Ататюрк: «Пока я жив, Турция будет с Россией!»

ПРОДОЛЖЕНИЕ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

Мустафа Кемаль неоднократно подчёркивал в своих выступлениях, в том числе в ВНСТ, важность для Турции дружественных отношений с Советским Союзом. Свою преданность дружбе с СССР он выразил послу Сурицу на приёме в советском посольстве в Анкаре по случаю 10-летней годовщины Октябрьской революции.

Мустафа Кемаль просил передать руководителям СССР, что пока он «возглавляет государство, во главе угла турецкой внешней политики будет союз с Советскими республиками!». Советско-турецкое сотрудничество проявлялось в действиях русского правительства, направленных на укрепление международных позиций Турции, и в поддержке Турцией, — хотя и не совсем последовательно (увы): — некоторых советских инициатив на международной арене. Так, в начале марта 1928 г. советское правительство поставило в Лиге наций вопрос о приглашении Турции на V сессию Подготовительной комиссии ко Всеобщей конференции по разоружению в Женеве. В телеграмме на имя генсекретаря Лиги наций глава советской делегации в комиссии М.Литвинов подчёркивал: «Ввиду важности роли Турции в мировой политике, а также её географического положения, работа комиссии выиграла бы в случае её участия». — Совет Лиги наций принял предложение и пригласил Турцию принять участие в работе Подготовительной комиссии — к конференции по разоружению. Таким образом, Турция впервые после Лозаннской мирной конференции была приглашена на международный форум. 
Во время работы Подготовительной комиссии позиция Турции была противоречивой. С одной стороны, турецкая делегация в определённой мере поддерживала советский проект конвенции о полном разоружении. Она предлагала рассмотреть его на конференции по разоружению даже в том случае, если он не будет одобрен Подготовительной комиссией. С другой — турецкий представитель при голосовании проекта резолюции западных держав не выступил(!) против неё — в отличие от советского делегата. Это дало основание представителям западных стран утверждать о наличии расхождений меж СССР и Турцией по вопросу о разоружении. Однако позиция Турции — по ряду остальных проблем — объяснялась её стремлением развивать отношения с европейскими державами и не противоречила характеру отношений с СССР. 

[Справка. Первая попытка международного сокращения вооружений была предпринята на Гаагских конференциях в 1899 и 1907 гг. Тогда не удалось достичь поставленной цели. Хотя многие комментаторы (а также статья 231 Версальского договора) обвиняли Германию в том, что она развязала Первую мировую войну. В 1930-х гг. учёными историками подчёркивалась стремительная гонка вооружений, предшествующая 1914 г. Кроме того, все крупные державы, кроме США, взяли на себя обязательство по разоружению в рамках Версальского договора и Пакта Лиги Наций. Мощная международная неправительственная кампания по содействию разоружению также развивалась в 1920-х и начале 1930-х гг. 
Подготовительная комиссия была инициирована Лигой Наций в 1925 г. К 1931 г. инициатива проведения конференции уже получила достаточную поддержку представителей ряда стран. Первое заседание прошло 2 февраля 1932 г. под председательством бывшего министра иностранных дел Великобритании Артура Хендерсона. В заседании принимали участие 63 государства, 9 из которых (СССР, США, Афганистан, Бразилия, Египет, Коста-Рика, Мексика, Турция, Эквадор) в Лигу наций не входили. Мотивацию переговоров можно обобщить выдержкой из послания президента Франклина Д.Рузвельта комиссии: «Если все нации согласятся полностью отказаться от использования и владения оружием, которое делает возможным успешную военную атаку, то оборона автоматически станет неприступной, а границы и независимость каждой нации станут безопасными».]

Friendship forever!

В конце 20-х — начале 30-х гг. сохранялись дружественные отношения и взаимопонимание между Турцией с СССР по многим международным проблемам. Важнейшим дипломатическим шагом Турции было её присоединение с Пакту Келлога-Бриана — Парижскому договору о воспрещении войны в качестве оружия национальной политики. Пакт подписан в Париже 27 августа 1928 г. А Турция присоединилась к нему 31 октября, поддержав тем самым важное международное соглашение, которому СССР придавал огромное значение. По предложению советского правительства, Турция присоединилась 4 марта 1929 г. к Протоколу о досрочном введении этого пакта в действие. (Протокол подписан 9 февраля 1929 г. в Москве правительствами СССР, Эстонии-Латвии, Польши-Румынии.)

[Справка. Московский протокол. «Протокол Литвинова»: международный договор, подписанный 9 февраля 1929 г. в Москве. В подписании участвовали: СССР, Польша, Румыния, Латвия, Эстония. Договор назван в честь главного инициатора, заместителя наркома по иностранным делам СССР Максима Литвинова. Инициатива подписания данного договора принадлежала советской дипломатии. Подписанный в августе 1928 г. Пакт Бриана—Келлога об отказе от войны в качестве орудия национальной политики мог вступить в силу только после его ратификации всеми странами-подписантами. И советское правительство обратилось к правительствам Польши и прибалтийских государств с предложением считать Пакт обязательным и вступившим в силу даже в том случае, если другие страны его не ратифицируют.]

Присоединение Турции к Московскому протоколу было проявлением советско-турецкого сотрудничества в стремлении к укреплению всеобщего мира. Искреннее двустороннее сотрудничество в международных делах проявилось и в позиции Турции по проблемам, с которыми сталкивались страны Ближнего и Среднего Востока. Советский Союз выступал за урегулирование разногласий между Турцией-Ираном. Брал на себя роль арбитра в пограничном споре двух стран, что было зафиксировано в турецко-иранском соглашении 1929 г. о спорных пограничных территориях.

