Как в Бельгии торгуют похищенными культурными ценностями

Как выяснилось, в «столице НАТО» не только благословляют идти на убой «свидомых патриотов». Куда большие барыши получают там от торговли ворованным историческим наследием. В свое время один из главных отрицательных героев популярного детского фильма советских времен «Приключения Электроника», шеф банды грабителей музеев мистер Стамп в исполнении блистательного Владимира Басова с ироничной усмешкой пел песенку, где был такой припев:

Давайте будем
Нести искусство людям,
Берут они охотно
Старинные полотна.

А в это время его подручные грабили замок-музей, — где как раз и размещались эти самые «старинные полотна». К сожалению, по сценарию этого замечательного фильма не конкретизировалось — кто эти самые люди, «берущие охотно старинные полотна» — и как (и где) они их берут? Да и не полотна тоже. Интересом и у официальных музеев, и частных коллекционеров издавна пользуются не только картины, — но и статуи, драгоценные украшения, таблички с древними надписями и многое другое. В общем, все по принципу — лишь бы оно было подревнее и, желательно, в одном-единственном (или хотя бы в нескольких) экземплярах, чтобы можно было таким экспонатом гордиться.
Причем источником таких приобретений, увы, служат не только находки официальных и «черных» археологов. Но самый обычный грабеж тоже. Без особой разницы, в каком веке. Вот, например, крестоносцы разграбили Константинополь в 1204 году — и унесли оттуда столько святынь и реликвий, что потом продавали их ушлым византийским барыгам почти за бесценок. И чем принципиально отличаются от них «цивилизованные» британские солдаты, разграбившие столицу Бенинского королевства Бенин-сити под конец уже вроде бы вполне себе «просвещенного» 19 века? 
«Цивилизованность», правда, не помешала все тем же «цивилидаторам» изобрести, например, первые в мире концлагеря для женщин и детей буров на Юге Африки. Немалый процент которых умирал от голода и болезней. Но перед началом «рейда на Бенин» в 1897 г. в Лондоне пафосно возмущались для оправдания своей агрессии (и желании поработить независимое африканское королевство) — «они ж там человеческие жертвы приносят!». 
Информация насчет этого у европейцев была, правда, лишь от даже не «третьих», а «десятых» лиц — поскольку чужаков в столицу Бенина во время религиозных церемоний не допускали в принципе, под страхом смерти. Но делегация британских провокаторов специально начала прорываться к королю аккурат в дни таких мероприятий, — несмотря на дополнительные предупреждения. Отчего они и закономерно получили в своих рядах несколько трупов, — как говорится, в «чужой монастырь со своим уставом не суются». В той же «доброй старой Англии» (и даже ныне — во многих штатах США), — кстати, тоже. Ведь тамошняя поговорка «мой дом — моя крепость» помимо прочего еще и означает право хозяина применять против незваных гостей все доступные меры, вплоть до «огнестрела». 
Но тогда ведь пострадали не какие-то абстрактные «человеки», — а «белые люди» из «Британии — владычицы морей»! В ответ на что туда отправился заранее приготовленный полуторатысячный десант — за считанные дни не только разбивший местную плохо вооруженную армию, но и покончивший с независимостью Бенинского царства. Собственно, покончившего по сей день — ибо его нынешняя территория входит в состав Нигерии в виде одного из ее штатов Эдо.
Ну, а когда торжествующие победители ворвались в королевский дворец — они первым делом начали выносить оттуда все мало-мальски ценное. В том числе и уникальную коллекцию «бенинской бронзы» — статуэток и пластинок из латуни, изображавшие прежних королей, местных богов и так далее. Из минимум тысячи похищенных предметов пятая часть потом осела в Британском музее, привычно скупавшем у грабителей разных рангов раритеты всех времен и народов — остальные разошлись по музеям и частным коллекциям Европы, США и других стран. Среди которых называются Метрополитен-музей в Нью-Йорке, Художественный институт Чикаго, Музей искусств округа Лос-Анджелес, Музей Виктории и Альберта в Лондоне, Музей набережной Бранли-Жака Ширака в Париже, Музеи Ватикана, Австралийский музей в Сиднее, Национальный музей этнологии в Осаке и Лувр Абу-Даби в Объединенных Арабских Эмиратах. Время от времени эти экспонаты всплывали на аукционах, — где их продавали порой за суммы с 7-ю нулями. Так, одна из подобных статуэток, в кругах искусствоведов и антикваров обычно называемая «Голова Олли», несколько лет назад была продана на аукционе за 10 миллионов долларов! Хотя еще в 1953 г. один из ее владельцев, Британский музей, уступил статуэтку покупателю всего за 5 300 фунтов стерлингов. 

