18 января 2025 69

Милана Недича, возглавлявшего марионеточное «правительство национального спасения» в оккупированной Гитлером Сербии, нередко называют «квислингом» — особенно в западных публикациях. Правда, между ними есть и некоторые различия. Например, Видкун Квислинг еще с середины 30-х годов стал убежденным фашистом — и сторонником Гитлера. А во время вторжения войск Третьего Рейха в Норвегию в апреле 1940 года открыто выступил на стороне оккупантов, — даже попытавшись организовать «альтернативное правительство», готовое заключить союз с немцами.

Тем самым достаточно весомо расколов защитников Норвегии, — часть из которых разделяли идеи этого маргинального политика. На этом фоне Недич до 1941 г. выглядел настоящим сербским патриотом. Самый молодой полковник местной армии в канун Первой мировой войны командовавший подразделениями на самых важных направлениях, талантливый штабной руководитель, выросший к 1935 г. до начальника Генштаба югославской армии. А в 1939—40 году даже занимавший пост министра армии и флота — высший в армейской иерархии. Можно заметить, что даже на столь высокой должности генерал избегал поведения по принципу «чего изволите?» в отношениях с высшим руководством Югославии. И в своей записке в конце 1940 г. честно доложил регенту Павлу о том, что подчиненная ему армия не сможет оказать сколь-нибудь серьезное сопротивление армии немецкой — если та решит атаковать его страну. Интересно, что вышеупомянутый регент, хоть вскоре и уволил Недича с поста военного министра (впрочем, оставив его членом Высшего военного совета), — но его предупреждением проникся со всей серьезностью. Избегая войны с Германией всеми силами — для чего даже формально присоединился к Тройственному пакту Берлин-Рим-Токио, заключенному в 1940 г. со вполне понятными целями. 
Другое дело, что реальные обязательства Югославии согласно этому документу мало напоминали те, что обычно полагаются при заключении военного союза. Но куда больше походили на некий «договор о дружбе и сотрудничестве», — а то и просто «пакт о ненападении». Ведь Белград не давал обещаний не то, чтобы посылать свою армию на помощь союзникам, — но даже и пропускать их подразделения через свою территорию! Тем не менее даже такой максимально «выхолощенный» союз с Югославией Гитлера устраивал — поскольку как минимум исключал возможность использования ее территории Англией для развертывания уже своих войск против немецко-итальянских.
Увы, такой поворот югославской политики очень не понравился Лондону, — издавна привыкшему использовать дружественные ему элиты в других странах для «прокси-войн». Спустя несколько дней после заключения Венского протокола о присоединении к Берлинскому пакту с отмашки англичан радикальные сербские военные свергли правительство регента Павла. И хотя отказаться от, как выяснилось, вовсе не кабального так называемого «союза» с Гитлером (а фактически продолжения нейтралитета, пусть и более дружественного к Германии, чем к той же Англии) новое правительство Югославии так и не рискнуло, — взбешенный фюрер решил устроить Белграду «показательную порку». Уже к 17 апреля всего за 11 дней разбив в пух и прах 350-тысячную югославскую армию ценой потерь менее чем в тысячу солдат Вермахта. 
Тем не менее хоть прогноз теперь уже экс-военного министра и сбылся на 100 % — Недич до самой капитуляции оставался верным присяге, командуя в качестве опытного генерала 3-й группой армий на Македонском фронте. Причем даже самые негативно настроенные к нему источники не приводят свидетельств какого-то саботажа с его стороны — или откровенного предательства Родины образца поступка князя Курбского, перебежавшего к полякам в годы Ливонской войны при Иване Грозном. Или чуть более позднего решения одного из ведущих греческих генералов Цолакоглу, приказавшего своим бойцам сложить оружие перед немцами, без соответствующего приказа законного правительства в еще не захваченных Афинах. Наоборот — история сохранила слова Милана Недича, сказанные им в тот период: «Я лучше буду рядовым у Сталина — чем генералом у Гитлера!» 