[Справка. Пакт Бриана—Келлога, Парижский пакт. Договор об отказе от войны в качестве орудия внешней политики. Получил название по именам инициаторов: министра иностранных дел Франции Аристида Бриана и госсекретаря США Фрэнка Келлога. Подписан 27 августа 1928 г. представителями 15 государств (позже к ним присоединились почти все существовавшие в то время государства). Заключение договора означало первый шаг на пути создания системы коллективной безопасности в Европе. Основы которой заложены Гаагскими конференциями 1899 и 1907 гг.] 

Новый год 1930-го...

По предложению советского правительства, ССР и Турция выступили в середине апреля 1929 г. согласованно перед правительством Ирана по поводу угрожающей концентрации его войск на границе с Афганом. Эта акция способствовала предотвращению конфликта между Ираном-Афганистаном.
Весомым событием в развитии советско-турецкий отношений — визит в Турцию заместителя наркома иностранных дел СССР Л.Карахана 12-24 декабря 1929 г. В результате этого визита 17 декабря в Анкаре был подписан Протокол о продлении срока действия Договора о дружбе и нейтралитете от 17 декабря 1925 г. на два года со дня истечения его срока. Протокол предусматривал пролонгацию в дальнейшем действия договора на годичные сроки, если какая-либо из сторон не заявит другой стороне за шесть месяцев до окончания срока его действия — о его денонсации.
Важным положением протокола было обязательство сторон о том, что ни одна из них не начнёт без уведомления другой стороны никакие переговоры с целью заключения политических соглашений с государствами, находящимися в непосредственной близости с другой стороной, и не будет заключать такие соглашения без согласия другой стороны. Подписание протокола 17 декабря было оценено в СССР и Турции как событие большого значения в развитии советско-турецких отношений, сотрудничества и взаимопонимания двух стран. Это отмечалось и в праздничной телеграмме М.Калиниа — Мустафе Кемалю от 31 декабря 1929 г. И в новогодней телеграмме Кемаля — М.Калинину от 4 января 1930 г. Также во взаимных поздравлениях наркома иностранных дел М.Литвинова — министру Рюштю. В докладе на сессии ЦИК СССР 4 декабря 1929 г. тоже отмечалась динамика развития дружественных советско-турецких отношений.
О стремлении СССР & Турции к дальнейшему развитию двусторонних контактов свидетельствовал официальный визит министра иностранных дел Турции Т.Рюштю в Москву в сентябре 1930 г. В результате визита подтвердилось единство двух стран по обсуждавшимся международным, межконфессиональным вопросам, взаимопонимание и упрочение дружественных отношений меж ними. Визиту Рюштю, состоянию советско-турецких отношений была дана высокая оценка в речи президента Турецкой Республики при открытии сессии ВНСТ в ноябре 1930 г. В которой отмечалась незыблемая «прочность отношений» между двумя странами. И — в докладе главы советского правительства на VI съезде Советов СССР в марте 1931-го.

Чёрное море — общее!

7 марта 1931 г. — по турецкой инициативе — СССР с Турцией подписали двусторонний Протокол о развитии морских флотов этих стран в Чёрном море и в прилегающих морях. По этому протоколу стороны обязывались предупреждать друг друга за шесть месяцев, если они предполагали увеличить военный флот в указанных морях путём закладки новых кораблей — либо иным путём. Почти 40 лет спустя турецкий политический деятель, бывший министр иностранных дел Турции Ф.Эркин отмечал, что подписание протокола 1931 г. было весомым «продолжением политики сотрудничества» между двумя странами.
В октябре 1931 г. состоялся визит наркома иностранных дел СССР М.Литвинова в Турцию. 26 октября в интервью для турецкой печати он заявил, что «советско-турецкая дружба датируется с первых дней существования» двух государств. Чистосердечно заверив турецкий народ в неизменности, искренности отношений СССР с Турцией. Подчеркнув, что отношения меж двумя странами «являются элементом всеобщего мира. 27 октября Литвинова принял Мустафа Кемаль.
В результате переговоров Литвинова с председателем Совета министров Турции Исметом Инёню и министром иностранных дел Тевфиком Рюштю Арасом 30 октября 1931 г. в Анкаре был подписан Протокол о продлении срока действия Договора о дружбе и нейтралитете от 17 декабря 1925 г. и протокола от 17 декабря 1929 г., а также связанных с ними других протоколов. Протокол от 30 октября заключён на пять лет с автоматическим ежегодным продлением, если одна из сторон не известит другую за шесть месяцев до окончания срока действия о его денонсации. 
Переговоры Литвинова с турецкими руководителями свидетельствовали о крепости традиционной советско-турецкой дружбы и сотрудничества на международной арене. В Турции визит М.Литвинова получил высокую оценку. Мустафа Кемаль, открывая сессию ВНСТ, заявил 1 ноября 1931 г.:

«Мы были рады принять в Анкаре уважаемого комиссара иностранных дел нашего великого друга — Советской России. По этому случаю было ещё раз подтверждено, что исходя из высших интересов и искреннего желания обеих сторон необходимо с той же силой и сердечностью, как прежде, продолжать испытанные временем дружеские отношения между нашими двумя странами!» ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

​