***

Такое, понятно, отнюдь не досадная случайность, — а вполне себе доминирующая тенденция. В этом можно убедиться, даже бегло ознакомившись с информацией от настоящих экспертов в этом вопросе — из ЮНЕСКО. Созданной под эгидой ООН организации, специализирующейся на защите культурных ценностей. Например, последний номер ее ежеквартально издающегося бюллетеня «Курьер ЮНЕСКО» за 2020 г. почти целиком посвящен этой проблеме. Даже скупые цифры приведенной там статистики и отдельные факты могут вогнать в дрожь. Вот только несколько наиболее показательных цитат из обширного 52-страничного документа, больше похожего на «обвинительное заключение»: 

«Объем продаж на легальном мировом рынке искусства в 2019 г. составил $64,1 млрд. 82 % продаж произведений искусства в 2019 г. приходилось на США (44%), Соединенное Королевство (18  %) и Китай (18 %). Общая стоимость крупных частных коллекций произведений искусства в 2018 г. оценивалась в $1 742 млрд. (1 триллион 742 миллиарда!) долларов».

Каким же образом поставляются товары на этот огромный рынок? На это эксперты ООН тоже дают четкий ответ, — приводя и конкретные примеры: 

Из музея сирийского города Эр-Ракка, который одним из первых был захвачен боевиками «Исламского государства», в 2014 г. было похищено несколько сотен ценнейших экспонатов. Год спустя около 10 тыс. произведений искусства было украдено из музея Идлиба. Зная о высокой стоимости этих объектов, члены ИГИЛ [запрещённая в РФ террористическая организация, — ред.] и в Ираке, и в Сирии приступили к методичному разграблению музеев и археологических памятников на всей оккупированной ими территории. Террористами был также введен налог на продажу похищенных культурных ценностей. Директор Лувра Жан-Люк Мартинес отмечает в своем докладе о защите наследия в ходе вооруженного конфликта, представленном в ноябре 2015 г., что «кровавые древности» могли обеспечивать «до 15—20 % дохода ИГИЛ», став для него одним из главных источников средств наряду с торговлей нефтяными ресурсами. В 2005 г. на онлайн-платформе eBay была выставлена на продажу плитка из храма в Ларсе времен царя Навуходоносора, незаконно вывезенная из Ирака в 2003 г.
<…>
Музеи, археологические объекты и памятники, составлявшие уникальное культурное наследие Сирии и Ирака, были разграблены. В марте 2017 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию 2347, в которой выразил свою озабоченность этой ситуацией и отметил, что незаконный оборот предметов древности является одним из источников финансирования «Исламского государства».
<…>
Порто-франко: крупнейшие в мире хранилища произведений искусства

Будучи чрезвычайно прибыльной, торговля произведениями искусства вызывает все больший интерес. Множество предметов хранятся на складах в нескольких десятках свободных портов, пользующихся правом беспошлинного ввоза и вывоза товаров. Они могут оставаться там долгое время даже после продажи, подчас анонимным покупателям. По данным недавних расследований, эти свободные таможенные зоны могут служить и для хранения незаконно приобретенных произведений искусства.
<…>
Конвенции о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности, принятая в 1970 г. на Генеральной конференции ЮНЕСКО, вступила в силу 24 апреля 1972 г. Сейчас в ней 140 государств-участников 
<…>
Последние десять лет существенная часть незаконной торговли культурными ценностями осуществляется через социальные сети. По состоянию на сентябрь 2020 г. на «Фейсбуке» было выявлено 120 групп по продаже древностей, объединяющих в общей сложности сотни тысяч членов.