***

К сожалению, такая похвальная решимость сохранилась у попавшего в плен югославского генерала недолго. Довольно скоро изменившись на диаметрально противоположный подход — как раз с выражением предельного пиетета перед Гитлером и его политикой, не исключая ее самых одиозных проявлений. Как это произошло? Пожалуй, для начала лучше представить версию не, так сказать, «канонически-доминирующую», а — «альтернативную». Чтобы не сказать — «альтеративно-историческую» — в духе известного жанра на стыке реальной истории и откровенной фантастики. Один из «лучших» образчиков которой, в изложении Гойко Гойковича, любезно предложил своим читателям сайт «Русская линия», — много лет взявший в качестве девиза «Православие, самодержавие, народность». Сама статья, правда, достаточно самокритично озаглавлена «Возможно ли сравнивать Недича с Власовым?» — пусть автор при молчаливой симпатии редакции и всеми силами доказывает, что любые сравнения в подобном направлении неуместны.

«Недич был схвачен немцами в ходе боевых действий, и, когда немцы, зная о его высокой репутации среди православных сербов, впервые предложили ему возглавить коллаборационистское правительство, он категорически отказался. Когда же они пришли с тем же предложением во второй раз, ему обрисовали альтернативу, если он откажется. Эта альтернатива заключалась в следующем: немцы оставят под своей оккупацией только Белград как крупный и важный центр, а территория Сербии, в том случае, если сербская администрация не будет в силах справиться с анархией, будет разделена между Болгарией и Независимым Государством Хорватия. Можно себе представить, какая участь ожидала бы сербов, если бы Недич не принял условия оккупантов.
Необходимо отметить, что на этих территориях, которые были оккупированы марионеточными государствами, произошла поистине беспрецедентная резня сербского мирного населения. Недич про это знал и понимал, что реки сербской крови потекут по территории, которая всё ещё оставалась частью Сербии после капитуляции Королевства Югославии, если он не примет предложение сформировать коллаборационистское правительство.
27 августа 1941 г. 75 известных сербов предложило Недичу формирование “Правительства национального спасения”. В тот же день Недич написал Дункельману (военачальник оккупированной Сербии с июля по октябрь 1941 г.), что согласен возглавить новое правительство при пяти условиях, и попросил о дополнительных уступках. (Кому интересно, может прочитать об этих условиях на странице сербской Википедии, они показывают заботу Недича не только о людях в Сербии, но и о сербах на других оккупированных территориях бывшей Югославии и в плену.)
Эти условия были его «красными линиями», и в случае, если немцы не соглашались с ним по этим вопросам, он несколько раз пригрозил отставкой, и только после этого немцы согласились с его условиями». 

