Кто и где основал коммуну «Сиэтл» в СССР

ПРОДОЛЖЕНИЕ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

В аудиторском отчёте коммуны Сиэтл/Сеятель за 1924 год указывается, что первоначальные члены были финнами и русскими по происхождению и происходили из пролетарской среды, и что большинство из них были членами легальной, более умеренной Социалистической Рабочей партии Америки, в отличие от подпольной Коммунистической партии США.

По данным финской газеты Työmies («Рабочий»), первоначальная группа состояла из тридцати человек, двадцать из которых были фермерами, в том числе три «эксперта по сельскому хозяйству», четыре специалиста по сельскохозяйственной технике и десять человек с опытом работы с техникой. Кроме того, в группу входили один электрик, один кузнец, один механик, два плотника и один птицевод. Среди них не было специалиста по молочному хозяйству, но было известно, что он понадобится. Но по данным американских и источников коммунаров было не 30, а 87, а по советским данным 88. В любом случае известно относительно немного об этой первой группе коммунаров. Несколько больше информации имеется о трёх руководителях коммуны, отправленных раньше всех на поиски лучшего места для неё, ими были: 

• Аларик Рейникка, 
• Клас Коллан, 
• Хуго Энхольм. 

А также мы располагаем информацией об их замах и впоследствии также руководителях, ими были: 

• Карл Маттило, 
• Оскар Хендриксон, 
• Виктор Саулит.

Вспомним их поимённо…

Аларик Рейникка родился в Финляндии в 1875 году, иммигрировал в 1895 году в городок Астория, штат Орегон, где его брат уже обосновался и добился определённого экономического успеха. В 1898 году Рейникка женился на Иде Фраки, которая иммигрировала из Финляндии в том же году. Известно, что они жили в Новой Астории в 1900 году. К тому времени Аларик был натурализованным гражданином и числился как говорящий по-английски. Сначала Рейникка работал рыбаком на реке Колумбия в Орегоне, затем примерно в 1905 году купил ферму недалеко от Лонгвью, штат Вашингтон, также на реке Колумбия. К 1906 году у Аларика и Иды было пятеро детей. В дополнение к ферме он продолжал работать — рыбачить на лосося. В 1920 году чета Рейникка была указана владельцем фермы, заложенной в банке, недалеко от Монтичелло, штат Вашингтон. Рейникка, наиболее вероятно, являлся членом финской социалистической общины в Астории.

Место рождения Класс Коллана неизвестно, но отец его был видным инженером-механиком в Великом княжестве Финляндском, и у него в какой-то момент возникли проблемы с российскими властями. Клас проучился два года в гимназии, прежде чем в 16 лет уехать в США. Он прибыл в Портленд в 1913 году, это тоже Орегон, и сначала жил у своего дяди. Коллан работал лесорубом, рыбаком на реке Колумбия, сельскохозяйственным рабочим и ремонтником сельскохозяйственного оборудования. Его карточка регистрации указывает, что в 1918 году он жил в Келсо, штат Вашингтон, на реке Колумбия. Письмо его матери от 1920 года указывает, что в 1919-м он понес серьёзные финансовые убытки из-за неурожая капусты, и что его политические взгляды значительно изменились влево. В 1920 году он работал сельскохозяйственным рабочим на ферме, расположенной совсем рядом с фермой читы Рейникка.

Хуго Энхольм родился в Финляндии в 1889 году, приехал в США в 1910 году и подал декларацию о намерении стать гражданином в 1915 году. В то время он не был женат, жил в Сиэтле, работал садовником; всё это не изменилось к моменту переписи 1920 года.