***

Правда, руководство ФБ, как отмечают в публикации, вроде бы официально «прикрыло» эту лавочку. Но ведь одной этой соцсетью соответствующий рынок услуг не исчерпывается? Есть масса мессенджеров, да и о пресловутом Даркнете тоже не стоит забывать. И что-то подсказывает — легальные продажи культурных ценностей — даже не «верхушка айсберга», а скорее, лишь «макушка этой верхушки»… Похоже также, что значительная часть таких нелегальных или полулегальных продаж проходит в том числе именно в Бельгии. Почему не в Интернете — или других местах? 
По первому вопросу все достаточно очевидно. Ведь через Всемирную Сеть очень легко лишь договориться о покупке — да перевести за нее деньги. Да и то не без риска, что тебя обманут — деньги возьмут, а покупку так и не отдадут. Особенно если ее характер — за гранью законности вроде фальшивых документов, оружия, наркотиков. По почте ж их не отправишь — это, как говорится, «до первой таможни» и просто хорошо оборудованного почтового отделения с рентген-сканерами.
Как пишут в том же Интернете, хотя бы относительно добросовестные продавцы-нелегалы обычно используют для доставки «всего такого» специальных курьеров — и «закладки», где они оставляют товар, сообщая покупателю по мессенджеру о месте его нахождения. Совсем как в практике спецслужб — для передачи оборудования и денег своим агентам на чужой территории.
Но понятно, что для ценностей стоимостью в миллионы долларов такой путь доставки слишком рискован. Да и риск, как принято говорить на криминальном сленге: «кидалова» — для тех, кто готов эти миллионы платить, неприемлем. Тем более ж обращаться, если что, в правоохранительные органы никто из обманутых покупателей тоже не станет — чревато.
На официальных аукционах «свеженаграбленное» на протяжении вот уже больше полувека с момента принятия соответствующей Конвенции ООН 1970 г. тоже продать не удастся — продажу могут сразу блокировать, а лот конфисковать. Вот и остается для встречи такого рода покупателей и продавцов «тихое и спокойное местечко». Где с одной стороны, ни «свиста пуль у виска», ни даже серьезной уличной преступности не отмечается. С другой стороны, — чтобы и местная полиция с другими контролирующими структурами особо не зверствовала в плане строгого соблюдения норм вышеупомянутой Конвенции. Ну и, наконец, чтобы и само место было достаточно фешенебельным, — дабы туда не только «разбойникам с большой дороги» не опасно было приезжать, — но и их клиентам не зазорно и удобно.

***

Поневоле вспоминается Тортуга — столь красочно описанная в романах о благородном пирате «капитане Бладе» гением Рафаэля Сабатини. Небольшой остров в Карибском море, французская колония — во главе с милейшим губернатором месье Д`Ожероном, как будто только что приехавшего из королевского дворца Версаль, такое же общество местных аристократов впридачу. 
Но при этом — заодно и место расположения крупнейшей пиратской базы, где относительно мирно уживаются между собой (ну, как получится, конечно) тысячи головорезов разных национальностей, грабящих все, что проплывает мимо их посудин при выходе на охоту. Правда, самые «благородные» (вроде того же Питера Блада) грабят лишь испанцев (или хотя бы не «своих» — англичан там или французов), — а полные «отморозки» пускают на дно, предварительно ограбив до нитки, всех, кто попадется на пути.
После чего и те, и другие быстро распродают добычу, скупаемую тем же мсье Д`Ожероном — и его приближенными, аристократами и коммерсантами. С немалым дисконтом, конечно, — в сравнении с ценами в Европе. Но такое положение тоже имеет выгоды для обеих сторон. Недаром таких «Тортуг» было в «пиратском» 17 веке на Карибах немало. Например, Порт-Ройял, столица уже британской колонии Ямайка — разрушенный чудовищным землетрясением 7 июня 1692 года… 
Ну, а теперь — очень показательная цитата из статьи журналистов «Коммерсанта» полуторадесятилетней давности. Лично проверивших статус Брюссселя в качестве мировой столицы антиквариата (к которому, в общем, и относятся культурные ценности тоже) — после недолгого выбора между разными странами ЕС. И описавшие свои впечатления не без юмора — пусть и с легкими иронично-циничными нотками:

«Франция в нашем тендере сразу не выдержала конкурентной борьбы с Бельгией: французские законы в области культценностей показались нам драконовскими, рынок — забюрократизированным: комиссий, служб, полицейских отделов, следящих за оборотом антиквариата, там больше, чем самого антиквариата. И что самое неприятное, во Франции при вывозе ценностей нужно заплатить налог 4,5 % от стоимости предметов, а разрешения на вывоз можно ждать месяцами.
В Бельгии проще: покупай и вывози хоть сокровище нации, если сама нация (вернее, фламандское и валлонское сообщества и город Брюссель) в течение короткого времени не захочет выкупить для себя сокровище, на которое ты положил глаз, у его владельца. Брюссельский антикварный рынок любит тишину. Это не проходное туристическое место, как Лондон или Париж, здесь нет случайных людей, клиенты богаты и постоянны. Все обстоятельно, солидно, дорого и комфортно…»

Не правда ли, несколько напоминает реалии и преимущества упоминавшейся выше Тортуги? 