***

Увы, ссылка на «сербскую википедию» «мертвая» — так что ознакомиться с «пятью красными линиями от Недича, отважно выдвинутыми Гитлеру», достаточно сложно. Посему придется пользоваться другими источниками, — делая вывод по реальным делам этого политика и его администрации, правда, чуть попозже. А пока остается лишь прочувствовать всю титаническую мощь этой фигуры! Это ж надо — Гитлер, уже готовый отдать несчастный сербский народ на почти полное уничтожение люто ненавидящим его «хорватским усташам» и «болгарским фашистам», готов был изменить свое фатальное решение — если только целый плененный им югославский генерал согласится(!) возглавить местное, хм, «правительство»! 
Поневоле напрашиваются параллели с известным библейским сюжетом — о том, что предшествовало уничтожению Богом нечестивых городов с тогдашней «радужной повесточкой» — Содома и Гоморры. Когда Господь после беседы с патриархом Авраамом согласился пощадить нечестивые города, — но лишь при условии, что там найдется хотя бы десяток праведников. Последних в нужном количестве, правда, изыскать посланным на разведку ангелам так и не удалось. Так что им пришлось ограничиться лишь эвакуацией оттуда единственного содомского праведника, племянника Авраама Лота с семьей — прежде начала аналога «атомной бомбардировки» содомитов дождем раскаленной смолы и серы.
А тут Гитлер ради единственного «праведника» (конечно, с его нацисткой точки зрения) согласился не обрекать на полный геноцид ненавистных ему сербов. Но выразил готовность их пощадить — если только Недич возглавит пронемецкий режим в оккупированной Сербии. И правда — ну чем не повод внести сего политика в список «100 самых великих сербов» по версии Сербской академии наук и искусств от 1993 года? На самом деле обстоятельства, принудившие «фюрера германского Рейха» назначить «зиц-председателем» так называемого «правительства национального спасения» военного армии побежденной им страны, который ранее ставил место «рядового у Сталина выше, чем генерала у Гитлера», были куда более прозаически-рационалистическими. И виной этому как раз и стало то, что вроде бы «сербский православный патриот» господин Гойкович очень вскользь именует «анархией».
Последняя на самом деле выражалась в том, что все большая часть и сербов, и вменяемых представителей многих других народов Югославии, поднималась на борьбу с оккупантами. Причем однозначно лидировали в этой борьбе коммунисты, — взявшие в качестве основного программного лозунга борьбу трудящихся против эксплуатации, которая после захвата страны немцами приобрела откровенно уродливые формы, граничащие с настоящим рабством. То есть именно югославские коммунисты во главе с Тито (который, кстати, был хорватом) реально не побоялись продолжить политику, — за которую выступали сотни тысяч людей на митингах после подписания свергнутым спустя несколько дней правительством Цветковича: — Венского протокола с Гитлером и его союзниками. С ведущим лозунгом этих митингов: «Лучше смерть — чем позорный пакт!»
Просто «записные сербские патриоты»-националисты, когда выяснилось, что воевать-то придется самостоятельно, — а не «пристегнув» перед этим всю мощь армии если не СССР, то хотя бы Англии, — что называется, «спустили дело на тормозах». Сумев нанести уступавшим им по численности немцам просто «колоссальные» потери в полторы сотни убитых — при четырех сотнях раненых. При этом заранее объявив большинство крупных югославских городов, могущих стать настоящими крепостями, «открытыми», — то есть, грубо говоря, вывесив призыв «заходи и бери, кто хочет!». Как свою столицу Белград, — где «вынесли ключи от города» целому гаупштурмфюреру (капитану) войск СС с семью бойцами. Сами же «отцы нации» после позорной капитуляции предпочли частью уплыть-улететь в милую их сердцам Англию — частью остаться на месте. Хорошо если только «лечь на дно», — а не предложить свои услуги новым хозяевам.

***

Естественно, первые недели после такого триумфа Гитлер мог откровенно «почивать на лаврах», — лишь «отписывая» крупные куски территории прежнего Королевства Югославии своим союзникам. И — итальянцам с болгарами и венграми, — и местным сепаратистам, вроде хорватов, словенцев, и даже черногорцев. Не без основания рассчитывая, что последние справятся с возможным эпизодическим сопротивлением немногочисленных пока коммунистов и куда более численных, но не слишком активных сербских монархистов-четников-националистов, самостоятельно. Тем временем готовясь к самому судьбоносному (и как показала история — одновременно фатальному для Рейха) событию — началу войны с Советским Союзом.
Но тут вдруг и началось то, что некоторые современные «сербские патриоты» именуют с негативным оттенком «анархией». Все возрастающие по силе вооруженные выступления коммунистических и даже отчасти сербско-националистических партизан против оккупантов. При этом выяснилось, что «на подножном корму» эту проблему для Берлина решить не получается. Для радикальных хорватских фашистов-усташей, например, едва ли не самым единственным методом такого решения был откровенный геноцид сербов — с помощью ножей-«сербосеков» в наспех стоящихся для них концлагерях. Последнее, в общем, не сильно устраивало даже Берлин. Ему-то нужны были не сербские трупы, — а сербские рабы, чтобы заменить им мобилизованных на фронт чистокровных немцев. Тем более на беду усташей и оккупантов все большее количество сербов выступать в роли «баранов на заклании» не хотела, — берясь за оружие. Так что Гитлеру пришлось в самый напряженный момент «блицкрига» против Красной Армии снимать с фронта (правда, не Восточного, а пока больше «гипотетического» Западного, во Франции) полноценные дивизии — и направлять их в Югославию. Где уже целый полноценный район в Западной Сербии превратился в «Ужицкую партизанскую республику», — где реальная власть принадлежала партизанам Тито. 