Карл Маттило (более известный под псевдонимом Калле) был первым председателем коммуны. Родившийся в 1883 году в семье бедных финских фермеров, он переехал в Соединённые Штаты в 1903 году. Хотя он был искусным кузнецом, из-за того что кузнецы были тогда не нужны, он работал ловцом лосося. Перепись 1910 года показывает, что он проживал в Астории, штат Орегон, не был женат и подал заявление о намерении стать гражданином. В 1920 году он всё ещё не был женат и жил с семьёй своего брата. Его карточка регистрации в 1917 году указывает, что он был членом кооператива по упаковке рыбы Union Fishermen's Cooperative Packing Company (Союз Рыбаков, Кооперативная Упаковочная Компания), который был образован в 1896 году после забастовки рыбаков, подавленной государственной полицией. Около двухсот рыбаков, многие из которых были финскими иммигрантами, организовали тогда кооператив по производству консервов, чтобы избежать работы на консервных заводах, которые подавили забастовку. Каждый член-основатель внёс сто долларов (что по покупательной способности эквивалентно более чем 3 000 долларам в 2020 году) на создание кооператива. К 1903 году, когда Маттило прибыл в США, кооператив стал ведущим поставщиком консервированного лосося, имел холодильный цех и производственные мощности в Грейс-Харборе и Эллсворте, штат Вашингтон.

Оскар Хендриксон сменил Матилло на посту председателя. Родившись в Финляндии в 1881 году, он приехал в США в 1901 году. Сначала работал в лесной промышленности в северной Калифорнии, а затем рыбаком на реке Колумбия. Как и Маттило, он, вероятно, был связан с рыбацким кооперативом и также был осведомлён о политической деятельности финского отделения Социалистической партии Америки, которая имела сильное присутствие в Астории. Не путайте её с Социалистической Рабочей Партией Америки и Коммунистической партией США, это разные партии. В те годы первые две были менее радикальные, и не были запрещены — в отличие от Компартии США. К моменту переписи 1910 года Оскар был женат на некой Софии, также родившейся в Финляндии, переехавшей в США в 1904 году, и у них была годовалая дочь Эли, родившаяся в Орегоне. В 1910 и также в 1920 годах они жили в районе Крукед-Крик, округ Вакиакум, штат Вашингтон, прямо через реку Колумбия от Астории, что в штате Орегон. В 1910 году в графе род занятий — в карточке регистрации он записан как сельскохозяйственный рабочий, хотя перепись также сообщала, что они владели собственным имением. Указанный как «недекларированный иностранец» в своей карточке в 1917 году (это означало, что он не сдавал декларацию о намерении стать гражданином), он подал эти документы в 1919 году. К 17 году он и София владели собственной фермой, где разводили кур и крупный рогатый скот, имея, вероятно, несколько молочных коров. Перепись 1920 года сообщила, что у Хендриксонов был наёмный рабочий, который помогал им с тем, что было указано как «домашняя ферма», в отличие от всех их соседей, которые имели «молочные фермы». В 1921 году Оскар упоминается в городском справочнике Беллингхэма, штат Вашингтон, просто как рабочий. Возможно, послевоенный обвал цен на сельскохозяйственную продукцию вынудил семью покинуть свою ферму и отправиться на север, почти в Канаду, где Оскар искал работу в качестве разнорабочего. Доподлинно известно, что в то время вступил в Общество технической помощи Советской России и, вероятно, имел связи с подпольной Компартией США, если не был её членом. Семья переехала в коммуну в 1923 году — со второй группой переселенцев.

Третьим председателем, который проработал дольше всех, был Виктор Саулит, оставивший совершенно иной след, чем Матилло или Хендриксон. Саулит родился где-то в Российской империи в 1881 году, но указывал своим родным языком латышский. Вероятно, он был из Лифляндской губернии. Он приехал в Соединенные Штаты в 1907 году. В 1919-м, в Ванкувере, штат Вашингтон (не путать с Канадском Ванкувером), прямо через реку Колумбия от Портленда, он женился на Джулии Талп. Она приехала в Соединённые Штаты в 1908 г., в карточке регистрации указано, что она была из Эстляндской губернии. Род занятий Саулита по состоянию на 1917 год, когда он зарегистрировался, был tallyman-lumber, т.е. тальман пиломатериалов, он работал в Northern Pacific Lumber Company (Лесозаготовительная Компания Северного Тихоокеанского Побережья) в Портленде, штат Орегон. Тальман (или же тальманщик) пиломатериалов измеряет брёвна для определения содержания пиломатериалов, классифицирует пиломатериалы, проверяет их на наличие дефектов в процессе распиловки, вычисляет объём или длину пиломатериалов, записывает данные и ведёт инвентаризацию. Такой учётчик должен уметь быстро и точно производить расчёты. Короче говоря, это была ответственная должность на лесопилке, требующая как знания о древесине, так и умения выполнять математические операции. В 1920 году Джулия указала свою профессию как портниха в ателье.