***

Но, может, авторы «Коммерсанта» несколько «сгустили краски» в своих оценках? Скорее уж — наоборот, «развели». Вот всего один из самых показательных примеров насчет просто потрясающей «лояльности» госструктур Бельгии к торговле награбленными сокровищами. «Бронзовая голова в натуральную величину, так называемая «Ифе-бронза», была украдена во время жестокого ограбления в 1987 г. из Национального музея в нигерийском городе Джос вместе с восемью другими предметами. Спустя всего тридцать лет после кражи, в 2017 г., артефакт снова появился в Лондоне в аукционном доме. Ее пытался продать фламандский антиквар, но после расследования выяснилось, что бронза украдена. Продавец сообщил, что купил этот предмет в 2007 г. на открытых торгах у Федеральной финансовой службы Бельгии (!) всего за 240 евро».
Что тут можно сказать о сотрудниках этой самой «финансовой службы»? Не распознать в попавшем им в руки изделии культурной ценности на миллионы долларов, «забыть» проверить ее по международным базам данных украденного — да еще и «загнать» потом за смехотворную сумму в четверть тысячи евро?! На ум приходит разве что сравнение с хрестоматийной группой скульптур трех обезьянок, закрывающими своими лапками соответственно глаза, уши и рот — «ничего не вижу, ничего не слышу, ни о ком ничего не сужу». — Ну, или похвальное противопоставление «Коммерсантом» драконовского и забюрократизированного французского рынка антиквариата в сравнении с просто-таки идеальным бельгийским. Как оказалось — для воров тоже. 
Кстати, достойный фламандский антиквар, после того как продажу статуэтки в Лондоне заблокировали, а Нигерия потребовала вернуть ей украденное обратно, — встал в позу и потребовал за возвращение 5 миллионов евро! Потом, правда, снизил планку до «всего» 60 тысяч. Что, правда, тоже больше, чем в двести раз, даже с учетом инфляции, превышает потраченную им на покупку изделия сумму. Однако и нигерийские власти встали на принцип — не будем платить ни копейки, требуем вернуть украденную вещь. Как это, в общем, и положено в практике минимально цивилизованных стран — скупщикам краденного никто деньги за конфискованные у них и возвращенные законным владельцам вещи не возвращает. 
Впрочем, как замечает по этому поводу опрошенный сотрудниками ЮНЕСКО эксперт, возврат украденных ценностей чаще происходит лишь в самом «пиковом» для скупщиков краденного случае:

«Сегодня аукционный дом, музей или коллекционер, который был обвинен во владении объектом, вывезенным из зоны военных действий, несомненно, может преследоваться по закону. Однако юридические последствия будут зависеть от норм гражданского права страны покупателя. Самое суровое наказание, предусмотренное на данный момент, — это обязать владельца, будь то организация или частное лицо, вернуть объект стране происхождения. И это все», — говорит археолог и профессор антропологии и истории Ближнего Востока Университета Шони (Огайо, США) Амр аль-Азм.

Нелишне будет также заметить, что даже такое «избирательное правосудие» может касаться лишь вещей, похищенных или незаконно приобретенных после 1970 г., даты принятия профильной Конвенции ООН. Которая (об этом уж смогли позаботиться главспонсоры организации из западных столиц) — «обратной силы не имеет». В противном случае, потомкам западных колонизаторов и грабителей пришлось бы возвращать ограбленным им странам и народам очень и очень много. Так что официально требовать возврата той же Бенинской бронзы правительство Нигерии не может. Просить — да, не запрещается. Равно как и объектам таких просьб — лишь вежливо их выслушивать, не предпринимая ровным счетом никаких реальных действий по реституции или репатриации похищенного. Ну, разве что там очередной «международный комитетик» создать, — где делегированные туда переговорщики будут годами «переливать из пустого в порожнее» вместо начала настоящих  подвижек. 