Причем на первых порах немецкие каратели едва ли не превзошли в своей жестокости вышеупомянутых «усташей», — установив «виру» в 100 казненных сербских заложников за каждого убитого немецкого, итальянского или болгарского солдата — и 50 за каждого раненого. Так что до декабря 1941 г. число убитых оккупантами сербских мирных жителей оценивается минимум в 20-30 тысяч человек. Просто вскоре даже Гитлер понял, что предписанные им своим карателям меры — это что-то из области иронии насчет «тушить пожар бензином». Рядовым сербам, в общем, было без особой разницы, кто убивает их близких — вроде бы «родственные» по языку и этнической группе хорваты-славяне — или пришлые «тевтонцы». Горы с густым лесом, где удобно скрываться и где преимущество оккупантов в технике теряется, — а найти оружие в местах недавних боев не так уж трудно. Тем более военных складов немало. Так что после каждых новых кровавых репрессий оккупанты добивались лишь роста рядов партизан — причем преимущественно самых опасных для них, коммунистических.
Вот на этом-то фоне у Гитлера и появилась рациональная мысль — укрепить поддержку среди своих местных сторонников. Чтобы тем самым уменьшить затраты на подавление партизанского движения (видимо, той самой «анархии» по господину Гойковичу) с привлечением все более драгоценных для Рейха подразделений Вермахта. Нельзя сказать, что и таких сторонников, и марионеточных «властных структур» до привлечения к сотрудничеству генерала Недича не существовало. Так, уже с конца апреля в Белграде был организован некий «Совет комиссаров» — из туземного чиновничества при верховном немецком командовании во главе с экс-главой МВД Королевства Югославия Миланом Ачимовичем. И местные нацисты во главе с Дмитрием Летичем (кстати, приходящимся двоюродным братом Милану Недичу) в Югославии тоже существовали минимум с 1935 г. — так называемый ЗБОР. Правда, никогда не набиравший на парламентских выборах больше 1 % голосов — и даже запрещенный регентом Павлом незадолго до начала войны.
Просто эти персонажи вполне прогнозируемо никаким заметным авторитетом среди сограждан не пользовались. А уж справиться с ростом размаха движения Сопротивления не могли и подавно — без немецких штыков, конечно. Но последние Гитлеру, с ростом проблем уже на германо-советском фронте, и самому были нужны все больше. Так что приходилось задумываться над сменой чисто военно-карательных решений «югославского вопроса» на более политические.

***

Одним из таких и стал задуманный в Берлине «ребрендинг» головной структуры своих марионеток — с прежнего «Совета комиссаров» на «Правительство национального спасения». Но хоть люди из ведомства «короля лжи» Геббельса и здорово поднаторели в зомбировании собственного и чужого населения, — однако и они понимали, что «соловья баснями не кормят». И под новое громкое название марионеточного правительства желательно найти хоть какую-то мало-мальски авторитетную фигуру, — а еще лучше и минимально привлекательную для хотя бы «обываетелей» программу. Тем более опыт у них в этом уже был — и достаточно успешный. Как во Франции, например, — где во главе марионеточного режима Виши поставили генерала Петена, признанного героя Первой мировой войны. Да и премьерами при нем перебывало немало крупных политиков 30-х годов, — правда, после победы над Гитлером благодаря этому закончивших жизнь в петле по приговору французского суда.
Первоначально, кстати, главой «ребрендированного» правительства в Белграде Гитлер думал сделать своего верного и искреннего почитателя с 30-х годов — упоминавшегося выше Дмитрия Летича. Но тот благоразумно не захотел быть «сербским Квислингом» — так же как и свой новержский визави, не пользуясь сколь-нибудь заметным авторитетом у земляков. Ведь любая власть предполагает и ответственность, — а быть ответственным перед не всегда уравновешенным фюрером — удовольствие разве что для мазохистов. Так что господин Летич предложил сделать премьером этого самого «Правительства национального спасения» своего куда более известного в народе двоюродного братца — генерала Недича. Тот, как известно, поломавшись для порядка, согласился заняться «национальным спасением». Тем более его ж об этом «просило 75 известных сербов»! Которым, как несложно догадаться, куда больше импонировало заниматься «национальным спасением» в уютных белградских кабинетах, — чем жить в партизанских землянках, ежедневно подвергая риску свою драгоценную жизнь, воюя с ненавистными оккупантами.