27 марта 1918-го газеты сообщили, что портлендский завод компании Northern Pacific Lumber Company вскоре закроется из-за резкого падения спроса на его продукцию из-за отмены военных заказов на деревянные суда. На следующий день Саулит был арестован за отказ встать во время исполнения государственного гимна в театре Портленда. Муниципальный суд оштрафовал его и ещё одного мужчину на 250 долларов и приговорил к пятнадцати дням тюремного заключения за нарушение общественного порядка. По всей видимости, Саулиты подали апелляцию, и их освободили под залог в 1 000 долларов с каждого. В конце июня дело было рассмотрено окружным судом, который закрыл дело. Позже Виктор заявил, что его арест был ложным, из-за того что он не смог встать достаточно быстро. В 1919 г. он был делегатом от Орегона на Чрезвычайном съезде Социалистической партии Америки, проходившем с 30 августа по 5 сентября в Чикаго. Однако он был одним из многих делегатов, покинувших съезд и принявших участие в учредительном съезде Коммунистической партии. В начале января 1920 г. Виктор и Джулия Саулит были среди 3 000 человек, арестованных в ходе второго раунда рейдов Палмера. В переписи 1920 г. их местом жительства была указана тюрьма округа Малтнома в Портленде, где они и содержались. Им чудом удалось избежать депортации как «нежелательным иммигрантам», отчасти благодаря утверждению, что их рабочее движение ненасильственное и выступает за перемены электоральным путём.

Политика или экономика?

Опыт этих шести человек позволяет сделать некоторые обобщения относительно основателей коммуны Сиэтл. Астория и Портленд, штат Орегон, а также район штата Вашингтон напротив Портленда, похоже, были по крайней мере столь же значимы, как и район Сиэтла, как источник возникновения мысли о коммуне, и более значимы для первых лидеров. Все, кроме Коллана, находились в Соединённых Штатах в течение значительного времени по состоянию на 1922 г. — от двенадцати до двадцати семи лет, достаточно долго, чтобы хорошо познакомиться с американской жизнью. Все были указаны как говорящие по-английски. Некоторые, похоже, претерпели экономические и, в случае Хендриксонов, географические изменения в конце Первой мировой войны. Матилло, вероятно, столкнулся с падением спроса на консервированного лосося в результате окончания войны. Кажется вероятным, что большинство, если не подавляющее большинство тех, кто решил отправиться в Советский Союз, также испытали некоторые экономические потрясения в годы после Первой мировой войны.
Наконец, пятеро из шести имели некоторый опыт работы с кооперативами и социалистической политикой или, по крайней мере, имели с ними какое-то воздействие. Маттило, Хендриксон, Рейникка и, вероятно, Коллан — имели опыт работы в рыбоконсервном кооперативе и почти наверняка были знакомы с радикальными взглядами финских социалистов Астории, если не были даже активными участниками выступлений. Саулит был активно связан с Социалистической партией Америки, участвовал в создании Коммунистической партии США и в результате был арестован вместе с женой. Энхольм и Коллан, возможно, были типичными представителями другой группы первых поселенцев — более молодых, не состоящих в отношениях и работающих по найму.
Политическое инакомыслие сыграло свою роль в решении поселенцев покинуть США, но неотъемлемой частью этого инакомыслия была экономическая критика, имевшая личные последствия. В 1968 году Трофим Малич, этнический украинец, один из первых поселенцев коммуны Сиэтл, объяснил своё решение покинуть США: «Америка — это ад. На каждом шагу рабочий человек с отчаянием видит роскошь богатых, в то время как его братья стонут от безработицы и нищеты». Его объяснение, хотя и выдержанное в политкорректных терминах, фокусировалось не на политических угнетениях, а на экономической несправедливости. Несправедливости капиталистической системы как таковой. Его к миграции подтолкнуло желание трудиться и получать достойную оплату за труд. 

