Неправда», —
Друзьям отвечает Фома…

Предлагая читателям – малым и большим – в имени главного героя явный отсыл к Новому Завету, а также апокрифическому Евангелию от Фомы, автор завершает свою притчу назидательной картиной сна главного героя, апокалиптичность которой аукается с образом и событиями, ярко воплощёнными в детских шедеврах Корнея Чуковского – «Крокодил» и других.

Уже крокодил
У Фомы за спиной,
Уже крокодил
Поперхнулся Фомой;
Из пасти у зверя
Торчит голова.
До берега
Ветер доносит слова:
«Непра…
Я не ве…»
Аллигатор вздохнул
И, сытый,
В зелёную воду нырнул.

Художник В. Иванюк («Мурзилка»)

Имеются всенародные находки, в интересующем нас ракурсе, и в отечественной детской песенной поэзии. 

«Чудо-остров, чудо-остров, жить на нём легко и просто!» Кто же автор этой заводной песенки, кажущейся альтернативой знаменитому «Острову невезения» (1969)? Разумеется, Владимир Шаинский и Юрий Энтин! Впервые песня прозвучала в 1970 г., когда вышел на экраны мультипликационный фильм «Кораблик», в котором её исполнили Анатолий Горохов и Аида Ведищева. Позже эту песню можно было услышать и в репертуаре Большого детского хора Всесоюзного радио и Центрального телевидения. Это было в СССР. И сегодня дети с удовольствием отплясывают под музыку «Чунга-Чанга», представляя себя «на Занзибаре, в Калахари и Сахаре».

Чудо-остров, чудо-остров – 
Жить на нём легко и просто,
Жить на нём легко и просто,
Чунга-чанга!

Наше счастье постоянно!
Жуй кокосы! Ешь бананы!
Жуй кокосы! Ешь бананы!
Чунга-чанга!

Штрихи к портрету африканского жирафа оказались не исчерпаны гумилёвскими строками о том, что «далёко, далёко на озере Чад изысканный бродит жираф». Длинношеий образ был подхвачен через полвека. На слова того же Юрия Энтина его тёзка Чичков, одарённейший мелодист, написал «Песенку про жирафа». 

Дебютировала она в авантюрном фильме Г. Бабушкина про двух обезьянок «Новые приключения Дони и Микки» (1973). Никакого жирафа в нём так и не показали, но в саундтреке «Песню про жирафа» исполнил Детский хор Московского городского Дворца пионеров им. В. Локтева с солисткой И. Алабиной. А уже потом она вошла в репертуар Большого детского хора п/у В. Попова, где её пел Костя Елисеев. 

Композитор Чичков получал такие сочинения: «Мы всем классом разучили песню про жирафа. Песня эта такая весёлая и смешная, что её хочется петь с утра до вечера. Интересно узнать, любит ли Юрий Михайлович ходить в зоопарк? Может быть, он там и сочинил её?»

Есть на свете место беззаботное,
Где гуляет важно, словно граф,
Очень длинношеее животное
Под чудным названием – жираф.

До чего же, до чего же
Всем нам хочется, братцы,
На жирафе, на жирафе
На живом покататься!
До чего же хочется, братцы,
На живом жирафе покататься!

Там зимой и летом вечно зелено,
И стоим мы, головы задрав.
До жирафа все доходит медленно.
Всё равно нам нравится жираф.

Песенку на стихи неизменно прекрасного Энтина задорно исполняет любимый нами Большой детский хор.

А как весь Советский Союз распевал «Песенку Красной Шапочки (из телефильма «Про Красную Шапочку»)! Ее сочинил блистательный Алексей Рыбников на слова Юлия Кима:

Если долго, долго, долго,
Если долго по тропинке,
Если долго по дорожке
Топать, ехать и бежать,
То, пожалуй, то, конечно,
То, наверно, верно, верно,
То, возможно, можно, можно,
Можно в Африку прийти!

А в Африке реки вот такой ширины!
А в Африке горы вот такой вышины!
Ах, крокодилы, бегемоты!
Ах, обезьяны, кашалоты!
Ах, и зелёный попугай!

Естественно, аллюзивно-культурно вспомянуты чуковские крокодилы, бегемоты, обезьяны… 

Виртуоз песен-стилизаций для кино («Бумбараш», «Пять вечеров», «12 стульев» М. Захарова, «Собачье сердце» и др.) Ю. Ким виртуозен и здесь, увлекая слушателя в словесную игру:

Но, конечно, но, конечно,
Если ты такой ленивый,
Если ты такой пугливый –
Сиди дома, не гуляй!
Ни к чему тебе дороги,
Косогоры, горы, горы,
Буераки, реки, раки!
Руки, ноги береги!

Для, так сказать, промежуточного постскриптума наших «африканских изысканий» вспомним замечательную харьковчанку Ренату Муху, филолога и педагога, стихи которой принято относить к произведениям для детей, однако Муху, как и Чуковского, упоённо цитируют взрослые, очарованные афористичностью, лаконизмом и игровым юмором. С явным отсылом к знаменитому предшественнику поэтесса одну из книжек назвала «Гиппопопоэма», не раз выпускавшуюся с конца 1990-х израильским издательством «Беседер». 

Конечно же, в ней есть стихотворение «Гиппопотам». С таким зачином:
«В семье у знакомого / Гиппопотама / Есть Гиппопопапа / И Гиппопомама…»

Из небольшого цикла, с ироническим пафосом названного «Слово о слонах», приведём два стихотворения. 

Мы с мамой в Африке живём, 
А в джунглях жизнь – не шутка: 
Там страшно ночью, страшно днём, 
А в промежутках ж у т к о.
(«Испуганная песенка слонёнка»)

И – не имеющую прямого отношения к африканскому континенту, но весьма обаятельную «Секретную песенку о слонёнке»:

По Борнео и Ямайке
Ходит Слон
В трусах и майке,

Ходит в маминой панаме.
Только это —
Между нами.

Ну и «Крокодилова улыбка»:

Вчера Крокодил улыбнулся так злобно, 
Что мне до сих пор за него неудобно.

И у нас ещё остаётся в загашнике кое-что для разговора о «русской африканской» литературе...