***

Хотя, кстати, насчет именно бенинской бронзы последние годы как раз наметился определенный сдвиг. Европейские политики и некоторые частные коллекционеры прям-таки соревнуются в «аукционе невиданной щедрости» — призывах (и даже порой делах) по возвращению этих ценностей на родину. Тут тебе и немцы как минимум анонсировали такие намерения. Правда, что называется, «не скоро — и по чайной ложечке» (вроде бы согласившись вернуть аж 20 предметов из находящихся в Берлине, по оценкам экспертов, около пятисот), — но и то ж хлеб? А «застрельщиком» сего благородного начинания выступил… сам президент Франции Макрон! Еще в 2018 г., правда — и в отношении всего-то 26 экспонатов «африканской коллекции», которые доселе в Африку так и не отправились, — но все же… Американцы, правда, на 31 предмет из бенинской коллекции таки расщедрились — и возвратили их на родину. Еще сообщается, что иногда кой-что возвращают в тот же бывший Бенин, ныне штат Нигерии, потомки британских солдат, ограбивших королевский дворец.
В общем — на первый взгляд — настоящая идиллия, едва ли не в духе мечты о том, что «лев возляжет рядом с ягненком». Но это только если не проанализировать ситуацию чуть глубже. Для начала — речь идет все о том же всего лишь «добровольном возвращении ценностей». То есть никакого присвоения — Конвенцией ООН по их возврату от 1970 г. снова разговор не ведется. А значит, ситуация с возвратом награбленного по-прежнему будет оставаться на уровне «благих пожеланий» на этот счет — без малейших санкций за их невыполнение. Вроде пресловутых «моральных норм» в обществе — без конкретных статей уголовного или хотя бы административного кодекса за их невыполнение.
Во-вторых, подобные акции если и будут проводиться, — то только с участием официальных музеев. Частные коллекционеры не для того тратят миллионы долларов на покупку уникальных экспонатов, — чтобы потом их просто так возвращать «за здорового живешь». Ну, а в-третьих, стоит задуматься и о причинах такого «дешевого» (в прямом смысле слова, — ибо речь идет о возвращении лишь жалкой доли от когда-то похищенного), — пиара. На первый взгляд малопонятное «просыпание совести» у ряда западных лидеров произошло отнюдь не «просто так»?

***

Да просто последнее десятилетие Россией и Китаем ведется усиленная работа по формированию многополярного мира из прежнего миропорядка западно-глобалисткой диктатуры! И желающих вступить в БРИКС стран становится все больше и больше. Но даже те, кто туда пока вступить не может из-за откровенно недостаточно развитой экономики, тем не менее все более смело рвет путы западного неоколониализма. В частности — те же африканцы, с помощью «музыкантов» небезызвестного «оркестра» все чаще устраняющие от власти в своих странах компрадорские режимы. 
И у той же Франции союзников (и доноров почти бесплатных ресурсов) среди ее бывших африканских колоний становится все меньше и меньше. Что и диктует необходимость более усиленно «подмасливать» союзников оставшихся — в число которых пока входит и Нигерия. Но понятно, что поделиться с бывшими колониями хотя бы частью своих гигантских доходов за их счет «золотой миллиард» не может и не хочет. Когда, например, по словам президента Уганды, сказанным в прошлом году, производители кофе от продажи кофе имеет всего 50 млрд. долларов в год — при объеме мирового рынка продаж того же кофе в 460 млрд. долларов. Только уже поджаренного и расфасованного в красивые пакетики — уже на западных предприятиях. 
Вот и остается западным лидерам ублажать все еще лояльным к ним лидеров африканских лишь нематериальными ценностями. Больше, конечно, в кавычках — вроде ЛГБТ и гендерной повесточки. Но для разнообразия можно и несколько (и даже несколько десятков) старинных статуэток в довесок отдать. Или — лишь пообещать отдать… Тем более так ли уж нужны Западу эти экспонаты, — да и музеи в целом? Если в рамках проводимой его элитами последние десятилетия курса на максимальное обмирщение, оглупление и деградацию культурного уровня «пипла» в той же Европе уже не только храмы сдаются под танцзалы и пабы, но впору и «храмам культуры» искать такое же применение? Ютуб, соцсети и электронные игрушки — наше все, кто там будет еще время терять на походы по музеям, даже бесплатные? Разве что богатые туристы — те да. А так разве что коллекционеры как раньше будут хвастаться друг перед дружкой: «Вот, смотри, что я недавно в свой домашний музей прикупил!» 
Так что, исходя из вышесказанного, потеря западными музеями нескольких процентов коллекций награбленных у развивающихся стран предметов искусства ради пустого пиара западных же политиков особого удара им не нанесет. Как, думается, и полулегальной торговле такими ценностями в местах, подобных Бельгии, — где предложения таких продаж будут, наверное, существовать всегда, пока на них будет спрос… 

​