Виктор Саулит, кстати, также публично высказывал схожие позиции против капиталистической эксплуатации трудового народа в Соединённых Штатах. Во время суда над левыми лидерами Портленда в 1920 году Виктора вызвали в качестве свидетеля. Когда судья спросил его, что Коммунистическая партия США считает неправильным в устройстве страны, он ответил: «Ни один человек в этой стране не получает полного результата своего труда, работая на кого-то другого». — Саулит хотел жить в месте, где рабочие были бы главными бенефициарами своего труда. Соединённые Штаты вряд ли стали бы таким местом тогда, но в Советской России правительство заявляло, что его цель — решать подобные проблемы. 
Обследование всех иностранных коммун в регионе, проведённое в 1927 году Краевым землеуправлением (КрайЗУ), показало, что подавляющее большинство членов заявило, что они подавали заявку на помощь Советскому Союзу. Однако их стремление к некапиталистической жизни также, без сомнения, было стремлением к процветанию. В том же советском государственном опросе спрашивалось, почему коммунары ранее покинули Российскую империю и переехали в Соединённые Штаты? На этот вопрос 61 из 84 респондентов ответили, что их эмиграция в США была вызвана «экономическими причинами» или «поисками лучшей жизни». Только девять ответили, что главным фактором их переезда в США были политические причины. Во время высылки Саулитов в 1920 году Джулия (в СССР она использовала родной вариант имени — Юлия) рассказывала, что они приехали в Соединённые Штаты, чтобы «заработать денег», в дополнение к шаткому политическому положению её тогда ещё не мужа в Российской империи.
История иммиграции Саулитов, вероятно, была обычной: экономические мотивы дополняли политические желания или потребности. Аналогичным образом, переезжая в Советскую Россию, поселенцы не отказывались от экономических мотивов ради политических убеждений. Напротив, экономические и политические факторы были тесно переплетены. Поселенцы верили, что смогут построить и получить выгоду от места, где трудящиеся будут главными бенефициарами своего труда и будут, по выражению Саулита в одном выступлении: «...коллективно контролировать свой успех».

Первые трудности

Первым и самым важным решением коммуны был поиск подходящего места. Рейникка, Энхольм и Коллан были отправлены в Россию на разведку. Они прибыли в конце февраля — начале марта 1922 года, и обнаружили, что ситуация в Советской России, по их выражению, крайне хаотична. Поезда ходили с перебоями и были сильно переполнены. Энхольм отделился от остальных и направился в Карело-Финскую ССР (тогда отдельную республику, вне РСФСР) — при содействии старого знакомого Сантери Нуортевы (он же Александр Фёдорович Нуортева), депортированного из США в 1920 г. и занимавшего видную должность в советском МИДе. 
Энхольм решил остаться в КФССР, где работал садовником при здании Верховного Совета Карело-Финской ССР. Рейникка заболел в Петрограде и в конце мая телеграфировал в США — с просьбой о предоставлении ему средств для возвращения. Получив телеграмму Рейникки о положении дел в Советской России, 4 июня коммуна в Сиэтле американском проголосовала за самороспуск. 
Однако к тому времени Коллану удалось добраться до Донского края с помощью переводчика и проводника Исаака Пескова. Обнаружив, что многие плодородные участки уже заняты, Коллан и Песков вернулись в Москву для новых переговоров. Письмо Коллана в коммуну с описанием нескольких привлекательных мест на юге России пришло 5 июня, на следующий день после телеграммы Рейникки, и члены коммуны отменили решение о самороспуске. Коллан тогда же, в Москве, встретился с Рейниккой, и они, имевшие опыт работы с сельским хозяйством и сельскохозяйственной техникой, рассчитали необходимое количество инвентаря и иных вещей, необходимых для основания коммуны.