Конечно, оценивать деятельность «правительства» Недича в одних лишь «черных красках» будет преувеличением. Благодаря ему худо-бедно работали оставшиеся школы и больницы, некоторая другая «социалка», борьба с криминалом, регулирование производства и торговли — ряд других функций любого государства. Только ведь абсолютно то же самое можно сказать и о любом другом коллаборационистком режиме! И того же Квислинга в оккупированной Норвегии, и Виши во Франции, и в Греции, и даже пресловутой «Локотской республике» на стыке трех западных областей РСФСР. Фашиствующих руководителей которой в одной из маргинальных псевдоправославных «церквей» («Русской катакомбной церковью истинно православных христиан») 6 июня 2005 г. даже не погнушались провозгласить «святыми»! Просто большинство таких «национальных спасителей» по окончании войны отправились на скамью подсудимых. И если тем же греческим коллаборантам еще повезло (они получили либо минимальные сроки, либо вообще отделались легким испугом), — то, например, лидера Виши Петена спас от заслуженной казни лишь преклонный возраст. А многих других его подельников помоложе вполне реально повесили. Хотя что греха таить, масса «вишистких» чиновников среднего (не говоря уже и нижнем) звена и после войны продолжали делать вполне себе успешную карьеру. Например, Франсуа Миттеран — один из трех послевоенных президентов, занимавший этот пост дважды — кроме Де Голля и Макрона.
И, в общем, такое «разделение ответственности» в западной политической традиции тоже имеет свою логику. Рядовые чиновники — лишь исполнители, их в большинстве стран при смене правительств обычно даже не меняют. А вот премьеры, министры, некоторые другие высшие «сановники» — это политики, они проводимую политику определяют, неся за нее личную ответственность. Главным же смыслом любого коллаборантского правительства была помощь оккупантам собственной страны. Собственно, в интересах последних была и некоторая стабилизация социально-экономической обстановки, — но лишь с целью максимально ослабить социальную базу движения Сопротивления, партизан и подпольщиков.

*** 

Милан Недич со своими подельниками тоже делал для этого все что мог. И отнюдь не только в сфере совместной «силовой» антипартизанской борьбы, охраны гитлеровских концлагерей для евреев и заложников — руками формально подконтрольных ему местных «полицаев» из Сербской государственной гвардии, численность которой доходила под конец до 20 тысяч человек. Нет — деятельность гитлеровских марионеток была куда более многоплановой. Недаром их и ныне многие вроде бы «патриоты Сербии» склонны считать не коллаборантами, — а «спасителями Отечества». В первую очередь, она была направлена на раскол антигитлеровской оппозиции — с противопоставлением «националистов-четников» «левым» партизанам Тито. Так что уже ближе к концу 1941 г. реальные боевые операции «четников» против гитлеровцев практически прекратились — упор был перенесен на бои с «титовцами». Пусть формально — из-за «нежелания подставлять под репрессии сербских заложников в случае жертв среди немцев». Притом что именно потери Вермахта и заставили Гитлера пойти на союз с сербскими антикоммунистами, посулив тем повышение статуса их марионеточной государственности до почти полноценной. 
Собственно, уже с 1942 г. «правительство» Недича стало во многом «легальным крылом» движения «четников» — в свою очередь все больше перебиравших на себя проведение антипартизанских акций у немецких карателей. А под конец оккупации Югославии немало этих «борцов с оккупантами» не гнушались получать оружие и снаряжение от Вермахта уже и напрямую. Что, в общем, и послужило почти уникальному в истории Второй мировой событию, — когда партизанское движение под руководством Тито было признано единственным союзником стран Антигитлеровской коалиции не только Москвой и Вашингтоном, — но и патологическими антикоммунистами из Лондона! А для «самых выдающихся сербов» Миланом Недичем даже была подготовлена впечатляющая программа «возрождения Великой Сербии под патронажем Великого Рейха». В рождественском обращении 1942 года он объявил, что «старый мир, разрушивший наше государство, закончился и заменен новым. Этот новый мир поднимет Сербию на ее законное и почетное место в новой Европе; под новым руководством (Германии) мы смело смотрим в будущее».
Прочая риторика югославского военачальника, когда-то «хотевшего лучше быть советским солдатом, нежели гитлеровским генералом», тоже поменялась на 180 градусов. В своих выступлениях он использует такие термины как «коммунисто-еврейский сброд» и «коммунисто-масонско-еврейско-английская мафия».
Наверное, услышав эти «перлы», немецкий генерал, с которым встретился в поезде едущий в Швейцарию Штирлиц, однозначно «удавился бы от зависти». В самом деле, его фантазии хватило лишь на «пархатых большевистских казаков». А тут господин Недич озвучил просто невообразимый коктейль мнимого «единства» из, например, коммунистов — и их непримиримых противников из британского истеблишмента. На миг даже померещилась картинка — Черчилль курит свою любимую «Гавану» под звуки «Интернационала» с портретами Маркса-Энгельса-Ленина на стене над головой. Не иначе, Недичу помогали в составлении подобных несуразиц другие люди. Ибо в военной академии, которую закончил достойный генерал, такому откровенному бреду точно научить не могли. 