Советское правительство поставило условие, что иностранные коммуны должны предоставить значительные ресурсы, включая двухгодичный запас продовольствия, необходимый для выживания до тех пор, пока поселение не станет самоокупаемым (см. предыдущую статью). Сиэтлская коммуна была хорошо подготовлена к этому. Первоначальный капитал коммуны в $200 000 был использован для закупки продовольствия и американской сельскохозяйственной техники, включая несколько тракторов фирмы C. L. Best Company of San Leandro (это будущая компания Caterpillar). После этих расходов у коммуны остался значительный резервный фонд.
Хотя коммуна собрала значительный капитал, многие её члены оказались менее подготовленными к жизни в степи. Лишь треть переселенцев приехала семьями, остальные же были в основном одинокими мужчинами. Уровень грамотности переселенцев был относительно высоким, и некоторые даже привезли с собой личные библиотеки. Около девяноста процентов первых поселенцев были финнами, но в течение года к ним присоединились представители одиннадцати национальностей, включая американцев, русских, украинцев и белорусов. Некоторые члены коммуны прожили в США двадцать и более лет и привезли с собой своих детей, родившихся в США. Большинство, — возможно, подавляющее большинство первых поселенцев — не говорили по-русски. И эта проблема беспокоила коммуну в течение первого десятилетия её существования. Первый и второй председатели коммуны, оба финны, были среди тех, кто не говорил по-русски. Не владея русским языком, финны зависели от немногочисленных русскоговорящих в коммуне, чтобы общаться с внешним миром и даже с некоторыми её членами.

И всё-таки едем!

Первые поселенцы, число которых по разным данным составляло 87 или 88 человек, пересекли Атлантику и прибыли на территорию коммуны 13 октября 1921 г. Проблемы начались с самого начала. По пути мыши и вши заполонили их багаж, испортили одежду. У коммуны было достаточно средств, чтобы пополнить запасы, но в опустошённой русской степи, вдали от крупных городов и портов найти замену было сложно. Ещё больше проблем доставило их оборудование, которое было отправлено отдельно. Коммуне отчаянно требовались механизмы для вспашки жёсткого степного дёрна и посева озимой пшеницы, но они прибыли спустя семь-восемь месяцев, слишком поздно даже для того, чтобы засеять большой участок яровой пшеницы.
Земля также представляла собой серьёзные проблемы. Почва эта славилась своим плодородием, но летом температура регулярно поднималась выше 38°C, а зимой опускалась значительно ниже -18°C. Степной ветер славится своей силой, достаточной, чтобы сдувать семена во время посадки. Энох Нельсон, выросший на побережье Мендосино в северной Калифорнии, приехал на два года позже первой группы и негативно отнёсся к ландшафту и погоде: плоская степь была лишена гор, холмов, лесов и крупных водоёмов, лето было как в Сакраменто (очень жаркое), а зима была очень холодной для калифорнийца. Резкие климатические изменения стали для переселенцев с умеренного Тихоокеанского Северо-Запада трудной задачей. Руководители коммуны, столкнувшись с этим участком земли, первоначально потребовали от местной земельной администрации найти им новый участок. Но администрация отклонила их прошение. У нескольких коммунаров был опыт ведения сельского хозяйства в США, но ни один из них никогда не сталкивался со многими проблемами, с которыми сталкивались коммунары на Северном Кавказе. 
Анна Луиза Стронг, американская журналистка, переехавшая из Сиэтла американского в СССР, несколько раз посещала коммуну. Позже она описала переселенцев как «группу финских американцев с лесозаготовительных лагерей и вырубленных ферм штата Вашингтон». Однако это описание преуменьшает этническое и профессиональное разнообразие группы, игнорируя тот факт, что среди коммунаров были химики, механики-электрики. Таким образом, некоторые из них обладали жизненно важными навыками для работы с оборудованием коммуны и его обслуживания. Хендриксон и несколько других имели опыт содержания небольших ферм. До того, как Хендриксон стал председателем, он работал трактористом и, согласно истории коммуны 1935 года, «техником по животноводству». Но никто из них никогда не занимался сельским хозяйством в таких масштабах, как в Ростовской области.

Бандиты, сквоттеры, малярия…

Место, где сейчас располагается посёлок Сеятель Северный, до прибытия туда американских финнов было довольно мрачным. Там имелись немногочисленные заброшенные строения, пустая церковь, располагавшиеся у излучины реки, в местности, описанной коммунарам как «не совсем болото и не совсем ручей, но, во всяком случае, мерзкое и грязное» — следует добавить и охваченной малярией(!). Семьдесят процентов членов коммуны заразились малярией в первый год, и малярия оказалась постоянной проблемой. В первые годы коммуна боролась с ней хинином, импортируемым из США, но затем штаты запретили СССР закупать хинин, из-за чего СССР в срочном порядке начал санитарно-просветительскую работу, направленную на снижение заболеваемости малярией. В 1924 г. Энох Нельсон писал о проблеме малярии: «Люди здесь становятся мудрее в своих манерах» и нашли способы избежать болезни. Когда члены коммуны возводили новые строения, они располагали их как можно дальше — примерно в трёх километрах — от первоначального места, охваченного малярией. Лишь позднее, уже после Великой Отечественной, в СССР массово высаживали эвкалипты для осушения болот, разводили рыбы-гамбузии, которые поедали личинок комаров, а также осушали водоемы и применяли химикаты (бензин и керосин) для уничтожения москитов.
Но тогда коммунары кое-как справлялись с болезнями. Жилищные проблемы оказались более серьёзной и долгосрочной проблемой. На их земле — бывшей усадьбе и конном заводе дворянской семьи Пишвановых — имелись некоторые постройки, но лишь немногие из них были пригодны к использованию. Один из коммунаров позже назвал их «заброшенными старыми руинами». Пригодные к использованию постройки заняли те, кого сейчас в США зовут «сквоттерами» (самовольно заселяющими пустующие дома), которые объединились в сообщество под названием «Беднота». Известно, что эти люди делали вылазки в близлежащие посёлки и крупные центры для попрошайничества там, предоставления услуг гадания и такого прочего. Когда к этим людям стали подселяться беглые преступники, местные власти выставили их прочь. Предвидя проблемы с жильём в первую зиму, коммуна привезла палатки, но также организовала для женщин и детей зимовку в ближайшей деревне — Целине.
В первые годы прямая опасность иногда исходила от бандитов. Соседи также были источником беспокойства. Спорадические случаи насилия и воровства были обычным явлением в сельской местности после гражданской войны, после голода. Жители таких лояльных Советскому Союзу коммун, как «Сиэтл», понимали что должны помогать стабилизировать ситуацию в сельской местности. Энох Нельсон вспоминал случай в 1925 г., когда лидер Сиэтла разбудил нескольких мужчин посреди ночи, чтобы они выступили в качестве полицейских подкреплений. На соседней, как пишет Нельсон, «кооперативной ферме» они обнаружили два трупа с огнестрельными ранениями. Первая версия, которая возникла после ужасного двойного убийства, заключалась в том, что двое мужчин ограбили ферму. Позже милиция сообщила жителям Сиэтла, что это было «улаживание ссор между бандитами». Другой коммунар вспоминал, как в первые дни коммуны гонялся за бандитами на первом в коммуне новеньком грузовике АМО-Ф-15.

Несмотря на эти трудности предварительного этапа, сиэтлская коммуна выдюжила. К началу 1930-х годов она стала весьма успешной сельскохозяйственной коммуной. Но об этом в следующей части…

​