***

Впрочем, шутки шутками, — а реальное нутро гитлеровских прислужников нет-нет, да и выглядывало из-под благородной мишуры «правительства национального спасения» во всем своем жестоком уродстве. Когда, например, накануне одного из самых массовых преступлений времен гитлеровской оккупации, «резни в Крагуеваце», — «незадолго до начала казни Дмитрий Летич получил разрешение на то, чтобы два чиновника Збора осмотрели заложников. В результате их вмешательства из списков казненных были исключены более 3 000 человек, признанных “настоящими националистами” и “настоящими патриотами”. Тех, кто не был извлечен из группы заложников, обвиняли в том, что они коммунисты или распространяют «коммунистическую пропаганду».
Просто потрясающий своим цинизмом пример «национального спасения»! Отобрать из тысяч немецких заложников, потенциальных жертв, своих сограждан, 3 тысячи «националистов первого сорта», — выдав «индульгенцию» карателям на расстрел из числа остальных стольких, сколько они посчитают нужным. Те не мелочились — до сих пор историки спорят, сколько тогда погибло «мужчин от 16 до 60» — называют цифры от 2 300 до 8 тысяч, включая десятки старшеклассников. И даже нескольких детей от 12 лет, — которым тоже не «посчастливилось» попасть в «список Летича» в качестве «благонадежных граждан новой Великой Сербии, союзника Великой Германии». 
Кстати сказать, этот нацистский прихвостень под конец войны открыто перешел на сторону «четников» — и те не нашли в его преступном коллаборационизме ничего дурного. Видно, и сами имели сходные убеждения. Правда, пережить войну «фюреру» сербских фашистов не довелось — у настоящих партизан насчет «патриотизма» (и его самого, и «четников» в целом) было собственное мнение. Так что незадолго до Победы господин Летич получил-таки заслуженную пулю. Жаль только, не по приговору суда, — а в бою, как честный солдат, которым этот палач собственного народа никогда не был. 
Кстати, защитники «патриотического самопожертвования Милана Недича» ставят ему в заслугу еще и то, что с 1942 г. по его ходатайству Гитлер милостиво разрешил расстреливать за каждого убитого немца не сотню сербов, как раньше, — а «всего» 50! Добрейшей души люди, истинные спасители сербского народа, — что тут сказать. То есть сказать-то можно многое, — но больше из «непечатных» выражений, не очень приличествующих для статьи или видео. К счастью, осенью 1944 г. на землю Югославии пришли настоящие спасители — в лице бойцов Красной Армии. Так что местный глав-оккупант уже 1 октября поставил главу «Правительства национального спасения» в известность, что его истинные хозяева и реальная опора уходят из Сербии в самые ближайшие дни. После чего Недич не мешкая распустил свою «контору», — сам максимально быстро сбежав в Австрию. Правда, его там обнаружили англичане — и в первый день 1946 г. выдали на родину, для суда. И правда — какой резон им был в «крышевании» откровенной марионетки Гитлера — у них и собственных марионеток, бежавших из Югославии еще в 1941 году, хватало.

4 февраля было объявлено, что Недич покончил собой, выбросившись из окна тюремной камеры. Правда, сам факт самоубийства подвергается сомнению многими его сторонниками, — но, думается, особого значения это не имеет. Ибо как минимум в послевоенной Югославии очень многие сотрудничавшие с оккупантами предатели рангом и куда поменьше были приговорены к «высшей мере». И даже в нынешнем веке, несмотря на неоднократные ходатайства тех сербских политиков, которые все равно считают Милана Недича «патриотом своей страны», Верховный Суд Сербии счел не заслуживающим его реабилитации. Предательство Родины срока давности не имеет… 

​

Средняя оценка: 3.84615
Проголосовало: 13